- А этот певец?
- Вор. И идет по блатной дороге.
Назаров провожал меня до вахты.
На "воле" сахарно-белая, блестящая под зимним солнцем, ледяная лента Ишима и рельефная полоса шоссе, ведущего в Петропавловск.
А голос певца, печальный и сильный, словно плывет над заснеженной степью, скорбя об утраченной свободе.
И почему-то песня эта соответствовала моему настроению. Я приехал работать в молодежную газету Целинного края не от хорошей жизни. И был там чудовищно одинок и неустроен.
Он пел. В зале музея "Экслибрис" на Пушечной улице собралось человек шестьдесят. Они смотрели на сильные руки певца в синеве наколок, перебирающие струны гитары, слушали чуть хрипловатый голос.
Он пел:
Почему же ветер не поет
Голосом божественной гитары,
Может его мент в кичман ведет,
Чтобы посадить его на нары.
Почему не радует луна
Ласковым своим неясным светом,
Видно, тот ментяря-сатана
Спрятал и ее в кичмане где-то.
Почему же клен листвой не пел,
Стоя у реки, как пес у плошки.
Видно, мент наручники надел
На его зеленые ладошки.
Почему ж вода в реке черна,
Берега пологие слезятся,
Эх, не может, видно, и она
От мента поганого сорваться.
Вот и мне никак не убежать,
Все равно меня ментяра схватит,
Только я не брошу воровать,
Даже если жизни всей не хватит.
Он пел, и я поймал себя на странном ощущении. Ну разве мало мы сегодня слышим песен, сделанных под блатную лирику? Включи приемник, поймай "радио Шансон" и слушай хоть целый день, на любой вкус. Хочешь - о развеселой судьбе налетчиков, хочешь - о красивой тюремной жизни.
Но все это стилизация. Авторы текстов песен, передаваемых по радио, умело использовали услышанный когда-то блатной жаргон, пытались передать настроение, заимствованное из таких же лубочно-уркаганных баллад.
А песни, которые мы услышали в тот день, были не просто написаны, но и прожиты их автором.
В "Триллер-клубе" на Пушечной выступал Борис Кулябин.
Когда я представил его, он, прежде чем начать петь, сказал:
- Вообще-то я бывший вор. И много лет жил по блатному закону. Поэтому не обессудьте, песни мои о прошлой жизни. Новые еще сочинить не успел.
Сказал, усмехнулся, положил гитару на колено и начал петь.
С Борей Кулябиным меня познакомил мой друг, кинорежиссер Леонид Марягин.
- Хочу показать тебе одного парня. По твоей теме.
- Сыщик?
- Да нет, - Леня сделал таинственное лицо, - вор-рецидивист.
- Московский?
- Самый что ни на есть.
- Кто такой?
- Борис Кулябин.
Фамилия мне ничего не говорила.
- Кликуха у него есть?
- А как же. Клещ.
Кликуху эту я, конечно, знал. Друзья-сыщики рассказывали мне о лихом квартирном воре. Удачливом и наглом.
"Зловредный вор, - говорил о нем мой друг Женя Прохоров. - Его дважды короновать в законники собирались, но он отказывался".
- Леня, а у тебя с ним какие дела?