Толкает, к бездне дух спешит заведомо,
Вотще взывая к помыслам спасительным.
Так, если против волн ладью груженую
Ведет гребец, напрасный пропадает труд:
Валы относят судно побежденное.
Что может разум? Правит, побеждая, страсть,
И вся душа во власти бога мощного.
Крылатый, всей землей повелевает он,
Неукротимым жжет огнем Юпитера,
Изведал жар его Градив воинственный,
Изведал и кузнец трехзубой молнии:
Он, кто под Этной в Горнах вечно пышущих
Вздувает пламя, малым опален огнем.
И даже Феба, стрелами разящего,
Пронзил стрелою мальчик, метче пущенной.
И небу в тягость и земле полет его.
Кормилица
Да, чтобы волю дать пороку гнусному,
Любовь назвало богом сладострастие,
Придав безумью мнимую божественность.
Так, значит, сына по земле скитаться всей
Шлет Эрицина, чтоб из поднебесья он
Рукою нежной сыпал стрелы дерзкие,
И наименьший всех богов сильнее бог!
Все, все безумных душ пустые помыслы:
Лук сына, мощь божественная матери.
Кто, в роскоши купаясь, наслаждается
Чрезмерным счастьем, хочет необычного,
И тут, фортуны спутница проклятая,
Приходит похоть, и тогда не нравится
Ни скромный кров, ни пища повседневная.
Но что ж туда, где беден лар, та пагуба
Заходит реже, чем в покой разубранный?
Но что ж свята Венера в низких хижинах,
Простой народ питает чувства здравые
И знает меру? Властные, богатые
Меж тем желают больше чем дозволено
Мочь все стремится тот, кто может многое.
Как жить царице подобает, знаешь ты.
Страшись же: ведь вернется муж твой царственный.
Федра
Нет, надо мной любовь одна лишь властвует!
Его возврат не страшен мне: под светлый свод
Никто назад не вышел из спустившихся
В обитель вечной ночи и молчания.
Кормилица
Не верь Плутону. Царство пусть замкнет свое,
К вратам приставит стражем пса стигийского,
Один Тесей отыщет заповедный путь.