Не верил в идиллию, что вроде как была между ними? И мне бы ревновать, всё же какой-то посторонний парень заявляет, что знает мою девушку лучше меня, но здравый смысл берёт верх. Знакомы столько лет, и столько же дружат, тут и удивляться нечему, не то, что ревновать.
— Когда с бывшей расстался, так мне говённо на душе было. Вообще мрак какой-то, но храбрился — мужик же! А самому так погано было… стыдоба. И её, и себя чуть не застрелил.
— Жестко, — только и могу выдавить я.
— А Анька меня сразу раскусила. Встряхнула так и говорит — даже не думай, тебе есть, ради кого жить! С Полинкой помогала и вообще. Считай, по краю провела, держа за руку.
— Повезло, что вы друг у друга есть.
Повезло, если в жизни встретил такого человека, который выслушать может, который поймет и найдет нужные слова. Я говорю это искренне, но Олег почему-то истолковывает мои слова неверно.
— Ты не подумай, мы, в самом деле, друзья, — уже прилично захмелевший, он потирает сонные глаза. — Вместе выросли, она же вот за стенкой жила с матерью.
— Верю, — я сам пьяный, язык толком не слушается. Уже и не вспомню, когда так напивался.
Верю ему, им. Не лукавлю вообще ни капли, и тут дело не в выпитом алкоголе. Наблюдал не раз уже, как они ведут себя друг с другом. Ни флирта, ни кокетства, дурачатся да, но как брат с сестрой, не более. Теплые отношения, как и положено у друзей.
— Ты не обижай её, Кость. Анька, она может, и наивная, но хорошая девчонка. Добрая, слишком даже.
— Знаю, — киваю хмельной головой. После рассказанной истории хочется поддержать его, хотя бы попытаться. — Ты это, тоже не грузись. Найдёшь себе ещё девушку нормальную.
Олег тушуется. Красное от выпитого алкоголя лицо будто делается ещё краснее.
— Да я, — мнётся он, как первоклассник, но ром сделал его более разговорчивым. — Ну, нашел. Не подумай, я на чужих жен не смотрю, но Анька обмолвилась как-то, что они вроде разводятся.
— Ты сейчас про кого?
— Ну, это, подруга её. У суда как-то столкнулись, — смотрит вроде на меня, а на деле куда-то сквозь. И улыбка на лице, дурацкая такая и довольная. — Красивая она, зеленоглазка.
— Погоди, ты про Леру что ли? Они разве не помирились? — удивляюсь я. Помнится, оставляли их целующимися, хотя когда это было. Раз сто можно всё переиграть.
— Она без кольца была. Номер даже дала. Я написал, но она не ответила. Так-то она всегда мне нравилась. Простая такая и умная, знает чего от жизни хочет. Думаешь, стоит ещё попробовать позвонить?
— А чего бы и нет, — хмыкаю я, глядя на разомлевшего от каких-то своих воспоминаний Олега.
Мне сейчас так спокойно, наконец-то, легко на душе. И хоть впереди маячит затяжная война, интуиция подсказывает, что всё получится. Главное, что Аня теперь со мной.
Сегодня, когда смотрел в напуганные заплаканные глаза, сам себе поражался. Как мог хотя бы на секунду допустить, то она могла так жестоко поступить со мной? Стыдно так перед ней, что злился, что не разобрался, что опять испугал её.
В горле застревает ком, а что если она не останется со мной после того, как узнает со всех сторон? Успел я покуролесить после армии, столько всего натворил за такой короткий промежуток времени.
Внутренности щекочет холодком, она же узнает всё равно. Начнет расспрашивать, за что в полицию попал, и если не сам расскажу, может посодействовать кто-то другой.
— Костян, чего завис? Может, на боковую? — Олег нетвердой рукой разливал ром по стопкам.
— Я… нет, нормально. А можно где-нибудь покурить?
Он сам не курит, а у меня уже уши сворачиваются.
— Вон в окно. Только дыми на улицу.
Протягивает мне тяжелую стеклянную пепельницу и открывает окно настежь. Дождь расходится, теплый, совсем не осенний.
— Страшно мне, — выдыхаю вместе с дымом.
Алкоголь развязывает язык, да и простое лицо этого здоровяка располагает к доверительному разговору.
— Не ссы, всё разрулится. Глеб хоть и охренел в конец, но не дурак. Репутация, все дела, — начинает он успокаивать.
— Нет, я не об этом, — замолкаю. Выпускаю дым, собираясь с мыслями. Пьяные, они пляшут вразнобой, разбегаются по всей черепной коробке. — Я, если раньше и мутил с девчонками, то как-то быстро перегорал. А тут всё иначе. Увидел её и пропал, из головы выбросить так и не смог. Думал, задохнусь от счастья, когда всё у нас начало складываться. Она говорит, что я замечательный. Видит во мне парня, который спас её от гопоты. Едва ли не героем меня считает… боюсь, что откажется от меня, если узнает всё, как есть.
Олег непонимающе смотрит, и я продолжаю:
— Что вешают на меня, оно, в общем… неправда только отчасти. Боюсь, что узнает и бросит опять. Я тут-то думал, сдохну.
Парень опрокидывает стопку. Я делаю тоже самое, морщась, она была явно лишняя.
Внутри будто набухает огромный тугой нарыв, давит, распирает. И хочется душу наизнанку перед ним вывернуть.
Минутное, мимолетное, но тянущее где-то в районе сердца. Пьяный разум расслабился, размяк и дал слабину.
— Не знаю, что там с тобой случилось. Что ты натворил такого, — Олег прочистил горло, старательно фокусируя на мне пьяный, но рассудительный взгляд. — Но людей я повидал всяких, в том числе и плохих. И ты вроде как не из их числа.
Я криво усмехаюсь, изменил бы он своё мнение, если бы знал, что я натворил? Так же хорошо обо мне думал, если бы я не вытащил из передряги его сестру? Всё же наши взгляды, мнение и оценочные суждения очень субъективны.
— Какой бы мутной не была твоя история, пусть лучше Аня узнает её от тебя лично.
========== Глава 29 ==========
Моё утро наступило под аккомпанемент шаркающих шагов, шуршание пакетов и одежды и тихое бряцанье посуды. В комнате было довольно темно и прохладно, за окном едва начало светать.
Глаза опухли, а голова, кажется, весила тонну. Разлепляю веки и вздрагиваю, но сдерживаюсь, чтобы не заорать от неожиданности. Накатывает стойкое ощущение дежавю, только сейчас Костя спит, а мы находимся в квартире Олега. И именно он топчется сейчас на кухне, собираясь на работу.
События вчерашнего дня, сейчас выглядят бесконечно далекими. Да и сам день неестественно длинным, из-за такого количества событий.
Смотрю, как подрагивают ресницы парня, и не могу сдержать улыбку. Он со мной, ещё сутки назад это казалось чем-то недосягаемым. Сейчас же робко провожу пальцами по груди и ложусь рядом, прижимаясь щекой к плечу. Что будет дальше — не знаю, и если совсем честно, мне страшно. Глеб вчера выглядел неадекватным, что он может натворить в таком состоянии и представить страшно.
Чувствую себя не очень хорошо, но это скорее от нервов. Сотрясения врач не обнаружил, только ушибы и пару швов на бровь наложили. Всего-то, а когда вчера в квартиру ворвался обезумевший Глеб, я собиралась прощаться с жизнью. Я до последнего надеялась, что к Олегу приехать не осмелится, но он, видимо, уже никого не боится.
Вспоминаю, и снова накатывает страх, если бы парни хоть немного задержались, Глеб забрал бы меня и неизвестно, что сделал. Глаза нездорового человека, который не может отвечать за свои действия, такими глазами он смотрел, когда за волосы стащил меня, сонную и ничего непонимающую, с дивана.
Соседи сказали, что мужчина долго колотил в дверь, не понимаю, как я не услышала. От усталости так вырубилась.
Когда Костя появился в квартире, я уже подумала, что с ума сошла. Он обнял меня, заботливо укутал спокойствием и ощущением надежности. От его тепла и родного низкого голоса становилось спокойнее. И хоть всё еще было страшно, но той животной паники уже не было. Растворилась она, когда сильные руки прижали к горячему телу, когда вдохнула родной запах.
Ему позвонил Олежка. Видимо, дождался, пока я усну и вызвал на разговор. И я ему за это искренне благодарна. Вчера полностью растерявшись, не знала, как поступить, как выйти из всей ситуации, а всё оказалось просто.