Ему не нужно переспрашивать, слова льются сами. Сначала в разнобой, сумбурно пытаюсь рассказать ему о сегодняшнем разговоре.
- Погоди, я ничего не пойму. Идём.
Парень помогает мне подняться. Мы проходим на кухню. Олег копается в холодильнике, накапывает в стакан с водой пустырника, судя по резкому запаху, размешивает и протягивает мне.
- Ром ещё есть, но ты же крепкое не пьешь, – я киваю, выпивая раствор залпом. Парень тем временем садится напротив и ждет. – А теперь рассказывай, что натворил Костя? И, вообще, куда ты пропала?
И я начинаю с самого начала. Рассказываю, как Костя делал мне предложение, как ворвались полицейские в масках и, как задержали парня, обвинив в тяжких преступлениях. Как из полиции меня забрал Глеб и, что было потом.
У Олега кулаки сжимаются, а жилы на шее вздуваются, но парень не перебивает меня. Я снова срываюсь на плач, когда рассказываю о сделке, на которую мой, теперь уже муж, заставил пойти. И что он, очевидно, обманул меня. Без подробностей рассказываю о случившемся сегодня между мной и Костей.
- Тихо. Тихо.
Друг обнимает меня. Ровный голос успокаивает, но мне по-прежнему страшно. Телефон я выключила и не удивлюсь, если Глеб рвёт и мечет от того, что не может меня найти, но говорить с ним сейчас я боюсь. Я не знаю, как себя вести и, что делать дальше. Растерянность опустошает.
- Что мне делать? – всхлипываю я.
От выплеснутых эмоций легчает, но неизвестность убивает. Я не знаю, я просто не знаю, как теперь выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.
Друг берёт моё лицо в ладони и смотрит с сочувствием.
- Ты сейчас умоешься и ляжешь отдохнуть, а лучше поспишь, - говорит утвердительно, мягкая, но уверенная интонация успокаивает. - В ванной с верёвки возьми любую футболку, там все чистые.
Я киваю и плетусь умываться.
Олег уже ждет в зале, расстилая на диване простыню.
Вроде укладываюсь, но напряжение внутри давит.
- Нужно что-то сделать, Олег. Я не могу просто лечь спать, - я дёргаюсь, но парень не даёт подняться и тяжело вздыхает.
- Сделаем, а сейчас поспи. Утро, вечера мудренее, слыхала?
Веки действительно слипаются. Нервная встряска израсходовала все силы, организму требуется восстановление. Олег укладывается рядом, заматывая меня в одеяло, как в большой уютный кокон. Отогревает в тесных теплых объятиях.
- Спасибо тебе, ты столько делаешь для меня.
- Ерунда, – добродушная улыбка на веснушчатом лице. – Для чего ещё нужны друзья? Всё, закрывай глаза и спи, а Рыж тебя посторожит.
Сквозь слёзы, я улыбаюсь. Прямо как в детстве и слова всё те же. Когда наши родители были в ночные смены и если выключали свет, я со всех ног бежала к нему. С самого детства он был моим защитником.
И сейчас я заблудилась. Запуталась в собственных решениях и мыслях, а он снова рядом, чтобы не дать рассыпаться на части.
Комментарий к Глава 26
Новая глава в эту пятницу. Знаю, что график выкладки очень сильно скачет и прошу прощение за это, учебный год не щадит никого😒
Спасибо за прочтение!)
========== Глава 27 ==========
Деревья за окном проносятся одним сплошным зелено-желтым пятном с редкими вкраплениями красного.
Хочется утопить педаль газа ещё больше, но скорость уже на пределе. Трасса пустая, я резко выкручиваю руль, входя в поворот едва ли не боком. Когда удерживаю машину от ещё большего заноса, на короткие секунды становится легче. Всё внимание на дорогу и больше никаких мыслей в голове, они могут стоить жизни в такие моменты.
Далеко впереди замечаю свет фар и сбрасываю скорость до разрешенной, но проехав немного, сворачиваю на проселочную дорогу и останавливаюсь где-то в поле. В таком состоянии нельзя садиться за руль, сам ладно, других угробишь на раз-два.
Сердце колотится, будто хочет проломить грудину. Каждый удар больно отдаёт в левую руку.
Обнаруживаю себя сидящим на земле возле машины. Вторая пачка сигарет за день подходит к концу. Я опять стал много курить, и это не хорошо, но иначе не выходит. Рука сама тянется, трясётся. Они постоянно трясутся последнее время. Всё нервы, но это пройдет, когда она отпустит.
Кажется, что всё происходит не со мной. Какой-то тягучий черно-белый сон, в котором даже шевелиться нормально не получается. Я хотел, думал, что прошлое не вернется. Хотел отпустить его, попрощаться навсегда. И готов был уже, но оно жестко напомнило о себе, вырвав из меня надежду на светлое будущее.
Маски шоу, капитан — старый знакомый. Непонятно с чего вообще возобновили дело почти годичной давности, и из свидетеля я резко превратился в обвиняемого. И ничего не поменялось: доказательства только косвенные и те за уши притянуты, свидетели ненадежные. Появился один какой-то, кто и откуда я так и не понял, который вроде как готов был дать показания, но почему-то не давал.
Долго и упорно же меня прессовали. Могли не кормить сутками, допрашивали в основном ночами, в камере держали одного, без свиданий, без звонков. Не били, но запугивать пытались, угрожали, хотели вывести, чтобы написал чистосердечное признание. Всё как в стрёмных фильмах о злых полицейских, разве что пыточных в подвале не было. Мне, как и Максу, казалось, что это всё неспроста. Будто намеренно кто-то взялся. Не могли понять только за меня или за конкретное дело. Сомнения усилились после той долгой холодной ночи.
Машинально потираю ещё розовый шрам на щеке. Свежий, едва успевший зажить, он начинает слабо пульсировать, будто реагирует на воспоминания.
Я всегда спал крепко, но тогда просто лежал, прикрыв глаза, как чувствовал что-то. Сперва, когда загромыхал ключ в замке, даже не отреагировал, мало ли вдруг кого-то привели. Тихие шаги двух пар ног и взгляд, даже сквозь веки ощущал, что меня изучают, ждут чего-то. Шелест голосов, возня.
Глаза открыл, когда кожей ощутил резкое колебание воздуха.
Двое. Крупные, широкие в плечах. Ремень, который почти накинули на шею, отлетел куда-то. Едва успел увернуться от удара под дых и выскользнул из захвата.
На этот раз блеск металла я заметил вовремя, нырнул в бок, чтобы врезать под челюсть. Лезвие ножа ужалило щеку, сантиметр-полтора и остался бы без глаза.
На шум набежали полицейские. Растащили, этих двоих увели. Пытались спрашивать, что случилось. Они отнекивались, вроде как упали. Звучало глупо и неправдоподобно, но я прикинулся дурачком и кивнул, мол, так и есть.
Их увели, но остаток ночи я не смог уснуть, мерил тесное пространство шагами. От осознания начал бить озноб — меня едва не убили. И вроде не было страшно, но сама мысль не давала уснуть. Вот я лежал и спал, а вот меня уже нет. Накинули удавку и всё, а на утро охранники мои решили б, что сам вздернулся. Осознал свою вину, раскаялся и не смог жить с тяжким грузом на душе.
После этого Макс смог вытащить меня под подписку о невыезде. Чего это стоило брату, я так и не узнал. У него были связи, но даже их сейчас хватило только на это. Остальное должен был решить суд, дату заседания которого все никак не могли назначить.
Максим твердит, что всё серьезно. Работает с адвокатами. Требует, чтобы я сидел дома и никуда не ввязывался. И меня вроде напрягает происходящее, слушаюсь брата. Я осознаю, что мне маячит реальный срок, но относиться к нему со всей серьезностью не выходит. Это кажется каким-то далеким, по сравнению с тем, что вижу в своем телефоне.
Первым делом, как добрался до него, бросился звонить Ане. «Аппарат абонента временно недоступен» — и так всё время.
Я не верил. Даже хоть она позвонила и сказала. Решил, что просто испугалась. Что вся эта ситуация выбила из колеи и, она попросту растерялась. Всего-навсего нужно выбраться и поговорить, наивно думал я. Ведь не могла она так поступить со мной. Не могла говорить, что любит, а при первых же трудностях, бросить?
Моя Аня, та которую я знал, так бы не поступила. И всё же везде заблокировала и меня, и Макса. И номер, по всей видимости, сменила. Хотел через Олега всё разузнать, но тут брат зашел в её инстаграм с левого аккаунта, и всё стало ясно.
Меня как в ледяную воду окунули.
Фотографии со свадьбы, с совместного отдыха на берегу моря. Она рядом с белобрысым. Обнимает его, целуется с ним, запускает сраных голубей и кружится в свадебном танце.
Моя девочка. Та, которая сквозь слезы говорила, что любит. Уверяла, что я ей нужен. Моя девочка вышла замуж за другого.