Чтобы дать осознать солдатне организацию,
Вдруг на дыбу повернувшись к братцам,
Грянуть - "Бригада, ура!"
Но для этого структуру гарнизонного болотца
Нужно подставить под свежую струю:
Строить солдат в шеренгбвом строю
Не по росту, а каждый раз - как придется.
Таким образом, взвод, отделенье, звено
Некогда не будут знать заране, кто в него заедут.
И конник, не привязанный к своему соседу,
Паники от строя не отличит под войной.
Отсюда ясно: паники нет,
Это тип измененного строя - и точка.
Пока боец еще на коне,
Сражение не кончено.
Эту теорию всей своей жизни
Пробовал пальцем на острие,
Отбывая в Коломне, в Голте и Жиздре,
Наступая на Сан и Острог.
И теперь, не вмурованный больше в казармы
С их казенной муштрой полинялых слав
Он искал своих собственных армий
И в них королевский лавр.
И в самом деле: Россия глуха,
А чего-чего нет... Пшеница и ворвань,
В поле лисица, в лесу глухарь,
А коммуна нелепа, а царь нз дорван.
И Запад придет разбазарить на колонии,
Кроя ее карту шпорной звездой,
Нэ армия Звсржа коннол колонной
В какой-нибудь Кахетии обрубится в гнездо.
И те, оборвавшись на этих хижинах,
Оставят их в покое, даже станут покровительствовать
И будет королем у них наемный хищник,
Чужой по религии и по крови,
Итак, он сидел, качаясь в тэг-ноте,
Вздремнув под шушуканье болтовни сорочьей,
Пока на стене раздев-глась тень
И тело чернело в дыму сорочки.
И вдруг в простенок тревожное: тук-тук.
"Да-да?" "Послушайте, вы ничего не слышали?"
"Нет, а что?" "Такой воющий звук,
Длинный такой, пролетел над крышей".
Дыханье снаряда, взорвавшись в дым,
Отдало грох об гостиничьи ребра.
"Голубчик, золотко, будьте жэ добреньки
Что ж это, боже мой... Воды..."
Свечной язык зарывался в копоть,
Стакан подзванивал, расплескивая поду;