В клеверном небе уснув, белой простынью падать -
Чтобы пред ликом Её вдруг!.. - и тут же растаять!
Что представлял себе Карл, выяснять было некогда, Лютер! -
Уже повалили сосну и хватают коней под уздцы!
Карл все молитвы, что знал, переврал без оглядки...
(Сидел бы себе и кряхтел бы себе в огурцы! -
Чай, не " Вульгату" писать - срать в огуречные грядки)
- Эх, не уйти!.. КТО ТАКИЕ?.. Казну, барин, прятай! -
молвил возница с губы, а потом, чтобы слышно:
" Вы не есменьские, часом?"... " А вы чьи, робята?"
" Мы - салтыковские..." Вона как, значица, вышло...
Што с вами делать? Не знаю... "Свои, чай, сочтёмся!
Гульдены можем!" Кривой замахал: " Што ты, ирод!
Креста на те нет! Не ровён... враз на дыбе загнёшься!
Русскими сотку, гультяй! Да и ехайте с миром.
Н-но! Погоняй! Погоняй! Ишь, удумал, холера!"
Ельник рванулся от наших саней врассыпную.
В поле метель - ни коней не видать, ни дороги,
Сумрачный ветер с тоскою бессмысленной дует...
Дует над лесом, которого больше не будет,
О сладко не питом, о вдоволь не еденом хлебе!..
Смутным и тёмным над бедными вёрстами дует -
Холодно, страшно и пусто от ангелов в небе.
" Ну, пронесло! Нынче ночью зарежу вас, барин!
Боле - нельзя, кто другой - баловство, непорядок!
Мне всё одно - пропадать! Я понятливый, барин! -
Чисто излажу. Одёжу скидай!.. встань-ко рядом,
Богу помолимся..." Истово, нежно и страстно
Карл с мужиком на вечерние звёзды молился.
Вечным покоем светилось над ними пространство,
Вечным покоем светились их добрые лица...
Я - всё про деньги! Стою - весь... до дырочек голый!
Мужик ни в какую! " Дак, как же - без смертоубийства?"
Карл помолчал... да как даст ему в голову колом!
Тот - за топор! Ну-у, мы так далеко не уедем...
Крику-то, крику! "Чичас!.. Разорву - на портянки!
Так разорву, что и в гроб уже класть будет неча!.."
В общем, недолго он бегал от нас по полянке.
Вдруг - тишина! вся, как если бы пальцами свечку