Эмигранты. Поэзия русского зарубежья - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

Дон Аминадо1888–1957

1917

Какой звезды сиял нам свет?На утре дней, в истоках лет,Больших дорог минуя стык,Куда нас мчал лихой ямщик?Одним черед. Другим черед.За взводом взвод. И — взвод, вперед!Теплушек смрад, махорки дым.Черед одним. Черед другим.Один курган. Другой курган.А в мире ночь. Седой туман.Протяжный вой. Курганов цепь.Метель. Пурга. Татары. Степь.

Эпилог

В сердце тоска. Сомнение. Тревога.Худые призраки толпятся у порога.Проходят дни без смысла и следа.Во тьме ночей, в пространствах и туманахНа всех наречиях, гудящих и гортанных,Перекликаются большие города.Сигналы бедствия пылают на утесах.И ворон каркает. И жен простоволосыхПротяжный вой нам сердце леденит.Над морем гаснут звезды Водолея,И где-то горько плачет ЛорелеяИ головою бьется о гранит.

Города и годы

Старый Лондон пахнет ромом,Жестью, дымом и туманом.Но и этот запах можетСтать единственно желанным.Ослепительный Неаполь,Весь пронизанный закатом,Пахнет мулями и слизью,Тухлой рыбой и канатом.Город Гамбург пахнет снедью,Лесом, бочками, и жиром,И гнетущим, вездесущим,Знаменитым добрым сыром.А Севилья пахнет кожей,Кипарисом и вербеной,И прекрасной чайной розой,Несравнимой, несравненной.Вечных запахов ПарижаТолько два. Они все те же:Запах жареных каштановИ фиалок запах свежий.Есть чем вспомнить в поздний вечер,Когда мало жить осталось,То, чем в жизни этой бреннойСердце жадно надышалось!..Но один есть в мире запах,И одна есть в мире нега:Это русский зимний полдень,Это русский запах снега.Лишь его не может вспомнитьСердце, помнящее много.И уже толпятся тениУ последнего порога.

Люблю декабрь…

Люблю декабрь за призраки былого,За все, что было в жизни дорогогоИ милого, бессмысленного вновь.За этот снег, что падал и кружился,За вещий сон, который сладко снился,Как снится нам последняя любовь.Не все ль равно? Под всеми небесамиКакой-то мир мы выдумали самиИ жили в нем, в видениях, в мечтах,Играя чувствами, которых не бывает,Взыскуя нежности, которой мир не знает,Стремясь к бессмертию и падая во прах.Придет декабрь… Озябшие, чужие,Поймем ли мы, почувствуем впервые,Что нас к себе никто не позовет?Что будет елка, ангел со звездоюИ Дед Мороз с седою бородою,Волшебный принц и коврик-самолет.И только нас на празднике не будет.Холодный ветр безрадостно остудитУсталую и медленную кровь,И будет снег над городом кружиться,И, может быть, нам… наша жизнь приснится,Как снится нам последняя любовь.

Послесловие

Жили. Были. Ели. Пили.Воду в ступе толокли.Вкруг да около ходили.Мимо главного прошли.

Исповедь

Милостивые государи,Блеск и цвет поколения!Признаемся честноВ порыве откровения:Зажглась наша молодостьСвечой ярого воска,А погибла наша молодость,Пропала, как папироска.В Европе и АмерикеТанцевали и пели —Так, что стены дрожали,Так, что стекла звенели;А мы спорили о боге,Надрывали глотки,Попадали в итогеЗа железные решетки,От всех семи повешенныхБерегли веревки,Радовались, что ШаляпинХодит в поддевке,Девушек не любили —Находили, что развратно, —До изнеможения ходилиВ народ и обратно;Потом… То, чего не было,Стало тем, что бывает.Кто любит воспоминания,Пусть вспоминает.Развеялся во все стороныНаш прах неизбывно.Не клюют его даже вороны,Потому что им противно.

Искания

Какая-то личность в простом пиджакеВошла на трибуну с тетрадкой в руке,Воды из графина в стакан налилаИ сразу высокую ноту взяла.И так и поставила тему ребром:— Куда мы идем? И зачем мы идем?И сорок минут говорила подряд,Что все мы идем, очевидно, назад.Но было всем лестно, что всем по пути,И было приятно, что если идти,То можно идти, не снимая пальто,Которые снять и не думал никто.И вышли, вдыхая осеннюю слизь,И долго прощались, пока разошлись.И, в сердце святую лелея мечту,Шагали и мокли на славном посту.

Когда мы вспомним

Никто не знал предназначенья,И дар любви нам был вручен,И в страшной жажде расточеньяИ этот дар был расточен.Но кто за нежность нас осудит,Казнит суровостью в раю?И что в сей жизни главным будет,Когда мы вспомним жизнь свою?

Уездная сирень

Как рассказать минувшую весну,Забытую, далекую, иную,Твое лицо, прильнувшее к окну,И жизнь свою, и молодость былую?..Была весна, которой не вернуть…Коричневые, голые деревья.И полых вод особенная муть,И радость птиц, меняющих кочевья.Апрельский холод. Серость. Облака.И ком земли, из-под копыт летящий,И этот темный глаз коренника,Испуганный, и влажный, и косящий.О, помню, помню!.. Рявкнул паровоз.Запахло мятой, копотью и дымом.Тем запахом, волнующим до слез,Единственным, родным, неповторимым.Той свежестью набухшего зернаИ пыльною уездною сиренью,Которой пахнет русская весна,Приученная к позднему цветенью.

Воспоминание

Утро. Станция. ЗнакомыйС детских лет телеграфист.От сирени дух истомный.Воздух нежен. Воздух чист.В небе легкой акварелиПолутон и полудым.Хорошо любить в апреле,Хорошо быть молодым.Возвращаться на побывку,Гнать ленивца ямщика.Ради Бога, ткни ты сивкуВ запотевшие бока!Пахнут запахом медвянымБесконечные поля.Дымом синим, паром пьянымИспаряется земля.Сердце бешеное бьется.В горле сладостный комок.А над полем вьется, вьетсяЕле видимый дымок!Вот откос знакомой крыши.Дорогой и милый дом.Сердце, тише! Тише! Тише! —Стой… Направо… За углом.Там в саду скрипят качели,Выше! В небо! И летим…Хорошо любить в апреле,Хорошо быть молодым.Как вас звали?! Катей? Олей?Натой? Татой? Или — нет?Помню только небо, солнце,Золотой весенний свет,Скрип качелей, дух сирени,Дым, плывущий над землей,И как двадцать вознесений,Двадцать весен за спиной!

Как рассказать?

1

Как объяснишь им чувство этоИ как расскажешь на словах —Тревогу зимнего рассветаНа петербургских островах,Когда, замучившись, несетсяШальная тройка поутру.Когда, отстегнутая, бьетсяМедвежья полость на ветру?Как рассказать им день московский,И снежный прах, и блеск слюды,И парк Петровско-Разумовский,И Патриаршие пруды,И на облупленных карнизах,На тусклом золоте церквейЗобастых, серых, белых, сизых,Семью арбатских голубей?Сидят в метро. Молчат сурово.Эксцельсиор читают свой…И нет им дела никакогоДо хрестоматии чужой.

2

Как рассказать им чувство это,Как объяснить в простых словахТревогу зимнего рассветаНа петербургских островах,Когда, замучившись, несетсяШальная тройка поутру,Когда, отстегнутая, бьетсяМедвежья полость на ветру,И пахнет влагой, хвоей, зверем…И за верстой верста бежит,А мы, глупцы, орем и верим,Что мир лишь нам принадлежит.

Бабье лето

Нет даже слова такогоВ толстых чужих словарях.Август. Ущерб. Увяданье.Милый, единственный прах.Русское лето в России.Запахи пыльной травы.Небо какой-то старинной,Темной, густой синевы.Утро. Пастушья жалейка.Поздний и горький волчец.Эх, если б узкоколейкаШла из Парижа в Елец…

Потонувший колокол

Ночью был ветер. Стучало и звякало.Стоном стонало в верхушках осин.Где-то в трубе причитало и плакало,Прямо как в повести «Домби и сын».Вдруг захотелось поленьев березовых,Кафельной печки… Чтоб снег пеленойСыпал за окнами дома Морозовых.Помните… там, на Тверской… На Ямской…