Ветер с озера доносил лёгкий холодок, хотя солнце едва клонилось к горизонту. До сумерек оставалось несколько часов. Завеса между нашим и загробным мирами ещё не истончилась, но по моей шее уже побежали мурашки, что почти всегда предупреждало о присутствии потустороннего.
Я подавила соблазн оглянуться. Многие годы жизни с призраками развили во мне ненормальную собранность. Нельзя обращать внимание на этих алчущих паразитирующих созданий, так что я прислонилась к перилам и всмотрелась в зеленоватые глубины озера, краем глаза рассматривая других пассажиров на пароме.
Стоящая рядом парочка о чём-то любовно перешёптывалась, приглушённо посмеиваясь, что пробудило во мне неожиданную меланхолию. Отчего-то в голову полезли мысли о Джоне Девлине, детективе полиции, которого я оставила в Чарльстоне. Скорее всего, в это время дня он всё ещё на работе, и я представила, как он склонился над заваленным бумагами столом, изучая отчёты о вскрытии и снимки с места преступления. Вспоминает ли он меня хоть иногда? Но теперь это уже не имеет значения. Его преследуют души мёртвой жены и дочери, а я вижу призраков. И пока он цепляется за своё прошлое — а оно за него — я не могу стать частью его жизни.
Не буду зацикливаться на Девлине и той страшной двери, что открыли мои чувства к нему. Спустя пару месяцев после нашей последней встречи моя жизнь снова стала нормальной. По крайней мере, в моём понимании. Я всё ещё вижу призраков, но те мрачные сущности (иные, как назвал их мой отец) вернулись в свой тёмный подземный мир, и я буду молиться, чтобы там они навек и остались. Но воспоминания о Девлине, всех жертвах маньяка и самом убийце, который сделал меня своей мишенью, не отпускали. И как бы я ни боролась с ними при свете дня, стоит закрыть глаза, как кошмары снова настигают меня.
Однако сейчас я хотела в полной мере насладиться приключением. Начало нового заказа наполняло меня волнением, и я предвкушала перспективу раскрытия истории ещё одного кладбища, ещё одного погружения в жизни усопших. Я всегда говорила, что реставрация — это большее, чем просто очистка места захоронения от мусора и зарослей. Это возрождение.
Шею продолжало покалывать.
Спустя какое-то время я скользнула взглядом по ряду автомобилей. Вместе с моим серебряным внедорожником на пароме было всего пять маши. Ещё один внедорожник, принадлежащий влюблённой парочке, зелёный минивэн женщины средних лет, ушедшей с головой в чтение романа в потрёпанной мягкой обложке, блекло-красный пикап старика, потягивающего кофе из одноразового стаканчика, и чёрный винтажный спорткар. Его металлический блеск привлёк моё особое внимание. В солнечном свете он напоминал змеиную чешую, и пока я восхищалась плавными изгибами машины, по спине пробежала непонятная дрожь. Окна были затонированы, не давая возможности разглядеть салон, но я представила, как водитель нетерпеливо барабанит пальцами по рулю, пока паром ползёт к противоположенному берегу. К Эшер Фоллс. К моей конечной цели — кладбищу «Терновые врата».
Проведя рукой по шее, я снова повернулась к воде, вспоминая самые интересные детали истории этих мест. Расположенный в утопающих в зелени предгорьях Голубого хребта Южной Каролины, в прошлом Эшер Фоллс представлял собой процветающую общину. Но в середине восьмидесятых один из самых видных жителей города Пелл Эшер заключил сомнительную сделку: он продал правительству штата огромный участок земли под резервуар, и когда плотину открыли, район затопило, включая главное шоссе, ведущее в город.
Новую скоростную автостраду проложили в обход, и это место погрузилось в небытие. Единственный способ попасть сюда — паром либо просёлочные дороги, так что теперь район попросту вымирает. Эшер Фоллс стал всего лишь ещё одной циферкой в длинной череде исчезающих сельских общин.
Я ещё ни разу не была в нём, даже предварительную оценку кладбища не проводила. Без всякого собеседования меня наняла агент по недвижимости Луна Кемпер, которая также была городским библиотекарем и единственным администратором анонимной благотворительной организации «Дочери наших доблестных героев», исторического общества и садоводческого клуба по благоустройству «Терновых врат». Предложение Луны поступило в самое подходящее время. Мне нужны были новый проект и смена обстановки, поэтому я здесь.
Когда паром подошёл к пристани, мотор смолк, и мы практически остановились. Из-за глубоких теней от возвышающихся на берегу деревьев воды озера казались практически чёрными. Дна было не разглядеть, но я была готова поклясться, что увидела что-то (точнее, кого-то) под водой. Из темноты на меня уставилось бледное лицо…
Сердце ушло в пятки, и я свесилась через перила, пристально вглядываясь в чёрные глубины. Обычные люди, несомненно, подумали бы, что с ними сыграла злую шутку игра света и тени на воде. Либо же они заметили, как на берег выбросило тело из-за парома. Я же сразу подумала о призраке и стала гадать, кого на борту мог преследовать этот златовласый дух.
— Без сомнения, он ваш, — раздался мужской голос за моей спиной, и я нехотя отвернулась от озера. Я сразу же поняла, что со мной заговорил водитель спорткара. От него исходила столь же мрачная стильная аура, под стать его машине. Я решила, что ему двадцать семь, как и мне. Глаза оттенка приливного болота. Высокий, хотя и не ростом с Девлина, и не такой стройный. Но от привлекательного детектива после нескольких лет жизни с привидениями остались лишь пустые ввалившиеся глаза и измождённый вид, а подошедший ко мне незнакомец лучился энергией и здоровьем: подтянутый, жилистый, загорелый.
— Что, простите?
Он протянул руку, и я подумала, что он хочет представиться, но вместо этого мужчина разжал пальцы, и я увидела свой медальон.
Я машинально потянулась к горлу.
— Ой! Должно быть, цепочка порвалась.
Я вырвала кулон из его ладони и рассмотрела звенья. Целы, а застёжка по-прежнему надёжно закрыта.
— Как странно, — пробормотала я, открывая замочек-карабин и обвивая серебряную цепочку вокруг шеи. — Где вы его нашли?
— Он лежал на палубе, прямо позади вас.
Его взгляд скользнул вниз, когда полированный камень занял своё место во впадинке на горле.
Холод сжал моё сердце. Предупреждение?
— Спасибо, — сухо поблагодарила я. — Мне бы не хотелось его потерять.
— У вас интересный кулон. — Казалось, он очень внимательно изучает амулет. — Талисман на удачу?
— Можно сказать, что да.
На самом деле, ребёнком я унесла этот камешек с освящённой земли кладбища, где мой отец работал смотрителем. Я понятия не имела, сохранил ли талисман хоть какие-то защитные свойства, но с ним я чувствовала себя сильнее.
Я хотела отвернуться, чтобы ещё полюбоваться пейзажем, но меня задержал таинственный блеск в глазах незнакомца.
— Вы в порядке? — неожиданно спросил он.
— Да. Почему вы спрашиваете?
Он кивнул в сторону парома.
— Вы так сильно перегнулись через перила. А тут ещё кулон на палубе. Я испугался, что вы задумали прыгнуть.
— Ах, это. — Я безразлично пожала плечами. — Мне что-то померещилось в воде. Наверное, просто тень.
Блеск в его глазах стал ярче.
— Я бы не был столь уверен. Вы удивитесь тому, что скрывается в водах этого озера. Что только периодически не всплывает на поверхность.
— Например?
— В основном всякий мусор. Стеклянные бутылки, обрывки старой одежды. Однажды я даже видел, как к берегу прибило кресло-качалку.
— Откуда всё это взялась?
— Из затопленных домов. — Он повернулся посмотреть на воду, и я стала изучать его профиль, любуюсь тем, как лучи солнца оттеняют его тёмные волосы. Медные пряди создавали вокруг него ауру тепла, которое совершенно не чувствовалось в его чёрно-зелёных глазах. — До строительства дамбы озеро было в два раза меньше. Когда вода поднялась, погибло много чего.
— Но это произошло много лет назад. Хотите сказать, дома до сих пор под водой? — Я попыталась высмотреть хоть что-то сквозь слои водорослей и гидриллы[1], но ничего не разглядела. Даже призрачного лица, которое заметила ранее.
— Дома, машины… старое кладбище.
Я тут же посмотрела на него.
— Кладбище?
— «Терновые врата». Ещё одна жертва жадности Эшера.
— Но я думала... — Мне стало крайне неуютно. Я, конечно, профессионал, но восстановление подводного кладбища не в моей компетенции. — Я видела последние фотографии. Кладбище стояло на возвышенности и выглядело более чем сухим.
— Кладбищ два. И уверяю вас, одно из них покоится на дне этого озера.
— Как это произошло?
— На первых «Терновых вратах» редко кого хоронили. О нём все равно что забыли. Никто и никогда туда не ходил. Никто о нём не вспоминал... пока не пришла вода.
Я в ужасе уставилась на него.
— Хотите сказать, никто не выкопал и не перезахоронил тела?
Он вздрогнул.
— После этого люди начали видеть всякое. Слышать…
Я затеребила талисман на шее.
— Что, к примеру?
Так и не отведя взгляда с воды, он заколебался.
— На любой карте Южной Каролины вы прочтёте, что этот водоём называется Эшерским водохранилищем. Но местные зовут его озером Бэлл, озером Колокольчиков.
— Почему?
— В старые времена гробы снабжались оповещающей системой: к гробу крепилась цепь с колокольчиком на случай, если кого-то похоронили заживо. Говорят, по ночам, когда над озером стелется туман, можно услышать звон этих колокольчиков. — Он окинул взглядом перила. — Мёртвые под водой не хотят, чтобы о них снова забыли.
В природных условиях гидрилла растет в водоемах со стоячей или медленно текучей водой. Растет очень быстро, благодаря чему ее еще сравнивают с элодеей, которую называют еще «водяной чумой». После того, как гидрилла впервые была завезена в Америку и попала там в местные водоемы она стала там настоящим бедствием, отчего страдают рыболовство и судоходство. Растение имеет длинный линейный стебель, на котором размещены мутовки с листиками. В каждой мутовке содержится по 4-8 листиков. Листья имеют сравнительно небольшой размер, около 3 см в длину и имеют темно-зеленый или светло-зеленый цвет. Бока листовой пластины в зазубринах. Растение вырастает в длину до 2 метров.