Моя душа теперь - Твоя жена.
В чужом краю живет она, как Руфь,
и целый день Твои колосья жнет
служанка, и служанкам придана.
Но к ночи наряжается она,
и вот, когда наступит тишина,
умыта, хороша, умащена
(уснули все), - она к Тебе придет.
И если ночью Ты проснешься вдруг
и спросишь: Кто? - В ответ: служанка Руфь.
Покрой крылом свою служанку Руфь.
Твоя по праву...
И спит моя душа не у подруг
у ног Твоих, теплом Твоим пьяна.
Она как Руфь. Она Твоя жена.
x x x
Твое по праву.
Сыновья приходят,
ведь отцы уходят,
и, сын, цветешь
твое по праву:
x x x
И Ты возьмешь
цветущий сад былого и красу
распавшихся небес.
Росу из тысяч суток,
посланье света - сплошь из милых шуток.
весенний караван веселых уток
и лето на поляне и в лесу.
Возьмешь Ты осень, пышною завесой
лежащую на памяти поэта,
и зиму, выходящую из леса
сироткою задолго до рассвета.
Венецию возьмешь, Казань и Рим,
собор пизанский сделаешь своим,
Флоренцию, и Лавру, и Сибирь,
и спрятанный под землю монастырь
под Киевом, цветущим и зеленым,
возьмешь Москву с первопрестольным звоном,
и звукам всем - фанфарам, скрипкам, стонам
твоими быть, и песням, устремленным
к тебе, о Боже, вспыхнуть, как алмаз.
Лишь для Тебя поэты каждый час,
перебирая темные виденья,
картины ищут, образы, сравненья,
хоть брызжет одиночество из глаз...
И живописцы на старинный лад
непреходящим мир запечатлят,
который преходящим создал Ты: