— Аня, кто это? — увидела меня и спряталась за спиной. — Почему он так назвал меня?
— Рина, так, может, лучше? Катя, это же я Костя, брат твой. Неужели ты меня не помнишь совсем?
Он изо всех сил держался, но глаза блестели от подступивших слёз.
— Вот смотри, у тебя даже татуировка такая же, — он протягивает к ней руку, демонстрируя рисунок. — В шестнадцать лет сделали, вспомни, думали, мама голову оторвёт. Мама, ты так похожа на неё. Не помнишь?
Девушка смотрит на запястье и отодвигает свой рукав, неуверенно касается рисунков. Они, в самом деле, одинаковые, только у Кости он будто сильнее выцвел.
— Катя, ты же Душа.
— Душа? — в глазах девушки появилось что-то кроме испуга.
— Душа, мы же вместе родились и всегда вместе были. Помнишь? Ты имя моё не выговаривала в детстве, Котя называла. Меня с тех пор Котом и кличут.
Она уже не пряталась за меня так явно, но всё же держалась рядом.
— Вот смотри, у меня фотографий куча наших! — он что-то отыскал в телефоне и протянул его девушке.
Она принялась листать и робко заулыбалась.
— Я, что такая красивая?
— Очень, — улыбнулась я и добавила: — Не бойся, он тебе ничего плохого не сделает.
Она доверчиво улыбнулась мне, а пролистав, остановилась на одном из фото и прерывисто всхлипнула.
На фото она и Костя, им лет по десять, может одиннадцать, качаются на качелях. На заднем плане домик из камня с высокими окнами, стены увиты растениями, деревья рядом усыпаны розовыми цветами.
— Я видела это место во сне, — тихо шепчет девушка. — Там вода рядом и бабушка, выпечкой пахнет. Я не знаю… почему я это помню?
Она бросает на нас растерянный взгляд, и Костя хочет что-то сказать, но я останавливаю его, потому что Рина продолжает говорить.
— Размытие лица, — она порывисто закрывает лицо руками. — Смех и кто-то обнимает меня. Ещё спина, кто-то сидит со мной. Спина к спине и мне уже не страшно…
— Ты помнишь, потому что всё это было, — Костя аккуратно обнимает её за плечи. — Домик у воды, это у бабушки в Абхазии.
Парень отнимает её руки от лица и заходит за спину. Встаёт в точности так, как и говорила она. Оба, как по щелчку опускаются на землю, подтягивают колени к груди, как и руки и прижимаются затылками.
Девушка закрывает глаза, прерывисто дышит.
— Мама говорит, что мы так же в животе у неё лежали.
У обоих слёзы на щеках.
— Я не помню, никого не помню, — всхлипывает Катя. — Чувство это, мне теперь спокойно. Я не помню, кто ты, но прошу… не оставляй меня.
— Не оставлю, Кать. Больше никогда.
Парень в очередной раз берётся за телефон.
— Отец, приезжайте, — говорит, едва сдерживая слёзы. — Я нашел Катю. Ань, скажи им адрес, пожалуйста, и подтверди, что у меня не съехала крыша.
С этими словами он передал мне трубку, и объясняться с шокированным Владиславом Валерьевичем пришлось мне.
Подтвердила, что парень не пьян и, что всё сказанное им правда. Сказала адрес и объяснила, как именно нас найти. Пока говорила с мужчиной, Костя и Катя так и сидели. Молча, закрыв глаза, позволяя себе выплакать всю боль и страх.
А по второй линии пытался прорваться Максим.
========== Глава 32 ==========
Мы опоздали на встречу больше чем на час. По телефону Макс пытался ругаться, но всё же выслушал мои скомканные объяснения, резко замолчал. Наверное, как и я, сначала не мог поверить в происходящее. Предлагал отложить встречу, но Костя твёрдо решил ехать.
Оказавшись в знакомом районе, я немного растерялась. Квартира Максима, как, оказалось, находилась в том же жилом комплексе, где и я прожила с Глебом около шести лет. Я понимала, что, скорее всего при Косте мужчина мне ничего не сделает, но встречаться с ним лишний раз не хотелось.
Нас встретила просторная студия в светлых тонах, по первому впечатлению не вязавшаяся с её хмурым и холодным, словно высеченным из гранита, хозяином. Больше всего удивляла не обстановка, а девушка, сидящая в большом мягком кресле с подушечкой под спиной.
Марина не обращала на нас внимания и просматривала что-то в телефоне. Костя объяснялся с Максимом, а я удивлённо следила за тем, как тонкий пальчик бывшей коллеги касается дисплея. Округлившийся живот сразу привлёк внимание. Она беременна? От Макса? Почему я не в курсе, хотя, наверное, и не должна. В конце концов, я с Максом не была в близких отношениях.
За стенкой послышался шум воды, затем мягко хлопнула дверь.
— Привет, ребят.
Я видела, кто вышел из ванной, и всё же не сразу поверила своим ушам. Лера тем временем прошла на кухню, достала из холодильника конверт со сдобой и заправила капсульную кофеварку.
— Кофе кому-нибудь сделать? — улыбнулась она. Встав на носочки, девушка потянулась за кружкой.
От высокого потолка отразился раскатистый гортанный смех, от которого я невольно вздрогнула. Так было непривычно видеть хозяина квартиры не с холодным каменным лицом.
— Вершинина, ты ни капли не изменилась. Ей богу, как в студенчество вернулся, — мужчина широко улыбался, от чего на гладко выбритых щеках появились ямочки.
Не знаю, игра ли света виновата, но глаза Максима словно блестели, светились каким-то внутренним теплым светом, от чего его гетерохромия делалась ещё более явной.
— Лучше бы помог, — Лера фыркнула совсем по-девичьи, мило сморщив нос. — Повырастали великаны и шкафы туда же.
Дальнейшая картина могла не умилить разве что камень. Мужчина подошел к девушке и, вытянув руки, достал кружки с верхней полки.
— Держи.
Он смотрел на неё с какой-то особенной теплотой. Не как влюблённый или родственник, как то совершенно иначе, словно бы, когда-то их что-то связывало, что-то, что им двоим приятно вспоминать.
— Обожаю твою непосредственность.
— Сам же сказал, чувствовать себя, как дома.
Подругу, кажется, его близкое присутствие ни капли не смущало. Даже наоборот, она выглядела более чем расслабленной и спокойной.