Иль как их там,
Что просто нелогично,
Признаться, весь этот бедлам
Не очень злит,
Пожалуй, где-то даже льстит.
Но из-за злых и лживых сплетен
Я растерял всех, с кем дружил,
Таких врагов себе нажил,
Такие головы вскружил,
И так скандально стал приметен,
Что вскорости прослыл
Вселенским духом лжи и зла,
Причем в обличии козла,
Копыта, безобразный хвост, рога,
Вот это, брат, обидно,
Ну, надо же придумать так,
И пялится народ - дурак,
Ты скажешь - мелочи, пустяк,
Но ведь неловко, стыдно,
И незаслуженно,
Ведь даже ты, что так умен,
Хвоста на мне не обнаружив
Был удивлен.
Так стал посмешищем и пугалом,
Все против, все подряд, все заодно,
Все валят на меня, обруганного,
А это пошло, тон дурной,
(Предостерегающе в зал)
И не смешно.
Ты, верно, думаешь, родимый,
Вот дурит, супостат, меня,
Так много дьявольского дыма,
И без огня?
Что ж, было дело, не без того, но началось-то все - с чего?
Да, я был против Плана. При всей ослепительной его безмерности я видел в нем изъяны недостоверности, неопределенности зловещей роли, зависимости всей затеи от рулетки распоясавшейся свободной воли и разыгрываемых в ней небесных и земных путейю.
Да, я был против Плана. Даже упоминания в нем не было о том, чтобы ограничить хоть как-нибудь страдания приручаемой в Земном загоне к урокам Божьего Закона породы мыслящих двуногих, избранной Им среди многих причудливых Его созданий,
рассеянных по Мирозданию,
Ты спросишь, кто осмелится судить
Творение?
Ты спросишь, кто же может против быть
Возникновения?
Ты скажешь, Божие законы
Для Господа не писаны,
Как и для земных ученых
В их опытах над крысами,
Ты скажешь, на него я
Зря клевещу,
Что козни строю,
Хитрю и мщу,