Лиза
Доктор, как и обещал, пришел почти в девять. Он осмотрел Ваню, а потом долго и размеренно объяснял мне, что ничего страшного. Первые дни болезни единственным симптомом может быть температура. Нам нужно только наблюдать, измерять и сбивать.
— Если ниже, тридцати восьми и пяти, я бы не стал давать жаропонижающее, но смотрите и по состоянию. У вас это первый раз, так что надо запоминать, как малыш переносит температуру. Капризы и сонливость — это не страшно. Наблюдайте, Лизонька. Наблюдайте. Я вам оставлю мобильный тоже. Звоните, не стесняетесь. Можно в вайбер отписать. Через три дня снова зайду. О любых изменениях симптомах и изменении в поведении сигнальте.
Артур проводил доктора до ворот, а я хоть немного успокоилась. тревога, конечно, никуда не делась, но визит врача перед сном стал для меня лучшим антидепрессантом. Ненадолго.
Ночью я трижды просыпалась, чтобы измерить Ване температуру. Он был не особенно рад градуснику и моим манипуляциям с его подмышкой. Приходилось потом убаюкивать. К трем часам температура снова поднялась почти до тридцати девяти. Я перепсиховала, разбудила Артура. Мысль о том, что неудобно входить в его спальню, даже рядом не возникла. Пока муж держал телефон с фонариком, я вводила Ваньке свечку.
— Хорошо, что у нас парень. Я бы вот девочке мог и в другое место вставить, — хохотнул Батурин.
Я совсем не была готова сейчас к таким шуткам, потому взглянула на него выразительно через плечо.
— Прости-прости, молчу, — поднял руки Батурин, сдаваясь.
Ваня захныкал, но быстро успокоился. Артур предложил помощь, но я отправила его обратно, спать. Он не обязан мне помогать. Перекладывать свою ответственность я вообще не имею права.
Следующие три дня были для меня адом, жутким испытанием. Ваня вроде бы был ничего, только немного вялым, чуть более капризным. Он мало ел, спал то долго, то совсем чуть-чуть. Температура все время оставалась выше тридцати семи и пяти, к ночи подскакивала к тридцати девяти. Я составляла графики, надоедала нашему педиатру в вайбере, забросила работу.
Артур почти все время был дома. Он много говорил по телефону, два раза уезжал на несколько часов и очень много мне помогал. Оказалось, что мой муж умеет готовить и настаивать, чтобы я поела. Артур таскал Ваньку на руках, когда он становился совсем несносным, нашел на ютубе мультики с песенками и показывал их, даже подпевал. Я не очень хорошо относилась к такому методу, но наш случай допускал послабления.
Все усложнялось еще тем, что у меня горел срок по заказу. Муж, конечно, здорово помогал с ребенком, но рисовать он за меня точно не смог бы. Я все это время работала. Урывками, между делом, в перерывах и, конечно, ночью.
Вот и сегодня Ваня заснул, и я была готова сделать тоже самое, но вместо этого открыла ноутбук, и стала заканчивать работу. Мне казалось, что лучше сделать сейчас. Мало ли, как будет завтра и потом. А мой срок заканчивается на этой неделе.
Работа, как всегда увлекла меня. Я не поняла, что засиделась и выключилась прямо с ноутом на коленях.
Я открыла глаза и сначала подумала, что продолжаю видеть сон. Артур сидел в кресле качалке, с Ваней, держал бутылочку. Сын увлеченно сосал смесь, кажется, засыпая. Я зажмурилась и снова открыла глаза. Нет, все то же самое. Артур заметил, что я проснулась и смотрю на них. Он кратко мотнул головой, как бы спрашивая все ли в порядке. Я тоже жестами показала, что все нормально, но продолжала глазеть, пока он кормил Ваню. Понятия не имела, чем все это кончится. Но стоило догадаться. Когда Ваня уснул крепко, Артур встал и положил ребёнка в кроватку. Уверено и четко. Как и все, что он делала. Ваня не заметил, что Артур убрал руки, лишь причмокнул во сне, повернулся на бочок. Артур позволил себе краткую улыбку торжества и вышел из комнаты.
Как будто его тут и не было. Я почему-то очень разозлилась и выскочила следом, прикрыла дверь спальни и ворвалась в комнату мужа.
— Ты с ума сошел? Что себе позволяешь? — потребовала я объяснений, словно он не покормил ребенка, а делал что-то совершенно невообразимое.
— Я? — Артур вздернул брови. — Ты спала, Лиз. Ваня возился, дверь была открыта, я увидел. Нужно было тебя разбудить? Это принципиально?
— А подгузник? Температура?
— Я поменял, померил. Тридцать семь и пять. Мы решили ничего не давать до тридцати восьми, разве нет?
— Да, все так, но…
— Смесь ты приготовила, я только залил. В чем проблема, м?
— Ты, мы… Ты же…
— Что?
— Ничего.
Я истерично всплеснула руками и умчалась обратно к себе. Во мне продолжал бурлить гнев. Я сама не понимала. Почему так завелась, но успокоиться никак не могла. Зачем-то сунула аккуратно Ваньке градусник, который показал ровно ту же самую цифру, что назвал Артур. Меня это разозлило еще сильнее.
Пришлось буквально заставить себя уснуть. Ближе к утру Ваня снова проснулся и в этот раз я услышала. У него поднялась температура. Слава богу, было уже достаточно светло, чтобы не просить Артура посветить телефоном. Да я бы и во тьме не стала обращаться к нему после того, что он выкинул. Я же все могу сама. Ему не надо проявлять эту идиотскую инициативу.
Измотанная несколькими бессонными ночами, я весь следующий день была как вареная курица. Артур же выглядел бодрым и чертовски сексуальным в обычной майке и свободных спортивных штанах. Едва мы спустились со второго этажа, он поставил Ване кашу, спросил о температуре, а потом еще и поинтересовался моим самочувствием. Тут я вскипела.
— Какое твое чёртово дело, как я себя чувствую?
— Возможно, потому что ты моя жена, и я переживаю. Работать по ночам не очень…
— Я тебе жена только на бумаге, — перебила я. — Не надо притворяться, что ты такой хороший и добрый. Я все могу сама. Покормить, переодеть, вылечить. Работать тоже буду, когда считаю нужным.
— Да-да, я видел, как ты можешь, — припомнил он мстительно.
— Не лезь к Ване, Артур. Я бы проснулась.
— А зачем ты вообще загнала себя до такого состояния?
— У меня сроки заказа горят. Нужно закончить.
— Заканчивай днем. Тебя сейчас ночью и без работы весело.
— Я у тебя забыла спросить, когда мне работать.
Сама не знаю, чего добивалась, огрызаясь на каждую его фразу. Упреки Артура были обоснованы, но от этого он раздражал меня еще сильнее. Я категорически не хотела признавать, а уж тем более благодарить его за помощь.
— Ты сама себе усложняешь жизнь, Лиза. Твое право, но я не собираюсь наблюдать, как ты загоняешь себя в могилу. Работай днем сегодня, ложись с Ваней спать вечером. Никаких ночных рисований.
— Ты мне не начальник, чтобы командовать.
— Ты живешь в моем доме и будешь подчиняться моим правилам. Кажется, мы договаривались об этом в первый день. Не мыть пол, не оставлять посуду на ночь, а вот теперь я добавляю — не работать после девяти вечера.
Я не стала продолжать этот бессмысленный спор, только фыркнула и забрала Ванькину кашу. Слава богу, сын меня порадовал и поел сегодня. Температура тоже была почти нормальной. Если можно нормальной называть тридцать семь и пять. Ваня вроде бы пошел на поправку. Я даже вышла погулять с ним немного во двор. Врач нам не запрещал, даже советовал. Во время дневного сна я не спускалась вниз, работала в спальне тайком, чтобы Артур не видел моего подчинения. Это было очень глупо, но я не могла побороть чертову гордыню.
Мы игнорировали друг друга весь день. Мне было тяжело признать, что муж прав. Я не знаю, почему. Что за глупое упрямство во мне бушевало?
С Маратом я бы такой роскоши себе не посмела позволить. Но Артур и не относился ко мне, как его брат. Был вариант, что я бешусь с жиру, но его признать мне было еще сложнее, чем правоту мужа. Возможно, я бы совладала с собой, если бы Ваня выздоровел, но к вечеру он опять был горячий, и я расклеилась вместе с ним. Глупая обида и нелепое чувство вины душили меня. Я была почти в отчаянии, но старалась не подавать вида при Артуре. И только в спальне, когда Ваня уснул, я не выдержала и разревелась.
У меня больше не было сил делать вид, что все хорошо. Понимая, что в слезах нет ни капли смысла, я продолжала плакать, упиваясь жалостью к самой себе.
Наверно, я проплакала бы половину ночи, но не прошло и пяти минут, как меня взяли на руки и отнесли в соседнюю комнату.
Я отбивалась, стараясь оставаться тихой, чтобы не разбудить сына. Одновременно пыталась сквозь плачь ругаться и требовать, чтобы Артур меня отпустил. Но он не слушал. Уложив в свою постель, муж лег рядом и обнял меня. Крепко, горячо и надежно. Я бросила попытки оттолкнуть его, обняла в ответ и снова расплакалась, как маленькая глупая девочка. Наверно я такой и была. Для него уж точно.
— Все, все малышка. Хватит плакать. не надо, — уговаривал меня Артур, прижимая к себе крепко-крепко.
Я устала сопротивляться ему и своим чувствам. Впервые за долгое время мне хотелось просто расслабиться, отпустить все и довериться. Слушая тихий голос мужа, который обещал, что все будет хорошо, я постепенно утихала. Но ему этого было мало.
— Чего ты себя опять накрутила? Скажи мне. Что напридумывала? — спрашивал муж, убирая мои волосы с лица.
Мой рот как будто только и ждал этого вопроса. Слова полились сами. Я не собиралась откровенничать, но наверно слишком давно и слишком многое держала в себе.
— Это я виновата, что он заболел. Первые гости и сразу вирус подхватили. Значит иммунитет плохой. Я должна была кормить до года хотя бы, но мы убегали. Не было возможности… Молока стало меньше, а потом совсем пропало. Моя вина. Я должна была стараться лучше или вообще… Все, что я решаю всегда ошибка.
— Никаких ошибок, Лиза. Ты все сделала правильно. Ты молодец. Маленькая, смелая, сильная девочка, — шептал Артур, сцеловывая мои слезы.
Я больше ничего не говорила. Спорить с ним не хотелось. Его аргументы обезоруживали.
— С Ваней все будет хорошо. Вылечим. Хватит себя мучить. Ты ни в чем не виновата, родная.
Его руки проникли под мою сорочку и поглаживали, успокаивая еще лучше слов. Я не заметила, как начала всхлипывать совсем не от слез и постанывала не от боли. Но у меня еще оставались барьеры. Последние преграды, которые я никак не хотела разрушать. Артур потянул вверх сорочку, снимая, и я закрылась, отодвинулась от него, перепугавшись.
— Нет, — тихо пискнула я. — Нет, мы не должны.
— Должны, — также негромко возразил муж, придвигая меня к себе. — Должны и будем. Тебе нужно. Особенно сейчас. Расслабься.
Артур отбросил сорочку и провел ладонями по моим бокам. Я судорожно выдохнула и подняла руки за голову, словно отдавалась вся его воле. Артур как будто только этого и ждал. Пока я не передумала, он зафиксировал мои запястья, не позволяя опустить руки. Его губы соединились с моими, даря невероятный долгий, глубоки поцелуй. Я извивалась, стараясь прильнуть к нему ближе и вспомнила…
— Ваня… Я не взяла радио-няню.
— Дверь открыта. Мы услышим. Я всегда слышу, когда он просыпается, — успокоил меня Артур.
— А если он услышит нас? — запаниковала я.
— А ты собираешься кричать?
Артур посмеивался, и я дернулась, чтобы пнуть его. Но муж распознал мой маневр и навалился сверху, окончательно меня обездвижив. Я все была в его власти. Под ним во всех смыслах этого слова. Но меня это не пугало, не злило. Наоборот. Под этим красивым мужчиной я ощущала себя женщиной. Мне не было стыдно быть слабой и маленькой. Я не хотела ничего решать, не хотела сопротивляться. Хотела принадлежать ему.
Я понятия не имела, каким будет секс и не собиралась гадать. Запретив себе вспоминать покойного мужа, я просто доверилась Артуру, прикрыла глаза и ждала. Он безошибочно прочитал мою покорность и стал покрывать поцелуями мое тело. Я не думала, что у меня столько чувствительных мест. Артур открывал все новые и новые точки, которые ярко откликались на его поцелуи и поглаживания.
Я ерзала, не в силах выносить его ласки спокойно. Меня приподнимало над кроватью. Я с трудом сдерживалась, чтобы не вскрикивать. Когда Артур коснулся моей груди, я снова готова была заплакать. Кажется, он знал обо мне что-то тайное, сакральное. Он покусывал и сильно всасывал соски. Сжимал их губами и теребил языком. А потом отстранялся и дул на каждый. Я корчилась и кусала костяшки пальцев. А муж довольно посмеивался, шепча:
— Горячая. Ты такая горячая. Обожаю твою грудь. Обожаю тебя.
Его слова заводили меня не меньше ласк. Я никогда не думала, что можно сойти с ума от одних разговоров.
Я снова и снова погружала пальцы в волосы мужа. Целуя меня в губы, он глухо постанывал, когда я тянула за пряди. Скоро мне стало мало этого. Я осмелела и захотела больше. Ладони заскользили по широким плечам, груди, я погладила его соски и снова заполучила гул одобрения. Но едва мои пальцы отправились исследовать низ живота, Артур отпрянул. Я все же успела обхватить член ладонью и провести два раза вверх и вниз.
— Нет, не сейчас, — проговорил муж, взяв меня за руку.
Он поцеловал мою ладонь, каждый пальчик, прикусил мизинец.
— Тебе не нравится? — спросила я смело.
Муж покачал головой.
— Очень нравится, Лиз. Но еще немного твоих хулиганских пальчиков на моем члене, и я кончу. А у меня на тебя еще планы.
— О, — выдохнула я.
Артур раздвинул мои ноги коленом. Я ощутила его головку у своего входа и замерла, зажмурилась. Как ни крути, а от прошлого сложно убежать. Секс всегда для меня был болью. Почти всегда. Редко, когда я ощущала что-то более менее приятное, чаще это было просто вторжение. И сейчас мое тело и мой разум невольно готовились просто принять мужчину.
Я все ждала и ждала, сжавшись, Артур не спешил. Он расцеловал мое лицо, провел языком между губ, проник им внутрь. Я приоткрыла рот, отвечая на его поцелуй, продолжая ждать боли проникновения. Но муж не спешил. Я почувствовала, как его головка скользит по моей влажной плоти. Боже, как же это было приятно. Похоже на то, что Артур делал со мной на кухне, только лучше.
Я не выдержала и застонала, прерывая поцелуй, а муж зашептал мне в губы:
— Вот так, детка. Не надо зажиматься. Я не сделаю тебе больно. Никогда не сделаю тебе больно, моя милая.
Он продолжал водить головкой, вокруг клитора, задевая иногда влагу у входа. Я продолжала тихо стонать, и сама целовала его, верила ему. У меня не было сил сопротивляться и отстраняться. Я хотела доверять, хотела отдаться целиком. И слова Артура убеждали меня, что это правильно.
— С ума меня сводишь, Лиза. Черт знает что хочу с тобой сделать.
Я открыла глаза и встретила его темный взгляд демона. О, да, Артур боролся с собой и побеждал. Но хотела ли я этой победы? Позабыв все свои страхи, я вдруг сказала:
— Сделай.
Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Нет. Потом. Сейчас — ты.
И не соврал. Артур стал надавливать на мой пульсирующи бугорок сильнее, на помощь пришли пальцы, и скоро я уже не помнила себя от удовольствия. Оно нарастало, становилось все сильнее и грозило мне скорой яркой кульминацией.
За мгновение до оргазма я ощутила стремительное, но аккуратное проникновение. Артур вошел в меня на всю длину, продолжая гладить пальцем. Я выгнулась, кончая, сжимаясь изо всех сил. Муж подхватил меня под спину, не спеша начал двигаться. Кажется, он тоже наслаждался моим оргазмом, ведь я сжимала его и хотела еще, больше. Не в силах вынеси затухание удовольствия, я заерзала, побуждая Артура двигаться.
Он теперь держал меня за бедра обеими руками, погружаясь и отступая. Сначала медленно, неспешно, словно лениво, но с каждым проникновением скорость становилась все быстрее. И это не было больно. Невероятно, сильно, горячо, безумно, но не больно. Я желала его мощных толчков. Мне нравилось чувствовать его, подаваться навстречу неистовым движениям и стискивать его внутри.
Артур подхватил меня под коленями, заставляя согнуть ноги и прижать их к груди. Так я могла принимать его еще глубже. Моя голова моталась из стороны в сторону. Казалось, я не вынесу так много, но он давал мне еще и еще, и я принимала новые и новые порции наслаждения. Но и бесконечной гонке пришел конец.
В тот раз оргазм был совсем другим. Долгим и теплым, сильнее и мягче. Я ощущала его всем телом. От макушки до кончиков пальцев на ногах, которые подогнулись от невероятной, мягкой неги.
Артур кончил минутой позже. Сперма выстрелила мне на живот. Муж тяжело дышал, успокаивая дыхание.
— Ты ведь не хочешь еще детей прямо сейчас? — уточнил он, указав взглядом на следы семени.
— Не хочу, — честно ответила я.
— Все правильно сделал?
Я покивала. Прямо сейчас, пожалуй, я не хотела. Или хотела?
Все так перепуталось.
Артур достал из коробки влажные салфетки, вытер меня, прижал к себе и укрыл нас обоих одеялом.
— Тебе нужно выспаться, детка, — как всегда стал командовать он.
Я снова кивала, не желая спорить. Удивительно, но в его объятиях мне было так спокойно. Я уснула почти сразу. Только еще с минуту наслаждалась мягкими поцелуями, которыми муж покрывал мою спину.