— Ничего. Мне приехать?
Я глянула на часы. Не так чтобы очень поздно, вечеринка закончится часа через три-четыре и желания торчать на ней у меня нет.
— Если можно, — выдохнула я.
Неуместно.
Встречи, тайком от Глеба.
Неуместны сами ощущения, которые рождались во мне при виде этого парня. И всё же я стремилась к нему, тянулась, как слабый росток тянется к свету.
Мысленно отмахнулась от муторных мыслей, мне нравится общаться с этим парнем. Я же не собираюсь крутить с ним роман в конце концов.
— Для тебя всегда, говори куда приехать.
Попрощавшись с Игорем Владимировичем и так и не сумев отыскать Глеба, я слиняла. Дошла до конца квартала и свернула за угол, где меня уже ждал парень.
— Сказала бы, я к дверям подъехал, — Костя курил, оперившись на капот. — Выглядишь круто.
Взгляд прошелся по телу и на секунду утонул в вырезе платья.
— Замерзла, наверное, — спохватился парень. Он снял мастерку и накинул мне на плечи.
— Спасибо, Кость.
Я не первый раз ловила такие взгляды с его стороны и неловкости уже не испытывала. Восхищение в его глазах льстило. Хотелось даже принять более выразительную позу, улыбнуться милее, но вовремя себя одёргивала.
— Поехали? — он открыл дверь, приглашая меня сесть.
Мы отдалялись от центра города.
Я очень быстро полюбила такие моменты. Совершенно черная ночь, редкие фонари, атмосферный речитатив в магнитоле, гул сабвуфера приятно массирует спину, дворники смахивают капли дождя с лобового стекла. И дорога, подсвеченная ксеноном — относительно ровная и бесконечно длинная.
Мне нравится смотреть, как за окном меняются пейзажи. Как широкий проспект в огнях сменяется полутемными узкими улочками окраинного района. Как шумный город остается позади, сменяясь тихой глухоманью дачного поселка. Нравится вид на озеро, которое, если помечтать, вполне может сойти за бескрайнее море. Нравится большой бледный лик луны и небо, усыпанное крупными звездами.
Самое уютное и действительно романтичное, что вообще было в моей жизни. С потеплением последовательность этих действий стала своего рода ритуалом. Откатав по ночному городу некоторое время, мы отправлялись за его пределы, чтобы расположиться на берегу озера. Мы сидели на остывающем капоте машины, укрывшись кусачим пледом, и думали, каждый о своём. Момент тишины, момент, о котором в книгах говорят: «Как же с вами приятно молчать».
Мы могли просидеть так до утра, но сегодня на привычный маршрут времени не было. Немного поколесив по городу и нарвавшись на пост ГАИ, мы отправились в круглосуточное кафе.
Кассир нас, наверное, уже узнавал, так часто мы тут бывали. Зачастую на рассвете, когда день только рождался, а город тихо дремал.
— Слушай, Кость, а почему инспектор тебя так дотошно досматривал?
Передернуло от воспоминания, каким ехидным оценивающим взглядом меня одарил полицейский. Даже представлять не хочу, что он подумал обо мне в таком наряде.
— Ну-у, это ж разве дотошно? — парень посмотрел на меня с явным удивлением.
Нет, ну ведь именно дотошно. Хмурый сержант разве что сумку меня не заставил вывернуть. Он внимательно осмотрел салон и багажник, заглянул в бардачок и проверил документы, наверное, по всем существующим базам данных. И это, лично для меня, было странным. Глеба никогда даже не тормозили, хоть скорость он нарушал с завидной регулярностью. Костя отпил пепси и продолжил:
— Вот в Сургуте, — парень сжал зубы. — Пацаны рассказывали…
— Что же такого было там?
— По почкам надавали и мордами в землю положили, — заскрипел зубами Костя. — Видите ли, сигнал у них был. Парни-то всего-навсего по городу хотели проехаться, и в клубе у них намечалось что-то вроде вечеринки. Лучше бы наркоторговцев так отлавливали, пи…уроды!
Парень едва удержал рвущееся наружу ругательство и крепко сжал кулаки.
— А чего они к вам так цепляются-то?
— Ай! — отмахнулся он. — Хрен их знает. Тонер им не нравится.
— Но ведь можно и без него.
— Ага. А теперь скажи мне, ты окна зашториваешь?
— Эм, я на четырнадцатом этаже живу так-то, но блин, да, зашториваю.
— Во-от, я, конечно, не говорю, что я там кого-то стесняюсь, но так реально комфортнее, — развел руками парень. — И согласись, выглядит охрененно.
— Ну, это да, — улыбнулась я.
В первый раз машину даже разглядеть не успела, да и темень была жуткая. А вот во второй она вызвала недоверие, что ли. Вспомнилась фраза из фильма: «И машина у вас страшная, катафалка какая-то». И от человека на такой машине хотелось держаться подальше. Но после ряда событий, когда узнала хозяина машины лучше, недоверие растаяло. Что поделаешь, людям свойственно бояться того, чего они не понимают. И к бункеру, как свой автомобиль называл Костя, я очень быстро привыкла.
— Так что вот, а ты как на вечеринку-то сходила? — спросил он аккуратно, как бы, между прочим.
— Да пойдет, — улыбнулась я.
После нескольких часов в его компании я успокоилась и уже не злилась ни на Глеба, ни на Максима. О разговоре с последним я решила промолчать, хотя и было интересно, какие дела могут связывать его и Игоря Владимировича.
— Ох, ты, — спохватилась я, когда взгляд упал на часы.
— Что, домой пора? — парень тяжело вздохнул, сжав губы.
Я кивнула, а он отвел взгляд. Парень как-то резко насупился, вся общительность куда-то подевалась. Душа готова была волком выть, как не хотелось оставлять его сейчас.
— Не хочу уходить, — выдохнула я.
На эмоциях. Не стоило такого говорить, вдруг Макс всё же прав, и этим я дам парню пустую надежду. Но мне, в самом деле, не хотелось идти домой. При одной мысли, что Глеб там даже не появлялся и вообще, непонятно где сейчас становилось тошно. А ведь он точно не дома, не обнаружив меня, непременно бы позвонил.
— Так не уходи, — сказал парень. Сказал спокойно, без нажима.
Наши взгляды встретились, он уловил мою растерянность и немного смутился, но продолжил смотреть, прямо в душу. Накрыл мои руки своими, переплетая наши пальцы. Огрубевшая от работы кожа, удивительно уживалась с длинными музыкальными пальцами.
— В чем смысл делать то, что тебе не нравится?
— Ну, это не повод. Мне фармакология тоже не особо нравится, но это же не повод её не учить.