Артур
Я проснулся, потому что попка Лизы ерзала по моем члену. Разумеется, он уже стоял. Я еще не до конца очнулся, а мои руки уже ласкали ее тело. Я не мог это контролировать, да и не хотел больше. Сколько раз мне приходилось вставать и самому справляться с утренним возбуждением. Почти каждый день при живой жене. Это безобразие теперь закончится. Никуда ее не отпущу.
Лиза постанывала во сне, выгибаясь, подставляя свое тело моим рукам. Мне нравились ее стоны, похожие на мурлыканье кошки. Нравилось, как она уютно ощущалась в моих руках. Нравилось чувствовать влагу у нее между ног. Жена заводилась так быстро. Кажется, не я один страдал от одиночества в постели все это время.
Но, разумеется, Лиза начала паниковать, как только проснулась.
— Артур, подожди, перестань. Ваня же…
— Спал всю ночь, — перебил ее я. — Температуры в пять утра не было.
Ей нечего было ответить на это, и я перевернул жену с бока на живот, нависая сверху. А вот этот маневр Лиза оценила сладким протяжным стоном. Зная, что не стоит испытывать ее терпение, я решил не медлить. Слава богу, она была готова принять меня. Покрывая поцелуями спину жены, я аккуратно вошел в нее и сразу стал наращивать скорость. Не было у меня сил сдерживаться сейчас. Я и так ее не трогал ночью. Хотя очень хотелось как раз в пять утра разбудить и сделать все то, что происходит сейчас.
Но Лиза спала, Ваня тоже. Я не решился их беспокоить. А вот сейчас самое время.
Стараясь не наваливаться всем весом, я опирался на локти и двигался. Она была такая тесная и горячая. Лиза стонала в подушку, стараюсь заглушить звуки, и это заводило меня все сильнее и сильнее.
В такой позиции я не мог ее ласкать, только целовал плечи, между лопатками, проводил языкам по шее, кусал за ушком и шептал грязные пошлости, надеясь, что она сможет кончить со мной.
— Тебе нравится, да? Я не делаю больно?
— Нет, хорошо. Нравится. Очень, — отвечала она отрывисто, почти вскрикивая от каждого моего толчка.
— Мне тоже, малышка. Ты такая горячая и тесная. Сдвинь ножки, Лиз, сожми меня сильнее.
Она завыла в подушку, исполняя мою просьбу. Я почти лежал на ней, но Лиза не жаловалась. Судя по всему, ей нравилось то, что мы делали. Она стиснула меня так крепко, что я охнул совсем не мужественно. Этот звук как будто толкнул ее за край, и я почувствовал сокращение стеночек вокруг моего члена, чертовски сильную пульсацию оргазма.
Ужасно хотелось кончить в нее, но я снова вышел, смазывая удовольствие. Сейчас действительно рано думать о втором ребенке.
Я упал рядом на подушку, притянул жену к себе, но она почти сразу вскочила, схватила с пола сорочку, которая никак не слушалась. Я решил спаси ее от этого неравного боя, встал и надел на Лизу свою майку. Не знаю, от кого она собиралась прикрыться, но раз хочет то пусть будет так.
По всей видимости, Лиза не хотела смущать ребёнка, потому что пошла в спальню, едва прикрыла наготу. Я посмеиваясь следовал за ней. Ваня спал, да если бы и нет… Он еще ничего не понимает. Даже мне это ясно.
Встав у кроватки, жена констатировала очевидную вещь:
— Артур, он спит.
Я не сдержался и стал посмеиваться.
— О, да, кэп. Спит, как ангел.
Лиза обернулась и треснула меня по груди.
— Очень смешно.
Она приложила ладонь ко лбу сына, не удовлетворилась этим и поцеловала.
— Кажется, холодный.
— Я же говорил.
— Он проспал всю ночь. Или ты его кормил?
— Нет, — ответил я. — Ваня спал. Не будить же.
— Как же так? — продолжала недоумевать Лиза, заламывая руки и едва не плача.
— Он растет, малышка. Это нормально. Все мы спим ночью. Ваня, видимо теперь тоже до этого созрел. Радуйся. У нас теперь ночью много других дел.
Жена обернулась и ткнула в меня пальцем.
— Ты абсолютно бессовестный.
— Знаю. — Я поднес ее пальчик к губам и поцеловал. — А ты абсолютно прекрасна.
Прихватив по дороге радио-няню, я потащил жену в душ. Ваня не мешал нам и в этот раз. Идеальный ребенок.
Разумеется, Лиза упиралась и не хотела идти со мной. Разумеется, я применил немного силы и утащил ее, уверяя, что это отличный способ сэкономить время и воду. А что? Окружающая среда — это важно.
Мне бы хотелось еще раз заняться любовью с женой. Это было не на физическом уровне потребности. Утром я достаточно удовлетворил свой сексуальный голод. Но гладить Лизу мыльными руками, наслаждаться ее прикосновениями — это будило во мне что-то иное. Она была такой родной, красвой, желанной во всех смыслах. Я мог продолжить мыльные игры, но не стал пугать ее напором. К тому же Ваня, скорее всего, проснулся бы очень не вовремя. Не стоит злоупотреблять покорностью жены и идеальностью ребенка.
Морально я вполне был удовлетворен совместным душем, а все остальное лучше оставить до тихого часа днем.
Решение оказалось верным. Едва мы вышли из душевой, Ваня завозился, даже сам стал сползать с кровати. Я поймал его уже на полу. Оставив Лизу сушить волосы, мы поменяли памперс и отправились вниз готовить завтрак. Варить кашу сегодня было категорически лень, и я решил развести коробочную. Лиза, конечно, предпочитала обычную крупу, но сегодня можно сделать исключение.
Жена спустилась, когда мы уже заканчивали завтрак. Она сегодня выглядела светящейся и нарядной в простом домашнем костюме, без макияжа, с распущенными волосами. Вроде бы обычная Лиза, но я не мог отвести глаз.
К сожалению, пришлось. У меня был назначен деловой завтрак. Я спешно собрался, чтобы не опоздать.
— Сегодня обещал прийти доктор, — напомнила Лиза, провожая до двери.
Она уже трижды успела сунуть Ваньке градусник, и тот показал впервые за эти дни чуть больше тридцати шести.
— Ага, спасибо, что напомнила, — я допил кофе и притянул жену к себе, чтобы поцеловать. — Я ему позвоню, может подберу у клиники в городе, чтобы вместе спокойно добраться.
Лиза смущённо съёжилась, но я все равно нашел ее губы и поцеловал. Крепко. Невольно увлекаясь, жалея, что в душе не было быстрого секса. Она тоже быстро привыкла к поцелую, запрокинула голову и стала отвечать. Но Ванька, маленький бандит, сидел у нее на руках и решил, что мы ему мешаем дышать. Я почувствовал маленький кулачек, что уперся мне в грудь, отпихивая.
— Мы про тебя не забыли, приятель, — засмеялся я, отстраняясь и целуя пацана в макушку.
Лиза тоже посмеивалась, снова смущенно опустив голову. Я поднял ее за подбородок, чтобы она посмотрела на меня. Как всегда велел:
— Звони, если что. И просто так — тоже. Увидимся.
Она кивнула и не попыталась избежать прощального быстрого поцелуя в губы.
Днем, после встречи, я, как и планировал, созвонился с педиатром и захватил его по дороге домой. Забавно, но всю дорогу мы общались исключительно о детях. Оказывается, я столько всего не знал. Мне казалось, что уже в год мелкие становятся взрослыми и все понимают. А — нет. Внезапно выяснилось, что все дети разные. Нам с Лизой невероятно повезло с Ванькой. Доктор велел ценить это, но не забывать, что бывает иначе. Если вдруг со вторым у нас будет больше хлопот.
Второй ребенок.
В этот момент я неожиданно для самого себя осознал, что не воспринимаю Ваню, как племянника. Кажется. Я считал себя его отцом. Самолично назначил, так сказать. А еще я был не против в второго ребенка. Конечно, сейчас об этом рано говорить, но ночью… Если бы Лиза была не против… Если бы я не стал спрашивать… Если бы она забеременела…
Я тряхнул головой, приказывая себе не думать сейчас об этом. Мне нужно сосредоточиться на компании. Отцовские чувства к племяннику отчасти меня наверно, оправдывают. Я буду вполне искренним, когда предложу Лизе усыновить Ваню. Надеюсь, она воспримет это с радостью.
Доктор пробыл у нас минут сорок. Он обнаружил у Ваньки сыпь на спине, сделал какой-то анализ, собрав с горла мазок.
— На всякий случай, — объяснил он, пугая даже меня.
Лиза просто стала белой.
— Сыпь, это же плохо. Это очень плохо, — бормотала она. — Почему я не видела? Не заметила…
Она, похоже, собралась снова окунуться в чувство вины и самоуничижение. Я готовился активно работать, чтобы снова выбить из ее прелестной головы эти глупости. Но за меня это сделал доктор.
— Это же не менингит? Я читала… — совсем запаниковала жена.
— Поменьше читайте, Лизонька, — оборвал ее врач. — Хотя, конечно, нужно учитывать все. Сыпь появилась, скорее всего, только что, поэтому вы ее и не заметили. Температура упала, пупс чувствует себя хорошо, улыбается, тест мы имеем отрицательный. Значит никакой скарлатины-ангины, никакого менингита. Это розеола. Вирус. Им болеют один раз в жизни. Маленькие дети подхватывают легко, переносят тоже достаточно легко. Можно сказать, вам в первый раз повезло. Кашля, насморка и прочего веселья можно не ждать. Побольше гуляйте, погода отличная. К году жду вас на осмотр и прививки. Сестра позвонит, напомнит.
Лиза долго благодарила доктора. Надо признаться, у меня тоже отлегло. Я отвез его домой, хотя тот отказывался.
Вернувшись, я нашел жену в гостиной с ноутбуком. Ваня, похоже, спал. Я не смог сдержать улыбки. Работает, увлеченная, губы кусает. Даже не заметила, что я дома. Не знаю, сколько я стоял у двери, прислонившись к косяку, наблюдая за Лизой. Внутри меня все одновременно пело и переворачивалось. Я никогда ничего подобного не чувствовал. В этот момент мне хотелось, чтобы между нами не было родственных связей, запутанного брака по расчету и грядущего возвращения в столицу.
Почему я просто не встретил ее на улице?
Возможно, потому что я не хожу по улицам. Только с ней и Ваней стал гулять по городу.
Ладно. Почему она не пришла ко мне устраиваться на работу секретарем?
Возможно, потому что она дизайнер.
Ладно. Можно бесконечно перебирать обстоятельства и жалеть не пойми о чем. А можно просто оставить все, как есть. Ведь наша жизнь складывается идеально. Можно все устроить так, что Лиза и не узнает о моих грязных играх с отцом.
Я врал себе, конечно. Рано или поздно узнает и она, и Ваня, когда станет старше. Но сейчас я хотел наслаждаться этой весной. Хотел гулять с женой и ребенком. Хотел заниматься с Лизой любовью. Хотел смотреть, как она работает. Кажется, впервые в жизни у меня появилась семья. И это было здорово.
Лиза заметила меня, когда взглянула на радио-няню. Ваня заворочался, но не проснулся.
— Работай, — проговорил я, проходя мимо нее на кухню. Лиза кивнула и снова все внимание вернула ноутбуку.
Она закончила через полчаса и сама пришла ко мне.
— Хочу прокатиться с Ваней в город, погулять по набережной, — проговорила она, доставая из холодильника овощи для салата. — Поедешь с нами?
— Ты приглашаешь меня в благодарность или просто будешь использовать как тяговую силу для засовывания коляски в багажник?
Лиза засмеялась.
— Да, конечно. Ради коляски. Ты меня раскусил.
Я не удержался и усадил ее на столешницу. Она снова смотрелась на ней безумно соблазнительно.
— Подожди, — уклонилась Лиза от поцелуя. — А за что я должна быть благодарна?
— За то, что я вытрахал из тебя всю глупость ночью.
Поцелуй снова сорвался, потому что она расхохоталась.
— Боже, Артур, ты невероятно самоуверенный засранец.
— Знаю. Но я тебе нравлюсь именно таким.
Я снова стал предпринимать попытки целовать ее. Лиза игриво отворачивалась, и я попадал не в губы, но в шею, щеки, нос.
— Нет, я тебя терпеть не могу. Ты же невыносимый.
— Конечно, малышка, конечно. Скажи это еще раз. Меня заводит твои попытки самовнушения.
— Артур, скоро Ваня проснется. Не начинай, — почти уже повизгивала она, шлепая меня по рукам.
— Он спит, как ангел. Раздвинь ножки, детка.
Я сунул руку за пояс ее домашних брюк, и тут же увидел, что Ванька и правда просыпается. Лиза тоже заметила движения на экране «няни», оттолкнула меня и слезла, игриво злясь.
— Вот! Что наделал? Я не успела сделать салат. Грей суп, режь овощи, я к сыну.
Она поспешила наверх, а я с улыбкой полез в холодильник за кастрюлей.
Пообедав, мы отправились в город. Лиза сама села за руль. Я не стал настаивать на своей машине. Кажется, ей нравилось водить.
Ваня был увлечен дорогой и игрушками на детском кресле. Я поглядывал на него через зеркало с пассажирского сидения, но больше мне нравилось наблюдать за Лизой. Она вела машину уверенно, спокойно, лишь изредка хмурясь на рисковые маневры других авто.
— Тебе нравится мой подарок? — не удержался я.
— Лучший подарок на свете, — честно ответила она, взглянув на меня тепло.
— В Москве тоже часто каталась? Я заметил, что много накрутила.
Лиза вздохнула и не глядя на меня в это раз, заговорила. Словно дороге рассказывала.
— Каждый раз, когда Марат уходил к любовнице, я садилась за руль и ехала, куда глаза глядят. Как видишь по цифрам, он делал это часто.
Я накрыл ее ладонь своей.
— Ты была беременна?
— Я была беременна все время, что была замужем за твоим братом, Артур.
— Понятно. Мне жаль, что тебе пришлось пережить это.
— Не надо. — Лиза продолжала смотреть вперед, но в ее голосе я слышал слезы. — Я сама виновата. Презервативы — гениальное изобретение. Они могли избавить меня от брака.
— И от меня, — подсказал я тихо.
— И от Вани, — продолжила Лиза. — Не знаю, наказание это или судьба.
— Это жизнь, малышка. Иногда мы можем выбрать лишь то, как вести себя в обстоятельствах, которые выбрали нас.
— Ты часто выбираешь?
— Постоянно. И очень рад, что выбрал вас, тебя и Ваню. И что вы выбрали меня.
— Ммм, — протянула Лиза, прищуриваясь на меня хитро. — Не скажу, что у меня был особый выбор.
Я сжал ее пальчики и поднес к губам.
— Иногда нужно просто довериться мужчине, Лиза. Мне ты можешь доверять всегда и во всем. Поверь, я никогда не ошибаюсь.
Она не ответила, лишь заулыбалась и забрала у меня руку.
Погода действительно была отличная. Весна вступала в свои права. В столице все еще лежал снег, а здесь, на юге, уже грело солнце, пели птицы и коляска прекрасно ехала по сухой дорожке вдоль набережной.
— Почему ты не подала на развод? — спросил я неуместно и бесцеремонно.
Ваня спокойно сидел в коляске, а мы разговаривали о ближайших прививках минуту назад, но мне не давал покоя брак Лизы и Марата.
— Потому что тогда я опять останусь одна, и твои родители заберут Ваню, — немного растерявшись, повторила мои жестокие слова Лиза.
Я поморщился и объяснил:
— Нет, я имею в виду тебя и Марата. Неужели его любовница тебя устраивала?
Лиза взглянула на меня так, что я сам понял нелепость вопроса.
— Ты ведь знаешь ответ, Артур, — проговорила она, напрягаясь.
Мне не нравилось бередить старые раны, но я нуждался в откровенных ответах. И сам, кажется, был готов обнажить душу.
— Знаю. Ты официально его жена и мать наследника. Отец тебе угрожал?
— Не напрямую. Но однажды я просто взяла и уехала. Как ты написал в открытке. Меня вернули и объяснили, что за МКАД выезжать не надо. Марат тоже регулярно напоминал, что я его… — Лиза вздохнула, добавляя. — Его собственность.
Я не стал уточнять, как он это делал. Судя по тому, как Лиза ночью зажималась, Марат не был ласков с беременной женой. Наверно, очень плохо не жалеть о смерти родного брата, но я ни капли не скорбел. Вся его короткая бестолковая гнилая жизнь была дорогой в ад. Единственное светлое, что он смог создать — это Ваня. Слава богу, он был похож на свою мать, а не на… Не на нас.
Мне показалось, что необходимо объясниться с Лизой сейчас. Она должна знать, как Марат стал таким. Вряд ли ей расскажет о нашей семье кто-то больше, чем я.
— Мама меня родила рано, Лиз, — начал я, чувствуя себя каким-то былинным сказателем, но отступать не стал. — Она вышла за отца, потому что компании ее семьи и Батуриных объединялись. Вернее, это еще не были компании, но наши деды славно разворовали достояние советского прошлого и решили, что вместе смогут все это сохранить. В принципе, не ошиблись. Очень скоро, в лихие девяностые обоих дедов пристрелили. Мой отец сдал в откуп достаточно большую часть капитала, но и сам сумел удержаться. Наверно, это было непростое время для моих родителей. Хотя я больше склоняюсь к мысли, что мама просто рано вышла замуж и рано родила. Она гуляла, пока со мной сидели няньки. С самого рождения.
Лиза посмотрела так, словно у меня выросла вторая голова. Ну да, она тоже молоденькая, но все время проводит с Ваней. Наверно, у женщин по-разному проявляется материнский инстинкт в разные годы. У моей матери он обнаружился только после рождения Марата.
— С самого рождения с тобой сидели няньки? — повторила Лиза, кажется, не веря в то, что я сказал. — А грудное вскармливание?
— Это все досталось Марату. Его мать и рожала без обезболивания, естественно, кормила до двух лет, носила на руках до пяти лет и… И со всеми вытекающими. Он не ходил в сад, первые пять классов обучался дома.
— Да, я знаю.
Лиза закивала, и я усмехнулся.
— Агния рассказывала, да? Она всем рассказывает.
— В подробностях, — подтвердила жена. — Странно, я думала, с тобой было также.
— Нет, меня отправили в ясли-сад, потом в обычные, потом в частную школу полупансион, а потом в кадетское. Из него я уже поступил в Сорбонну.
— За это ты не любишь своих родителей?
Я взглянул на Лизу, которая тоже внимательно на меня смотрела. Она задала очень сложный вопрос.
— Не могу сказать, что я их не люблю. Мне вообще сложно испытывать к ним чувства. Но с самого рождения Марата мне внушали, что именно он наследник, и я должен учиться, чтобы быть ему опорой, во всем поддерживать и помогать. Едва мне исполнилось восемнадцать лет, отец приехал в Англию и потребовал написать дарственную на Марта. Я отказался. С тех пор мы, мягко говоря, не ладим.
Лиза коснулась моей руки и тихо сказала:
— Мне жаль.
— А мне нет, — продолжал я доносить до нее ту часть правды, которая сейчас была уместна. — Ты сама видела, каким стал Марат. Слава богу, что меня воспитали няни, школа и офицеры. Наверно, ты любила его, но…
— Любила, — выдохнула Лиза, но тут же резко подняла голову. — Ванечка, смотри, птички. Пойдем их покормим.
Закрыв сложную тему, мы поспешили насыпать голубям крошек. Ваня пришел в восторг. А у меня на душе стало немного легче. Даже обычным голубям я был рад не меньше, чем ребенок. Уже почти около дома, поворачивая в поселок с шоссе, Лиза проговорила тихо:
— Не знаю, любила ли я…
— Что?
— Я не любила Марата. Он мне нравился, и у нас все так быстро случилось. Но сейчас я понимаю, что это была не любовь. Мне было удобно думать, что я его люблю. Если ты, конечно, понимаешь… Наверно, это плохо…
— Достаток? — уточнил я.
— Да, мне хотелось жить хорошо, не думая о деньгах. Оказывается, кроме денег, в жизни много других очень важных вещей.
Она припарковала машину в гараже, пошла доставать Ваню из кресла.
Мы больше не возвращались к этому разговору. Сразу после ужина я отправил Лизу заканчивать заказ, сам занялся Ваней. Он нагулялся и видимо еще не до конца окреп после болезни, поэтому предпочитал тихие игры. Мы посмотрели книжки, пособирали пирамидку, немного пообнимались. Ладно, это я его обнимал, а он пытался меня терпеть. В девять мы решили пойти спать. Творожок на ночь, сполоснуться под душем, сменить боди на пижаму. Ваня с трудом держал глаза открытыми, когда я предложил ему смесь. Он уснул моментально, едва поел.
Я уложил его в кроватку, настроил «няню» и ушел в соседнюю спальню, чтобы тоже немного поработать. Отчеты на почте говорили, что очень скоро мне придётся уехать. Скорее всего, даже нам всем. Единственное радовало, на этой неделе моя команда играет первый матч. Я решил, что обязательно возьму с собой Лизу и Ваню на игру.
Услышав шаги в коридоре, я тут же отложил планшет. Лиза стояла у двери, переминаясь с ноги на ногу.
— Иди ко мне, — позвал я шепотом и протянул руку.
Она подошла к кровати и вложила свою ладонь в мою. А через мгновение и наши губы соединились, чуть позже и тела. Мы целовались теперь медленно, прикасались друг к другу нежно. Ласки были бесконечными. Я никак не мог насытиться. Кажется, впервые за долгое время я занимался не сексом, а любовью.