— Интересно, а куда летит эта маленькая птичка? — задумался Ганс, глядя в окно.
Маленький мальчик в оборванной одежде балансировал на табуретке. На его ногах были дырявые громоздкие сапоги в чёрной саже, в которых он на носочках пытался устоять на шатавшемся, деревянном, прогнившем от сырости помещения стуле. Как бы он не старался, у него все равно мало что из этого получалось, поэтому он просто висел на подоконнике, как будто подражая той самой птичке.
— Смотри, птичка, я прямо как ты, парю, — прошептал Ганс и вытянул руки вперёд, закрыв глаза от удовольствия.
— Ганс, прекрати валять дурака, — прокричала влетевшая в столовую воспитательница, — скоро к нам приедут богатые господа, а ты до сих пор посуду не помыл: вместо того, чтобы кланяться им в ноги и молить о сохранении и обеспечении детского дома, ты бездельничаешь, розог захотелось что ли?
Ганс быстро спрыгнул с табуретки и стыдливо посмотрел в пол.
— Простите, отнюдь нет, — начал Ганс, — мне просто стало любопытно, куда летит эта маленькая птичка, ведь она свободна как ветер, — замечтался мальчик, — вот бы и люди были свободны, а в мире восторжествовал бы закон, и все были бы равны перед ним…
— Эй, начитался умных слов, смотрю, и теперь блещешь ими, — усмехнулась воспитательница, — закон…а что это такое? И как это понять: все равны…
— Закон — это определенное правило, которое все должны соблюдать, чтобы в мире был порядок, — с энтузиазмом ответил Ганс.
— Так у нас и без закона твоего порядок, всё благодаря королю… — улыбнулась воспитательница.
— Этот порядок липовый, — возразил Ганс, — король манипулирует людьми как
марионетками, считая их рабами, будто сам выше смертных!
— Но это же действительно так, — с удивлением ответила воспитательница.
— Нет, отнюдь не так! — возразил Ганс, — все люди одинаково принадлежат к человеческой расе: раз король человек, значит, он такой же, как и мы, а все люди равны перед общим законом! Власть дана монарху, чтобы мудро распоряжаться богатствами государство на пользу горожан, а не для того, чтобы уповать собственную нескончаемую чашу низкосортных желаний!
— Ганс, что ты говоришь! — вскричала воспитательница пугливо оглянувшись.
— Простите, — постыдился мальчик, — я просто выразил своё мнение.
— Нет, ничего, — робко ответила воспитательница, — знаешь, на самом деле, я тебе верю: мне тоже кажется, что король несправедливый, что многие жители, не считая знати, живут в нищете, а все наши налоги уходят в карман богачей, а никак не на пользу государства, — прошептала воспитательница и наклонилась к мальчику, — возможно, ты положишь конец этой несправедливости, станешь новым королем, вернёшь былую славу нашему королевству, и оно будет процветать, как и должно при настоящем короле.
— Правда? Вы думаете, я смогу? — с восхищением спросил Ганс.
— Конечно сможешь, главное, поверь в себя, — ответила воспитательница и крепко обняла мальчика.