История Гвендолин и ее брата.
После того, как мы спасли юного Гевина Жерьена и Дэнир заполучил записи его деда, в нашем доме поселилась сама тишина. Маг сидел в своей комнате и теперь не вылезал оттуда днями и ночами, Гвендолин где-то пропадала и заявлялась обычно только поздним вечером, ну а на меня… на меня вдруг свалились все домашние обязанности. Вот и стоило выбираться за стены мегаполиса, подвергать в Магомирьи свою жизнь всяческим опасностям, чтобы сейчас варить на кухне обычный суп и тушить овощи для рагу? Да… в данной ситуации меня утешало лишь одно: Дэнир обещал поделиться всеми интересными сведениями, которые только нароет в дневниках Сеттона Ирбинса, так что оставалось только надеяться на его честность и порядочность. Но вот кто из нашей компании чувствовал себя полностью счастливо и беззаботно так это мой путанник. Крон или крутился на кухне, а потом я недосчитывалась то яблок, то морковки, то огурцов, или сновал по дому, засовывая свою остренькую мордочку в самые неожиданные места. Этот вездесущий проныра даже пытался просочиться в комнату Дэна, но был оттуда вовремя выдворен. Так что жизнь в доме текла вполне тихо и размеренно, пока сонный покой не нарушило бесцеремонное заявление Гвендолин.
Однажды она явилась не ближе к ночи, а днем. Но и это было еще не все! Я давно заметила, что у нее с магом складывались довольно странные отношения, и девица могла сколько угодно ехидничать, хмыкать и задирать нос, но стоило только Дэниру отдать ей прямой приказ или пригрозить наказанием, как она тут же сдувалась и исполняла все в точности, хоть и с большой неохотой. Однако теперь Гвендолин влетела в дом словно ее преследовал рой рассерженных ос. Она ногой саданула по двери в комнату мага, и с криком «Я нашла доказательства!» ввалилась к нему.
Э-э-э… и что это сейчас было?! Мы с Кроном в изумлении переглянулись и практически одновременно ринулись к узенькой щели, будто специально оставленной для нас.
— Гвенда, солнце, — послышалось из комнаты недовольным голосом, — не стоит так кричать! Разве ты не видишь, что я занят?! — и раздался шелест перелистываемых страниц.
— Дэнир, ты должен меня выслушать!
— Должен, детка? А ты ничего не путаешь?! — в своей обычное ехидной манере произнес маг, однако я неожиданно поняла, что на самом деле он жутко раздражен.
Но у швабры сегодня явно отказали тормоза, и она совсем утратила чувство самосохранения, иначе почему еще она вдруг громко выкрикнула:
— Нет! У тебя не выйдет отвертеться! Я в своем праве и хочу поговорить о брате! Мне удалось найти доказательства его невиновности!
— Знаю…
— И теперь я требую… Прости, что?! — девица зависла.
— Гвендолин, давай поговорим и о тебе, и о Эрике чуть позже. У меня действительно нет времени на такие мелочи.
— Мелочи?! — возмутилась она, но затем уже с горечью произнесла: — Возможно судьба двух плетельщиков для Главного следователя и не важна, зато для нас это имеет первостепенное значение.
— Ладно давай поговорим начистоту, — вздохнул Дэн.
В комнате снова послышался шелест бумаг, затем скрежет отодвигаемого стула, быстрые шаги, и вдруг дверь распахнулась, а мы, так и не успев вовремя отпрянуть, двумя испуганными мышками застыли напротив мага. Вот черт, неудобно-то как, но, с другой стороны, как тут устоять перед искушением узнать очередную тайну?
— Ну?! Чего застыли? Проходите! — усмехнулся он, и мы с виноватым видом бочком проскользнули внутрь.
Швабра окинула нас недовольным взглядом.
— Неужели нельзя обойтись без них?!
— Можно, но ты так орешь, что все равно слышно далеко за пределами этой комнаты. К тому же, зачем заставлять Снежинку мучится угрызениями совести из-за подслушивания? Пускай уж присутствует при нашем разговоре официально.
Я фыркнула. Надо же волнуется о моем моральном облике, но возмущаться таким решением конечно же не стала.
— Итак, Гвенда, — продолжил Дэн, — ты утверждаешь, что Эрик не виновен в том преступлении, в котором его обвиняют?
— Верно! — выпалила она, яростно сверкая глазами.
— Ну и замечательно! — неожиданно усмехнулся маг. — Я с тобой полностью согласен.
— То есть как?! Но я ведь прекрасно помню всю ту грязь, которая вылилась на него во время следствия! А ты вместе с Магическим советом даже пальцем не пошевелил, чтобы доказать его невиновность. И в результате из-за этой истории от нас отвернулись друзья, знакомые и даже родственники, наша семья потеряла уважение и влияние в магическом сообществе.
— Все не совсем так. И я не хочу, чтобы в этой непростой ситуации ты наломала дров, к тому же мне сейчас не до твоего дилетантского расследования.
Глаза девицы заискрили, словно неисправные электрические провода.
— Ненавижу! — рявкнула она.
— Ну и зря. Пустая ненависть может только усугубить и так сложное положение Эрика.
— Интересно, а что, по-твоему, ему может помочь?! — снова взвилась девица.
— Логика, факты и немного везения. И да, желательно еще раз восстановить цепь событий, часто это тоже помогает делу.
— Сам ее «восстанавливай»! — злобно рявкнула Гвенда, а затем добавила уже чуть тише: — Иначе я, боюсь, сорвусь в самый неподходящий момент и брошусь на тебя с кулаками, не смотря ни на твое положение в Совете, ни на магическую силу.
Ого, сколько эмоций! Я давно поняла, что Гвенда с прохладцей относится к Дэниру, но мне и в голову не приходило, что все настолько серьезно.
Однако маг не принял близко к сердцу ее выпада и довольно спокойно продолжил свой рассказ:
— Брат нашей дорогой Гвенды, Эрик, действительно довольно перспективный молодой человек, который уверенно поднимался по карьерной лестнице.
— Пока не попал к вам в лапы! — не удержалась от реплики Гвендолин.
— Будь добра, не перебивай!
— А иначе что?! Заставишь меня?! Арестуешь?!
— А иначе не узнаешь последние новости о брате, — припечатал Дэн и продолжил: — Так случилось, что Эрику предложили войти в состав дипломатической миссии, направляющейся к нашим северным соседям на переговоры. А, должен заметить, Снежинка, это всегда считалось признаком высшей степени доверия со стороны нашего Магического Совета. Отношения между Северным и Южным Магомирьем никогда не складывались и усложнять их еще больше никто не собирался.
— Да-да, я читала про это многолетнее противостояние, — призналась я.
Маг одобрительно кивнул и продолжил:
— Однако во время пребывания наших дипломатов в чужом государстве случилось непредвиденное. Перед подписанием важного для обеих сторон соглашения неожиданно пропала дочь одного из сильнейших магов Севера, а все улики указывали на Эрика. Он был знаком с девушкой и виделся с ней довольно часто.
— Потому что она ему нравилась, — вставила Гвенда.
— Не совсем, крошка. Подозреваю, что твой братец влюбился в нее по уши, и это и стало причиной его сумасшедшего поступка.
— Что?! Не понимаю! — не то удивилась, не то возмутилась девица.
— Гвенда, неужели ты думаешь, что в нашем отделе расследований работают одни идиоты?! — устало произнес Дэнир. — И уж конечно мы все прекрасно понимаем, что влюбленный молодой маг здесь и вовсе не при чем, хотя улики и говорят обратное. Просто кто-то очень сильно не хочет подписания мирного договора. А теперь сама посуди: девушка украдена, ее отец — в отчаянии, подписание бумаг откладывается, а всю вину пытаются спихнуть на молодого человека из вражеской страны. А он вместо того, чтобы подождать приезда моих людей, решает сбежал из-под стражи на поиски Ориеллы.
— То есть в его виновность ты не веришь? — уточнила Гвенда.
— Не верю.
— Но если это действительно так, то я тогда все еще не понимаю, почему ты столько времени держал меня в неведении, почему заставил заключить с тобой соглашение просто на каких-то драконовских условиях, по которым я обязана была исполнять твои приказы беспрекословно?! Да ты вел себя со мной, как с самой настоящей пособницей преступника!
— Ну, вообще-то на заключении такого договора настоял твой брат, — признался Дэнир.
— Что?! Не верю! Он бы со мной никогда так не поступил!
— Уверена?! — фыркнул Дэн. — А ты вспомни, что творила, когда его обвинили в похищения?! Да он побоялся, что ты наломаешь дров, вот и оставил для меня письмо, в котором просто умолял во имя нашей давней дружбы, приглядывать за тобой.
— Не может быть! — вспыхнула Гвенда.
— Но разве я тебя хоть в чем-нибудь когда-нибудь обманывал?
— Нет, — сдулась девица, но затем вздернула воинственно подбородок: — Однако ты любишь не договаривать.
— Все верно, — легко согласился маг. — Но твоя ненависть должны была выглядеть правдоподобно. Пусть все думают, что Главный следователь Магического Совета полностью поддерживает версию виновности твоего брата, а мои люди тем временем тихо проведут свое расследование. Видишь ли, красавица, и у нас, и у наших соседей есть маги, которым выгодно текущее положение вещей, и они всеми силами добиваются разрыва любых дружественных отношений.
Гвендолин согласно кивнула и замолчала.
— Ну что, ты прояснила все вопросы?!
— Не все! Но у меня теперь есть, о чем подумать, — пробормотала девушка, и вышла из комнаты.
— И как тебе эта история, Снежинка?! — усмехнулся маг, когда мы с ним остались одни. — Достойна пера будущей звезды журналистики?!
— Сойдет! Только стоит, пожалуй, добавить немного экшна, слез, переживаний и не забыть при этом про хэппи-энд.
Дэн усмехнулся:
— А вот с этим, я думаю, ты разберешься и сама. Ну а теперь позволь мне все-таки вернутся к изучению дневников.
— Нашел что-нибудь интересное? — тут же поинтересовалась я, кивнув на тетради, сложенные небольшой стопочкой на его столе.
— Да, Снежинка, но только для любителей древности, а для меня пока что, увы, ничего полезного, но надежды я все равно не теряю.
— Надеюсь, ты помнишь о своем обещании? — и я еще раз, но уже с жадностью посмотрела на тетради (мне бы и «не полезное» с точки зрения мага тоже пригодилось).
Дэнир кивнул, снова углубляясь в работу, а мне ничего другого не оставалось, как покинуть его кабинет.
После того памятного разговора прошло несколько дней. Все это время Гвенда ходила задумчивой и непривычно тихой. Я к ней тоже в свою очередь с душевными разговорами не лезла. Ведь ни приятельницами, ни уж тем более подругами мы с ней никогда не были. Да и сама девушка избегала лишних встреч и большую часть времени проводила в своей комнате. Не знаю, чем именно она занималась, но порой оттуда доносились довольно странные неприятные звуки, которые почему-то напоминали мне вой котов в марте.
Первый раз, услыхав подобное, я всполошилась, но, глядя на отсутствие малейших признаков беспокойства у окружающих, не стала поднимать лишнего шума. Однако совладать с собственным любопытством оказалось тяжелее, чем я думала, и от выяснения истины удержаться не получилось. Правда, к магу со своими вопросами я обращаться не стала, в последнее время он выглядел немного раздраженным, и я понимала, что с записями Сеттона Ирбинса все идет не на столько гладко, как бы ему того хотелось. Так что его кандидатуру пришлось отмести практически сразу, а вот моего дорогого Крона можно было бы лишний раз и потормошить. Тем более, что в последнее время он только и делала, что медитировал в кресле, а, по-моему, просто бессовестно дрых. Впрочем, ни первое, ни второе не помешало мне без всяких угрызений совести заявить еще с порога гостиной:
— Крон! Надо поговорить!
Лохматик встрепенулся, и его мордочка тут же высунулась из буро-зеленой шерсти.
— Шелла, ты совсем ополоумела?! Ну нельзя же прерывать медитацию на самом важном месте! — заявил он.
— Ага, где-то между восьмым и девятым сном, — подколола лохматика.
Крон возмущенно зафырчал, но моей решительности сломить не смог, и я задала вопрос:
— Слушай, а что происходит с нашей шваброй?
— Ну и стоило отвлекать по таким пустякам? — пробурчал приятель. — И вообще, надо в таких случаях не волноваться, а наоборот радоваться, что эта девица теперь не шляется где попало или достает всех в доме своими злыми насмешками, а наконец взялась за ум.
— В смысле?! Ничего не понимаю!
— Да за работу взялась наша плетельщица! И теперь небось накладывает узоры на какую-нибудь очередную юбку, брюки или рубашку.
— Э-э-э… кружево что ли пришивает?
— Вот ты темная! А как, по-твоему, накладывают заклинания на одежду?!
— Ну… — пробормотала я, — наверное, шепчут всякую тарабарщину из волшебных слов, посыпая свое колдовство какими-нибудь сухими лягушечьими лапками, дохлыми дождевыми червями или…
— Шеллочка, может не надо перечислять, а то у тебя фантазия очень уж бурная?
— Ладно! — и я пожала плечами.
Как по мне, то в этом Магомирьи возможно все: и ожившие татуировки, и гигантские пауки, и слишком болтливые лохматые кочки с фиолетовыми глазами, и даже самые настоящие маги, взявшие моду таскать прекрасной девушек на руках. И я, взглянув в небольшое зеркало на стене, расстроенно вздохнула: макияжа — ноль, прически — аналогично, маникюра — и вовсе как не бывало, да и на блузке с юбкой после истории с пауком осталось на долгую память несколько довольно приличных дыр. «А не надо было, Шелла, целоваться с бочками и обниматься с деревом, — с укоризной заявило мое внутреннее «я», правда, дальше оно продолжило уже с легкой мечтательностью: — Эх, вот бы Гвенда, раз уж она — такая мастерица, снова поделилась своей одеждой.
— Нашла о чем просить! — фыркнул Крон.
О-о-о! Я все-таки высказала пожелание вслух?
— Но почему?! Неужели заклинания так странно действуют на плетельщиков, что все они просто поголовно становятся патологическими скупердяями и жадинами? — и с насмешкой закончила: — Надо же, придумала! Заклинание жадности!
— Вообще-то, Шелла, в этом нет ничего удивительного и уж тем более смешного, — поморщился Крон. — Плетельщики действительно напитывают ткань не только общей энергией силовых потоков земли, но и своей собственной, а, уж прости конечно, с ней никто просто так расставаться не захочет. Вот и приходится им идти против своей природы и тратить на обычную одежду и так совсем небольшой внутренний резерв. Так что дело вовсе не в заклинаниях, — вздохнул лохматик, — вернее, не только в них. И любой плетельщик, особенно такой талантливый, как Гвенда, не любит отдавать то, во что вкладывает и частичку себя. Так что, считай, тебе в прошлый раз крупно повезло: за тебя вступился маг, мнение которого она вынуждена учитывать.
Я вздохнула. Да уж… и вообще, все наше с ним знакомство — одна сплошная удача… особенно если б та тварь сожрала сначала его самого, а потом и меня.
— Так что, Шелла, на новый наряд можешь и не рассчитывать.
Ну теперь-то понятно…