— Ну что ж, — начал Ганс, присев на полусдутую шину, почти полностью затонувшую в песке, — приступим.
Другие ребята расселись вокруг него на подобного рода мусор: разные гнилые доски, ржавые железки и погнутые крышки.
— Тема нашего собрания — приезд господ, — с серьезным видом продолжил Ганс, — цель — добиться их материального вложения в наш детский дом и повышения зарплат их работникам…
— Правильно! — перебил Джованни, — а то совсем задарма работают: собственные деньги тратят на то, чтобы прокормить нас, а это несправедливо по отношению к ним!
— Полностью согласен, — поддакнул Антонио и с умным видом поправил очки.
— Итак, — продолжил Ганс, обводя взглядом ребят, — давайте составим план действий.
— И что мы будем говорить, — добавил Михаэль, подняв палец вверх.
— В точку, — кивнул Ганс, — для начала, нам стоит оказать тёплый приём для наших гостей…
— За стол отвечает наша добрая кухарка, а с нашей стороны требуется хорошая атмосфера, — добавил Антонио и снова поправил тяжелую оправу.
— Да, но и это не всё — частично возразил Ганс, — нам нужно показать им все свои способности, умения и навыки, которыми научились тут.
— Верно, — кивнул Джованни, — чтобы они поняли, насколько выгодным для общества будет их вложение в наш детский дом.
— Какие умелые работники труда из нас выйдут, — добавил Михаэль.
— Да, думаю, это будет верным решением, — подтвердил Ганс и задумался, — на какие жалкие поступки мы идём, чтобы разжалобить этих жадных свиней…насколько жесток наш мир…насколько…мы…немощны…
Пустырь оглушила мёртвая тишина. Казалось, все ребята задумались об этом: об их несчастной судьбе; об их безответственных родителях… Нет, никто из них не винил их, наоборот, благодарили за этот поступок; ведь если бы они не оказались в приюте, то никогда бы не познакомились друг с другом, не зародились бы такой мечтой, яркой и недосягаемой, словно самая маленькая звездочка на небе, шанс достать которую столь невелик…но…возможен…
— Мальчики! Идите покушайте до приезда господ! А то потом будете весь день голодными ходить, — послышался издалека голос кухарки.
Этот голос был настолько родной и тёплый, что смог пробудить мальчиков из пучины отчаяния. Словно маленький, но яркий луч, прорывающейся сквозь маленькую щель темной, как ночь, пещеры; словно глоток свежего воздуха, после глубокого погружения под воду; словно объятия мамы после долгой разлуки…
Первый очнулся Михаэль, вскочил и, увидя своих мрачных друзей, закричал:
— Кто последний добежит до крыльца, тот тухлый огурец, — и сам рванул в своих огромных башмаках навстречу вкусному запаху горячей стряпни кухарки.
Тут остальные ребята подскочилили со своих мест и рванули вслед за Михаэлем с возмущёнными воплями о фальстарте своего друга.
Солнце уходило в закат, разгораясь алыми лучами, вонзавшимися в спины сорванцов.