Я смотрю в его лицо, которое уже стало менять свои очертания, будучи главой династии Баррингтонов.
— Почему ты так говоришь?
— Оглянись вокруг, Лана. Вся планета — земля, воздух и моря — отравлены абсолютной жадностью, ваша еда токсична, вы подчиняетесь социопатам, которые ведут войну с боевыми действиями без ущерба для себя совершенно безнаказанно, обещая мир, в то время как сама человечество балансирует на грани вымирания. Как ты думаешь, кто управляет всем этим? Твой Бог любви и света, или мой?
Раздается негромкий стук в дверь, Блейк закрывает глаза и вздыхает.
— Может быть, мы закончим этот разговор немного позднее, — говорит он, и выглядит таким уставшим, настолько отягощенным, я желаю увести его подальше от того, что на него обрушилось.
Поэтому киваю и выбираюсь из кольца его рук.
— Заходи, — окликает он. И я вижу, как тут же меняется выражение его лица, маска власти незаметно возвращается на место, запечатав его настоящего. Ранимости нет места в мире слишком яркого изобилия.
В этот момент Брайан открывает дверь и заходит, и останавливается при входе. Мужчина, который только что стоял, уткнувшись носом в мои волосы, испарился.
— Ваш брат находится на линии.
— Маркус?
— Нет, Куинн.
Я замечаю удивление на его лице. Он берет телефон, и Брайан уходит, закрыв за собой дверь.
— Куинн. Да. Нет. Вы придете? Три тридцать. Конечно, они будут там. Но тебе нечего бояться, я тоже буду, — я чувствую, как его голос становится все сильнее и сильнее. — Пока я жив, они ничего не сделают. Ты говорил с Маркусом? Ты должен позвонить ему, на него это повлияло очень сильно. Он был очень близок с... папой. Когда ты придешь? Хорошо, я пошлю кого-нибудь встретить тебя. Пока, Куинн.
Он заканчивает разговор и смотрит на меня.
— Если когда-нибудь со мной что-нибудь случится, единственно кому ты можешь доверять, Куинну.
Страх, которого я раньше никогда не испытывала, накрывает меня своей волной. И боль так глубоко пускает корни внутри у меня, что я конвульсивно пытаюсь вдохнуть.
— Зачем ты так говоришь? Тебе, что-то угрожает?
— Не думаю, но всегда полезно подстраховаться. Я принял соответствующие меры, чтобы защитить тебя и Сораба, в случае если со мной, что-нибудь случиться. Ты будешь в безопасности, у тебя будут деньги и новая личность.
Я смотрю на него в полном ужасе. В этот момент он становится моим злейшим врагом. Деньги? Он спятил?
— Иди к черту, — вдруг кричу я. – Соответствующие меры, чтобы защитить меня и Сораба? Если ты умрешь у меня на глазах, я не хочу ни гребаного пенни от тебя. Это кровавые деньги.
Он шагает ко мне и притягивает меня, прижимая к своей широкой груди, я зажата внутри его объятий.
— Ничего со мной не случится. Я просто сказал это в качестве предостережения, просто у нас принято страхование жизни.
— Ты мой ангел, — всхлипываю я. — Я не могу существовать без тебя.
— Я не могу обманывать тебе, Лана. Если потребуется я пожертвую собой ради тебя, снова и снова, но при этом ты должна быть сильной, потому что у тебя есть Сораб.
— Мне кажется здесь так жарко? — я чувствую духоту, которая окутывает меня, и возникает чувство, что я могу упасть в обморок.
Тут же он внимательно вглядывается в мое лицо.
— Ты побледнела.
— Я не шучу, — говорю я, но мой голос слышится откуда-то издалека, глаза лихорадочно горят.
— Я не пытаюсь напугать тебя, Лана. Я пытаюсь заставить тебя почувствовать себя защищенной. Я могу умереть завтра, попав в автокатастрофу, и хочу, чтобы ты и Сораб, были в безопасности и у вас все было хорошо. Вот и все.
— Иди к черту, — я хочу спрятаться в его руках и сказать ему, чтобы он никуда не уходил.
— Останься здесь, я что-нибудь принесу…
— Нет, нет, ты не вернешься. Не оставляй меня, пожалуйста.
— Все хорошо, ОКэй. Я никуда не уйду.
Снизу, с пола раздается звук, мы оба оборачиваемся на него. Сораб пристально смотрит на нас своими большими, любопытными глазами и на мгновение, мы приходим в смущение, как будто он смотрит сквозь нас на наши измученные души. Блейк выпускает меня из своих рук и идет к сыну, наш ребенок издает пронзительный звук полный восторга, как только он поднимает его вверх. Он кладет свои две ручки на скулы Блэйка, как будто пытается завладеть всем его вниманием, и когда ему отец кивает, Сораб начинает заливаться. Блэйк подбрасывает его в воздух, ловя на лету, и он смеется заливисто и оглушительно.
Ох, Господи, о, Господи. Если бы он просто был нормальным человеком, и мы могли бы просто жить нормальной жизнью, той которую он демонстрирует сейчас, пытаясь быть нормальным мужчиной. Он старается изо всех сил, дать нам все, что в состоянии. Да, я не знаю многое о нем, и, наверное, нам еще многое предстоит сделать, но это может быть началом нашей жизни. Ибо я собираюсь быть рядом с ним каждое утро, когда он открывает заспанные глаза.
2.
Сораб и я остаемся после завтрака с Томом, Блейк целует нас на прощание, но не берет нас с собой. Он собирается улететь так же, как и прибыл на «черном ястребе». Я прошу Тома заехать к Билли, и позвоню ей.
— Ты в порядке? — торопливо спрашивает она меня.
— Да, все хорошо. Мы уже едем к тебе.
— Кто мы?
— Сораб и я.
— Сколько по времени?
— Два часа.
— Я буду ждать, — говорит она, и внезапно обрывает звонок. Я с удивлением смотрю на телефон в руке. Странно. Я подумала, что она, возможно, захочет пообщаться, узнать что-то больше. Ну да ладно.
Я стучу в ее дверь, которая неожиданно тут же распахивается. Билли выхватывает Сораба и несется с ним в комнату, которую Билли и я специально декорировали, как детскую для Сораба. Слегка озадаченная, я закрываю входную дверь и следую за ними. Я вхожу в сине-желтую комнату, чтобы увидеть, как она кладет Сораба в его кроватку, пихает игрушки ему в руки и поворачивается ко мне с перекошенным лицом.
— Что? — спрашиваю я, и она притягивает меня к себе, обнимая так крепко, что я едва могу дышать.
— Эй, — говорю я. — Все хорошо.
Она еще сильнее сжимает меня в своих объятьях, потом через какое-то время отстраняется.
— Не ври мне, пожалуйста.