Унисоны - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 1
От автора
Рано или поздно каждый задумывается: ради чего я живу? Кроме ненормальных и фанатиков все приходят к одному — ради жизни. А все эти «ради детей», «ради внуков», «во имя искусства» или, упаси бог, «ради отчизны»… хороши для оболваненных дураков, озвучивания в разговоре с соседями и как аргументы в семейном споре.
Вслед за первым неизбежно возникает второй вопрос: как я живу? На него столько ответов, сколько людей, потому что все зависит от созвучия души той любви, ненависти, равнодушию, боли, радости, горю… всему, что окружает нас, да и наполняет нас.
Вечное стремление к гармонии предполагает точный и недостижимый унисон с любым событием, происходящим в мире. Недостижимый… но мы стремимся к этим унисонам невольно и постоянно именно потому, что живем не ради выдуманной, и уже потому порочной идеи, а ради жизни.
Я ничего не придумал, но только почувствовал все, о чем написал, в благословенном плаче младенца, кладбищенской тишине и глухоте кричащего мира.
Читатель, спасибо, что ты открыл эту книгу. У меня только одна просьба: не читай стихи подряд — делай паузы между ними подольше. Чтобы хватило времени почувствовать, может быть, наши сердца хоть иногда бьются в унисон, а это, по-моему, большое счастье.
Мих. Садовский
Москва
* * *
Умираю, как дерево старое,В неухоженном нашем саду.Может, людям еще что-то дарую,Для себя ничего уж не жду.Не отравлен беды равнодушием,Я боюсь до конца не успетьХоть еще одной строчкою душу имСловно яблоком спелым согреть…Времена
Времена застоя?Времена разгула.Мрачного запояЧерного, как дуло.Времена значкистов,Времена чекистов,Тайн, ОВИРа, пушек,Взяток и психушек.Времена застояВремена разгула.Из гнезда такоеПо стране раздуло!..Времена глушилок,Времена грешилок,Замов, ЗИЛов, залов,Серых кардиналов.1988* * *
В чаду устройства и авралаЗа кружевом добра и зла,Кого Россия потеряла,Кого случайно обрела.Одна лишь истина в итогеБез права выбора и мест,Для всех неотделимо строгийЖил параллельно наш подтекст.Пускай анкетная оплошностьМогла перекосить наш путь,Но он, не огорченный ложью,Был наша исповедь и суть.Как антимир, он вечно с намиНезримо сосуществовал,Хранимый бережно, как знамя,Как полный золота подвал.То ли грядущим оправданьем,То ли для нынешних друзейБыл принудительною даньюВ неоценимости своей.И ныне не спешит, не веряИ не найдя еще пути,Сторожко с недоверьем зверяОткрыто рядышком идти.А вдруг на чаше недостало,И вновь следят из-за угла,Кого Россия потеряла,Кого случайно сберегла.1994* * *
По-русски горько ты звучишь, свобода,Быть может, для тебя велик наш дом.Мы всем народом вышли из народа,Да вот куда теперь толпой придем…Какую славу мы себе стяжали?Мы жгли мосты, топили корабли,И попирали каждый век скрижали,И лишь людьми за все платить могли.Духовностью божились и кичились,Без принужденья сокрушая храмКогда ж на перепутье очутились,И Бог своей руки не подал нам.Зато поэтов били и стреляли,И гнали в даль их со своей земли.И от всего теперь свободны стали,На что бы опереться мы могли.Быть может, нам такой свободы надо?Мир избавлялся от нее века.А нам непостижимая наградаНе просто так дана наверняка.1998* * *
Все кладбища да кладбища в снегуГлаз видит только то,что сердце хочет…Дома, машины, магазиныпрочерк,В них вникнуть и проникнуть не могу.Единый исцеления порог,Один владелец вечности беспечный,Неведомый и горькийПуть свой МлечныйНам цель его известна и итог!..И не жалея ничего вокруг,забыв, что нам не вырваться из круга,отчаянно и дерзкобьем друг друга,и превращаем смысл словав слог!..1997* * *
Медовая пора. Телега.И звздопад. И звездопад.Сады от грозного набегаОрды безжалостной трещат.В ночном безмолвье одинокоВизгливый голос так смешон,И без последствия и срокаВо тьме разбоя тонет он.Трещат стволы. Плодов не взяли.Стрясли, втоптали и ушли.И никогда бы не узнали,За что и где они, вдали.Оставшиеся звезды крупны,Весною обновится сад.И божьи кары неподкупны,Но время не вернуть назад.1998* * *
Слышно стрелок движеньеНе времени бегИ ворчание утренней каши.За окном утекаетРазнузданный век,Унося биографии наши.Быстротечнее дни,И мельчает любовь,Стали мели,Где были глубины,И обманчив по-прежнемуСнежный покровДорогой среднерусской равнины.1998* * *
Уходит век без славы и наград,И силятся разгневанные боги,Назначив неспроста планет парад,Скрыть в вечности печальные итоги.Но в вышине опять рассеют злоОсколки обезвреженной планеты,И прорастут они, чтоб тяжелоИскали те же вечные ответы.Окружности никак не распрямитьИ уповать напрасно на везенье,Одна лишь память, тоненькая нить,Связующая тленье и цветенье.1995* * *
Прогресс без всякого стесненьяИдет по душам и телам.Среди людей все шире мненье,Что он страшней чем дикость нам.А тем, кто выживет на свете,Когда мы будем век кончать,За окончание столетьяМедали надо выдавать.1998* * *
Прыжок безумный затяжной,Не чую тверди под собою,Мы рождены одной весной,А связаны одною болью.Все несбыванья, все «потом»,Неверьем безразличны стали,И ожидание кнутомУже сумеет быть едва ли.Так горек и так прост итог,И сожаление не гложет:А все ли сделал то, что мог,Да и хотел ли сделать, может…Для плута наступает часВ обмана день, а мы устали,И это время в самый разОтдать, чего не наверстали.Так долго ранняя веснаС трудом переползает в лето,Что обманула всех она,Лишь почки — ни тепла, ни света.Обратно невозможен путь,Рывок, прижаты мы к преграде,Но не по силам нам чуть-чуть…Перешагнут нас те, что сзади.1995* * *
Если дни разложить, как шпалы,И по ним провести мой путь:Взлеты, горести и опалы…Только в завтра, как заглянуть.Вот уперлась в меня дорога.Снова риск — не глухая кладь.Только мне бы узнать, как долгоБудет в спину меня толкать.И какою отметит метой,Где венок менять на венец.Все пока по дороге этойЕздят только в один конец…1983* * *
На волю вышли лица и нарядыза много лет накопленные им,из плена плоской памяти другимкому в укор, кому-то, как награды.Но страшно среди них себя найтив стыде и боли горького сравненья,что нам дают минуты откровеньяв конце неисправимого пути!?.Тут не собрать уже, не починить,не склеить, не вернуть, не сделать снова,прожитое за плоскостью былогобессмысленно и хаять и чернить…На что такая емкость зеркалам?Зачем их так беречь, и что в них прока?Жестока плата так за взгляд пророка,что никогда не расплатиться нам!1997.* * *
Перемешали небыли и былимеж них напрасно не ищи черту,спасибо вам, что вы на свете жили,что вы ценить умели красоту.Музей — ваш дом — разграблен и запущен,в нем бой часов, свидание картин,другие ныне ад и рая кущи,чистилища кровавый карантин.И кажется: в тревожной анфиладесейчас мелькнет шуршащий кринолини благородством горечь дней разгладитпод бой часов под взглядами картин.1997* * *
Исчезли сотни стран в огне,Душа завалена вещами,Как прежде книга книг вполнеСерьезно о любви вещает.Все, что построено, сгорит,Задумайся — увидишь: скороЕще оплавится гранит,И станут облаком озера.Нетленно то, в чем тела нет,Извечно дух страшил тирана,О площадях других планетЕще мечтать землянам рано.Уходят города во тьму,Пусть некому почистить сутки,Слова бессмертны потому,Что выражают предрассудки.1992* * *
Еще остались старые пруды,не переделанные парки,в зеленом зеркале водыворот разрушенные арки.Фундамент, где стоял господский дом,церквушка робкая с подклетом.Тут тишина зимой и летоми благолепие кругом.Настоян на достоинстве покой,изящны старые аллеи,и неожиданно белеетсквозь ветви флигель над рекой.Остатки давних славных дней,но сколько в них очарованья,как ясно в них иносказаньеследов смятенья и страстей.Как полно жили здесь, в глуши!Уже минуло два столетьяи сквозь какие лихолетья!А не убило их души!Спасибо, предки милые, за то,что просто вы на свете были,что жили здесь, что просто жилии так дышали красотой.Вхожу в затерянный негаданно в лесахнеподражаемый Акрополь,он вечен, словно в небесахсветил немеркнущий некрополь.1997* * *
Мать Сталина мне жалко.Кто она?Принесшая землеИсчадье ада.И если есть загробный мир,Как больноВ проклятье жить,Как горько сознавать,Что ведь могла, моглаНе допуститьЕго до света белого,О, Боже!Не ведая, творимНо оттогоРасплата нам не легче…Жаль мне, жаль…Так где же справедливость?Нет ее!И быть не может,Если от любвиДобро и злоРодятсяРавноценно…1989Нерон
О чем он думает,Нерон,Сандалии снявИ пальцами босымиЛениво шевеля,На солнце щурясьИ опершись на тогу локтем,Вот уж час?..Сенаторы толпятсяВ этот деньОн им прийти велел.Уже и камни,Тепло скопив,Пришедших опаляют.Они с утраНе пили и не елиВдруг позовет…Он отложил дела,Как тунику,И щурится,Как дремлет…А что — убить бы их,Всех там внизу,Нет-нет, не онА солнцеСожгло бы разомЭти сотни ртов,Послушных головамЕму подвластным,Но…каждая своетаящая надежно…Нет…хорошо бы крылья…Улететь,Бабенку подцепить,Вина и фруктов…Боже!Они кричали то жеТак похоже!..Простолюдины,Граждане?Рабы…А тут такая кровь?!.Нет, хорошо быИх всех убить…Оставить только тех,Что потешают,Кормят,Услаждают,Воюют,Охраняют,Нежат,Любят…Оставить их,не много ли?Оса!..Не приближайся, ну,К особе венценосной!Ее обходят все и лишний разЕй на глаза попастьсяНе желают!Хлоп!..Мимо…Жалить!..Эй, болван!Поди скажи,Что я сегодня…За… нет — болен!Пусть ужинать придут,Когда лунаКоснется гор…Да факелы прихватят…Ступай!Но, черт возьми,И на ногеОдин большой лишь палецШевелится один,А остальные — все вместеСнова против одного…А может, всемВ вино подсыпать яду…Солнце,Как же трудноПройти свой путьС восхода до заката…1989* * *
Так мало накоплено за зиму.Так быстро сходили снега…Все вытекло, высохло, замерлодругие вокруг берега.Знакомо… и неузнаваемо,привычно… и необжито…Я вместо удачного займакупил себе что-то не то…Привычным и старым вопросом,убрав вопросительный знак,судьбу надоевших обносокрешить не умею никак.А эта обновка не лезетпока я не скинул хламье…России наверно полезнейпод грудой молчанье мое.Но я то пророчески слышудвиженье воды под стерней,и кто-то уверенно свышерисует мне берег иной,куда утекло неизбежно,что за зиму долго копил,пусть луг не отыщется Бежин,но все же недаром он был.И пыль на копытах, мычанье,тугая струя молока…молчанье, молчанье, молчанье,молчанье — но это пока…1997* * *
Властители не любят падать,хранят величие свое.Уносит время в море-памятьнавеки их — в небытие!А там равны и безымянны,как августовские дожди,давно ушедшие тираны,еще недавние вожди.Реки теченье обозначитьмы можем лишь по берегам,великими нельзя назначитьрека времен диктует намОбозначение эпохинаш неподдельный интерес.Все возрождается до крохии вырастает до небес.Так из укрытого в подвалепотомки выудят на светпортреты всех, кто проживали,и вещи их за много лет.Приметами земля богата…Но всем сестрам да по серьгам:дни Пушкина и дни Булатанавек присвоены годам!1997* * *
Жить как будто завтра умеретьэто надо попросту уметь.Это подлый фарс самосожженья,а гордыню не прощает Бог,пьянь и смрад — не время разложенья,а его торжественный итог.Врите мне статистики и ворыв тронах, креслах, у дверей палат…Тронут ли нас эти наговорызнаем все, чем этот сук чреват…1997* * *
За годом год и день за днемПо вечной Via de la RossaИдут к тахаре босикомИ прикасаются без спроса.Не пропустить бы лишь им знакаТого, чем в день последний жил…Но крестный путь его, однако,Никто еще не повторил.1998Унисоны
* * *
Я тебя в строку пускаюБольше места не осталось,Ты заполнила ее.Я тебя в строфу пускаюБольше места не осталось,Ты заполнила ее.Я тебя в судьбу пускаюБольше места не осталось,Ты заполнила ее.1998* * *
Паузы считать и не роптать,только бы себя не затоптать,это очень просто — незаметнойдля себя в своей гордыне стать.А когда плывешь ты по судьбе,не суди, как о ее рабе,лучше верь, что припасет подарокза твое доверие тебе.1997* * *
Кончаю веки на закатедостиг предела своеготщеславен так я стал, что хватитмне лишь признанья твоего!И это так неуязвимо,так абсолютно и тепло,как в марте тающие зимы,как капель звонкое стекло.Там где для нас берет началопечальной повести конец,где навсегда нас повенчалоодно стремление сердец!1997* * *
Вот и поздно. И решать не надо.Тайны, встречи — прежнему конец.Но не смолкла сердца канонада,если б знать еще, что двух сердец.Я пошел бы выстрелам навстречу,опрокинув застарелый страх,я упал бы лучше под картечью,почернел бы на чужих устах.Может, и хотел бы оглянутьсяразве не был счастлив я, а все ж…Я вдохнул бы так, чтоб захлебнутьсясчастьем тем, что на меня прольешь…1997* * *
И дождик лил, и нехотя плеласьтакая скань загадочности дивной…Ты вдруг из ниоткуда-то взялась,из вечера,из воздуха,из ливня.И так уже осталась навсегда,ничуть в материальном не утратя,и обжигала как бы та звезда,что с неба вдруг свалилась бы на скатерть.Я ничего поделать не могу,И в волшебстве нет моего участья,но лишь одно — я и теперь не лгуполуживой от горя и от счастья.1997* * *
На мартовском сером холстеВесны наступающей тени,Заметишь ли их в суете,Пропустишь ли мимо из лени,Они независимо тутИ, не обращая вниманья,В ту весть о прибытье растут,Что просится в зал ожиданья.Назначит прибытия часНе общеапрельское вече,А то, что вернется для насС весной в наступающей встрече…1998* * *
В той мартовской влажной метелиУ запертых крымских воротМы разом с тобою влетелиВ нежданный судьбы поворот.Все пройдено порознь преждеЗатем лишь, чтоб только понять,Что время насталонадежде«Сбылось!» унисоном сказать.Все гены слились в этом мигеС него наше время считать,Об этом в заоблачной книгеПоврозь нам придется читать.Счет века безжалостно грубый,Но что б ни творилось вокруг,Ты не отрывай свои губыИ не размыкай своих рук.Не верь ни в обман, ни в измену,Что смог проболеть, одолетьВранье.Потому что на сменуОдно лишь теперь: умереть.1998* * *
Я пошел за тобой,Как идут на убой,Как без смыслаДа и без расчетаПо приказу пехотная рота,Чтоб расходы сберечьУмудряется лечьПод огонь без поминаВ болото.Но от сонной нуждыИ от горькой бедыОщущал у тебя я спасеньеИ не мог отвернутьБеззащитную грудьЭто высшее былоВеленье.И добрел, и дошел,И отдал, и забрал,И былое забыл,И пустое предал,И держал, что есть сил,И прощенья просил,И мне голос пришел:— Ты в начале путиподнимайся, пора,тебе снова идти!Но куда и зачемЧтобы все повторить?Я не понял затей,Я не в силах разбить.Но вращенье планетБесконечный пример.Ты сказала мне «нет»На особый манер.Но обратно чертуЯ не смог пересечь,В дом и быт твой врасту,Вот я — жаркая печь,Стол, молитва, твой сон…Я не в силах уйти,Я теперь расщепленДо молекул почти.До пустот, до тревог,До предчувствий дорог,До зачатья усталого мига,И как диполь един,Как дуэт впереди.И проста и абсурднаИнтрига.Кто наказан теперьЯ не знаю, поверь,Но не волейМоей ли, твоею…Не отнять, не распятьИ как быть не понятьКак ты мной, я тобоюБолею.1995* * *
Сколько дней с тобой мы не видались,Ровно столько и не расставались,Столько днейИ столько же ночей,В них я даже, может, был ловчей…В зареве фантазий, слов немыхИ виденьях сладких и простых.Кто мне смог такое подарить?И кого еще боготворить,И чего еще на свете ждать,И еще какое счастье знать!Никому такое не отнять!Я избег и страха и тоски,Волен я до гробовой доски!А потом…надеюсь, что опять,Буду ждать тебя,хоть долго…ждать…1998* * *
В душе неодолимо пусто.Быть может, это весь итог?Боролись трудно долг и чувство,И победить никто не смог.В оцепененье поле брани,Вы не устали наблюдать,Не помогли, хотя я ранен,И не желали отступать.Вы с двух сторон меня казнилиСвоим молчаньем и тоской,В смертельной праздничной кадрилиВилась свобода надо мной.Тогда в беспомощной обидеЯ вдруг бороться перестал,Как будто сам себя увиделИ отшатнулся и отстал.Ни гнев, ни ревность, ни обидаЛишь взгляд распятого с креста,Любовью тщетной все убито,А потому — душа пуста.1996* * *
Сравнения убоги и банальны,Слова никак не выявляют суть,Но каждый раз мы снова гениальны,Когда не в силах до утра заснутьПеребираем лика выраженьеВ ответ на откровенные мольбы…Скажи мне только правду: неужелиКак я, тебя хоть кто-нибудь любил!!!???О, нет, не подвергаю я сомненью,Что в поклоненье мир у ног твоих,Но, все-таки, отбросив самомненья,Скажи: ну, кто счастливей нас двоих!Друг друга вознесли мы на вершину.Бесспорно, что над нами только Бог.Ах, если б эту вечную картинуНарисовать я хоть словами мог!..1998* * *
Сомнением каждого мигаСебя обнажала весна,Тысячелетняя книгаИ ныне ей не прочтена.Но кажется в новой страницеНайдется на счастье строка,В которой доселе хранитсяВсе главное наверняка.Чтоб только не слышать случайно:«Ах, как же она холодна!»Чтоб не упрекать себя тайно,Что так затянулась она.Не ждать понапрасну наградыЗа мысли свои и дела,А попросту вынуть наряды,Дождавшись, любви и тепла.Тогда безоглядно отдаться,Чтоб радость навек обрести,Рассвету — встречаться, сливаться…И только цвести и цвести.1998* * *
Казалось так обычно это:Сошлись случайно Он, Она,Но жизнь, как в оперном либреттоБездарна и напряжена.И не проходит незаметноНичто, чем вместе мы живем,И мы все ближе метр за метромИ неразрывней день за днем.И что удерживает все же,И чем утраты оценитьТого, чего еще не можемИ что уже могло бы быть…1997* * *
Я уйду туда, где время вечно,Попытаюсь отыскать семью,Не уверен пустят ли, конечно,Потому что все они в раю.Я же с детства раннего греховен,Хоть по божьей воле рифмовал,Но волок судьбу свою, как Овен,И к чужой судьбе не ревновал.Я о них писал — родных и близких,Что погибли в гетто и в бою,Это их кровавые распискиВекселя доверья — отдаю.Ни одной обиды не пропало,Если что забыто, — так успех,Только жизни оказалось малоРасплатиться мне за них за всех.Я им крикну, если не пропустят,Перед тем как на костре гореть,Чтобы не держались прежней грусти,Что два раза им не умереть.Понимаю: им привыкнуть трудноК неземному райскому житью,Но готов поклясться я прилюдно,Что и там им жизнь отдаю.Это все вранье, — такая пошлость!Никому их жертва не нужна,Роковая горькая оплошность,Избранные Богом имена.И одно лишь только утешенье:Что опять мы сможем вместе быть,Если будет мне хоть там прощеньеЛишь за то, что вновь хочу любить.1998* * *
Молчанья глухая завесаИз боли, сомненья, любви,Три козыря вечных, три веса,Молчанье — зови — не зови!..Но это великое благо,Лишь в нем пониманье сердец.И звуки солгут, и бумага,А значит, и счастью — конец!Молчи.Чтоб терпенья хватило.О, как я услышать хочу,Что ты ничего не забыла,О чем я так трудно молчу.1998* * *
Не верь, что тебе СтрадивариНа выручку может прийти,Но каждой бы твари по пареПопробуй к ней сам прирастиГорячей щекой, чтоб разлукамДругие не шли имена,Ласкай, прижимай, чтобы звукомВсю страсть изливала она.И не было силы сдержаться,И даже в бессилье слепомК тебе ей хотелось прижатьсяИ слиться с тобой целиком.Чтоб только тебе отдавалась,Лишь нежно коснешься струны,Чтоб всем это ясно казалось:До смерти друг — другу верны.А после…избегшая тлена,Пусть будет в музее стареть…В веках не грозит ей измена,Ей так уже дважды не спеть.1998* * *
Я подглядываю в завтраЕсли б только мне дождаться!..И боюсь, чтоб наступилоВдруг оно совсем другое!Кабы мне волшебной властьюМожно было хоть бы разикСамому распорядиться,Чтоб счастливым завтра стать!..1998* * *
Пускай не примешь ты любви моейЯ горечь всю и боль за песни спрячу,На все, что в жизни есть, ее растрачуИ брошу песни в ночь, как соловей.Быть может, их услышишь, и тогдаОни тебе однажды пригодятся,И дни твои в мгновенья превратятсяСчастливые на долгие года.А от меня останется лишь звук,Но от него отделаться не сможешь,Как от себя, — не бросишь не отложишь,И в тишине его услышишь вдруг.И сожаленье посетит тебя,А ты ему тогда не поддавайся,Ты только лишь поверить постарайся,Что можно век прожить, тебя любя.1998* * *
Ни запаха нету, ни цвета,И трудно чужому понять,Что ныне по-прежнему этоТрагедия и благодать.И падает лист одинокоЗатем, чтоб семью обрести.Не выбрать ни века, ни срока,И только грусти да «прости».Но это покуда однаждыЗа горечь загубленных летСметут в утоление жаждыНакопленный запах и цвет!..1998* * *
Не застывшая, как фреска,Не как лодка на реке,Жизнь моя, как занавескаНа любовном сквозняке.Треплет складки, раздувает,Отпускает и… тоска.Раскачает, разыграет,Посулит наверняка…Нетерпеньем наполняетХоть сегодня на убой,Ожиданье превращаетВремя хлынувшее в боль.1982* * *
Ты поймешь намек, полунамек,То, о чем мечтал, чего не смог,И тебя опять охватит дрожьЖажды той, которой не испьешь.Сколько сил потратил, чтоб сдержатьВсе, что возвращается опять,Неужели ты права была?Или вдруг сильнее чувств слова?Все, как прежде,Только дни ушли,Только не вблизи мы, а в дали…Хоть теперь поверь, что не убитьТо, чему до самой смерти быть.1998* * *
Что бы ты мне ни сказалаПозвала бы, отказала,Я услышу голос твойЗначит, вроде, я живой.Обернись ты без причины,Вот и нет уже кручины,Снова взгляд я вижу твой,Значит, верно: я живой.А бывало, а бывало,Как ты сладко целовала,Слеп я, глох и умиралЭх, зачем живым я стал!?.1989* * *
Прости не даль, не стиль, не слогИсправить все сумею,Прости, что я тебя не смогУвлечь еще сильнее.Чтоб ты рвалась ко мне сквозь всеКордоны и заслоны,Стерев в нейтральной полосеЧерты нейтральной зоны.Чтобы сжигала все мостыИ разошлась со всемиИ были б в мире только тыИ я…Хотя б на время1993* * *
Когда я разгляжу усталый вечерВ твоих глазах,а после ночь темна,Мне кажется, что мири вправду веченТакая вечность в них заключена.Когда уходишь тыв века иные,в них устремив задумчиво глаза,Я верю, что давно — давно впервыеС тебя писали храму образа.Когда меня ты увлекаешь в бездну,Где равнозначнырадость и печаль,Мне кажется,я вовсе не исчезну,Так вечности коснулся невзначай.1982* * *
По закату льется медь,Эх, пора бы поумнеть,Кофе пить из медной джезвы,Огорчаться не уметь.Все такое трынь-трава,Коль седая голова,И всему то знаешь цену,На предмет взглянув едва.Что с собою боль таскать,Ни поесть с ней, ни поспать,А забрось ее и сможешь…Боль с собой другую взять.На закате в чугунеДа на медленном огнеВсе куда быстрее сваришь,А потом подаришь мне.1995* * *
Такой сентиментальный вечерВесны попытка за окномЗажечь каштановые свечи,Пыльцой березы брызнуть в дом.Едва обнять тебя за плечиИ мир ладонью ощутить,И в первый раз тебе перечить,Не в силах руку опустить.А миг такой лишь раз дается,И горе если не понять,Прислушавшись, как сердце бьется,Что ничего нельзя менять.1998* * *
Есть в робости моейДушевной лениГлубокие и горькие ростки,Твои полузабытые колени,Касание воздушное руки.И страстью неразбуженные ночи,Все то, что так томительно влекло,Оборвано на недоступной ноте,И верится, что было так легко,Что это жизнью было — верным буднем,Желаньем, наполнявшим ночи, дни,И верится еще, что снова будем,И ленится… но только помани…1998* * *
Думаешь, что позабыто что-то,Думаешь, хоть запахи, слова?Память — книга вечного почета,От чего избавишься едва?Ну, а если каждый день сначалаВсе переживаешь по ночам,Значит, год один — и то не мало,А таких далось не мало нам.И теперь, когда, как расстоянье,Холодность твоя и твой резон,На весь век, я говорю заранье,Счастлив, что в тебя всегда влюблен.1998* * *
Годы гоголями пролетели,И в разлуке печаль не светла,Не отпетая даже метелью,Ты сама незаметно ушла.И осталась такая истома,И такая находит тоска…В утешенье ни слова простого,И в пустыне души ни ростка.Отрывается небо от тверди,И уже не поможет исход.Балом правят заезжие черти,Роковой приближается год.Возвращаюсь я в мартовский вечер,Скоротечный хмельной полумрак,И мне кажется он только вечен,Ничему не подвластен, никак.Даже слово могло исказиться,Фитильком затеряться в ночи,А в бессмертной душе сохранитсяОн навеки, хоть вечно молчи.Опрометчивым взрывом вселеннойНедостроенный мир разметет.Бестелесное только нетленно,Безрассудное в звездах живет.1998* * *
Неотступно, естественно, простоТы со мною везде и всегда,Ты такого заметного ростаВ высоте, как ночная звезда,Я все больше тебя открываю,По тебе направляю свой путь,И судьбу об одном заклинаю:Ты со мной до конца его будь!1982* * *
Можно даже любовь вернуть.Верность не достается.Верность не продаетсяБез нее не прожить никак.Можно все возвратить — и честь,Если честь в тебе эта есть,Только верностьНельзя купить,Только верностьНельзя забыть,Только верностьНельзя вернуть,А без нее не прожить никак.1982* * *
Ни под каким предлогомНе возвращайся вновьТам будет все подлогом:И горе, и любовь.1987* * *
Какая трудная тоска.Она, как плоская доска,И как колодец глубока,И дна в ней нет наверняка.Но я ей рад — в ней ты живешь,Ты там меня так трудно ждешь,В ней я живу, тебя я жду,Как трудно я к тебе иду.Через разлуку, через тьму…Зачем все муки — не пойму,Зачем, когда я все равноВ тебе одной живу давно?..1982* * *
Как грезил тобою я часто.Банально — но годы летят,И в сердце все больше участья,А в жизни все меньше наград.Любовь — неожиданный ливень,Бери самоцветья дугу,Сегодня я самый счастливый,А завтра за счастьем бегу.Пора бы уж мне приучиться,Глотая вакцину невзгод,Что счастье, как ливень, промчится,И горе, как год, утечет.1983* * *
От зимних сугробов весноюРучьями стремится вода.Зачем я решил, что со мноюЛюбовь ее будет всегда?Не терпит разумных напутствий,Ручей, пробивающий путь.Сугробы дождями вернутсяУтекшей любви не вернуть.Быть может, и правда: разлукиЛишь паузы радостных встреч,Но сердце не знает науки,Как счастье подольше сберечь!..1983* * *
«Я слышу голос твой…»Перо касается бумаги,И под диктовку вывожу я строки,И боль твою больнее ощущаю,И голос твой…«Я слышу голос твой…»И мысль твою своею называю,И грусть твою считаю я своей.И верю я в единое начало,Один закон: «Я слышу голос твой!»1982* * *
И когда тебе трудно и горько,Ты найди в себе силы понять,Что мое так устроено горло,Чтобы имя твое повторять.И когда вдруг почувствуешь пропасть,Шаг шагнуть и упасть, и пропасть,Ты пойми и поверь — это просто:Что умрет моя лучшая частьА когда ты, раскинувши руки,На судьбу свою выйдешь крестом,Ты доверь мне страданья и муки,Чтоб я лег через пропасть мостом.1982* * *
Стало пусто вокруг и суровоВдалеке от тебя.Вытесняет одно твое слово,Не грозя, не трубя.Вытесняет одно твое словоВсе вокруг, только ты…И на все мое сердце готово,Чтоб достигнуть твоей высоты.1982* * *
Какая дивная химераТо полуслово, полувзгляд,На ценность их, какая мера,За щедрость их, каких наград.Нет, ничего тебе не надоЗа это чудо-колдовство,Мне полуслова, полувзглядаВновь не хватает твоего.Прекрасна жизнь — неповторима,Дотоле счастлив я и радПока тебе необходимыТо полуслово, полувзгляд.1983* * *
Меня нежданно ты заделаВсего, быть может, в полкрыла,За дело мне иль не за делоТы так сторицей воздала.Растает снег и след растает,И в сердце вырастет рубец,И эта истина простаяНе фразой станет, наконец.Но каждый март я снова будуК себе тебя переносить,За много лет я счастья ссудуСумею, может, погасить.Я буду тот же — ты иная,Сравняет возраст нас, как знать,И может быть, не проклиная,Меня ты будешь вспоминать.1982* * *
Прощанье — заповедь огня,Не сотворить опроверженье,И без тебя — уже ни дня,И жизнь вся, как продолженье.Ни остановки, ни черты,Ни рва, ни берега, ни края,Дорога — ты, стремленье — ты,Лечу, от счастья замирая.Ах, этот ведьминский полет:Подъем и радость отчужденья.И даль твоя меня зовет,И ты — начало продолженья!1982* * *
Вечер встречает меня ворожбой,Неодолимой тревогой свиданья.Мне ни за что не расстаться с тобой,И возвращенья трудней расставанья.Рухнуло все за цепочкой дверной.Нет оправдания крови и боли.Полузабыто звучит «мой родной»Нежный рожок архаичной любови.Не тяготись расстоянием летВремя беспомощней прикосновенья.Каждое слово — вопрос и ответ,Целая жизнь уместилась в мгновенья.Смысла и правды нелепо искатьНе для счастливых чужие законы,Только одна у сердец благодать,Только одни на земле унисоны.1990Жизни падежи
Жизни падежикак рубежи:творительный…родительный…дательный…предложныйнеподложный…винительныйизвинительный…и подпись по кончинеименительный.1997* * *
То, что юности доступно,Я пронес легко сквозь годы,Очень хочется подспудноНе зависеть от погодыИ, взобравшись на вершинуВека и тысячелетья,Съехать вниз вполне невинноДва десятка лет отметя.Точка новая отсчетаЮность и любовь подарит,Если только пришлый кто-тоМой запас не разбазарит.1998* * *
На склоне жизниЯ найтиУже не в силах утешенья,И в сердце ни обид,Ни мщенья,А толькоТихое «прости».Прости, что не хватило силДуши,Что не достало веры…Как часто внешние манерыСкрывают суть, кого любил.И не осилить одномуСудьбы,а ты своим молчаньемДала мне волю на страданье,Зачем лишь в толк я не возьму.Хватило б даже головыКивка… или простого взгляда…Судьба за ним, а не награда,Но не решилась ты — увы!Прости, я значит, виноват,Что так и не внушил доверья.Моя последняя потеря.Дожить осталось наугад.1998* * *
Дай Бог иметь вам это и не знать,Что это счастьеТо, что повседневноС рождения дано нам повторять:Ходить,жевать,зевать,дышать,лежатьИ говорить понятно и напевно.Пока обыкновенно все для вас,Что Бог дает, — еще не пробил час.1998* * *
Теряется в туманной далиТропа и цель, и смысл пути,Но и обратный путь едва лиТеперь понять или найти.И перлами ложатся каплиИз плотной серой пелены,Мы, знаем, что в чужом спектакле,Обманом явным пленены.Зато не надо покорятьсяИли безумно побеждатьИ от сердечных провокацийНесуществующего ждать.1994Зима
I
Закрыто все: и дверь и фортки,Забиты ставни до весны,Но сквозняки, надев ботфорты,Забыли отдыхи и сны.Они колышут занавески,Меж рам на вату сыплют грязь,И от порога дует зверски:Терпи — хоть лопни — не вылазь!!Топи напрасно, как в блокаду,Дыши угаром и золой,С конвоем белым нету сладуИ с завывающей хулой.Уже занесены на четвертьОконца. Вросшие в сугроб,И, кажется. Готовят черти,К посту неспешно белый гроб.И это белое всесильеНе поменять, не одолеть,Сюда такую боль вместили,Что лишь дойти и околеть.И от нее снега не таютИ обдирают наждаком.Стоит Уржумка обжитаяУральским полным сундуком.Тут обретают доходягиСвободу вечного тепла,Тропа, как древко, и, как флаги,На белом черные тела.II
Без забора завод, без собаки,Круглосуточный грохот стволов,Полигон. И желтеют баракиПоутру без звериных следов.Нет различия жизни и смерти,Нет понятия «тишины»,И сбивается узкоколейка:Сколько верст до весны и войны.Ни родных, ни вестей, ни конвоя,Снег идет, снег идет. Снег идет.Все: и мертвое и живоеТут сохранно без лишних хлопот.III
Воочью плакала икона,Слеза по темпере текла.Поземка сквозь проем оконныйРисунком белым без стекла.Сместилось время оголтелоНе соглашаясь, что мертва,Она уже была без тела,Но поднималась изо рва.В тщете усилья вековогоОднажды вздыбить груду телТаилось праведное слово,Безгрешный лоб ее потел.И как рубаха лесоруба,Темнел пропитанный наряд,А трещины тянулись грубоВ излом бесстыдно, наугад.И разрывали дерзко тело,Но боли вопреки опятьНе жизнь она вернуть хотелаПредначертанье — утешать.IV
Летит, летит желанный снег,В него ныряем с обожаньем,Не помышляя о весне,Морозным кутаясь дыханьем.И в шаге каждом различитьПредсмертные снежинок скрипыНам важно очень, чтобы жить,А он блаженно сыплет, сыплет.С небес спустилось божество,Открыто радость засверкала,Как не хватало нам его,Как много надо нам и мало.От долгой чехарды боговМы все язычниками стали,Тупых апостолов с боковДержали им на пьедестале.Икона павшая — беда.Вчерашний бог плевал нам в лица,И в нас пропало навсегдаЖеланье хоть кому молиться.И грех какой теперь в зачет?Снежок на все ложится ровный.И вмерзший пароход течетС рекой и воет по-коровьи.И вновь в себя погружены,Стоически неодлимыКристаллы хрупкой белизны,Чтоб выстоять на них могли мы.Летит, летит желанный снег,А сколько дней зима продлиться!?.Не помышляя о весне,С мороза расцветают лица.V
Последний лист упал с рябиныРоман об осени дописан.Мы, погрустив, его осилим,Зазимовав, его осмыслим.В Замоскворецких переулках,Где снег еще бывает белым,Опять отыщется в разлукахНесоответствие пробелам!Опять ветвей переплетеньеМне будет в сумерках казатьсяВолос твоих на окнах тенью,Куда сквозь вечер не пробраться.И неожиданно заставит,Почистив перышки, синица,Где пир, посвистывая, справит,Упавшей грозди поклониться!..1998* * *
Так ясно видишь,Что найдешь плодыЗа тем ручьем,На том краю оврага,Но это все напрасные труды,Гордыня,А не вера и отвага.А что взамен смиренье принесет:Лишь пустоту и горечь сожаленья,И если сам родить ты можешь плод,Тяжелые сомнения забвенья.Так, век метаться, не остановясь,В одном томиться, о другом скучая,И дней твоих таинственная вязьКого-то, может, удивит случайно.Восстаний всех плачевная судьба,Не радует, к смирению толкает,Но злая ограниченность рабаБацилл непослушания питает.И кажется: тебе иная стать,Судьба над всем подняться призывает,Но каждый может лишь собою стать,А вот каким — один всевышний знает.1997* * *
Все в среднем выйдет, как обычно,Количество не предает.Судьба ведет себя цинично,Спрямляя каждый поворот.И проводя одну прямую,Зигзаги все перечеркнешь,Напрасно звал судьбу инуюИ не ценил свою ни в грош.А вот музейные порядки.И в восхищении глядишьНа неумелые тетрадки,Что век назад писал малыш.На непривычные костюмы,Обрезы золотые книг,И воскрешаешь чьи-то думы,И рад, что частью в них проник.Нет новизны — до удивленьяВсе то же, хоть уклад другой,Проказы, игры, вожделенья,За что герой, за что изгой…Так что же изменилось в мире?Так что беречь и ревновать?Что толку взгляд открыть пошире,Все в среднем надо понимать.1995* * *
Не требует огласки дело,Верней — коль тайно знаменит,Так в шерсть укутанное телоТепло надежнее хранит.С судьбой сожительствуй, как хочешь,Люби, обманывай. Греши,Но что велит. Хоть между прочим,А непременно соверши.И не разменивай напрасноСтраданья — бережно храни,Чтоб самому вдруг стало ясно,Что лишь тебе нужны они.И заряжайся не успехом,Не похвалами и рублем,Поскольку это все — потехаИ скоро прорастет быльем.Верь лишь единому на светеИ только для него твори,Всего нужнее быть в ответеПред богом, что в тебе, внутри.А остальное, как ни жалко,Яснее все с теченьем лет,Напрасно на пути лежалоИ просто суета сует!1995* * *
Впускает лес, не оглядев, меня,Не учинив оценки и допроса,Он мне еще не друг и не родня,Но на меня он не посмотрит косо.Откроет мне, по крайней мере, дверьА может быть, откроется с годами,И ближе мне любой мелькнувший зверь,И пенье птичье искренне, как в храме.Я с наслажденьем подчиняюсь вновьВрожденным, а не писанным законам,Тут шкуры зверя — маска и покров,А сердце остается обнаженным.1995* * *
Носите маску до конца,Достоинства души не тратя,Постыдно предъявлять к оплатеЧерты любимого лица.И никогда из-за кулисЛюбви на свет не выводите,Не перепутайте в обиде,Чему однажды поклялись.В моменты радости и злаОтбросьте ложное движенье,Чтоб в ненависть, как в продолженье,Любовь, страшась, не уползла.Свой суд суровее других,Зато ценнее и награда,Когда признания не надо,Ни фраз, ни вымпелов пустых!А что попрало тайно тлен:Строка, улыбка, запах, словоВсе будет снова вас и сноваБессрочно поднимать с колен.1995* * *
Вот и речка ушла в глубину,ничего никому не сказала…так и я ничего не вернуни осенних дождей, ни вокзала.Мостик старый висит над песком.В порах свай муравьи поселились.Я не вспомню теперь ни о ком,с кем дружили и тайно молились.Что с потерянным прошлым роднит,Отчего оно каждому — гений?Не скудеющий вечный родникОбретений, а не повторений…1997* * *
Моя услада и спасеньесвет ранний на стволе сосны.Вхожу желанным гостем в сени,где для чего-то мы нужны.Теперь бы только в тень не сбиться,на ствол ладони положить,и не приснится — прояснится,как век — не то что день — прожить!1997* * *
Когда я был маленьким,Меня спас от болезниРусский,В дом пустил зимоватьУкраинец,Всем счастливое детство дарилЛицо кавказской национальности.Когда я стал мальчиком,Меня писать училаМордовка,ФотографироватьНемец,А играть на трубеИспанец.Когда я блуждал пареньком,Голос ставила мнеЕврейка,Смысл формул открылЧеченецИ в стихи направилГрузин.Когда стал я уже седым,В автобусе полном никтоНе хотел сесть на это место,Потому что рядом с арабом.Я протиснулся и уселся,Посмотрел на него и вспомнилЖизнь своюИ не тех, кто меняОбвиняли «Жидовская морда!»,А других,Кто дарили мнеЖизнь, угол, хлеба кусок и душу…1998* * *
То, что с детстваСердце помнитИ тихонькоВечер шепчет,Не сгорит и не утонет,И любого камня крепче.Строчка, строчка,Оторочка,Два словечка,Два шажочка…Мамин голос,Смех и рукиДо чегоЖивучи звуки!Сквозь тяжелыйСтук колесный,Рык натужныйПаровозный,И речные ледоходы,И метели-непогоды,Сквозь сирены и бомбежкуПотихоньку, понемножкуСлышу сноваГолос мамы,СтрочкиБудто телеграммыИз далекихДетских летНе по праздникамПривет!Просто такСчастливый случай!НичегоНа свете лучше!Потому чтоЭто мама!Потому чтоЭто детство…Я с собой ношу до граммаЭто вечное наследство!..1998* * *
Может быть, лучшее,Что я могу создать,Описать мои страдания,Подробно и не стесняясь,И передать ихКакому-нибудь врачу,Чтобы помочь емуОблегчить страдания многих?..Но в трудный моментУ меня не хватает воли,А в промежутках между нимиСмелых слов…И тогда я, как все,Пишу о страданиях душевных,Но кому нужны чужие страдания?..1998* * *
Когда я навестил в госпиталеБольного ***,Он вышел ко мнеВ неряшливой пижамной курточке,Брюках с расстегнутой ширинкойИ небритый…Я не признал в немБывшего боевого летчика,Кадрового офицераМы обнялись.Резкий запах мочиИсходил от него.Тогда я понял:СтаростьЭто плохой запах…1998* * *
Если в минуту боли,Я могу думатьО рифме и сюжетеЯ писатель.И не стоитЗадавать себе вопрос:Стоит ли мне этим заниматься,Перед каждым неначатым листом бумаги.1998* * *
От меня уходит лето,Убегает от меня…Голо, ветрено,Раздето…Все былое отменя…В слезы выплеснув остаткиОткровений и надежд,Повергая без оглядкиВ сослагательный падеж.И у жизни на опушке,Покидая шумный лес,Майской ветреной кукушкеЯ живу наперерез.Все последнее на светеНе во сне, а наяву,Но, как все в обиде дети,Верю: снова доживу!1999* * *
Государство меня учило,Но наука моя почила,Выбирали ВУЗы доцентовС соблюдением нац процентов.И, расширив черту оседлостиВплоть до первоотдельской ведомостиНомерные «почтовые ящики»Проходными глаза таращили.Я рванулся в другие области,Там повышена норма подлости,И великий, могучий, простойВел всю жизнь меня сквозь строй.А когда порастратился порохВпору взять лишь суму да посох,Но не знаю — может, и тутНац лимит, не смутясь, введут.Я не верю тем, кто не веритИ, прикрыв неведеньем рот,Молчаливо в облаве зверя,Притаясь, сторожит поворот.1998* * *
Луна, как лампада,над стылым прудом,снег таял и падалв прибрежный подол.Война наступалани ночи ни дняродня убивалапокорством меня.Меняли на крохихудое тряпье,меня ли угрохалголодным житьемтот холод усталый,плевавший на печь…В снег свежий и талыйхотелось мне лечьне в спертой избенкев нытье угаратьесть право в ребенкесудить и карать…Под бледной лампадойя клятвы давал,от голода падал,в бреду воевал…Все светится мутнолампада в ночи,и ежеминутнообида кричит…Мне вечность, бывало,кивала в те дни.Меня убивалопокорство родни.1997* * *
Еврей крещеный — раб,ложь — благодать,я выкрестам не верю,тем не менее,найти в трудах ихкрестное знамениепытаюсь,чтобы тайну разгадать.И Бог им не поверилникому!Он не послал иммилости земные,все бестии — напастипродувные,и в суетепадение во тьму!Быть может, мстилза тот неверный шаг,но месть греховна,не к лицу всесильным,а все же веетхолодом могильнымвсегдавероотступничества мрак.Зачем?.. Зачем?.. Бог истинно один.Что в перемене? — Скрыть следы, поблажка?..Для любящих тебя, как это тяжко!Одумайся,побойся,погоди!..Не брезгует лижертвою такой,с небес взирая,тот, кому молился?Не оттого льнесчастий дождь пролилсянад хитрою твоею головой?..1997* * *
Не подведи, лишь на тебя надеюсь,За весь свой век тебя не подводил,старался не как надо — как хотелосьи по сердцу компанию водил.Быть может, неоправданно измучил,тебя мое любимое, а все жтак до сих пор вопрос и не изучен:кому за что ты сердце отдаешьчастицами и снова собираешьего в груди и с болью и тоской…мне кажется все началось вчера лишьан вот — уже пора и на покой!Ты — бич вранья, шестого чувства гений,не измени, по-прежнему любя,остановись, лиши меня мучений,немало их я принял за тебя.Так сделать шаг последний все бы рады,но ты реши счастливый выход мой…любая смерть тускнеет от награды,поклеванная пошлою молвой.1997О дне рождения
Печальны мартовские дни.Воспоминанье похорондрузей и близких… крик ворон,поминки, пьяной болтовнинеобязательной назавтрахрустящий невесомый прах.Полуулыбка на устах,как бы неведомая, правда…И так весь месяц, а в концесвой день рожденья в том ряду,что я весь год с тоскою жду,как ставшая под пули цель.Что делать мне? Что поменять?Ведь не вольны мы безусловновоинственно иль полюбовносвой день рожденья выбирать!?.Но все же, если допустить:перенести на май, декабрьтам больше светлых дней хотя бы,чтоб состраданьем не грешить.Увы мой бедный календарь!Пожалуй, в месяцы иныевсе дни — одни лишь прописныеда обводящих рамок гарь…нас хочет кто-то приучить:кончина рядом и рожденье.Но жизнь меж ними без сомненья,чтоб их сильнее разделить.1997* * *
Не плача, не волнуя,Не требуя наград,Уходят дни — а ну их,Иду не в рай, не в ад.И только сожаленьеО скорости пути,Стремительно, сложеньеПопробуй не пусти!* * *
Строчки, строчкиИ без продолженья…Так ли мысли мои коротки,Есть опасность простого сложеньяРазорвут на чужие ростки,А когда словно капли в потокеИли плавность воды у запруд,Унесут меня струи и строки,В недоступную даль увлекут.1998* * *
Волненье,Но прекрасно пелось,Тринадцатым был даже класс!Число и дом!Куда же деласьТа пятница?Не отреклась?Гонимые не суеверьем,А бесшабашною мечтой,Стучались мы к искусству в двериНавечно,А не на постой.Крылом фортуны не задеты,Но до вершин вознесены,Сменяли игреки и зэтыНа восхитительные сны…Тогда мы верили, что сказкиСумеем в были воплотить,И шли открыто без опаски,И не за что себя корить.Народной массой одолелиДень и число, и номер класса,И быль, как сказка, в самом деле,И нет нам удержа и спаса.1998* * *
Я не сумею тебе рассказать,Слышал ли, как вы меня хоронили…Лучше при жизни опять и опятьМне говорить, что меня вы любили…Редко придете меня навестить,Или со временем и не придете,Это заранее просто простить,Так приходите сейчас, по охоте…Может, и стану я рядом витать,Но показать это вам не сумею,Лучше, чем песней за сценою стать,К вам дотянуться рукою своею.Жизнь жестоко диктует порой,Но чтобы ей до конца насладиться,Может, носиться в ней не по прямой,Чтоб не тянуло назад возвратиться.1998* * *
Пугают даты под стихами,Над чащей сосен петухи.Полутона в вороньей гамме.Почти замолены грехи.Умеет за глухой оградойВзгляд различить и тон, и суть.И непомерною наградойСчитаешь каждое чуть-чуть.1998* * *
Я опять на часы не гляжу.Слишком рано детей разбужу.Что со мной? Нетерпения зуд.Жизнь короткая — долог мой суд.И вы будете тоже мечтать,Чтобы мог вас мой голос поднять,Но никак не вернуть, не забыть,И вы станете детям звонить…1998Петербургские ночи
Пыльный ветер по стылой Фонтанке,В Шереметьевском доме окно,Можно в горькую тайну изнанкиЗаглянуть сквозь него заодно.До Цепного моста недалеко:Только окна твои миноватьИ подъезд недреманного ока,Чтоб вернуться от Летнего вспять.Все круженье,круженье,круженье,Нету силы идти напролом,Окружение, как окруженье,Неразъемность наручников — дом.В этом городе полном печалиСтрок, отлитых на все времена,Сколько душ свою ночь повстречалиПод приютом безмолвным окна.К Черной речке теперь пешеходом,Незастроенным веком мечты,И больнее печаль с каждым годом,И разведены ночью мосты.* * *
Письма — это совсем не бумага,Не отчаянья мрак по ночам,Эти строки при свете — отвагаРазговора с собой по душам.Тайна здешних болот не раскрыта,Из погубленных душ пьедестал,Конь в брезгливом испуге копытаНад застывшею болью задрал.И отчаянье в реку стекает,Не скудеют его родникиНаводнения проза такаяХмуролобым совсем не с руки.Обновления ветер спесивый,Ожидание жизни иной,Город самый красивый в России,Город самый в России больной.Червоточина в тайне зачатьяОткрывается много спустя,А смертельные сфинксов объятьяНа почтовых конвертах — пустяк.Но он тянет, как пропасть с обрыва,Как объятья в разлуке твои,Над Фонтанкой окно молчаливо,За оградой в саду — воробьи.* * *
Где-то тут, на КронверкеВитаютДуши их, и тени их бредут,В жизни неприкаянны векамиВерой защищавшие редут.Сколько тут опал и междометий,Возвращений горьких и смертей,Уголок не сыщешь на планетеСердцу и страшнее и святей.Отдана Лубянке эстафета,Наполняет голос новояз,Это здесь они висели где-то,И веревка тут оборвалась.Но концы ее легко связалиС той поры в трепещущей ночиТени их и души их из дали,А за ними следом палачи.Не полны раскаянья и страхаВ рвенье «до конца искоренить»,По ветру их красная рубаха,«Слово — дело» — вековая нить.Волны что-то важное такоеШепчут, как им кажется тайком,На Руси не ведают покояДуши ни до смерти, ни потом.* * *
Это тайна ночного полетаВсех на свете земных Маргарит,На Исакии ангел кого-тоСловно… шерп молодой сторожит.За Фонтанкой у церковки Анны,Зацепившись, упала лунаИ катилась по рельсам трамвайным,Как однажды в Москве голова.Эти тонкие ленты стальныеНочь разрежут двойной колеей,И пойдут за тобой остальные,Как тропинкой идут полевой.Но в томительном сером туманеНочи, не насылающей сон,Все мосты развели атаманыНедоступных для смертных времен.И приходится верить, тем паче,Что уже совпаденья пошли,И нельзя прикоснуться иначеНи к каким наслажденьям земли.* * *
Тышлер здесь подглядел свои тениДекорации крыш городских,Робко окна трепещут в смятенье,Заворожено город притих.За какой занавеской отсюдаАбажуром расправленный свет,Уцелевшая чудом посудаВековых дореформенных лет,Молью травленный стол с перламутром,Речь, отличная вязью от всех,Этот взгляд неожиданно мудрый,Этот не позабытый успех.Возвращение, как отрезвленье,Здесь живет еще дух, а не быт,Из раскромсанного поколенья,Кто осмеян, обгажен, убит…У Никольского, словно в котомке,В саркофаге глухого двора,Перворусских варягов потомки,Что на службу к холопам с утра.А ночами,ночами,ночами,Неподвластные гнусной братве,Были горькой судьбе палачамиВ непокорной своей голове.И над крышами вдовой столицыПоднимается дух по ночам,И узорами окон хранится,Шифрограммами светится нам.И читается без переводаЧерез век, через тысячу лет,По истории странной подводаНа пути без конца и примет.* * *
В Озерках горят домаВековой постройки,На пожаре кутерьма,Перерыв на койке…Бродит Бродский под окном,Ходасевич ходит,Пушкин с пушкой — в полдень гром,Эхо не находит.Достоевский достает,Пьет чаек Чайковский,А на Невском идиотИщет нос майорский.Скачут кони, львы рычат,Фрески, маски, доски,Барельефы для внучатМизерны и плоски…Першпективы, купола,Ворота, решетки,Божья матерь, чья взяла?Контуры нечетки…У излучины рекиС подставной АврорыРазбежались морячкиВсе на заговоры.Белый выбелил в ночиСеребром останки,Не умчались палачиВ табор на тачанке.Задохнулись митинга,И филон ФилоновНе хрипатит ни фигаНи с каких балконов.Киров бросился кирятьИз пуантов потных,Жданов не желает ждатьСкрип засовов плотных…Ягужинский стылый дух,Некрасив Некрасов.Страсти фитилек потухНа трухе матрасов.* * *
Как от дружбы дойти до любви.Креслом бил зеркала режиссер.И все кутался Храм на кровиВ бесконечный ремонта узор.Чилинзелли в окно заглянул,Бестолково трубили слоны.А мне слышался нежный Катул,А им снились об Африке сны.Не взирая на вывески лет,На их красный партийный резон,Во дворцах по полуночи светИ хрустальный наполненный звон.У Аничкова в красном домуК Белосельской спешили на бал,Угоревший в картежном дымуПушкин руку Россет подавал.Их движения тень не леглаЗа решетки тельняшечьих лет,И поганая власть не смоглаВоспаривших загнать в турникет.Днем отсюда инспектор ходилК Демени и спектакль принимал,Он из марионеток удилБольшевистским чутьем криминал.Но на вывеске каждой крестыЖирно ставил хозяин былойИ бросал в опохмелку висты,И в года, как в Неву, с головой.Словно видел убогий конецНеподкупно жестокий возврат.По истории верный гонецВозвращает беспечных назад.* * *
Что за «Красная стрела»,Что за горькие дела,Проводница убиралаЧай в стакане со стола.Кутался в туман перрон,Обреченно обнажен,И Глиэр всегда готовыйЗаводил свой граммофон.Ни пролетки, ни такси,Как обычно на Руси,Встретят, если ты на кресле,А проводят — не проси.В электрическом луче,Как в ночном параличе,Шпиль один горит воспетый,Лямка сумки на плече.А на тихой Моховой,На подушке пуховойДосыпает сон ОбломовНепробудный, роковой.Дек.1998* * *
Прожил век, не зная покоя,Пролетели годы, трубя.Счастье, ты из себя какое?Под конец бы взглянуть на тебя…И заметил бывалый ветер,Усмехнулся ехидно: — Ишь!Где-то есть ведь оно на свете!Ну, не тут — так там поглядишь!— Ветер, ветер! — Мне так не светит!Надо здесь — не живется вспять!И про счастье хотел бы детямПравду я до конца сказать!1983* * *
Слова растеряли, быть может,Поступки зато обрели,И совесть все яростней гложетЗа все неустройства земли.С годами трудней примиритьсяС неодушевленным концом,И что, невзирая на лица,Нам вечность заглянет в лицо.И, не проявляя участья,Проставит нам буднично лит,А то, что не ведал ты счастья,Нисколько твой век не продлит.1983* * *
В бесконечном караванеОт восхода до заката,Кто убит, а кто тут ранен,Не замечена утрата.На ходу тебя оплачут,Кто идет с тобою близко,И они же все оплатятОт носков до обелиска.Но прошли, и нет возврата,Топотня неумолимоМожет быть, была утрата?Караван проходит мимо!..По незнанью и от лени,Презирая равнодушноМысли о переселеньи,Ожидающем все души.Только желтой пыли тучи,Да жалельщики в опале,На зубах песок скрипучий,Будто тоже закопали.В бесконечном караванеОт восхода до закатаПохоронен и едва лиПереселишься куда-то…1983* * *
Я так привык к своему дому.Я так привык к своим детям.Я так привык к своей жене.Мне так хорошо с этим небом,Мне так хорошо с этим ветром,Мне так хорошо с этим солнцем.Почему же я должен покинуть их?Почему же я должен знать об этом?Почему я должен так жить?.1982* * *
Обыденность всесильна, как пехота,В нас прочно занимает рубежи,Она, как королевская охота,И жертва точно на нее бежит.Она легко любого настигает,Не оставляя даже шанса нам,И буднично безжалостно стегаетПо тронам, креслам, званьям и чинам.И мечутся офлаженные тяжко,Стараются, дрожат и сторожат,И вдруг провал — осечка и промашка,Прорыв в кругу, и больше круг не сжат.А тот один уходит в мир, в бессмертьеИ буднично бросает на лету:— О, люди, не играйте и не верьтеНи в будничность, ни в смерть, ни в суету.1982* * *
Продешевить боясь и показатьсяНевыгодно в глазах своих друзей,Всю жизнь жаждал славы и овацийИ громкой репутации своей.Как он боялся говорить об этом,Как прятал эту тайну и берег,А был когда-то, кажется, поэтом,И может быть, достичь чего-то мог.Но это время так и не настало,И слава загордилась — не пришла.А он все ждет и все брюзжит устало,И, если что-то делает, — со зла.1983* * *
Что ты просишь в юности для счастья?Пониманья, ласки и участья,Чтобы одолеть, дойти цели,Чтобы оценить тебя сумели.В зрелые года — здоровья близким…Раздаешь, что можешь без расписки,И кому-то подставляешь плечи,Сомневаясь, что увековечен.В старости, оборотившись к Богу,Силы на последнюю дорогу,Чтоб не быть обузой и помехойТем, кому ты был всю жизнь утехой.1993Весенняя звезда
* * *
Где-то падает звездаВ никуда,Ты уходишь из гнездаНавсегда,Я слова свои листуНа лету,Просто душу я метуВ пустоту.На звезду мою падетЭтот сор.И кому-то перейдетМой позор,Никого не огорчитМоя ночь,И строка моя горчит — не помочь.Кто кому дарил давноВсе равно,Всем нам прошлое даноЗаодно,Вот и падает звездаВ никуда,И строка идет тудаБез следа.1994* * *
Не бывает ветер старым,Все, что он приносит ново.Все вокруг зеленым сталоНе найдешь теперь другого.А потом примчится пестрыйВетер — листьям в салки бегать,Станет ветер белым…ПростоБудем в темноте обедать.Был бы вечно старым ветер,Чтобы жизнь не летела,До того, что есть на свете,Никакого ветру дела.Подневольный он бродягаНи воды ему, ни хлебаДремлет у любого флага,Если вызвездило небо.Не жалея сил и духа,Дует, дует,Веет, веет,По проверенным по слухамНикогда не постареет.1998* * *
Откуда эта тяга к обновленью?От смен в годуот марта, сентября…нам в душу Бог вложил,что мы не зряне подвергаем череду сомненью.Не в постоянстве благо и покой,Приносит ветер солнце или влагу,И мы привыкли: перемены к благу,И не к добру смиренье и застой.Уже в утробе перемены ждем,И так — весь век…преследуемы страхом…что остановим перемены махом,когда в дубовый ящик упадем.1998* * *
Чем дальше свет моей звезды,Тем здесь он видится яснее,И я сказать уже не смею,Что это прошлого следы.И может, не напрасен трудЛюбви и самоотреченья,Когда далекого свеченьяЕще сердца другие ждут.И наступает звездный час,Когда с далекого плафонаБеспечно и непринужденноСогреет свет звезды хоть раз.1995* * *
Его явление похожеНа свет, идущий изнутри,Мурашки по спине, по коже,Предвосхищение париДвух тел в любовном беспокойстве,Мерцанье жадное огня,И рифмы сыплются из горсти,Бросая навсегда меня.И тянут за собою строкиТе нервы, что во мне живут,И отправляются на строгийИ как всегда неверный суд.Так в тягостном опустошеньеНи жить не в силах, ни грешить,Гадаю лишь, за что мишеньюПо божью промыслу служить!?.Взамен — ни счастья, ни участья,Наветы зависти слепойИ крест, распятье без причастьяТупой озлобленной толпой.1995* * *
Шло весеннее тепло,Примеряясь понемногу,На разбитую дорогуЩедро тратило стекло.Не хотело прогонятьСтужу, чтоб не стать привычным,Что считаем необычным,В том находим благодать.Да, по-правде, неспроста,Вспомнив прошлые печали,Радость солнышка вначалеПосле пыль и духота.И томленье от жары,От прилипчивого зноя,Нам бы только, что другоеНе навечно, до поры.Да и это, как сказать,Надоевшая привычка,То, что близко и обычно,На чужое поменять.1998* * *
Сомненья дух посеянВ привычности простой,Владеет лист осеннийЧужою наготой.Любовная привычкаРасширить просит круг,Все так же, все обычно,А все таки, а вдруг…Боязнь и тревога:Пройти и не успеть,Короткая дорога,Безвыходная сеть.Улыбки и походкиНевыносимый свет,Презренья миг короткий,Звезда на много лет.Воображенье дразнит,Но обжигает страх,И нет однообразьяЛишь в горе и стихах.1995* * *
Я снова старый том возьму,В который верил святоИ поверял тоску ему,В него записки прятал.Прочту опять я стих, другой…Но что же с книгой стало?!Она была мне дорогойИ часто выручала.Теперь… теперь я удивлен:Все плоско в ней и глупо,Во что же был я тут влюблен,Во что так верил тупо.Поднялся выше на чуть-чуть,И… новые сравненья,А кто просил меня вернутьТома былого чтенья?Пускай бы в памяти ониЛегендой милой жилиИ мне напоминали дни,Когда мы так дружили.А то беда, совсем беда,И дни упрямо мчатся…О, как опасно иногдаВ былое возвращаться.1995* * *
Звезда запуталась в ветвях,плывет в сосновом аромате,кто не участвовал в захвате,беднее в чувствах и словах.Какая проповедь жива,в тех иглах, что сошлись едино?..Бессильны звуки и слова,но вечна тихая картина.1997* * *
Третьи лица — чужие глаза,Бережем сокровенные тайны.Неприметны, опасны, случайны,Те, при ком ничего не сказать.А потом публикуем стихиВсе наружу — ничуть не скрывая,На Руси это мода такая:Покаянье при всех за грехи.1998* * *
Разгоняется ветер по настуИ влетает в студеный февральТут зима коренна, коренастаИ короче белесая даль.Но на Сретенье в пору оглядкиЗа морозным узором окна:Далекоотшумевшие святки,Вдалеке за капелью весна.1998* * *
Так ветрено и так неповторимоВсе то, что мне досталось на бегу.Но лишь его уверенно и зримоЯ повторить в строках своих могу.Оно в меня вошло и вырастаетИз этого тревога и печаль.Я отдаю, но ничего не тает,И ничего мне для себя не жаль.1997* * *
Осенний лес светло страдает,а я о нем да про своекакая пошлость оправдаетмое житейское вранье.Ему не надо оправданьягрехов и горестных причин,он жив ему страданьем данным,как пламя горестью свечи,И никакого приближенья,сравненья верности людскойон капля вечного движеньянеуязвимого тоской.1997* * *
За частоколом тоненьких сосенок,Между стволов отроческих березОстался притаившийся поселок,А новости любые — под откос.Как черви, вечность нашу пожирая,Мы причинить не можем ей вреда.Жизнь только здесь — от края и до краяЗачем я там…и все стремлюсь сюда?..1998* * *
Откуда снова холода?Они приходят к нам всегда,Когда еще совсем не ждешь,Когда октябрь так хорош…Но вдруг из листьев дождь и снег,И ветра ледяной набег,Душа, продутая насквозь…Не из нее ли все взялось?..1998* * *
Какое мужество: опятьВесной листвою наряжаться,Когда дано наверно знать,Кто будет ей распоряжаться.Что просто выбросят ее,Сметут, как сор,Сожгут, как мусор,Упорно повторять свое,Упрямо класть ружье на бруствер.Тревогой ветреной объят,Продут сомненьем и печальюНевольный и надежный братС непостигаемою далью.Где колокольчики любвиНе станут бить колоколами,И как удачу ни зови,Она лишь гостья между нами.1999* * *
Выпадает снег и таетСердце снова ждет чудес.Все, как в детстве обретаетНепонятный рост и вес.И на этом белом фоне,И над этой белизнойБез следа обида тонетИли видится иной.Ненадежные надеждыНепорочной белизны,Сбросив суеты одежды,Как подснежники видны.И приходится поверитьВ этот день и в этот час,Чтобы их к себе примерить,Может быть, последний раз.1998* * *
Яблоня, не задумываясь,Приносит свои плоды.Красота и ценность яблокНичуть не страдают от тиража,Что же мы так стремимсяК оригинальности и единственностиСвоих творений и поступков.Отчего так мучительноИщем единственную форму,Выражающую неповторимую суть,Отчего так страстно жаждемЕдинственного понимающего тебя.Отчего чахнем от обыденностиПрекрасных повторенийИ отвергаем тиражирование чувстваТак щедро и не без умыслаПредлагаемое нам веком.Как горько и невыносимо,Что даже зная ответ,Мы вынуждены поступать иначе.1982* * *
По картофельному полюЯ иду. По оспам лунок.И по змеям желтых стеблей,По гороху мелких клубней.Где недавно был порядокГряды ровные, межи,Разоренье, запустенье,Как всегда после победы.И еще не скоро вспашутЭто поле жаркой битвыИ засеют, и взлелеют,Чтобы снова разорить.На обочине недвижноСловно брызги солнца пижмаНад поникшею травой.Я вдыхаю запах терпкий,Я ломаю стебель крепкий,Я несу горячий зонтик,Я такая же частицаЭтой осени спокойной,Поля этого и пижмы,Солнца, неба и земли.1982* * *
От людской утомившись стаи,Где не веришь, кто враг, кто друг,Километры перелистаюТут осинки спешат на луг.Я хочу тут дружить со всеми,Душу им до конца открыть,Подставляюсь под дождь осенний,Под холодного ветра прыть.Обретаю реальность мира,Каждый лист, каждый луч ценюТут свершенья иная мера,Тут иная цена огню.Возвращаются слух и зренье,И как голос издалека,Как пророчество, как прозренье,Вновь приходит сама строка.Не ищи в пустоте спасеньяРади жизни не стоит жить…Не сжигай на костре осеннемТо, что может еще служить!..1985* * *
Какие осени уходят!Какие тайны бередят!О многом говорят в народе,Страшнее то, о чем молчат…Да что ж испытывать терпенье,Пусть до конца не доживешь:Сначала самоотреченье,А там — и правды не найдешь…Но выйду в поле… на опушкеОсины рдяные стоят,И отбазарили кукушки,И пни в осинниках опят.Что ж вечно тут? Что сердцу мило?Зачем тревога, непокой?..Все было. Сколь раз уж было!Что будет? — Вот вопрос какой.1983* * *
Когда дыханье облаковКлубами поле настигает,Ложится настом над снегамиИ над папахами стогов,Сочится первая капель,В полдневный час тревожа память,Рябину заставляет падатьНебережливый свиристель,В сыром полупрозрачном днеОдно всплывает неизбежноВ платке пуховом белоснежномПриходишь снова ты ко мне.Рисунок твоего лицаСквозит в ветвях заиндевелых,Его отчаянно и смелоВзгляд настигает без конца.И так сентиментально простВ тот день, оторванный от лета,Так долго жаждущий ответаВсе опрокинувший вопрос.1998* * *
И никак мне теперь не осилитьТот пропущенный где-то урок,Что с тобой мы не раз повторилиВ темноте бесконечных дорог.Мне не каяться страшно и больно,Не хула мне страшна, не друзья,Но не знаю я слова «довольно»,И не верю я слову «нельзя».Для меня богоматерь ты в храме,Как она, ты безумно нежна,Знаю я лишь, как день тебя ранит,Ты мне клеточкой каждой нужна.И не в мочь одному мне осилить,Тот пропущенный где-то урок…Только сердце, как листик осины,Что октябрьским утром продрог.1982* * *
Пришла любовь,И вдруг услышал яОбиды трав,Тревогу камышей,Борьбу холмовИ жалобы болот.Пришла любовь,И вдруг услышал яСомненья скал,Беспомощность пещер,Усталость звезд,Растерянность дорог.Пришла любовь,И вдруг поверил яВ ее неодолимость,В могущество сердец,Бессмертье словИ бесконечность дня.1982Ах, времени напрасно ждать
* * *
У птицы нет души,но как она поет!А у меня душаи в чем ее полет?Чтобы как птица петь?Душа тут ни при чем.А камень как поет,когда он увлечен!Богини давних ней,как ими мрамор гордмелодия церквейи готики аккорд…Не в том дыханье звезд,чтобы ответ найти,ответ про душу прост…Но песней прорасти!..1997* * *
Ах, времени напрасно ждать,Да мне его и не дождаться,Захочется ль вернуться вспять,Иль стать подобьем облигаций.Но есть безбытности удел,Апостольство любого века,Стихи приходят словно день,Они — столетий картотека.Трагически звуча вразрезЛюбви, желаниям, печалям,В них высшей власти интерес,Что мы, страдая, изучаем.Тех вечных строк наперечетПровиденье, событий завязь,Пусть их никто не перечтет,Но для себя они писались.И божий промысел спасетНиспосланные вехи этиИм времени наперечетСредь проклинаемых столетий.1995* * *
Мучительно снова и сноваеще повторять, повторятьвсе выглядит так пустяково,кому на стихи наплевать.Достаточно пушкинской строчки,услышанной в детстве давно,плевать на мои заморочкии вместе со мной заодно.Он выпьет со мной, потолкуетна тему Чубайс и Гайдар,но вовсе его не волнуетменя иссушающий дар,Попытки все снова и сноваоднажды прорваться к себе…так чистая фраза готоваживет в золотистой трубе!Вот губы мундштук поцелуют,и вырвется вздох из груди!Я мысли лицую, лицуюс собою один на один,И верится вдруг небывало:конец откровеньям настал!Но вновь возвращает началополуутвержденный финал.1997* * *
Я — русский поэт — но не русскийна родине славной моей,а русский я в области Рурской,в Израильской гуще людей.«Де русо» в Испанской Алькампо,Я в Бостоне тоже русак,повсюду я русский, однако…лишь здесь попадаю впросак.Уеду в Стамбул или Ниццуна родину тянет скорей,а переступаю границуи сразу я снова еврей!Мой голос и слышный и зычныйневажно с венком иль венцомв России я — русскоязычный,но с явно не русским лицом.Живу на Голгофе распятый,сожженный в фашистских печах,я в гетто Варшавское спрятан,отвержен в кремлевских врачах…Так после всего неужелия вдруг отрекусь… подлецом?..На Родине в знак уваженьяя — русский с еврейским лицом!..1997* * *
В бессмысленностиэтой непредвзятойненужностипонятной и простойна жизни общейкажется заплатойстрофадеепричастной пустотой.Увы,полвекаброшены на пламясигнальных беззастенчивых костров,но я.сказать по правде,между вамипрожить ещеполстолько жеготов.Не будучи ни тайной, ни обузой,не требуя вниманья и наград,но без меня так неглубок и узокваш мир,когда оглянетесь назад.И все, что вы,гордясь,изобретали,окажется наивной суетой…Останутся лишьмилые детали,что вы найдетепод моей чертой.Торжественныйогонь неувяданьяпоманит,пробиваясь между строк,и станет после нашего свиданьяваш мирне так придавлени жесток.1997* * *
УтроСерым грунтует холстыДля осенней своейКрасоты.И графитЧернотою стволов,И рябитПестротою мазков.В это времяТак много красот,В это времяТак много ветровСлаву этих картинРазнесет,И художникОтдать их готов.Помнит онПро короткий свой век,Как хрупка и нежнаКрасота,И пытаетсяВремени бегПереброситьНа серость холста.1998* * *
За форму прятаться не надо,Когда от мысли польза есть,Иконы суть — важней оклада,Размыта беззаконьем честь.Но есть простое пониманьеИ вовсе не грядущих днейВне осуждений, тайных манийИ всех ценителей верней.Когда, как рельсы под колеса,Ложатся души, чтоб катить,Где все ответы на вопросыС поэтом вместе воплотить.Куда неведомо доныне,Гонимы волею иной,Как рыбаки на хрупкой льдинеК порогу бурною рекой.1998* * *
Так удивисьЛишь удивленьеРождает свежесть и азартИ удиви, чтобы мгновеньеНе увлекло тебя назад.Когда по принципу парада:Открыто,На глазах у всехИ оправданье и награда,Одно сложение — успех!1999* * *
Владимир ИвановичНемирович-ДанченкоПрожил жизнь, считаю, удачненько:На водах в Европе теснойМолодымПовстречал старика Дантеса.А небезызвестномуАрнольду Ильичу ГессенуНе меньшеПовезло, я уверен,Он целовал мальчишкойРуку Анны Петровны Керн.Вот и выходитТакая задачка:Видел я Немировича-ДанченкоИ знакомство водил тесноеС уже упомянутым Гессеном.Значит, никак нельзя отрицать,Что до Пушкина точно:Рукой подать.Оглянуться.Дотронуться.Дотянуться.Плакать в день похорон.И, как ни гляди, со всех сторон,Что бы потом возразить ни могли выСовременником быть егоНесчастливым!1999А. Кулыгину
Ре-минор для этой шириНе годится — он интим,Ну, а если «жили-были»,Тон иной необходим.Может, в си-бемоль мажореРасцветут твой ум и дух,В соль-минорном тайном мореВозрождений и разрух.А всего верней в печальномСвисте ветра меж ветвейБескорыстном, изначальномГоречь Родины твоей.1999Разговор с собой
Ну, и что, что повторенье,Что прожито, прочтено,Что одно стихотвореньеРазным людям не одно,Что привычка, как отмычка,Что притуплен интерес,Это все другим обычно,Не согласен наотрез!Даст привычка верный тонус,С ним в дорогу дальше тронусь!..И нехоженым путем,Тот оставлю в стороне,Потому что пожил я нем,Он давно известен мне.1998* * *
Что такое: душа не стареет,Для чего ей обуза такая?Если утро с годами серее,И не тронув ее, утекает.В небо цвета каспийской селедкиУтыкаются тупо смычки,Фронтовые вчерашние сводки,Перед вечным прогнозом очки.Ну, а если бы не замечалаПовторений привычных опять,Если б все не хотела сначалаПовторить и себя отыскать.Вот, когда анфилада надеждыЕй открыла бы тайную дверь,Что ж опять понукают невежды,А попробуй им просто не верь.Это вот что — навстречу вопросуИ ответственно мир отмыкая,Я беру то, что мне не по росту,И не в мир, а в себя лишь вникаю!1998* * *
Античастица пробивает землю.Пуля пробивает солдата.Утрата пробивает мать.Боль пробивает сердце.Зачем Бог велел мнесобирать эту боль в стихах,чтоб отдать ее людям?Разве мало у них своей боли?Разве мы так избавимся от нее?Или… нет…Не может быть,чтобы он хотел этого…1997* * *
Я не был воском, из меняникто лепить не собирался.Я неумело сам старался,себя по-своему ценя,и похвалам не доверял,хотя бывало и хвалили…Достоинства анкеты скрыли,а остальное растерялГотов с начала был начатья, все отвергший понемногу,но ни друзьям своим, ни Богуя это не посмел сказать.Он сам во мраке и грязинашел меня и дал мне в рукуперо и тем обрек на мукуи болью вечной просквозил…Неведомы пределы мне.Одно: пчелиная работатут рифма — взяток, строчка — сота,строфа — свеченье дня в окне!..1997* * *
Тянет так неодолимоНа холмы Ерусалима,На безлесные, пустыеСерожелтые холмы,Что же там забыли мы,Что же там зарыли имы,Что пройти не можем мимо!?.1998* * *
И вам хотелось бы однажды,Как те в далекие годаВсего для утоленья жаждыМеня прикончить без стыда.Да, в мире тлену все послушно,Во взрыве плавится гранит,Слабеют, покоряясь, души,И только слово не горит.Оно одно неуязвимоНе звук, не краска и не знак,То слово, что весь мир вместило,И не убить его никак!1982* * *
Над Костромой дожди косые,Глухие долгие дожди.Читай Олешу и Кассиля,Над Заболоцким посиди.Учить насильно не заставлю,Но лучше уж, чем жизнь во мгле,Читай Демьяна в Ярославле,А Мандельштама в Чухломе.И на гостиничной подушкеИли в вагонной кутерьмеЛишь Александр Сергеич ПушкинЗаменит всех один вполне…1983* * *
Стихи приходят,Как разлука,Как боль ночная,Как беда,Стихи приходятИ ни звука,Ни отголоска,Ни следа.Но умереть они не могутИ остаются на века,Поскольку тлену не подвластна,Как мысль, строка.1982* * *
Отчаянно гукнетпрощальный гудок,отчаянно брызнетиз яблока сок,отчаянно страшнов вагонах пустых,отчаянно смолкнетоборванный стих.1982* * *
Эти башни, пруд зеленыйНеотступно предо мной,Я счастливый и влюбленныйПеред мощною стеной.Сколько было здесь — забыто,Сколько вынесла стена,Сколько здесь врагов убито,Сколько видела она.Здесь и шляхта бушевала,И стрельцы кончали дни,Сестры царские бывалоГоревали здесь одни.Здесь торжественные храмыВозводили в честь побед,Здесь попы, поэты, дамы,Уж кого в земле тут нет?!.И автографы на стены,На ворота, на столбыРазбросали откровенноСовременные жлобы.Но теперь совсем иное…Помню я иные дни…Ты бывала здесь со мною…Речки тусклые огни.Улиц гул далекий… сноваКак молитву я творюКаждый взгляд твой, жест и словоСердцем снова повторю…И мое воспоминаньеМне дороже и нужнейСтало каждое свиданьеЗдесь историей моей.И сливается с векамиПроисшедшее едва,И хранят седые камниНаши жесты и слова.1982* * *
Освобождение от боли и тревог,Когда бы день прожить в покое мог.Когда бы мог на десять лет сменять,Но где мой богИ как ему пенять.А может, мудрый все предусмотрел,И боль моя — залог духовных дел,И без нее я слеп и глух, и нем,Он так хотел и сделал так затем.Мне не дано, быть может, все понять,А темнота так клонит проклинать…1995* * *
Чего-чего, а горечи хватало,слез от обид и страха по ночам.И потому нам просто не присталорастратить наши дни по мелочам.И все больней утраты настигают,о, Господи, прости — конца им нет…Привязанности те же нас стегают,разорванные натяженьем лет.И все таки поэты остаютсяземли, родившей и принявшей, — честь,не потому что песни их поются,а потому уже, что песни есть!..1997Содержание
От Автора
Умираю, как дерево старое
Времена
Времена застоя? Времена разгула
В чаду устройства и развала
По-русски горько ты звучишь свобода
Все кладбища. Да кладбища в снегу
Медовая пора. Телега.
Слышно стрелок движенье
Уходит век без славы и наград
Прогресс без всякого стесненья
Прыжок безумный затяжной
Если дни разложить, как шпалы
На волю вышли лица и наряды
Перемешали небыли и были
Исчезли сотни стран в огне
Еще остались старые пруды
Мать Сталина мне жалко
О чем он думает Нерон
Так мало накоплено за зиму
Властители не любят падать
Жить как будто завтра умереть
За годом год и день за днем
Унисоны
Я тебя в строку пускаю
Паузы считать и не роптать
Кончаю век и на закате
Вот и поздно. И решать не надо
И дождик лил, и нехотя плелась
На мартовском сером холсте
В той мартовской влажной метели
Я пошел за тобой
Сколько дней с тобой мы не видались
В душе неодолимо пусто
Сравнения убоги и банальны
Сомнением каждого мига
Казалось так обычно это
Я уйду туда, где время вечно
Молчанья глухая завеса
Не верь, что тебе Страдивари
Я подглядываю в завтра
Пускай не примешь ты любви моей
Ни запаха нету, ни цвета
Не застывшая, как фреска
Ты поймешь намек, полунамек