— Мальчики, вот вы где, — выбежала на крыльцо взволнованная воспитательница, — давайте быстрее, хор уже построился, только вас не хватает!
— А как же обед? — тоскливо спросил Михаэль.
— Гости приехали раньше, обед переносится, — торопливо ответила воспитательница, нервно пихая мальчиков в дверной проём.
Сорванцы тихо пробежали по коридору и втиснулись в свой небольшой хоровой оркестр. Учитель нервно постучал деревянной палочкой о ладонь, устало вздохнул и нежно взмахнул рукой.
Мальчики запели; каждый из них старался изо всех сил, зная, что от этого зависит их будущее: помогут ли приюту вернуть не то что былой престиж, а хотя бы просто, чтобы выжить в этом суровом мире…
Чистые сердца бедных детей буквально светились изнутри своей надеждой, мечтой и стремлением; они пытались поверить, что под чистыми атласными сюртуками осталось хоть мелкое подобие…человеческой…души…
— Славься король, мы гордимся тобой! — закончили мальчики и поклонились.
Тут по коридору прошла кухарка с горячим котлом и поставила его в центр стола.
— Посуды у нас не так много, как видите, да и та, деревянная, поэтому простите нас, чем могли… — с неловкостью оправдывалась воспитательница.
Гости переглянулись и молча принялись за трапезу.
— Что это там, — с любопытством понюхал воздух Джованни, — глазам не верю, мясо, там жаркое!
В животе у мальчиков заурчало, а во рту накопилось много слюны.
Бедная кухарка с ужасом смотрела, как гости уплетают последние припасы, и с каким голодом смотрят на это воспитанники приюта.
— А добавка будет, — спросил один из господ после третьей порции.
— Как добавка… — испуганно взглянула кухарка сначала на гостей, потом на опустошенную кастрюлю.
Она знала, что на кухне стоит ещё одна, чуть поменьше, для мальчишек. Она специально, скрепя сердцем, большую часть отделила господам и лишь малость оставила детям.
— Я бы тоже не отказался, — поддакнул другой, — когда мы проходили по коридору, я краем глаза заглянул на кухню и отчетливо помню: там было два котла.
Кухарка вздрогнула.
— Никогда бы не подумала, что они готовы съесть всё до последней крошки и забрать всё до последнего у…детей… — подумала она.
Воспитательница сжала кулак. На ее глазах показались слёзы, но она их быстро смахнула и посмотрела на кухарку таким отрешенным взглядом, который только и говорил: «делай всё, что они говорят, лишь бы они не злились».
— Конечно, сейчас принесу, — с горечью ответила кухарка и, сходив на кухню, вернулось с небольшим котлом.
Господа опустошили последнюю кастрюлю, поблагодарили за приём и спешно направились к выходу.
— Погодите, — робко спросила воспитательница, догнав их, — а как же с целью вашего визита…
— Какую цель? — спросил один будто недоумевающий гость.
— Ну…как же, — замешкалась воспитательница, — вы же обещались сделать некоторое пожертвование в наш приют.
— Ну, понимаете, — начал тот же гость, — мы не располагаем большими средствами сейчас, поэтому, увы, ничем помочь не можем.
— Но хоть самую малость, — умоляла воспитательница, — пожалуйста, нам ведь не хватает денег даже на продукты, нам правда очень туго…
— Даже кошелёк забыл, простите, мадам, — закончил господин и вышел на крыльцо.
Воспитательница была в ужасе. Все старания были напрасны, но самое обидное было то, что они с самого начала не собирались помогать приюту: просто приехали бесплатно поужинать и послушать пение мальчиков… А ведь кухарка потратила последние запасы продуктов, даже лишила мальчиков ужина, и всё впустую… Наш мир испорчен… наша судьба несчастна…наша жизнь… бессмысленна…
Именно эти мысли пронеслись в голове у воспитательницы, кухарки и даже учителя. Так они стояли в дверном проходе, не зная, что им делать дальше. Помощь от короля была их последней надеждой, а теперь…что будет с мальчиками…?
Преданный персонал приюта стоял в дверях весь в раздумьях, как вдруг мимо них пробежал Ганс. Он был переполнен обидой, но никак не хотел опускать руки и из последних сил рванул за гостями.
Господа, издали увидев мальчика, как можно быстрее сели в свою карету и крикнули кучеру: «Гони, гони изо всех сил!»
Поэтому, когда Ганс подбежал к их карете, лошадь рванула изо всех сил так, что гостей и след простыл.
Ганс буквально кипел от злости, но ничего не мог поделать. Весь в слезах он опустился на колени и поник головой. Тут к нему подбежали другие мальчики. Они все понимали, им тоже было гнусно на душе; они злились на свою беспомощность. Тогда Ганс вытер слёзы, посмотрел на ребят и сказал:
— Ничего…мы им ещё покажем…вырастем и…отомстим…и избавим мир от несправедливости, — прошептал Ганс и всхлипнул.
Мальчишки переглянулись и кивнули в знак согласия.
— Только что нам делать теперь..? — неуверенно спросил Михаэль, — у нас кончились продовольственные запасы, а поддержки от короля так и не поступило…
Ребята погрузились в раздумья, как вдруг Джованни заметил коричневый кожаный краешек какой-то вещи под ногой Ганса.
— Ганс, смотри, под твой коленкой, это…кошелёк! — с радостью крикнул Джованни, указывая на левую ногу Ганса.
Ганс встал, нагнулся и раскопал огроменный кошель.
— Ты прав Джованни, это кошелёк, и…тут много денег, да нам на несколько лет хватит! — с радостью воскликнул Ганс.
— Наверное, один из господ в спешке уронил, когда садился в карету, — усмехнулся Антонио, поправив очки.
Мальчишки несказанно обрадовались и побежали к воспитательнице, подкоситься радостной новостью.
На двор уже опускалась сумрачная темнота.