Вниз Ара спустилась даже немного раньше назначенного времени. Ей передали, что маркиз в конюшне, и девушка направилась туда. Для конной прогулки она выбрала амазонку из желтого бархата с рядом обтянутых тем же материалом пуговок на груди и отделкой из черного кружева на манжетах и по горловине.
Она вошла, ступая неслышно, и прищурилась, привыкая к полутьме после яркого света. Маркиз стоял возле крупного жеребца, рыжего и с гривой красивого молочного оттенка. Через отверстие в потолке на них падали солнечные лучи, в которых танцевали пылинки. Мужчина, что-то негромко шептал коню, поглаживая, и тот, казалось, внимательно прислушивается.
Ара двигалась совершенно бесшумно и была уверена, что осталась незамеченной, но тут вдруг маркиз спокойно произнес:
– Хороший выбор, вам к лицу желтый цвет, – и обернулся.
Девушка вздрогнула. Этот мужчина умел застать ее врасплох! И чуть нахмурилась: как он догадался про цвет, если стоял спиной? Или все же он сперва повернулся? Или одновременно поворачивался и говорил? Ара тряхнула головой, приводя мысли в порядок.
– Его зовут Голиаф, – мужчина указал на коня, – хотите познакомиться?
Она кивнула и, придерживая подол, приблизилась.
Конь настороженно покосился на нее, но остался на месте.
Девушка завороженно смотрела, как маркиз гладит его, пропуская искрящуюся шерсть сквозь пальцы, успокаивает ласковыми прикосновениями, как эта шерсть перебирает оттенки от темно-кирпичного до палевого…
– Красавец, правда? Погладьте, если хотите, не бойтесь.
Поочередно потянув за каждый палец, Ара сняла перчатку и помешкала в нерешительности. Она хотела, но побаивалась: конь был огромным, и она знала, что внешнее спокойствие бывает обманчивым. Когда Аре было одиннадцать, ее сбросила лошадь…
Видя колебания девушки, маркиз взял ее руку и положил на шею коню. Провел ею, преодолевая вместе с ней этот первый шаг. Аре было неуютно из-за лежащей поверх мужской ладони, но от животного исходило такое умиротворение, растекаясь внутри приятным спокойствием, что вскоре неудобство отступило на второй план.
– Что вы чувствуете?
Маркиз смотрел не на коня – на нее.
– Удивительное ощущение, – призналась она. – Он гладкий, теплый и… – Ара запнулась, не зная, какие слова подобрать.
– Прикройте глаза, – посоветовал лорд Кройд.
Помедлив, Ара послушалась. И слова снова начали возникать в голове, словно у нее открылось второе зрение. Зрение, название которому – ощущения.
– Я чувствую, как он дышит, – медленно произнесла она. – Шерсть гладкая, но слегка колется на кончиках, и жилка возле уха дрожит… – она уже смелее провела дальше, – бархатные ноздри, – конь тихо фыркнул, но не мешал исследованию, – и пятнышко на лбу горячее остальной шкуры.
Ара распахнула глаза и увидела, что уголки губ маркиза приподняты. Не улыбка, но уже близко. И невольно улыбнулась в ответ, больше не ощущая неудобства из-за его ладони. Позабыв об этом неудобстве.
Внезапно мужчина нахмурился и отступил на полшага, убрав руку и оглядывая Ару.
Что-то неуловимо изменилось. Тепло и спокойствие исчезли, на горизонте появилось облако.
Но прежде чем Ара успела до конца осознать это или отшатнуться, маркиз взялся обеими руками за горловину ее амазонки.
– Урок первый, мисс Эштон: не нужно искать лазейки в моих распоряжениях. – И с силой дернул наряд вниз, срывая его, обнажая ее до пояса.
Мгновение-другое Ара не шевелилась, слишком испуганная и оглушенная произошедшим, а потом скрестила руки на груди и попятилась. Маркиз остался стоять на месте, сверля ее тяжелым взглядом.
– Я думал, мы выяснили вопрос с корсетами.
На смену испугу пришла ярость. Ара сузила глаза.
– Вам стоит проверить зрение, лорд Кройд: на мне нет корсета.
– Вы прекрасно понимаете, что я имел в виду, отдавая распоряжение. Не нужно пытаться обвести меня вокруг пальца, я подобных вещей очень не люблю. А теперь снимите эти тряпки.
Ару обожгло новой волной страха, пополам со стыдом, и она крепче прижала руки к груди, забинтованной муслиновыми лоскутами, совсем недавно бывшими легким летним платьем. Щека лорда Кройда дернулась в раздражении.
– Я не имел в виду снять у меня на глазах, можете пройти туда, – указал он на крайнее пустое стойло, и, поскольку Ара не сдвинулась с места, повысил голос: – Избавиться от них придется в любом случае, и только от вас сейчас зависит, сделаете вы все сами, или это придется сделать мне. Даю десять секунд на размышление. Раз, два…
Ара обошла маркиза, брезгливо поджав губы и стараясь отодвинуться, как можно дальше, шагнула в тень стойла и отвернулась к стене.
Кинув взгляд через плечо, увидела, что мужчина снова вернулся к коню и стоит спиной к ней. Руки дрожали от гнева и только, что пережитого. Девушка принялась зло срывать бинты, путаясь в узлах. Вскоре возле ног лежал ворох тряпок, а обнаженная кожа покрылась мурашками, хотя в конюшне было довольно тепло.
Ара торопливо подтянула платье, посекундно оборачиваясь, и забегала пальцами по пуговичкам. Как ни странно, все до единой оказались на месте, а сам наряд уцелел, хотя девушка могла бы поклясться, что слышала треск разрываемой ткани.
Материя была мягкой, но все равно грубее тончайшего шелка нижних сорочек, к которым привыкла Ара, поэтому слегка раздражала кожу и особенно грудь. С непривычки ощущение доставляло дискомфорт. И хотя ткань оказалась достаточно плотной и, слава Богу, не обрисовывала соски, девушка неуютно поежилась.
Она вышла из стойла, холодно посмотрев на маркиза. От недавней искры взаимопонимания, вспыхнувшей благодаря рыжему коню, не осталось и следа. Лишь горький пепел и досада на себя за то, что на миг забыла, где находится, и, что за мужчина стоит рядом. Теперь Ара едва сдерживала тошноту, когда смотрела на маркиза, без стеснения, ощупывающего взглядом ее тело так, словно она была вовсе без платья.
– Хорошо, – кивнул он и повернулся к выходу. – А вот и ваша кобыла.
Девушка взглянула на лошадь, которую завел молодой помощник конюха. Кобылка была красивой: гибкая шея, фиалковые глаза, тонкие жилистые ноги и серебристая шкура. Но настроение оказалось безнадежно испорчено. Маркиз шагнул к животному, вероятно, желая подвести его к Аре под уздцы, но лошадь внезапно шарахнулась, с фырканьем заложив уши и косясь на него с диким суеверным ужасом.
– Простите, милорд! – воскликнул слуга. – Она смирная животина, ни на кого еще так не вскидывалась!
Мужчина замер и, не оборачиваясь, бросил Аре:
– Ее привезли только сегодня утром. Еще не успела привыкнуть ко мне. Если хотите, можете взять любую другую.
– Нет, – возразила Ара и, подобрав подол, прошла к лошади, успокаивающе погладила по морде, не испытывая ни малейшего страха, и кобылка, все еще дрожа, ткнулась носом в ее ладонь в поисках утешения. – Она идеально подходит, – Ара вызывающе посмотрела на маркиза, – у нас с ней много общего.
Например, отвращение к хозяину этого дома.
– Как пожелаете, – усмехнулся он и кивнул рассыпающемуся в извинениях пареньку. – Можешь идти, я сам поставлю седло.
Когда тот удалился, маркиз взялся за работу.
– Как назовете?
Ара немного подумала и мягко провела рукой по шее, жмущейся ближе к ней кобылки:
– Пленница.
Каменное лицо маркиза ничего не выражало, когда он произнес:
– Как символично.
Закончив с Голиафом, мужчина двинулся к ее лошади, и Ара раздраженно произнесла:
– Позовите кого-нибудь из слуг, вы же видите, что она вас боится… – и осеклась, потому, что кобылка неподвижно застыла, так, что маркиз без помех обхватил ее морду ладонями и приблизил свое лицо вплотную. Лошадка вздрогнула, но вырваться не попыталась. Зачарованно смотрела на мужчину, и даже фиалковые глаза подернулись легкой поволокой.
– Кажется, мы нашли общий язык, – бросил он минуту спустя, отодвигаясь, и принялся спокойно прилаживать седло.
Едва Ара успела оправиться от удивления, как ее ждала новая неожиданность.
– Что это? – указала она на седло.
Маркиз приподнял брови в показном удивлении, подтягивая ремень.
– Ваше седло.
– Я вижу, что седло, – произнесла Ара сквозь зубы. – Мужское. Вы, вероятно, никогда не принимали в своем доме леди, поэтому не знаете, что мы ездим в дамском.
Маркиз вскинул голову и вдруг двинулся на Ару, вынудив девушку отступать, пока она не уткнулась спиной в стену. Тогда оперся ладонью рядом с ее лицом, склонился ниже и обдал шею горячим шепотом:
– Вы даже не представляете, что предлагали мне леди в этом доме и в этой конюшне.
Сердце заколотилось пойманной птицей, а все тело одеревенело, потому, что маркиз стоял так близко, что касался грудью ее груди, и Ара чувствовала, как ткань амазонки трется о ставшие болезненно чувствительными соски.
– Не хочу даже представлять подобное, – прошептала она.
– Уверены? – маркиз опустил глаза, и к щекам Ары прилила кровь, потому, что материя четко обрисовывала напряженные бугорки.
Она не нашлась, что ответить, испытывая страстное желание убежать подальше от этого мужчины и его мерцающего взгляда, но ноги не подчинялись, колени дрожали, а грудь бурно вздымалась.
Наконец он отодвинулся, спокойно сообщив:
– Мой дом – мои правила. И пока вы у меня в гостях, будете им следовать.
– Гостям предоставляют свободу выбора, – не удержалась Ара, внутренне морщась от того, как сбивчиво по сравнению с маркизом прозвучал ее задыхающийся голос.
– А вы особый гость, – усмехнулся он. – Считайте это оставшейся частью платы за выбор наряда.
Ара не стала продолжать спор, во-первых, из-за его бесполезности – все равно придется подчиниться, – а, во-вторых, потому, что она, откровенно говоря, никогда не была хорошей наездницей, не в последнюю очередь из-за пугающей конструкции дамских седел, а еще потому, что редко садилась на лошадь из-за того давнего инцидента.
– Вы, когда-нибудь катались на таком?
Девушка покачала головой.
– Не бойтесь, мы не будем ехать быстро. Я не позволю вам упасть.
Маркиз не стал предлагать помощь с посадкой, просто обхватил Ару за талию и устроил в седло. Все это время кобылка смирно стояла на месте, преданно глядя на него, словно дожидалась дальнейших распоряжений.
Потом мужчина запрыгнул на Голиафа, каким-то чудным способом – просто с места, даже не встав ногой на специально предназначенный камень, – и пришпорил коня.
Сперва они немного покатались по леваде, и Ара, следуя указаниям лорда Кройда, обретала все большую и большую уверенность. На смену первоначальному напряжению пришла расслабленность – Пленница не собиралась ее скидывать. Когда девушка немного по обвыклась, они выехали в поля.
Несмотря на все еще не прошедшее раздражение на маркиза, Ара не могла не восхититься открывающимися видами: вдали темнела роща, раскинулись домики, какого-то поселения, река блестела от выглянувшего из-за туч солнца, сладко пахло свежими травами и цветами.
Девушка подставила лицо ветру, наслаждаясь ощущением свободы. Кобылка больше не шарахалась от маркиза, когда он подъезжал ближе, и, казалось, угадывала малейшие желания Ары, помогая неопытной наезднице. Хотя полностью избавиться от дискомфорта мешали раскинутые по – мужски ноги.
Спустя время солнце даже начало припекать, и Ара почувствовала, что они довольно давно катаются.
– Устали?
– Немного, – призналась она.
Маркиз указал на раскидистый дуб впереди, рядом с которым река делала загиб.
– Можем передохнуть там.
Когда они подъехали, Ара с удивлением увидела расстеленную под сенью дерева скатерть, придавленную по углам камнями, чтобы не сдувало ветром, и большую корзину для пикника.
– Я велел слугам оставить ланч, на случай если захотим перекусить, – пояснил он, спешиваясь, и снял девушку с седла.
Ара покачнулась на твердой земле. С непривычки мышцы на ногах тянуло легкой болью, и не покидало ощущение, будто она до сих пор скачет верхом.
– А, что там? – указала она на домики примерно в четверти мили от них, на другом берегу. – Деревня?
– Небольшой городок. С парой лавок и таверной. Хотите, можете посетить его. Мари сейчас там и будет вашей компаньонкой, я предупрежу ее, чтобы встретила, а сам подожду тут. Или… вы можете разделить ланч со мной, под этим уютным деревом.
Ара даже не стала спрашивать, как именно маркиз собирается предупредить служанку, оставаясь здесь, но почему-то не сомневалась, что он на такое способен. Девушка устала больше, чем показывала, и ощутимо проголодалась, но раз лорд Кройд предоставляет ей шанс побыть подальше от него, не хотелось такой упускать. А еще… было в интонации последней фразы, что-то такое, отчего по телу спустились теплые мурашки, и Ара поспешно сказала:
– Тогда я лучше прогуляюсь до города.
– Хорошо, все покупки велите записывать на мой счет. Кстати, если вам вдруг понадобится написать кому-то письмо, то я арендую ячейку на здешней почте. Пусть в ответном указывают до востребования.
– Благодарю вас, – сказала Ара, уже твердо зная, что никакие покупки за его счет совершать не будет.
– Жду вас здесь не позже, чем через час, у меня еще есть дела в поместье.
Ара кивнула и двинулась вперед, через мост, мимо работающих в поле женщин. Вскоре показались первые дома.
Возле крайнего ее ждала девичья фигура в плаще – Мари.
Ничего особо интересного в городке не оказалось: действительно небольшой, действительно всего несколько магазинов, ассортимент которых ничем ее не привлек.
Ара пообедала вместе с Мари в таверне и двинулась в обратный путь. Несмотря на довольно пустой поход, она развеялась после утренних событий, настроение было прекрасным, и его не могло испортить даже предстоящее воссоединение с маркизом. Более того, Ара собиралась поблагодарить его за сегодняшнюю верховую прогулку, доставившую немалое удовольствие. Когда впереди показался дуб, Мари попрощалась и двинулась в сторону поместья коротким путем, а Ара свернула к дереву. Еще переходя мост, она услышала голоса: один лорда Кройда, а второй… женский.
Она с недоумением прислушалась: может быть, к нему приехали гости? Но кроме Голиафа и Пленницы, она не увидела других привязанных лошадей. На скатерти под дубом остались следы состоявшегося ланча – открытая бутыль вина, недоеденный лососевый пирог, остатки закусок и рассыпавшиеся фрукты, – но там никого не было.
Снова раздался женский смех, и Ара поняла, что он доносится с откоса, начинающегося сразу за дубом и упирающегося в реку. Она приблизилась к дереву и замерла от неожиданности: по другую сторону всего в нескольких метрах от нее полулежал лорд Кройд, лениво развалившись на траве. Локтем одной руки он опирался о землю, а пальцами второй перебирал светлые льняные волосы незнакомой женщины.
Судя по наряду и простоватому, хоть и по – деревенски симпатичному лицу, это была одна из тех работниц, которых Ара видела в поле, когда шла в город. Незнакомка оказалась не юной девушкой, но еще весьма молодой и фигуристой. И исходя из особой косынки на голове, замужней. Маркиз, что-то негромко говорил ей, то наматывая на палец ее прядь, то разматывая, а женщина смеялась призывным грудным смехом и ерзала, так, что натянувшаяся материя платья обозначала полные груди. Слов Ара разобрать не могла, хотя стояла довольно близко, зато разбирала интонации маркиза: низкие, пробирающие, заставляющие незнакомку наклонять аккуратное розовое ушко ближе к его губам, а ее руки – судорожно цепляться за траву.
Маркиз взял с пристроенной рядом тарелки ломтик груши и поднес к ее рту. Дразняще провел им, оставляя блестящую на солнце дорожку сока, и женщина с тихим стоном разомкнула губы, прикрыв глаза.
Лизнула плод и приняла его языком. Медленно прожевывая, открыла глаза, которые теперь горели почти так же лихорадочно, как ее щеки. Следующим ей был предложен кусочек дыни, и прежде чем погрузить его в рот, она с наслаждением пососала фрукт, вытягивая ароматный сок, а потом слизнула с пальцев маркиза сладкие капли, и Ара, услышав его тихий смех, очнулась от оцепенения.
В душе боролись возмущение и отвращение – незнакомка ведь замужем! – но девушка слишком растерялась, не зная, как лучше поступить в такой неприятной ситуации.
Пока она колебалась, маркиз протянул руку, обрисовывая контур лица женщины, скулу, пухлые, приоткрытые губы. Их он трогал уже по-другому: мягко тер подушечками, ощупывал, гладил. Она поймала щекой его ладонь и прижалась к ней.
Потом оперлась ладонями о землю, подползла к маркизу на четвереньках, виляя крупным задом, и, явно нервничая, задала, какой – то вопрос. Ответ ее порадовал – лицо просветлело, а румянец стал еще ярче. Румянец не смущения, а предвкушения.
Не медля больше ни секунды, она спустила платье с плеч, позволив ему болтаться на бедрах и открыв большие груди с широкими темно-розовыми сосками, и потянулась к брюкам маркиза. Пальцы дрожали то ли от нетерпения, то ли от страха, что ее сейчас остановят и прогонят, когда она расстегивала пуговички.
Наконец, последняя была освобождена из петли, и женщина низко склонилась над пахом маркиза. Ара не понимала, что происходит, но чувствовала, что, что – то в высшей степени непристойное. Лорд Кройд был к ней практически спиной, поэтому не все оказалось видно, но она успела рассмотреть мелькнувшую обнаженную плоть, прежде чем та оказалась во рту женщины.
Краска бросилась Аре в лицо от этого немыслимого зрелища. Она не могла поверить, что все происходит на самом деле. Вот теперь ей отчаянно захотелось оказаться подальше отсюда, но если она сейчас сдвинется с места, то наверняка выдаст себя, и придется переживать еще одну мучительную ситуацию. Так, что все, что ей оставалось, это смотреть, как голова женщины ходит вверх-вниз, пока ее рот делает то, чему Ара не знала названия. Облизывает, посасывает, принимает в себя мужской орган. Причем, в отличие от нее, женщина явно не находила в происходящем ничего ужасного, напротив – постанывала от удовольствия и свободной рукой то гладила и стискивала свои груди, то ласкала себя между ног.
Сам маркиз продолжал полулежать в той же расслабленной позе: только откинул голову и прикрыл глаза, а руку положил на затылок женщины, мягко направляя и задавая ритм.
Заливались птицы, благоухали цветы, женщина хлопотала и чмокала над пахом маркиза, а Ара задыхалась от возмущения. Девушка чувствовала себя так, словно он оскорбил ее лично. Вывалял в грязи, даже не прикасаясь.
Наконец голова задвигалась быстрее, мужские бедра дернулись навстречу услужливому рту, пальцы требовательно сжали волосы женщины, и маркиз, вздрогнув всем телом, издал низкий горловой стон.
Секунду спустя женщина тоже вскрикнула, прижимая пальцы к своей промежности.
Отдышавшись, как ни в чем не бывало, оправила платье и улыбнулась. Когда маркиз протянул монету, помотала головой, и, кажется, даже обиделась. Мужчина провел по ее щеке тыльной стороной ладони, и на простоватом лице снова расцвела улыбка. Женщина вскочила, и подол рухнул до земли, прикрыв крепкие ляжки. Кинув последний игривый взгляд на маркиза и многозначительно облизнув губы, она понеслась в сторону поля, где ее товарки уже собирались на обед.
А лорд Кройд спокойно застегнул брюки, поднялся и встретился глазами с Арой.
На его лице не отразилось ни смятения застигнутого врасплох, ни удивления.
Повисла пауза.
Мучительная для Ары и, похоже, вполне комфортная для маркиза.
– Это было отвратительно, – выдавила наконец девушка.
– И поэтому вы досмотрели до конца, вместо того, чтобы прервать нас, обозначив свое присутствие?
– Вы хотели, чтобы я это увидела.
– Но не заставлял, – пожал плечами он. – Вы могли закрыть глаза или вежливо покашлять.
– Я желаю вернуться в дом, – бросила Ара, отворачиваясь, и направилась к лошади.
Искренний порыв поблагодарить его за прогулку утонул в том чмоканье. Сейчас ей было невыносимо даже просто смотреть на маркиза. Вот уже во второй раз за день настроение оказалось испорчено, и, что-то подсказывало, что на сей раз не выправится.
Ара села в седло, чувствуя непонятную влагу и пульсацию между бедрами, и через пару минут они уже молча ехали обратно через поля, оставив позади скатерть с остатками ланча, над которым пировали мухи.