Все померкло вдруг, Фантом
удалился, Тихо стало.
Только слышен за окном
смех осиплый и усталый.
Но бессилен жалкий смех
против страсти жадной пылкой.
Робкий боязливый грех
воссиял улыбкой зыбкой.
Пляшет кровь в моих костях,
бикса взглядом что-то шепчет.
На фокальных плоскостях
нонсенс - все слова и речи.
Москва, Беляево, 2-3 декабря 1979
* * *
Счастье тихо село на пол
и заснуло крепким сном.
Воск свечи слезами плакал,
плакал дождик за окном.
Плакал Бог. От божьей грусти
загрустили облака.
Мы печаль в окошко впустим
на мгновенье. На века.
От нахлынувшей печали
будем плакать я и ты,
отмечать за чашкой чая
эфемерность красоты.
Наши письма, наши песни
будем долго вспоминать.
А потом с тобою вместе
сядем молча на кровать.
Ничего не скажем больше.
Перестанет плакать Бог,
перестанет плакать дождик.
Страсть коснется наших ног...
Черт запляшет в звездной бездне,
и завязнет хвост в пыли.
Бог по лестнице небесной
спустится на дно земли.
Зарезвятся на кровати
Коломбина и Пьеро.
Вскрикнет птица, и на платье
упадет ее перо.
Ткань из простенького ситца
чувственно ужалит шмель.
Вольно перышко вонзится
в платья радужную щель.
И прольется на перины
ало-алое ситро.
И смущенно Коломбина