В библиотеке пахло пылью, кожей и старыми книгами, одним словом ароматами, которые успокаивали меня с детства. Я остановилась, как только переступила порог, и подождала, пока Тейн включит свет. Французские двери на другом конце комнаты выходили прямо в сад, и я машинально стала высматривать бледное лицо среди силуэтов статуй и садовых деревьев в форме различных фигур, хотя у меня не было ни одного доказательства того, что дом Эшера населён призраками. Мёртвые цепляются за людей, а не за места. Они жаждут тепла и энергии, исходящих от живого существа, а не холодных воспоминаний умирающего дома. Но если я чему и научилась за время короткого знакомства с мужчиной, которого преследовали духи, так это тому, что призраки не более предсказуемы, чем люди.
Зажёгся свет, и я с любопытством осмотрелась. Никаких дурных предчувствий, но много тени. «И пауков», — подумала я с содроганием, пока взгляд скользил вверх по мерцающей паутине, свисающей со сводчатого потолка.
Комната была большой — огромной, по моим меркам, — но полностью заставлена массивными книжными шкафами из дуба и тяжёлой мебелью, обитой потёртой кожей. В центре комнаты лицом к камину находился огромный стол на ножках в виде звериных когтей. В одном углу было сложено несколько старых шляпных коробок, другой занимала латунная лампа для чтения. Пока мой взгляд медленно путешествовал по комнате, я разглядела глобусы, карты и гигантскую картину над каминной полкой — гордого и холёного крапчато-голубого кунхаунда[15]. Я приблизилась к камину, чтобы получше рассмотреть картину.
Тейн подошёл ко мне сзади.
— Это Самсон.
— Красавец, — сказала я, любуясь покрытым крапинками мехом.
— Был красавцем. Он больше не с нами.
— Ох... мне так жаль. Он был ваш?
— Деда. — Он встал рядом со мной, не сводя глаз с картины. — Они были идеальной парой. Самсон никогда не отходил от деда далеко. Следовал за ним точно тень. А потом однажды он взял и исчез.
— Должно быть, ваш дед был убит горем.
— Убит горем? — Он нахмурился. — Не знаю. Но он пришёл в ярость. Не думаю, что ещё когда-либо видел его таким злым.
— На кого же он так разозлился?
— На меня. — Он отвёл глаза, но прежде я заметила в них проблеск противоборствующих эмоций, след давнего стыда. — Это была моя вина.
От взгляда на его лицо по моей спине пробежал лёгкий холодок. Я приказала себе закрыть эту тему, но, само собой, сделала противоположное.
— Что случилось?
Лоб сошёлся в морщинах, зелёные глаза потемнели.
— Вместе с Самсоном я убежал в лес без разрешения деда. Это произошло сразу после того, как я впервые сюда приехал. Предполагаю, что он вам об этом рассказал?
— О собаке? — Я намеренно сделала вид, что не поняла его.
— Нет. О том, как я остался жить с ним.
— Он упомянул, что ваша мать умерла, когда вы были совсем юны.
У меня не было намерений рассказывать ему всё, что его дед открыл мне о его прошлом. Это слишком неловко.
Но он догадался. Я услышала горечь в его голосе, несмотря на тень улыбки.
— Вы очень дипломатичны. Не сомневаюсь, он всё выложил в мельчайших подробностях. Он никогда не скрывал тот факт, что я Эшер лишь на бумаге.
Я вспомнила девиз его деда, что кровь и земля — сильнейшие узы, и подумала, сколько раз Тейн чувствовал себя неродным из-за этого устаревшего убеждения. По какой-то причине я ощутила потребность утешить его.
— Он очень высоко о вас отзывался.
— О, в этом я даже не сомневаюсь.
Он снова посмотрел на картину, но в воздухе между нами повисло нечто неприятное. Очевидно, что вопрос его места в этом доме — заноза, глубоко засевшая в его сердце. Я понимала его чувства. Я попала к своим родителям в раннем детстве, и хоть всегда знала, что они любят меня, всё равно ощущала пропасть, стену, которую никогда не смогу преодолеть. Единственное место, где я чувствовала себя по-настоящему дома — кладбище. Моё кладбищенское королевство.
Я почувствовала взгляд Тейна на себе. Когда я повернулась, он одарил меня созерцательной улыбкой, словно в тот момент пытался угадать, где блуждали мои мысли.
— Мы говорили о Самсоне.
—Да.
Не знаю, но отчего-то я вдруг ощутила нехватку воздуха. Он так смотрел на меня, что несмотря на возведённые вокруг моего сердца стены, я почувствовала себя уязвимой и немного смущённой.
— В тот день мы ушли далеко в лес. Он уловил запах и убежал. Я звал его и звал, но он не приходил. Он исчез, а я даже не услышал ни звука. Я блуждал по тропам несколько дней, но нашёл лишь несколько капель крови.
— Самсона?
Он пожал плечами.
— Мы никогда этого не узнаем. Но если на него напали, то могу лишь предположить, что это был кто-то крупный, чтобы утащить тело, не оставив следов.
Я подумала о шрамах Уэйна Ван Зандта и жутком вое в лесу. В тот момент я очень обрадовалась, что пустила Ангуса на террасу.
— Возможно, его похитили?
— Я всегда хотел в это верить. Самсон был породистым псом, такие высоко ценятся в этих краях. Его могли похитить, но без звука? Даже не знаю...
Он наклонился зажечь огонь. Дрова тронул огонёк, затрещало пламя. Я протянула руку, но мерцающие тепло камина не могло прогнать холод его слов.
Он выпрямился.
— Ну, давайте начнём, — сказал он.
— Да. Уже поздно, а мне ещё рано вставать.
— На рассвете, как вы сказали.
Я была рада слышать более непринуждённый тон в его голосе.
— Когда работаешь на свежем воздухе, учишься пережидать жару. Да к тому же в эти дни стоит чудесная погода
— У вас тяжёлая работа. Вы не нанимаете помощников?
— Иногда, если кладбище и бюджет достаточно большие. Но я не против работать в одиночку. — Я опустила взгляд на свои мозолистые ладони. — Я прекрасно знаю, что может произойти. Люди делают всё абы как, если не знают, как правильно или им это неинтересно. Мне разбивает сердце лицезреть, как по небрежности срубаются вековые розовые кусты.
Он изучил моё лицо.
— Вы не боитесь оставаться одной на кладбище после всего что случилось?
Ему всё ещё любопытна «Дубовая роща». Не могу его в этом винить. Это дикая история. Обнаружение подземной камеры пыток под старым городским кладбищем вызвало настоящую сенсацию в Чарльстоне. Шумиха постепенно стихла, но весной я не могла спокойно выйти из дома, чтобы ко мне не подбежал репортёр. Интересно, а не привлекла ли я внимание Луны через новости.
— Я всегда принимаю меры предосторожности. Кроме того, когда я погружена в реставрацию, то забываю про всё остальное. Это своего рода терапия.
— Вы храбрая женщина, — сказал он, и в его глазах зажёгся огонёк, которого не было секунду ранее. — Я восхищён вами.
Я попыталась отшутиться от комплимента.
— Я не то чтобы храбрая, просто ко всему готовая.
— Так даже лучше. Храбрая и благоразумная.
Я вспомнила, как Девлин сказал мне нечто подобное. Странной и практичной, назвал он меня, когда мы шли по туннелям убийцы.
Девлин.
Не хочу думать о нём сейчас или той ночи в его доме, когда наша страсть открыла страшную дверь. Когда иные, привлечённые нашим теплом, пролезли через завесу, и мне пришлось столкнуться с кошмарной реальностью нашего союза. Я увидела воочию последствия отношений с мужчиной, за которым охотились призраки, и теперь обратной дороги нет. Дверь не закрыть.
Я вздохнула и отвернулась. Не могу отрицать, что меня тянет к Тейну. Может быть, потому что я ощутила в нём нечто родственное: мы чувствовали, что находимся не на своих местах.
До сегодняшнего вечера я не знала, что скрывается за его чарующей улыбкой и обольстительными зелёными глазами. Я мечтала снова это не знать. Сейчас он для меня такой настоящий. Такой привлекательный для девушки, которая хочет забыться.
— С чего лучше начать? — неловко спросила я, смотря на всё, кроме его глаз. — Вы упомянули старые фотографии. А карту кладбища?
— Насчёт этого. — Он почесал затылок. — Наверное, мне стоило предупредить вас... но нам придётся покопаться, чтобы найти нужные вещи. Все вынесли на чердак много лет назад. Я принёс коробки, так что нам просто нужно всё просмотреть, пока мы не найдём то, что вам нужно.
— Чердак? — В голосе раздалась нотка ужаса. — Даже фотографии?
Он мрачно кивнул.
— Понимаю. Многие из них имеют историческую ценность. Жаль, что их не хранили должным образом и не каталогизировали. Я всегда хотел заняться ими, но так и не нашёл времени и терпения.
Сказал человек, который заставил меня поверить, что в его жизни нет ничего, кроме кучи свободного времени.
— Вижу, это будет непростой задачей, — пробормотала я, но с удовольствием взялась за такой проект. Фотографии — моё хобби, а старые фотографии — страсть. В детстве, в дождливые дни, я большего всего на свете любила пролистывать семейные альбомы. И хотя я всегда знала о своём удочерении, я часами просматривала фотографии в надежде найти кого-то, кто похож на меня.
Мы подошли к столу, и Тейн сдул облако пыли с одной из шляпных коробок, прежде чем поднял крышку. Я постаралась скрыть уныние при виде кучи снимков, так как многие из них выцвели и помялись от возраста и неосторожного обращения. Мне не стоит удивляться. Весь дом пребывал в жутком состоянии.
— Присаживайтесь. — Тейн указал на стул за столом, а сам сел в углу. Он протянул мне одну из коробок, а другую взял себе.
— Так... Вы ходили в местную школу? — спросила я, начав разбирать снимки.
Он поднял взгляд в удивлении.
— Какое-то время. А что?
— Да нет, ничего. На днях я проезжала вмести с Айви и Сидрой мимо их школы. Немного странно, что в таком городишке есть частная академия, но нет государственной школы.
— Это не так уж странно. Много лет назад в Эшер Фоллс была государственная школа. Когда число школьников снизилось, её объединили с учебным заведением в Вудберри.
— И в частной школе тоже стало меньше детей?
— Нет, ведь «Пасвэй» — это школа-интернат. В ней учатся дети со всего штата.
— На что она похожа?
— Да на любую частную школу, наверное. — Но что-то в его голосе заставило меня задуматься. — На самом деле это подготовительная школа для университета. Если сможешь в ней учиться, то попадешь в сам Эмерсон.
Голова пошла кругом.
— Вы про Эмерсонский университет в Чарльстоне? Вы там учились?
Он выглядел ошеломлённым.
— Да. Разве это плохо?
— Нет, просто... я знаю ещё одного выпускника Эмерсона.
— О?
— На самом деле, я знаю нескольких выпускников Эмерсона. А ещё мой друг когда-то там преподавал... Руперт Шоу. Но, вероятно, это было до вас.
— Имя знакомое, но я не могу вспомнить кто это.
— Сейчас он работает в Чарльстонском институте изучения парапсихологии.
— Парапсихологии? То есть паранормальных явлений? — Его глаза заблестели в свете лампы. — Только не говорите мне, что у вас проблемы с призраком.
— А разве они не у всех? — Я добродушно улыбнулась, прежде чем склонила голову над работой.
Мы замолчали, и вскоре я так увлеклась фотографиями, что едва заметила, когда Тейн встал потянуться. Семейные снимки Эшеров привели меня в восторг. У них такие интригующие лица... почти идентичная форма носа, подбородка и линии скул. Но мне не давало покоя, почему все эти черты показались такими знакомыми. Норовистая память изводила, но не давала ответа. И тут до меня дошло. Круг статуй на кладбище — все эти ангельские лица словно вылеплены по подобию давно почивших Эшеров. Тейн оказался прав. Несомненно, его семья очень искусно возвела прекрасные памятники как дань общему эго.
Тейн не вернулся на своё место, но вместо этого прошёл к камину и задумчиво посмотрел на пламя. Стало неудобно очевидным, что ему уже наскучили фотографии — а возможно, и моё общество, — поэтому я решила, что пора закругляться. Мы едва продвинулись, но я не хотела злоупотреблять гостеприимством, да и в любом случае нужно вывести Ангуса на вечернюю прогулку.
Я просмотрела последнюю стопку, как наткнулась на фотографию, которая напомнила мне снимок в кабинете Луны: молоденькие Брин, Кэтрис и Луна мечтательно улыбаются на камеру. На этом снимке подле них стоял молодой человек. Эшер, судя по лицу, но не красавец, чтобы это был Хью. И так же, как на том снимке, на заднем плане парила четвёртая девушка. Хотя её скрывали тени, здесь она выглядела более материальной, так что возможно снимок был сделан при её жизни.
Дух или человек, она пробуждала во мне неприятные ощущения. Стоило взглянуть на её лицо, как меня бросило в ледяной пот, и чуть ли не электрический разряд пробудил память. Словно щёлкнул затвор, и на место этого снимка отчётливо встало другое изображение. Призрак на пристани. Это она. Та же девушка.
Я отбросила снимок, точно горячий уголёк. Она растворилась в тени по-настоящему жутко и, возможно, немного зловеще, и смотрела в объектив, словно через камеру, прямо на меня, через время и пространство.
Тейн, наверное, увидел что-то на моём лице, потому что подошел узнать, что я нашла.
— О, смотри! — воскликнул он, увидев фотографию. — Иствикские ведьмы. Точнее Эшерфоллские.
— Что?
Он ухмыльнулся.
— А вы не заметили, что эти трое весьма… эксцентричные особы?
Эти трое. Мог ли он не видеть четвёртую девушку?
— Сидра сказала, что они увлекались мистицизмом, как, к примеру, с её небесным именем. По-моему, до сих пор увлекаются, судя по разговору за ужином.
Я подняла на него взгляд.
Он никак не среагировал, по-прежнему всматриваясь в снимок.
— Кто этот молодой человек? — спросила я.
— Мой отчим, Эдвард, — рассеянно ответил он, поднимая снимок. — А вы заметили девушку на заднем плане?
По спине словно провели холодной рукой.
— Вы знаете, кто она?
— Выглядит знакомо, но не никак не пойму откуда. — Его голос звучал словно в трансе. — Кажется, я где-то уже видел этот снимок.
— У Луны есть похожий в кабинете. Может быть, вы его видели.
Я затаила дыхание, ожидая выяснить, видел ли он призрака, запечатлённого на фотографии Луны.
— Я никогда не был в её кабинете, так что это не он. — Его лицо вдруг прояснилось. — Но я понял, где его видел. Я нашёл эту фотографию между страницами книг после смерти матери. — Он вздрогнул, охваченный ознобом. — Ого! Странно, что сейчас так отчётливо вернулись воспоминания. Я никогда не вспоминал о нём до сегодняшнего дня.
— На том снимке тоже была та девушка? — спросила я с большей тревогой, чем хотела.
— На заднем фоне, как и здесь. Даже не знаю, почему я так хорошо её помню. Она ведь не особо красивая, да? Но в ней есть что-то завораживающее. Наверное, дело в глазах. Она как будто смотрит прямо на тебя... — Он замолчал, затем словно попытался прийти в чувство. — Я помню, что в той фотографии было ещё нечто странное. Она была разорвана и тщательно склеена вместе. Когда я показал её Эдварду, он побелел, как полотно, словно столкнулся с призраком. Он сказал, что это просто девушка, которую он знал давным-давно, прежде чем встретил мою мать. Но судя по его реакции, она значила для него гораздо больше, чем просто случайный друг. И позже, когда он подумал, что я лёг спать, я увидел, как он разглядывал этот снимок в своём кабинете.
— Он не сказал, кто она?
— Нет, но на обороте было нацарапано имя. Фрея.
Фрея. Я произнесла имя про себя, и моей спины снова коснулись ледяные пальцы.
— Когда я переехал сюда жить, то услышал это имя, — продолжил он. — У Тилли Паттершоу была дочь по имени Фрея.
— Была?
— Она умерла много лет назад. Наверное, вскоре после того, как сделана эта фотография.
Он осторожно, почти благоговейно положил снимок на стол.
Я снова подумала о призраке на причале, о нашей любопытной телепатической связи. И вот теперь она появилась на старых фотографиях, словно моё присутствие вызвало её из небытия.
— Что с ней произошло?
Тейн пожал плечами.
— Пожар, кажется. Никто никогда не хотел говорить о ней.
Меня охватил озноб, хотя я понятия не имела, почему судьба Фреи Паттершоу так сильно на меня повлияла.
— Поэтому Брин считает, что Тилли психически неуравновешенна?
Тейн выглядел раздражённым.
— Она преувеличивает. Тилли немного странная, но она не опасна. Я бы не предложил ей помочь вам на кладбище, если бы считал иначе.
— Вы серьёзно думаете, что её заинтересует эта работа?
— С вопроса ничего не будет. Но вам не стоит упоминать Фрею. Тилли — крепкая старушка — жизнь закалила — но у неё хрупкое сердце.
Я подняла взгляд, удивившись, что он её защищает.
— Я бы не посмела.
Но у меня скопилось так много вопросов, и я знала, что не успокоюсь, пока не найду ответы. Я всё ещё не могла избавиться от тревожного предчувствия, что меня пригласили сюда по какой-то причине. Всё, что случилось, все эти странные происшествия как-то связаны с моим приездом в Эшер Фоллс.
— Она не привыкла к чужакам, — сказал Тейн. — Будет лучше, если мы навестим её вместе. Просто дайте мне знать, когда будете готовы.
Я уклончиво кивнула.
— Спасибо. А сейчас, мне самое время возвращаться домой. — Я встала из-за стола. — Мне помочь вам всё унести?
— Оставьте как есть. В библиотеку никто не заходит, и как дедушка, я надеюсь, что вы вернётесь.
Моя улыбка тоже была уклончива.
Мы вышли в прихожую, где у дверей нас ждала горничная с моей сумкой. Тейн проводил меня на улицу. Ночь была ясна и очень тиха, нас окружал тёмный лес. Но в просвете у подножья холма я увидела слабый проблеск лунного света над озером Бэлл, такого милого и спокойного с этого расстояния. Никакой ряби, выдающей движение неприкаянных душ. Я поёжилась от мысли о поднимающемся тумане и укуталась в кардиган, вдыхая яркий душистый сосновый аромат.
Тейн взял меня за руку, пока мы спускались с подъездной аллеи, и к моему удивлению у меня подскочил пульс от его прикосновения. Когда мы дошли до моей машины, я повернулась сказать ему доброй ночи, но слова застыли на губах. Он смотрел на меня, глаза блестели, точно оставляемые приливом омуты в лунном свете. Я различала контур его губы и густые тени ресниц. Мы стояли так близко, и мне почудилось, что я услышала бешенный стук его сердца, хотя понимала, что это лишь игра моего воображения.
Он хотел меня поцеловать. Я чувствовала его желание также, как чувствовала ночной воздух на лице, и не знала, что делать. Я не была готова к нечто большему, чем просто дружба.
Мы застыли в давящей тишине, и я отвела взгляд и посмотрела наверх. На одном из верхних балконов виднелся силуэт. На этот раз на нас смотрел не призрак, а Пелл Эшер.
С тревожным чувством я оторвала взгляд от этой тени.
— Мне нужно идти…
Прежде чем я смогла возразить, Тейн наклонился и поцеловал меня. Я не ответила и не отклонилась, но мои ресницы затрепетали, а бабочки в животе означали нечто большее, чем лёгкое смущение. Я не хотела этого поцелуя, но и не хотела отталкивать Тейна.
Но Тейн уловил моё нежелание и разорвал поцелуй, легонько проведя ладонью по щеке.
— Скоро, — пообещал он, и я рассеянно кивнула, хотя понятия не имела, что он имел в виду.
Как я отъезжала, то взглянула в зеркало заднего вида и увидела, что он стоит на верху подъездной аллеи, освещённый светом звёзд. Он стоял и провожал меня взглядом, и в ту секунду, как у меня ёкнуло сердце, я сделала два открытия. Несмотря на вину за смерть Харпер, его не преследовал призрак.
А второе, когда Тейн меня поцеловал, я даже не вспомнила Девлина.
Ено́товые го́нчие (кунха́унды) — группа пород гончих собак, выведенных в США. Кунхаунды — специализированные собаки, предназначенные для охоты в специфических условиях Северной Америки, на свойственную этому региону дичь: енота, опоссума, пуму, рысь, медведя.Кунхаунды очень энергичны, нуждаются в движении и нагрузках. Енотовые гончие подходят для жизни в сельской местности с людьми, любящими долгие прогулки. Это мускулистые собаки с крепким костяком. Шерсть короткая, довольно грубая, кожа свободная и может образовывать подвесы. Уши висячие, длинные. Хвост длинный, прямой.