Артур
Никогда еще я не чувствовал себя так паршиво, как на благотворительном приеме, который организовала теперь уже моя компания. Я улыбался, кивал, пожимал руки, знакомился с женами и представлял свою, но внутри словно завелся огромный дикобраз. Он сидел где-то под желудком и все время стрелял иглами мне в сердце. Даже дышать было больно. Проклятая пробочка. Очевидно, вместе с каменным сердцем во мне размякла и совесть.
Я ведь всегда знал, что поступаю с Лизой беспринципно, нехорошо, подло, но раньше как-то было проще смириться с собственным гнилым нутром. Я же Батурин. Это наша визитная карточка.
Но каждый день с Лизой и Ваней делал меня лучше, делал человеком. Я недавно перестал быть диким зверем, который жаждет выиграть охоту за большим кушем. Теперь мне открылись новые ценности, такие простые, но важные истины. Например, что врать — это плохо. И что за ошибки нужно платить.
Лиза стояла возле меня, как идеальная кукла. Она улыбалась моим партнерам, позволяла держать ее под локоть, за руку, даже обнимать за плечи. Она не просилась домой, лишь проверила телефон несколько раз. Когда я сообщил, что мы можем уезжать, она как робот отправилась за мной к стоянке, села на заднее сидение, почти вжавшись в дверцу. Я принял ее сигнал и не пытался прикасаться или заговорить. Вряд ли следующие несколько дней она будет в состоянии что-то обсудить или даже выслушать мои извинения.
Мы молча доехали до дома. Лиза даже не дождалась, когда водитель откроет ей дверь, выскочила сама. Видимо ее актерские способности были исчерпаны. Вопреки собственным мыслям, я не мог оставить ее в покое. Жена бежала по парковке к лифту. Я поймал ее за руку, привлек к себе не давая вырваться и затолкал в кабинку. Зеркальные створки закрылись, и мы поехали на верхний этаж.
— Малышка, пожалуйста, я виноват, знаю, но не надо так, — шептал я, целуя ее лицо, не позволяя оттолкнуть меня. — Прости меня, Лиз, Прости.
— Нет, Артур. Хватит. Не трогай, не надо, — отбивалась она вяло.
Я знал, что снова поступаю подло. Применяю силу и распаляю ее желание. Это бесчестно, но я не мог найти в себе мужество терпеть ее равнодушие и видеть, как за маской моя маленькая сильная девочка прячет свою боль. Я ненавидел родителей и Марата, которые втаптывали ее в грязь, ломали и мучали, но сам не мог найти способа лучше, чтобы извиниться. Как истинный Батурин я брал, если хотел.
— Прекрати, прекрати, — повторяла Лиза снова и снова.
Я все еще решал, что лучше: отступить или продавить ее; когда мы приехали на этаж.
— Артур, дверь открыта, — крикнула Лиза, едва мы вышли в холл.
Она моментально отпихнула меня. Откуда только силы взяла? И помчалась к квартире. Я поспешил следом.
За приоткрытой дверью лежала Лидия. Без сознания. Лиза вскрикнула и бросилась к ней. Я едва успел схватить ее.
— Стой. Скорая и полиция. Нельзя прикасаться. Мы можем ей навредить.
— Ваня, — выдохнула жена. — Артур, где Ваня?
— Проверь комнаты. Может он в детской или еще где-то в квартире? — скомандовал я. — Наверно, Лидии стало плохо.
— Открытая дверь…
— Посмотри в комнатах, Лиза, — повысил я голос и подтолкнул жену в спину.
Лидия, слава богу, дышала и даже стала постанывать. Жива.
Я вызывал полицию, когда вернулась Лиза.
— Его нет. Нигде нет.
— В этот момент Лидия стала приходить в себя и даже села на полу, но стонала и охала, пытаясь коснуться затылка.
Лиза тут же опустилась на колени около нее.
— Лидочка, милая, что случилось? Ваня! Где Ваня?
— Она, женщина, — забормотала Лидия. — Забрала.
Видимо ее сознание снова помутилось, и я едва успел подстраховать, чтобы Лидия снова не упала на пол.
Вызвав полицию, я набрал и внутреннюю службу безопасности. В этом доме кругом камеры. Если няне стало плохо, и Ваня просто уполз из квартиры, его нужно срочной найти. Он не мог уйти далеко. Мыслей об опасностях, которые могут угрожать малышу, я старался не допускать.
Пока я общался с безопасниками, Лиза все сидела около Лидии, пыталась с ней разговаривать, но та только стонала.
Как только я опустил трубку, жена набросилась на меня.
— Это ты. Ты виноват. Твоя проклятая Москва, проклятые акции, фирмы, приемы. Везде деньги, вранье, предательство. А теперь Ванька пропал! Все ты! — кричала она, пытаясь избить меня своими маленькими кулачками.
Я даже не закрывался, потому что она была права. Сейчас я просто не имел права раскисать и поддаваться панике. Позволив Лизе отвесить мне десяток пощечин, я подхватил ее на руки. Она едва дышала от рыданий, у нее больше не было сил лупить меня. Я отнес жену на диван в гостиной и взял ее лицо в ладони.
— Я найду его. Слышишь? Все будет хорошо. Не смей даже думать плохое.
Невероятно, но даже сквозь истерику она закивала и вроде бы даже стала успокаиваться.
— Посиди, малыш. Сейчас скорая приедет. Мне надо еще позвонить. Будем искать всеми силами.
Лиза снова закивала.
Я набрал отца. Сейчас было не до гордыни и старых счетов. Его служба безопасности найдет кого угодно и где угодно.
Лизу не нашли — вспомнил я, но поспешил себя успокоить. Лиза уникальна. Она исключение. Ваньку найдут.
Следующий час я запретил себе быть человеком, превратился в бездушного робота. Приехала скорая и полиция. Лидию забрали в больницу. С ней вместе отправился сотрудник, чтобы контролировать состояние и задать вопросы, если она придет в себя. Внутренняя служба безопасности ничем нас не обнадежила. Они только засекли, что на наш этаж почти сразу за няней поднялась женщина, блондинка.
— Боже, тут же везде камеры! — восклицала Лиза. — Как так вышло, что ничего не зафиксировано?
На это эсбэшники только пожимали плечами. Как бы то ни было, но все указывало на похищение. Не мог Ваня сам так далеко уйти, избегая камер.
— Вы ведь состоятельный и влиятельный человек, Артур Аланович, — спрашивал меня следователь. — Может кто-то угрожал вам последнее время? Кого-то подозреваете сами?
Я подозревал всех, если честно. От родного отца, до премьер-министра, который лично просил меня продать футбольный клуб, а я отказался.
— Не знаю. Это длинный список.
— Начните с наиболее вероятных недоброжелателей.
— Клянусь, я не знаю, кто мог бы украсть моего ребенка, — отвечал я, совершенно теряясь. — Бизнес дело грязное, но ведь и требований мы не получали.
— Это пока, — отвечал мне следователь.
Лиза сидела на диване белая, как мел. Она не плакала, но следила глазами за всеми, отвечала на вопросы, когда к ней обращались. Пугала меня до чертиков, если честно. В какой-то момент она просто встала и направилась к двери, остановилась, обернулась. Я моментально догнал ее.
— Куда ты? — проговорил я в безжизненные глаза любимой женщины.
— Дай ключи от машины.
Лиза протянула руку. Я манул головой, отказывая.
— Нет.
— Не могу здесь сидеть, Артур. Хочу уехать.
— Зачем? Опять убегать от проблем? Не получится. Мы должны быть здесь.
— Я поищу его. Не могу сидеть дома, когда…
Жена всхлипнула, и я прижал ее к себе. Сил вырываться не осталось. Лиза плакала, щедро смачивая мою рубашку слезами.
В этот момент в дверь постучали. Я открыл. На пороге стояла моя мать.
— Агния, — прошептала Лиза, вытирая слезы.
— Здравствуй, — с холодной надменностью приговорила мама. — Могу я пройти? Есть важные новости. Алану некогда сейчас. Я посчитала, что вы должны знать.
Разумеется, следователь пожелал присутствовать при разговоре. Мать не противилась.
Она прошла в кабинет и села в мое кресло, как королева. Я не мог не закатить глаза. Даже в такой момент Агния Батурина напоминала всем о своем статусе.
— В день, когда ты сбежала с Ваней, ко мне пришла Ирина, — начала мать, глядя исключительно на Лизу.
— Ирина? — переспросила жена, а я вот понял сразу.
— Ирина Козлова?
— Да.
— Первая любовь и вечная любовница Марата, — объяснил я Лизе.
— Та блондинка?
Мать закивала.
— Да, она сказала, что встретила тебя, и ты украла ее ребенка. Просила помощи, потому что отец ей отказал.
— Какого ребенка, мам? Что за бред сумасшедшего? — не выдержал я.
— Обычный бред, Артур. Ира немного поехала головой после смерти Марика. Она его так любила… — мать всхлипнула.
— Или любила вместе с ним любить дурь, — не сдержался я.
Агния всплеснула руками, повысила голос почти до визга.
— Что ты за человек, Артур? Он ведь твой брат. Что ты, что она — два сапога пара. — мать кивнула на Лизу. — Даже на могиле не были. Разве так можно? Разве я тебя так воспитывала? Мы все так любили Марика, а ты… Вы оба!
У меня вертелось на языке много, но сейчас это было совершенно неважно. Я сжал плечи Лизы, которая съёжилась от обвинений, и приготовился защищать себя и жену. Но мне на помощь пришел следователь.
— Господа, давайте ближе к делу. Личные обиды потом друг другу предъявите. У нас ребенок пропал. Агния Львовна, вы считаете, эта Ирина Козлова могла выкрасть мальчика?
— Почти уверена, что это она. Ира ведь ко мне приходила, чтобы я ей помогла. Сначала каждый день требовала, потом пропала. Я не думала, что она опасна, но Алан сказал и…
Нас прервал звонок мобильного следователя. Он ответил, несколько раз кивнул в трубку, а потом сказал нам:
— Лидия Тимофеева пришла в себя. Сразу сказала, что ее ждала женщина, блондинка. Пыталась забрать ребенка, а потом ударила ее. Сужаем поиски. Благодарю за сведения Агния Львовна.
Буквально за несколько минут наша квартира превратилась в штаб. Всю ночь опера и следователи искали Козлову и Ваню. Люди Алана активно прессовали отца Ирины. Но он сам ничего не слышал о дочери. Ее мать жила в Штатах и тоже ничего не знала. Машина Ирины была в гараже ее квартиры. В том самом доме, где Марат жили с Лизой, где до сих пор жила она.
Она как сквозь землю провалилась. На всех вокзалах и во всех аэропортах усилили патрули, проверяли женщин с детьми. Но — ничего.
Мы не сомкнули глаз всю ночь. Единственная обнадеживающая новость за утро — это Лидия. У нее было легкое сотрясение мозга и врачи обещали, что все будет хорошо.
— Может поспишь? — спросил я Лизу, хотя знал, что она не сможет.
— Нет, — подтвердила мои мысли жена. — Не могу.
— Хочешь кофе? Черт, здесь ведь ничего нет.
Обычно мы утром все вместе спускались в кофейню. Ваня любил там играть в детской комнате, а мы с Лизой баловались свежей выпечкой к завтраку. Сейчас все это казалось сказкой. Наша жизнь была даром, чудом, волшебством. Как же дорого становится обыденное, когда теряешь родного человека.
— Я спущусь в кофейню. Пончик будешь? — решил я все же держаться за свое счастье хоть как-то.
Если сейчас Лизе хоть немного поможет донат, я достану его.
Лиза кивнула, тень улыбки пробежала по ее лицу, но она тут же снова сникла. Жена встала и пошла со мной до двери. Не сказав ни слова, просто проводила.
Я взял ее лицо в ладони и проговорил так уверенно, как только мог.
— Все будет хорошо, малыш. Мы его найдем. Вот увидишь. Не успеешь съесть пончик, а уже будут хорошие новости.
— Хорошо бы. Иди тогда скорее, — ответила Лиза, почти плача.
Я обнял ее крепко-крепко.
— Отдала бы тебе и ей все деньги на свете. Лишь бы Ваня снова был дома, — зашептала жена сквозь слезы.
— Он будет, Лиз. Будет.
Я поцеловал ее крепко в губы и вышел из квартиры. Мне самому нужно было пройтись, проветриться, чтобы не впасть в отчаяние. Если эта Ирина не дружит с головой, она что угодно может с делать с ребенком.
Прогоняя эти мысли, я спустился вниз, вышел на улицу и направился к переходу через дорогу. Голова гудела от бессонной ночи. Я мечтал о двойном эспрессо, чтобы хоть немного взбодриться.
Не дойдя до кофейни два шага, я увидел девушку с коляской. Моментально узнал сначала коляску, а потом ее. Ирина. Светлые волосы землистый цвет лица, прозрачные глаза.
Пока я соображал, как лучше с ней заговорить, Ира подошла сама.
— Марик! Марик! Наконец-то ты вернулся. Я ждала тебя всю ночь. Эта Лиза, она украла ребенка. Нашего ребенка. Но я забрала, забрала его назад. Он наш. Наш с тобой. Ты ведь так хотел… — сбивчиво и заикаясь через слово говорила она, обнимая меня и отстраняясь, и снова обнимала.
Я решил не спорить с ней.
— Пойдём домой, — проговорил как можно более нейтрально, стараясь не смотреть все время на Ваню.
Он спал и, кажется, был цел и невредим. Это самое важное. Все остальное потом.
Придерживая Ирину за плечи, я повел ее обратно к дому. Портье в холле смотрел на меня во все глаза, но я только покачал головой. Он все понял, закивал и стал набирать что-то на телефоне. Надеюсь, сообщит нашим оперативникам. Мы поднялись на этаж, и уже в коридоре нас встретили. Ирину тут же скрутили и увели. Я только успел крикнуть:
— Врача вызывайте. Она не в себе.
Следователь закивал.
От шума и криков Ваня проснулся и захныкал. Я поспешил взять сына на руки. Маленькие ручки тотчас обвились вокруг моей шеи. Я зажмурился, чувствуя как слезы жгут глаза.
Лиза выбежала из квартиры и бросилась к нам. Я отдал ей Ваню, счастливо рассмеялся и сказал:
— Пончика не было, и я принес тебе ребенка.
— Боже, какой ты идиот, — засмеялась она тоже сквозь слезы.
Мы стояли в коридоре, обнимаясь все втроем. В этот момент я осознал, что моя семья, жена и сын, — это самое дорогое, что у меня есть, что может быть вообще.
Лиза
Больше всего на свете после похищения Вани я хотела уехать обратно домой и никогда больше не видеть Ирину, Агнию, Алана, вообще никого. Но, разумеется, было возбуждено дело, нас постоянно допрашивали.
Лидия шла на поправку. Она очень переживала, считала, что по ее вине Ваню смогла выкрасть сумасшедшая любовница Марата. Я думала, что наша няня после этого происшествия умчится домой, едва ее отпустят из больницы. Но Лидия осталась в Москве. Не только по требованию полиции, но и потому что намеренна была продолжать у нас работать.
Пока шло расследование, нас часто навещала Агния. Она, наконец, показала свое истинное лицо. Ей было плевать на меня и на Артура. Поразительно, как одинаково равнодушно она относилась ко мне и собственному сыну. Единственное, что волновало мою свекровь — это Ваня. Она и следствию помогала только, чтобы внука скорее нашли. Я делала вид, что не против ее визитов. Все же, как мать и женщина я ее немного понимала. Агния заходила к нам почти каждый день. Как раз в то время, когда мы с Ваней и Артуром ходили гулять. Она все время разговаривала с внуком, катала его на качели, показывала, как копать совком в песке, не боясь испачкаться. В общем, действовала нам на нервы знатно.
Первым не выдержал Артур.
— Мам, кроме шуток, зачем ты приходишь каждый день? — спросил он, когда Ваню сморило в коляске после игр с бабушкой.
— Я волнуюсь за Ванечку. Он ведь такой стресс пережил.
— Вряд ли он что-то понял, — вступила я. — Ему нравится путешествовать и общаться с новыми людьми. Думаю, похищение он воспринял как веселое путешествие.
Агния посмотрела на меня, прищурившись, проговорила:
— Ты должна меня понять, Лиза. Как мать. Я потеряла сына. Ваня единственное, что осталось от Марата. Не забирай его.
Я мельком взглянула на Артура, но он оставался невозмутим. Он ведь тоже сын. Живой, родной, успешный, красивый. Но Агния категорически не желала обратить на него свою любовь. Я даже не пыталась понять, как такое возможно.
— Мы ведь специально не возвращали тебя. Из-за Ирины. Решили, что вам лучше немного побыть в провинции. А потом тебя нашел Артур. Все испортил. Это у него всегда отлично получалось.
Я больше не могла это слушать.
— Что вы хотите? — спросила я ее прямо. — Ваню я вам точно не отдам.
Агния рассмеялась.
— Знаю, что не отдашь. — она одарила Артура колким взглядом и снова повернулась ко мне. — Мы летаем в Кисловодск весной и осенью. Это совсем рядом с вами. Позволь хотя бы в это время навещать Ваню.
Я тут же выпалила.
— Только при мне. А лучше, когда и Артур дома.
— Разумеется, — без энтузиазма согласилась Агния.
Она сразу же попрощалась и уехала. Похоже, ничего другого от нас не хотела.
Но Ваню продолжала навещать регулярно.
Когда нас отпустили домой, я с трудом верила собственному счастью. Мы возвращались, но уже совсем не теми, кем были до визита в Москву.
Мои отношения с Артуром пребывали в каком-то замороженном состоянии. Мы спали в одной потели, но не занимались любовью. Он обнимал меня, но не требовал большего. А меня тянуло к нему со страшной силой, но я никак не могла отпустить обиду и недоверие. Нет, я знала, что люблю его. Знала, что он не сделал бы ничего, что навредит Ване. Знала, что Артур единственный близкий и родной мне человек. Я не хотела отпускать его никогда больше. Но и подпускать снова близко тоже никак не решалась.
Наверно, должно было пройти время.
Или мне нужно было просто найти силы, чтобы смерить обиду и признать единственно важное — мы семья.
После Москвы я почти насильно отправила Лидию в отпуск на две недели. Ей нужно было оправиться от травмы головы и тревог. Мы снова много времени проводили втроем. Я часто ездила в город с Ваней. Мы гуляли в парке, а вечером к нам присоединялся Артур. Он теперь работал больше. Каждое утро уезжал в офис, часто возвращался поздно. Даже в выходные они с Лешей закрывались в кабинете и продолжали решать рабочие вопросы. Муж каждый день падал в кровать и засыпал, едва голова касалась подушки.
У меня не было возможности решиться заговорить с ним о нас. Артур слишком уставал, и я считала лишним нагружать его еще и своими глупостями. Последние события научили меня ценить то, что имеешь. Я решила, что однажды все решится само собой.
Ошиблась. Как обычно, все решил сам Артур..
Ваня спал, а я просматривала материалы для нового заказа, когда муж поднялся в спальню и игриво начал меня отчитывать:
— Я же велел, никакой работы ночью.
— Еще не ночь, — пожала я плечами. — И я не работаю, просто листаю картинки. И твои приказам кстати не обязана подчиняться. Я не твоя собственность.
— Это уж точно, — немного грустно откликнулся муж, но ноутбук у меня забрал. — В любом случае, мой разговор важнее того, что ты делаешь.
Я нахмурилась, не в силах побороть бунтарский дух. Не люблю когда он включает власть и подчинение.
Или люблю?
Закусив губу, я решала, да или нет. А вот Артур не тратил время даром.
— Уделишь мне минуту?
Я кивнула, и муж продолжил.
— Сегодня звонил следователь. Ирину признали невменяемой и отправили на принудительное лечение. Ее мать прилетела из Лос-Анджелеса, хочет забрать ее в Америку. Адвокат советует нам не препятствовать. Нужно будет дать официальный ответ. Ты как к этому относишься?
С минуту я переваривала эти новости, а потом ответила
— Наверно, положительно. Буду только рада, если она окажется через океан от нас. До сих пор не могу избавиться от тревоги после всего. Она везде мне мерещится.
Артур присел рядом на кровать и погладил меня по колену. Меня так и подмывало броситься к нему в объятия, повалить на спину, оседлать и потребовать исполнения супружеского долга. Наверно похоть была пробочкой от тревоги.
Я вскочила с постели, как ошпаренная.
— Пойду приму душ. Спасибо за новости. Пусть они улетают. Я не против.
Стоя под душем, я пыталась успокоиться, но тщетно. Облегчение от новостей не принесло мне освобождения от страсти. Я была рада, что все кончилось, что Ирины не будет даже на нашем материке, но вот мира это моему сердцу не принесло. И я не знала, как снова обрести покой и счастье.
Артур знал.
Он вошел в душ, встал позади меня и обнял. Я вздрогнула, но не отстранилась. Прижиматься к нему казалось таким правильным, естественным.
— Я скучаю по тебе, малышка, — проговорил он, целуя мою шею и плечи.
Его ладони прошлись по спине, вдоль позвоночника, до попки. Артур сжал ее и сразу отпустил, чтобы погладить живот и выше.
— Скучаю по твоей коже, — продолжал шептать Артур, как змей-искуситель. — По соскам, которые твердеют, едва я касаюсь тебя.
Он покрутил соски, подтверждая собственные слова. Я уперлась рукой в стену, потому что ноги стали ватными и не держали толком. Его грязные разговоры и обжигающие ласки сводили меня с ума. Боже, как же я любила это. Из горла вырвался бесстыжий протяжный стон.
— Да, и по твоим стонам я тоже скучал, родная. А ты? — Артур развернул меня к себе лицом, прижал к мокрой стене. — Скажи, Лиз. Скучаешь по мне?
У меня не было сил врать. Его темные глаза смотрели прямо мне в душу. Остальное скрывать нет смысла.
— Да, скучаю. По тебе. Твоим ласкам. И поцелуям.
Запустив пальцы в волосы мужа, я привстала на цыпочки, потянулась к его рту, бессовестно прося:
— Поцелуй меня. Пожалуйста.
Артур с рычанием впился в мои губы. Его поцелуи были жадными, беспощадными, глубокими. Я едва успевала вдохнуть, пока он сладко меня целовал. Вода шумела, стекала с нас, но мы ничего не замечали. Когда мы оба начали задыхаться, Артур отпустил мой рот и проложил дорожку поцелуев по плечам, к груди. Он уделил особое внимание соскам и все время посматривал на меня, когда я вскрикивала.
Ладонь Артура коснулась меня между ног. Я вздрогнула, а он прикусил сосок, пососал его и ударил языком.
— Я тоже скучал по поцелуям, малышка. Хочу целовать тебя везде.
Я уже не понимала толком, что он говорил, вся превратилась в желание и предвкушение. Снова вздрогнула и вскрикнула, когда Артур опустился на колени, раздвинул половые губы пальцами и прижал язык к моему клитору. Он сразу стал вытворять губами и языком те же фокусы, что проворачивал с моими сосками. А когда муж чуть царапнул зубами, я окончательно потеряла связь с реальностью. Все, что мне хотелось — это еще, больше, сильнее, быстрее. Кажется, все это я просила вслух, и Артур гудел от довольства, усиливая вибрациями и без того невероятные ощущения.
Оргазм настиг меня внезапно. Я кончила сильно и ярко, хотя пыталась растянуть удовольствие. Но мое тело так устало от воздержания, что решило все за меня. Я даже захныкала от разочарования, но меня успокоил Артур. Он поднялся и взял меня под коленом, веля закинуть ногу на выступ в душевой. Я тут же послушалась, и сама стала целовать его красивые губы, на которых еще остался вкус моего возбуждения. Это было так вкусно и сексуально.
— Господи, Лиза, я с ума по тебе схожу. Хочу, детка. Хочу тебя сейчас, — загудел он мне в губы.
Я закивала, и Артур сразу стал проникать в меня. Он придерживал мои бедра и двигался сначала медленно, аккуратно, изучая новую позицию и пробуя входить под разными углами. Когда он нашел идеальный способ, то тут же усилил напор и увеличил скорость. Я вскрикивала с каждым его толчком, хваталась за шею мужа и сама старалась посылать бедра навстречу. В какой-то момент мне стало мало, и я запрыгнула на Артура. Он поймал меня, подхватил под попку, прижал спиной к стене и продолжил врезаться в безумном ритме. Мы оба потеряли голову, но обрели настоящее единение душ, тел и разума.
Кончив почти одновременно, мы глубоко дышали. Артур так и держал меня. Пришлось аккуратно освободиться, чтобы ему не было тяжело. Но едва я пересупала порог душевой, муж оказался рядом, закутал меня в полотенце и унес в кровать.
— У меня к тебе еще одно дело, — проговорил Артур после тысячи поцелуев, когда я уже начала засыпать.
— Одно? Тогда давай сам и не буди, — пошутила я.
Артур усмехнулся и сел в кровати. Я тоже приподнялась на локте. Муж протягивал мне какие-то бумаги..
— Что это? — не поняла я.
— Это документы о передаче тебе моей части акций.
— Акций?
— Да, Лиз. Моя часть это почти четверть. Вдвое больше сейчас у Вани. Они под моим контролем, но ты их можешь тоже получить. В смысле, контроль, а не акции.
Это все звучало, как фантастическая теория. Я ничего не поняла.
— Зачем, Артур? Для чего мне это?
— Ты можешь и будешь теперь жить безбедно на дивиденды. И мои родители не посмеют ничего тебе сделать, даже если мы разведемся, — объяснил муж.
У меня горло сдавило. Словно тугими ремнями кто-то душил, перекрывая кислород.
— Ты хочешь развестись? — спросила я, выдавливая слова изо рта.
— Я хочу, чтобы ты была свободна, детка. Наш брак был фикцией, и я давил на тебя, заставил, прижал к стенке. Теперь у тебя есть выбор, — продолжал спокойно и почти равнодушно растолковывать мне Артур.
А я продолжала погружаться в отчаяние, цепляясь за какие-то совсем неважные вещи.
— Я ничего не понимаю в эти акциях, в управлении. Смутно представляю, чем ты вообще занимаешься.
— Тебе и не надо. Найми Алексея, он быстренько станет твоим верным слугой.
— Лешу? Казарина? Боже, Артур, а он тут при чем?
— Да не при чем. Можешь взять кого хочешь. Но суть в том, что я больше не хочу держать тебя силой, Лиза. Это не любовь. А я люблю тебя. И хочу, чтобы ты была счастлива. Со мной или без меня.
— С тобой! — почти выкрикнула я.
Артур закрыл мне рот ладонью.
— Чего кричишь? Ваньку разбудишь.
Я убрала его руку от своего рта и зашептала:
— С тобой. Я хочу все с тобой. Всегда с тобой. Не хочу я никакой свободы, никакого развода. Хочу, чтобы все было, как сейчас. Я ведь тоже тебя люблю.
Он взял мое лицо в ладони, и я сразу почувствовала эту энергию силы и спокойствия, уверенности и надежности. А его взгляд разбавил все страстью. В глубине темных глаз блеснул огонек.
— Правда? — спросил Артур.
Я закивала и прикрыла глаза, встречая его горячий, долгий, глубокий поцелуй.
Именно такого мужчину я всегда хотела. Только с ним я смогу быть счастливой. Плевать на деньги, акции, завещания. Как бы то ни было, Артур позаботится обо мне и Ване. Артур будет любить нас и оберегать.
После очередной тысячи поцелуев я снова начала дремать в объятиях мужа.
— Лиз, детка, — тихо позвал он меня сквозь сон. — А ты хочешь еще детей?
Я проснулась моментально, хоть и не открыла глаз. Наверно, это нормально, что Артур хочет своего ребенка.
— Ммм, не знаю. А ты? — отозвалась я нейтрально.
— Роди мне девочку. Через годик, а?
— Девочку? Разве мужчины не хотят мальчика?
— Мальчик у нас уже есть.
Эти слова были ответом на все мои оставшиеся вопросы. Я не ошиблась. У меня самый лучший на свете муж. А у моего сына самый — лучший отец.