Туманное Звено. Стихотворения - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 3
АЛЕКСАНДР ГИНГЕР.СЕРДЦЕ. (СТИХИ 1917-1964)
Памяти двух женщин, к которым применимы слова Рамакришны: Мужчина не может осуществить себя, если у него не было замечательной матери и замечательной жены.
ЭЛЕГИЧЕСКОЕ ДВУСТИШИЕ
Будешь ты помнить подругу, которой на память дарил ты;скоро забудешь о той, чьи засушил ты цветы.ЛОНО
Просительной не простираю длани.Покорно полузакрываю вежды.Ведь гордость нищих — избегать надеждыи сила немощных — не знать желаний.Я думаю что росам на полянеприятно увлажнить мои одежды.Любезен шаг смиренного невеждытишайшим травам — нежности гуляний.Благоуханная! коленосклонныйвернулся скуден к матернему лону.Трепещет сердце, предвкушеньем радо.Уста горят блаженным вожделеньем.От ярых мечт — пречистая ограда!избавлен я земли произволеньем.ТИШИНА
Всходила скользкая луна,Вода ползла по гадким стеклами надвигалась тишина.Недвижный сон дышал тобой.Был тусклым вечер, мрак печальный,часов суровых ровный бой.Был смутный час, еще шумящий,уже чреватый тишиной.Ныл ветер легкий, зов щемящий.В тиши беззлобной, безобиднойразвеял сны — так ты ясна —твой шаг невинный и невидный.СЛАВНЫЙ СТОЛ
В те дни когда я был еще моложеи совершеннолетья не достигпознал я радость не на тесном ложеи не в пыли библиотечных книг.Не за товарищескими пирамигде алкоголь расстраивает речьсоединял я вечера с утрамине чувствуя потребности прилечьно между лиц бесстрастных нарочито.Уставлен столбиками славный столи вмиг надежда гладкой картой битаиль вдруг бедняк богатство приобрел.Забавен дьявол винной батареи!Его походка валко-весела,отравлен дых, и смех его остреечем режущая дерево пила.Но игроку противно охмеленье,над ним безвластно нищее винозане игра не терпит разделеньяи сердце ею закрепощено.Ее рабы свободны от соблазнадурных ночей что портят цвет лицакогда глаза блистают несуразнои перебойно мечутся сердца.Пусть пышный кон включил большие счетыневозмутимо сердце игрокаи безразличен голос банкометаи не дрожит сдающая рука.О только тот достоин уваженьяи между братий мужественно правкто лишнего не сделает движеньяотчаянную ставку проиграв…Спокойствием наставницы холодноймой бедный крик приятно заглушени жребий мой медлительно-бесплодныйи зависти и жадности лишен.В делах и днях небрежно-равнодушныйя научился с молодой порырок низлагать покорностью послушнойи не жалеть проигранной игры.КОРАБЛИ
Сколько б нам ни говорили хулао стране соединенных звезд —все ж она прекрасна, и оттудак нашей славе перекинут мост.Путь побед над синей глубиною –для наживы, для земной мечты!Оголтелой страшной матроснею,Новый Свет, был открываем ты.Неудачникам и проходимцамничего не надо вспоминать;им тянуться к даровым гостинцам,их кибиткам травы уминать.Вот они уходят к жизни новойи от нищеты и от суда,капитанов яростное словоих грузит на зыбкие суда;и подонки европейских обществхриплым гамом полнят кораблилюди-волки с кличками без отчеств,пионеры девственной земли.По нутру им здесь обосноваться,по плечу им и вставать чуть свети рубить и петь и напиваться.Новым людям будет Новый Светколыбелью новом, новым гробом.Их стадам на западе пастись,на востоке чудо-небоскребамиз гранитной почвы вознестись.Сочно всходит семя иммигрантов –атлетические богачи;набегают волны эмигрантов,молот возводительно стучит.Там восторгнут факела румянеци туда отчаянный бежит:бледный швед и бедный итальянеци гонимый варварами жид.От ярма помещиков веселых,от обиды бешеных владыкуплывает стадо переселовна другую сторону Воды.СПОКОЙСТВИЕ
Я думал прежде что необходимонадеяться и много говоритьи радоваться или быть любимыми злобствовать и жизнь свою творить.Но вдруг заметил что несносна давкаслучайной и посредственной игры.Я обойден у пышного прилавка,мой стук не юрок, ногти не остры.Назначенные выпадают кости,прядется сладкий, дивно прочный лени не испытывающему злостизавидный выигрыш определен.Дурному плену должно расковаться.Мне милое блаженство суждено.И мне ли тешиться и бесноваться:я буду спать доколе спать дано.ДУНЯ
Когда не любишь Евдокиюи не стремишь ко ней мечтыи спросит кто-нибудь:какие испытываешь чувства ты?немедленно и откровенноответствуй: О она светла,ее люблю до крови венной,до слез, до смерти и дотла. —Когда же страстью воспаленныйты изнывал и даже чахи плачешь ты на грядке ленной,на огородах, на бахчах –непроницательный наперсниктебя конечно вопросит:скажи по правде, тезка-сверстник,ты любишь дыню, горе-Сид? —тогда уверенно и звонковдруг смехом грянешь, смехом вдруг:Овдотью? — отопрешься: вон-ка!Да ты в уме ли? — Вон из рук.СОЛДАТЫ
Ох солдаты днями и ночамилишены привета и женыа мешки за трудными плечамибеспардонно перегружены.Много легче подвиг офицерский:налегке шагает господин.Все ж от раны полевой и зверскойне упрятан честный ни один.Но бывает отдых в душных маршахна путях маневров и войныи солдаты по команде старшихзакурить, оправиться вольны.Или – исторические даты –приступом берутся поезда,по домам расходятся солдаты,на балконах флаги в городах;и расставшись с аккуратной скаткойи шинель надевши в рукавас Пенелопой свидится – солдаткой –демобилизованный Иван.И не так ли в платьице кисейномофицерова невеста ждет.Он вернется — звоном карусельныммузыкальный ящичек пойдет.Пусть раздастся тонок и нахаленголос канареечный (поют!)чтоб семейственно-патриархаленстал возобновившийся приют.Уцелевшим в действиях убойныхтрижды вожделенны очаги.Помяни безвременно-покойныхи о них не плакать не моги.ХИРОМАНТИЯ
Небрежно ли, нарядно ли одеты,в мундир или в халат облечены —мы неизбежно мечены поэтыхолмом Венеры и холмом Луны.И неосуществимо мы мечтаемо том что радостно и далеко;так умираем и безбрежно таеми Изабелин нюхаем платок.Нам странен инженеров белокурыхуверенный несокрушимый глазчто речь помещика о пестрых курахдля тех кто был в деревне много раз.Иным – Юпитер, покровитель гордых:заведует завидной их судьбой,селит пред ними страх в покорных ордахблестящий царь Юпитер громобой.Другим Сатурн приносит груды денег,премягко устилает их стези,у них пророс цветами грубый веника наш без листьев как ни егози.Они венцом венок обрящут каждыйа нам несчастным грустно нет травы,волшебный ключ владеет ихней жаждой,для нас пребудут высохшие рвы.А Аполлон с противной старой лиройотнюдь не наш, он музыкантам отц.Они форсят пред Кирой или Ирой,они играют очень много нот.А торгаша Меркурий быстроглазыймизинцем под конечно приютит.Что ж в этой жнини надо быть пролазойи хорошо тому кто Китыч Тит.Тебе же, Марс, поклон без мысли задней,твой низок лоб но вот пряма спина,кто скажет хам что мир войны поваднейтого ногою следует пинать…Но нам поэтам эти горки чужды,для нас горбы Венеры и Луны.Не по его делом и коемуждопрогулки, льды и судьбы возданы.ПЕСОК
Хотя невеста на вокзалев буфете так была бедначто некоторые казали:смотрите как она бледна! –и в коридорчике вагонномлобзая губы, руки жмявсе унывала пред прогоном:скажи, ты не забудешь мя?свисток безапелляционный,путь полотняный и песок.Тоски последней станционнойзасыпаны и ток и сок.Ты видишь маленькие кровылюден, живущих по краям,и пропитание коровы,и лошадей у края ям.Шаг паровозный, шум тревожныйпо брегу рек (и Ок и Кам)а также славный мелкодрожныйлесок пришпальный по бокам.Железным и дорожным свистомначальник рявкнул; вам ползти. –И ты повенчан с машинистом.Крути, Гаврила! Нам пора.НАДЕЖДА
Для смертного ужасней часа неткак одинокий час преднощный.Все умерло кругом, погаснул свет,гул улицы затихнул мощный.Лишь он один еще живет,но сон его придавит полновеснои может быть уж не очнетсяон для завтрашней юдоли тесной.Ребенок плачет перед сном,затем что круга не осознаваяуйти боится из привычных стенв ночную неизвестность рая.И только материнская рукабоящегося безопасит.Рок отступает от земли, покаосуществляется причастье.Так смертному скитаться по ночам,и в круге предопределенномсмерть предстает испуганным очамбессонницами воспаленным.Но есть спасение судьбе земнойподверженной ночным тревогампред наступлением судьбы инойгрозящей за ночным порогом:отвергнут рок, и одинокий страхсражен любовью сопричастной.Рука в руке. Душа о двух сердцахвстречает ночь с улыбкой ясной.ОБЪЯСНЕНИЕ
Не понимаешь, ты не понимаешьлесов и слов и сот и воркотни,закутываешься и поднимаешьзадумывающийся воротник.А силы что? я говорю про силыкоторые присущи Богу сил.Ты уходила, ноги уносилакак вечный спич герой произносил.Прости, прости когда сухой метельювсесильные поля запружены.Ты будешь виноградом пли елью.Любви глаза женой загружены.Запряжены стальные молотилки,запряжены презренные стихи.Меня знобит на небольшой подстилке,отставку подразумевает стих.Меня знобит и может быть последний,последний раз перед тобой валюсь;внимай призыв, неточный но последний:последний раз перед тобой валюсь.Знать не хочу и ничего не знаюно ничего и ты не знаешь, ты;покорный воск на потолок роняетмои следы без всякой красоты.ЛЕКИ
Но вежливые фаталистыне млеко пьют и не вино.Неимоверной силой истойспокойствие душе дано.Потом скажу об этом млеке,вине об этом я скажу.Пусть, жидкости, вы оба лекино отдыха не нахожу.Пусть мера есть долготерпеньюно меры нет любви, любви.Ее не злом, ее не сеньюда и никак не назови.Я говорю с моей судьбоюнаедине, опять, опять.Я говорил с самим собоюразов пожалуй тридцать пять.В руке с четырехстопным ямбом,в груди с огнем, но без грехаприближусь я к жестоким дамбамвовек не лгущего стиха.Какие строки или знакимою любовь избороздят,каких полей какие злакипризнание изобразят?Так молоко хотя оставитслед на губах как у детей,вино хотя труды заставитвеликих множеством затей –долой, мои воспоминанья!Тебя, судьба, одну тебялюблю которой нет названья,которую умру любя.ЛУНА
Стисни губы, воин честный,сердце верой ополча.На равнине крайней славыпод светилом ясных дней жгиДиане среброглавой,празднуй деве, знай о ней.Только стройной хоть жестокойпредоставь любовь свою,льва руки и птицу оказа нее сложи в бою.Лейся лейся надо гробомсамовольная лунас белым белым гардеробом,с волосами изо льна.Иль над легшим станьте лестнодва Астартиных меча.МАЯК
Всей душой полюбила душа моятех кто ходит в чужие края,кто и за гору ходит и за море,для кого и закат и маяк;для кого поселянка румянаяисходила парным молоком,в ком разгуливала безымяннаякровь, а сердце большим молотком;от кого рассыпается в ужасезеленное зверье по тайгам,чьей рукой основательно тужитсябезошибочная тетива.Посмотри блудный сын возвращаетсявесь в репейнике и бороде,только пес признает и ласкается,чуден странник для глупых людей.Я привет под испорченным зонтикомголоском восклицаю скопцамореплавателям и охотникам,путешественникам и борцам.РУБАШКА
Я считаю что я недостаточно смели что это большой грех,и поэтому смелым раздать готоввесь запас дорогих венков.Не вдаваясь в оценку флагов и слов,в рассмотренье партийных основ,я всегда утверждал что всегда хорошамускулистых шей краснота.А когда спасения больше нетнадо чистую рубашку надетьчтобы там не нашли что в смертный часпозабыл человек чистоту.АННЕ ПРИСМАНОВОЙ
Для вас пишу любя и нарочитов прямом доверии и в простоте.Читайте тридцатипятиочитохоть этот почерк и осточертел.А там стихопечатальной машинойкоторой век пороги обмелилсмят почерк этот чисто камышиный,побит свинцом и стерт с лица земли.Глядите верно — ведь еще возможнопока набор писца не оборвал:я друг — и твердый и еще не ложно —еще не холощеные слова.СЛЕЗЫ
Есть слезы счастья: той достойной влагойглазам родительницы изойтикогда вернулся сын, служивший флагусвоей страны на Марсовом пути.А слезы горя! Гнутые ресницыпокинутой супруги — их приют.Так, в жизни двух — единство только снится,его достигнуть судьбы не дают.О третьи слезы… Но молчи об этом:о преисподней — о слезах стыда,о жалком зле, не раз тобою петом,об этой ране, свежей навсегда.СЕРДЦЕ
Недостойному мне ли присталоо великом, о тайном начать?Но об этом душа зашепталаи об этом нельзя умолчать.Не уйду от тебя никуда я,ненасытная совесть моя.некрепка моя вера худая,маловерная вера моя.и когда бы чужое насильеповелело: покинь, отойди –я бы сбросил духовные крылья,сердце выбросил бы из груди.Оттого то, последний быть можетя скажу о духовных делах.Ведь и вас э то дело тревожит,ведь и вас посещает Аллах.В мире наших ужасных волнений,в море яда, в чугунном бредупреклоняю старинно колени,славословлю, поклоны кладу.Вас приветствую, слабые храмы,сад единственный в пропасти злаострия католической Дамы,православных церквей купола;мусульманский высокий обычай:чистым сердцем и чистой пятой…Бейся, сердце, от разных обличийчеловеческой веры святой.О святая святых синагоги!Если б я среди набожных рося бывал бы в печальном чертогеочистительно-жалобных роз.Нет, я вырос без церкви, без быта.Как же стало что с каждой веснойочевидней, сильнее открытаглубина, ширина надо мной?Неужели до самой кончиныбуду я не оставлен тобойи тобой награжден без причины,дивный воздух, покров голубой?Сколько радостей было дано мне!Эти сорок счастливейших лет.Не бывает удачи огромней,не бывает блистательней свет.Хоть мученье, позор и увечьена меня бы теперь низошло –совершилось мое человечьенезаслуженное ремесло.Как безумно, как страшно, как дикоСердце мира вполне возлюбить;жадным волком, собакою дикойперед смертью об этом провыть.Потому что не скажется словомбезграничное поле любви:снежным пламенем в небе свинцовомразложением в смертной крови.СОЛНЦЕ
Отец мой солнце, я с тобой сегоднялицом к лицу –к тебе влекусь любовней и свободнейчем сын к отцу.Ответственную клятву полагаюк твоим ногамотец мой солнце, покровитель гаяи птичьих гамм.Зовет меня, но тщетно, воля злаялюдей чужих.Им не желаю ни добра ни зла я,не вижу их.Каким щитом возможно оградитьсямне от себя?Сгореть в тебе, в тебе переродитьсятебя любя.Звенит сирень запущенного сада,Блестит пчела.уходит прочь житейская досада,земли дела.Я отступлю в стремительное летоот суеты.Пребудь со мной, родник тепла и света –ты, отче, ты.МАНИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
Так лечат душу: выскажи скореенасильно вслух необоримый страх –и рухнет он подрубленною реей,сойдет с пути и обратится о прах.Стихотворительное одержанье,язык богов, гармония комет!Бессонный клин, сознательное ржаньемоих разлук, моих плачевных смет.О том что знаю и чего но знаю,Перо, тебе, докладываю я,С тобой теперь поминки начинаюпо злой тревоге моего житья.Боюсь других в моем уме бессильномхоть и они хлопочут точно яподобные оплеванным рассыльнымна площади рябого бытия.И вот во мне поет моя обуза,внутри грохочет мания мояи мелкий шар как сердце тонет в лузуподстреленное властию кия.Смотри меня через очки незрячеймогучей беспорядочной любви;твоей души горячей ключ горячийсебе на помощь страстно призовии подари меня любовью нужной,преследовательный разбей недуг,страх расколи рукой доброподружной,заботливым рисунком бровных дуг.ТРИ СТРАСТИ
Три страсти есть которыми от векауничтожается дом человека.Вот Богом проклятые имена:плоть женщины, плеск карт и пар вин.Спасайтесь, вышибайте клином клин,лепите дух в противоборстве глин.Брось женщину, подумай об ином,осуществи забвение вином.А ты, вино, осенней стужи друг,минутное забвенье горьких мукотступишь перед женскими плечами,отступишь перед женскими ночами.Так с любострастьем борется вино,сим чашам равновесье суждено.Но всепобедная встает играбыстрее мух, острее топора.И третья страсть играется врагами.И в жадном сердце дикими лугамираспространяется Шестерка Пикстальней мечей и тверже статных пик.ПТИЦЕЛОВ
С ладонью ищущей, с открытым лбомя подошел к немилосердным дням.Стучусь тик-так, стучусь бим-бом:не впустите ли вы меня?– Ты птицелов а мы богатых ждем.богатых духом или кошельком.Ступай скорей в Господен дом,ляг в уголок слепым комком.Не колоннад обманчивый устой,не портиков позорная резьба:храм подлинный есть дом простой,без красного угла изба –приют последний, страшная страна,пристанище божественной души,пустое как сама онаиль как без сердца камыши.С тобой да будет Повелитель сил,прошений не приемлющий вовек. –Дней словеса я оросилгорохом из под теплых век.И я бежал и был освобожден:без сердца днесь – о радость, господин! –для нового житья рожден –с тобой, с тобой, один.ПЕРСТЕНЬ
1. «О нехорошем горе несуразном…»
О нехорошем горе несуразномломаем перья, голосом ноем.Но как сказать о счастье безобразном,о счастье патетическом своем?И не моими ль рыбьими словамиизобразить веселые дела:как божий раб куражился над львами,как совесть закушала удила:как лещ сигая по водопроводурапортовал и плакал впопыхаха сонмы туч пошли, шумя про водуи дождик пал и шелком садик пах.Не забывайте перстень Поликрата:ведь незабвенная моя душавконец раздета, брошена двукраты,и вот вернулась, тяжело дыша.И вот она без надоедной тиныи несказуемо упрощенакак отоприте блудного детины,как вмиг раскаявшаяся жена.Сказать о всем претрудно и не время.О ненавистная, ложись душа!Взвали на грудь возлюбленное бремяи вновь прижми – не спя и не дыша.2. «Не думайте чтоб добрые деянья…»
Не думайте чтоб добрые деяньявсегда бывали вознаграждены.Нет, не всегда сторицей подаяньевозмещено старателям денным.И не всегда за преступленье карана провинившегося с небесидабы поползновения Икараподтаяли и сверзились без сил.Разочаровывают справедливыхфемидины сокрытые глаза.Обычный суд пожаловал счастливыхпрезрительность несчастным отказав.Клонитесь, ивы гибнущего мира,раскапывайся, тощая руда.Скажи, диалектическая лира,о не осуществившихся трудах.Воркуй нежней, родная голубица,метрическая грустная игра.Поет кларнет, гармония клубится,развертывается большой парад.Восходит лес, любовно возвращенный,в кустах перекликается добро,блестит на пальце перстень возвращенный,слагает крылья посрамленный рок.ФАКЕЛ
Эстафетный бег являет взорамзрелище, которому найтиневозможно равного; с которым,муза, не тебе ли по пути?Муза, ты бродячему сюжетупередачи факела верна.Если ты о жизни скажешь свету –об огне ты говорить должна.Наши там отмечены стоянки,Точные намечены места.Под пятой – зеленые полянки,над челом – святая пустота,На местах законно неизменных,на песках дорожки круговой,бегуны команд четверочленныхдумают о славе групповой.И когда по звуку пистолетавыпущена первая стрела –в кулаке зажата эстафета,плотный пламень, дружные дела.Впереди же, руку приготовя,поджидает вполуоборотпереемщик, полный свежей крови,взгляд назад, а тело наперед.У того, который в беге ныне,гром в висках; в мутящемся мозгумысль одна, оазисом в пустыне:я дойду, сойти я не могу.Он бежит, совсем уже кончаясь,припадая к матери сырой;и молчит, почти совсем отчаясь,зрителей сочувствующий рой.Нет: другой, сосредоточь вниманье,твердый светоч ловко получи,таинство сверши перениманья…Замолчи, о муза, замолчи!Из груди до горла – сердце нашерадости решительным броском,слез неупиваемая чаша –из груди до горла, быстрый ком.На траву он валится, распятьемруки он раскидывает: в гробон стремится к теплому разъятьюземляных и гнилостных утроб.Все мы гости праздника земного,в землю мы воротимся домой.Торжеству квадратная основа –я, мой сын, мой внук и правнук мой.Я хочу тебя увидеть, правнук,не хочу я скоро умереть,мне бы жить примерно, жить исправно,чтобы очень медленно стареть.Век хочу исполнить Тицианов,девяносто девять здешних лет;если ж надо мне покинуть раноэтот глупый но приятный светне прошу я горя после жизни,умоляю: траур упраздни;легким смехом на обильной тризне,шумом театральным помяни.И когда я буду за барьером,честь воздайте мне ядром, шестом,и копьем, и диском, и барьеромдаже в поколении шестом.Я тебя люблю, благое лето;хорошо, что не умрешь со мной.Я сойду, отдавши эстафетуновым слугам прелести земной.ШАР
На что нам чудеса! Когда б ослепли мы,когда бы слышать перестали –мы к бурям бы рвались из медленной тюрьмыи о пожарах бы мечтали.Но несказанный шар сейчас осветит нас,и знак подаст; и звуки встанут.И будет слышать слух, и будет видеть глаз,а ночь и глушь в могилу канут.Каких чудес желать? Ведь их не может быть:они уже у нас и с нами.О том чтоб не заснуть. О том чтоб не забыть.О том чтоб не забыться снами.ВЕСТЬ
Ознобов и бессонниц тайныхнас утомляет чередасцепленьем слов необычайныхне оставляющих следа.Средь ночи добровольно пленнойпри поощреньи щедрой тьмымы пишем письма всей вселенной,живым и мертвым пишем мы.Мы пишем как жених невесте,нам перебоев не унять,чужим и дальним шлем мы вестио том чего нельзя понять.Мы прокричим, но не услышат,не вспыхнут и не возгорят,ответных писем не напишути с нами не заговорят.Тогда о чем же ты хлопочешь,тонический отживший звон,зачем поешь, чего ты хочешь,куда из сердца рвешься вон?ГАЗЕЛА
Всем привет! Мудрец не знает ничего,опыт нам не прибавляет ничего.Время льется как холодная вода –не дает, не отнимает ничего.Солнце всходит и заходит, день исчез;человек не понимает ничего.Месяц всходит и заходит, день настал;человек не вспоминает ничего.Лжет язык любви, хвалу выводит льстец;слово лжи не объясняет ничего.В этих бейтах злую правду видишь ты:ах! и правда не меняет ничего.Слушай, слушатель! назойливый редифключ всего тебе являет: ничего.УГОЛ
Незаслуженное чудоожидает за угломтех которым очень худо.Обогни стоячий дом.Усмири треножный трепетв шумной и большой груди.Удержи сердечный лепет.Темный угол обойди.Воцари в спокойном сердцезолотую пустоту,победи в пустынном сердцекровяную суету.Темный угол, угол домаобойди и обогни.Грянули раскаты грома,брызнули его огни.Тех которым было худобелым счастьем обожгло.Неожиданное чудоне случиться не могло.УТРО
Теките, сутки. Просыпайся, спящий,ценою тишины волнение купи.В котел денной, обидами кипящий,доверчиво вступи.Да, этот свет и этот шум прекрасны,затем что видишь ты, затем что слышишь ты,покинув мир небесный и неясныйпокоя и мечты.О счастие берущих к дающих,тех кто опять не слеп, тех кто опять не глух,неверующих или верующих:о зрение и слух!Седмижды на неделе воскрешенный,благодари, благодари, благодариза новый шум, средь ночи предрешенный,за новый свет зари.И в утренних наплыв недоуменийсознательным умом в груди останови.Вставайте, дни – высокие ступениуверенной любви.ДОВЕРИЕ
Как жалок лепет слов твоих напрасныхв беспомощных молитвенных стихах,как жарок ворох роз приснопрекрасныхв твоих руках, в чахоточных руках!Сюда, Тереза, умершая рано,мне смертному на помощь поспеши;явись благоприятною охранойв ночи, в ночи, во мгле, в глуши, в тиши.Под сводами томления ночноговсе прошлое и пусто и темно,но иногда блаженной вестьюновой воображение потрясено.И в каждом вздохе, сердца каждом бьеньи:сюда, Тереза! Ворох роз сюда!..Проходят дни, растет уединенье,встает гора греха, труда, стыдано ты, чахоточная королева,пребудь с рабом, к слепому низлети,оборони от грусти и от гневаи руку горя властно отврати.СВЕТИТ МЕСЯЦ
Дочь моя живет в Лизгоре,с мужем ей не скучно там.А навязчивое гореходит по другим местам.Бестелесно и костлявои косой ополчено,всюду близко, вечно право –прочно царствует оно.Истощились наши силы,страха нам не победить.Мертвые легли в могилы,приказав недолго жить.Братья, сестры! Перед этимжалким ужасом земнымстанем мы подобно детям,руки мы соединими не плача и не спорябудем верить чудесам.Тваркушел давно уж в море,жив иль нет— узнаешь сам .СЕСТРА
Не говори как все: одной не миновать,двум не бывать. Не две — неисчислимо много.Отряд живых смертей с тобой шагает в ногу.Забудь. Не вызывай. Страшись именовать.Пока твоя болезнь тебя не обняла,как сладострастница, которая потушиттвой пыл, умрет сама, но и тебя задушит —справляй в молчании привычные дела.Не думай об ее коварных западнях.Твоим житейским дням довлеет жизни злоба.Не зная друга друг, перемогайтесь оба.Бок о бок с ней живи в неблагодарных днях.Ты знаешь, мы в бреду, и все — туман и страх.Но празднуй всем богам за то что ты не болен,что ты еще здоров, еще свободоволени к небесам взлетать и опускаться в прах.Она уже с тобой, хоть не пришла поратебе ее познать и с ней соединитьсянамеченная тень, враждебная близница:болезнь предвзятая, безмолвная сестра!ЗРЕНИЕ
Среди полета и паденьяуравновешивая путь,неукоснительного бденьяпрямым хранителем пребудь…На склоне зрелости срединнойгодов утраченных не жаль.Назначен глазу опыт длинный:слабее вблизь, сильнее вдаль.Не так же ль в зрении сердечноместь возрасты и времена?Все переменно, все конечно,и жизнь по-разному смутна.Но постоянно умозримаупокоительная ночь.Случайное проходит мимо,условное уходит прочь…Дела отчаянья и рознибесповоротно отмети;ревнуй о том чтоб к смерти позднейс бесстрашным сердцем подойти.ТИБЕТСКАЯ ПЕСНЯ
Хвала вам, шесть концов: Восток, Юг, Запад, Север,Зенит, Надир;пусть будет мир для всех; для ангела, для зверяпусть будет мир.Я одолел подъем дороги нетенистой —вот верх горы;привет вам, шесть концов, с вершины каменистойземной коры.Как все, кто до меня стоял на перевале,я вниз гляжу;пред спуском, — как и те, что здесь перебывали,я положуна кучу камень мой. Хвала живущим, жившимвблизи, вдали –на грани облаков свой камень приложившимк трудам земли.КРОВАТЬ
Пока еще ты блещешь в небесах,пока живешь – еще живу и я.О сильный друг, стоящий на часахкоротких дней! отец и мать моя!Когда-нибудь придется умирать.Мой правнук, будь со мной на склоне дней.на солнце выставь смертную кроватьи с ней меня, лежащего на ней.