Сидра крепче сжала мою ладонь и потянула на выход из библиотеки, так что деревянные половицы застонали под нашими ногами. Ледяное дыхание коснулось шеи, холод задел руку, и я постаралась не задрожать.
Мы прошли через парадный вход, и Сидра заперла дверь, а затем повернулась к улице. Я замерла как вкопанная, стоило ей сделать резкий вдох.
Над городом простирался сумрак.
— Они идут, — прошептала Сидра.
И затем я поняла её спешку, страх, который заволок её ясные как хрусталь глаза, и дрожь в уголке губ. Её ногти впились в мою ладонь, стоило мне повернуть голову направо и налево. Бледные лица появились в каждом окне. Просвечивающиеся силуэты проплыли через дверные проёмы. Призраки были везде.
И с ними пришёл ледяной туман, поднявшийся из мутных глубин озера Бэлл.
— Не смотри на них, — предупредила Сидра.
Я не могла пошевелиться. Я стояла, изо всех сил борясь с холодом смерти, а вокруг нас вились твари из потустороннего мира. Холодная рука пропустила мои волосы сквозь пальцы, другая скользнула вверх по спине. Краем глаза я заметила, что призрак ребёнка вцепился в руку Сидры, ещё один завис за её спиной, а третий уставился на нас с ветки дерева. Бедные мальчики Молтри, о которых упоминала Тилли на пирсе.
Схватив Сидру за другую руку, я потянула её за собой по улице.
— Ты чувствуешь их? — прошептала она. — Видишь?
— Да.
— Тогда я не одна такая.
— Ты не одна.
Её голос дрожал:
— Надо идти.
— Куда?
— К часовой башне. Это освящённая земля.
Мы пересекли площадь, пройдя мимо парящих фантомов, бесконечного парада алчущих душ.
Сидра сжала мою ладонь, и я была рада её теплу, рада, что оказалась не одна, когда сделала это открытие. Эшер Фоллс больше не принадлежал миру живых. Это был город-призрак, как меня предупреждала Сидра в кабинете Луны в первый день.
Холод исчез, когда мы вошли в часовую башню. Света было очень мало, но я разглядела железные решётки и плиточный пол, пока мы поднимались по винтовой лестнице. Чем выше мы поднимались, тем уже становились ступени, пока мы не достигли самой вершины, где через длинные узкие окна открывалась панорама на весь город.
Я встала у одного окна и посмотрела вниз. Тротуар блестел под фонарями, а туман накрывал город. Лунный свет лился через ветви дубов, подсвечивая серебром испанский мох, который струился на ветру точно волосы седой женщины. Город был очень тих, улицы пусты от жизни.
— Где все?
— Никто не выходит после темноты.
Я с тревогой обернулась.
— Почему? Они же не видят призраков?
— Дело не в призраках. Они боятся друг друга.
Она стояла спиной к одному из окон, и лунный свет омывал её лицо и бросал тень на её глаза. Она выглядела неземной, нездешней. Почти... призрачной.
И я задрожала как осиновый листок, как только до меня дошёл ужасный смысл её слов и предупреждения Тилли.
Те, кто мог, покинули это место. Те, кто остался, научились постоянно оглядываться.
Я сделала шаг к Сидре, разглядывая её бледный профиль.
— Ты ведь не просто хотела показать мне ведьмины знаки, да? Ты хотела, чтобы я увидела призраков.
Она отвернулась.
— Я должна была догадаться, что ты тоже их видишь, — произнесла она с отчаянием.
— Почему?
— Потому что я никогда не встречала таких, как я. — У неё задрожали веки. — Ты не представляешь, как мне одиноко.
Я представляла.
— Как долго у тебя этот... дар?
Её вымученная улыбка задела меня за живое.
— С пяти лет. Моё самое раннее воспоминание. У меня произошёл сердечный приступ. Когда меня вернули с того света, я увидела призрака в комнате. Он стоял рядом с моей кроватью и смотрел на меня. Наверное, ждал, когда я умру, чтобы забрать меня обратно.
У меня побежали мурашки по коже.
— Как ты догадалась про меня?
— Точно также, как ты догадалась про меня. Твой взгляд, манера поведения. Словно ты постоянно настороже.
Ведь так оно и было.
— Почему ты отрицала, что видела призрака Фреи на той фотографии?
— Но мы ведь постоянно так делаем? Отрицаем, даже для себя.
Я встала возле неё у окна, уставившись на бледный, извивающийся легион.
— Они здесь всегда?
— Нет. Раньше такого не было. Скорее всего, некоторые появились, когда кладбище затопило. Может, это открыло дверь. Каждый раз, как я болею, вокруг моей кровати собирается всё больше призраков. Но такого никогда не было... — Её взгляд упал на улицу. — Иногда они пытаются со мной заговорить, особенно дети. Наверное, хотят сказать мне, что мой час близок.
— Не говори так.
— Я уже была на другой стороне. И думаю, ты тоже.
— Я никогда не была на волосок от смерти.
— Возможно, была, просто ты этого не помнишь. Возможно, ты принадлежишь той стороне также, как этому месту. Возможно, ты живёшь между мирами, как и я.
— Между мирами?
— Ты — живой призрак.
Меня прошиб озноб.
— Их не существует.
Но даже когда я отрицала эту мысль, слова Тилли уже вцепились в меня.
Ты ходишь по обе стороны завесы, поэтому ты опасна.
— Как думаете, почему их стало так много? — потребовала ответа Сидра.
— Ты сказала, что дверь открылась, когда затопило озеро.
В её глазах промелькнула жалость. Она напомнила мне лицо папа́, когда я впервые увидела призрак старика на «Розовом холме». Её голос стал не громче шёпота:
— Они здесь из-за тебя, Амелия. Они появились, когда ты приехала.
Внутри меня словно всё заледенело. Дрожащей рукой я схватилась за кулон на шее.
— Ты ведь знаешь, что это правда? Ты всегда знала. Ты принадлежишь им.