Злачит это в воздухе. Значит это властит.
"Поэт" уж не титул, а титул "мастер",
"Медный всадник" и "Медный чайник"
И снова бредил, толкая случайных,
Глядел с моста у Москва-реки на воду;
Смотрел, как Ленин читает "Правду"...
"Медный всадник" и "Медный чайни;с".
Астрахань.
22/XII - 1924.
ГЛАВА Х
"Маткеша". "Ну?" "Запрягай живота".
"А которого?" "Да нехай Ворончик".
"Ну же и ярмарка будет нонче".
"Само собой. Обожди - да вот так..."
"Не лапь-сама знаю". Хозяйство такое;
Поле у речки-гожее, недробное.
Яловка, поросая свинюха, а коней
Целых три. Но про это подробней.
Первый-гнедой, в белых чулках,
Характер нервный, кавалерийский.
Дылда за ним всю кампанию рыскал.
Звали его-"Полкан".
Второй-"Дырявый", масти соловой.
Его бы, одра, татарину на ветошь,
Да вот старушенция уперлась: "Нет уж!"
И верно: понимал коняга каждое слово;
А третий " Ворончик". Из себя гладкий,
Доброго мяса, ровно битюга.
Чистый крестьянин. Краски смуругой,
И только по брюху заплатка.
Изба тоже знатная: посереду, печь,
Фанера отмежевывала ажно 3 закутки;
Дворик с канавкой, где полоскались утки.
Есть четыре яблоньки (пятая в дупле).
И к осени налив, восковой да грузный,
Сквозь солнце в меду будет семгчком рябить,
А пока на подоконнике сушеные грибы
Белые, лисички, рыжики да грузди.
Так полегоньку, силком да силком
У Дылды пачка "Крестьянского займа".
Дылду уже выбирают в сельком,
Дылде сподручник-наймит,
Вот он! выходит - привольный собой.
В розвальни навалена смоленая туша.
Перебрал вожжи. Скрипнула супонь
И пошла-пошла, пошла-пошла по-эхь,ты, машута!.
Раннее утро. Все как во сне.
Плыли снегурочки деревенек,
Розовый дым, голубые тени