О Люцифере {60}, что в гордыне
Низвергся с высей благодати;
700 Слуга нантейльский вспомнен кстати
И Оливье верденский {61}; спет
Из Маркабрюна {62} был куплет;
И рассказали, как Дедал
Учил летать и как летал
Гордец Икар {63} и утонул.
Все, как могли, старались. Гул
Неумолкающий виольный
И от рассказов шум застольный
Слились над залом в общий гам.
710 Тут говорит король гостям:
"Вы, рыцарственные сеньоры!
В еде оруженосцы скоры,
Велите им седлать коней,
Нам предстоит турнир, живей!
Но перед тем бы я желал
Устроить куртуазный бал,
Начать его велю жене
С Фламенкой, столь любезной мне.
И сам я танцевать готов.
720 Вставайте все, а меж столов
Жонглерам место есть как раз".
И за руки взялись тотчас
Все: дамы, рыцари, девицы
Прекрасны были многих лица.
Вовеки ни Бретань {64} не знала,
Ни Франция такого бала.
Настроивши виолы, двести
Жонглеров заиграли вместе,
По двое на скамейки сев,
730 И танца зазвучал напев
За нотой нота, точно в лад.
Все дамы за собой следят,
Плетут любовных сеть засад,
И что безудержно хотят
Понравиться, скрывают плохо,
Их выдает лукавство вздоха,
Что к небесам летит, иль взгляда.
В любви такая всем отрада
Была, что каждый мнил, что он
740 В рай заживо перенесен.
Не видел свет, даю вам слово,
С тех пор, как есть любовь, такого
Собранья красоты. Услышь
В тот миг король, что и Париж,
И Реймс его врагом захвачен,
Он танца не прервал бы, мрачен,