Парень словно чувствует мой взгляд, оборачивается, улыбается и вновь возвращается к разговору. И так тепло на душе становится от одного взгляда, от одной короткой улыбки, все страхи отступают обратно в темноту.
— Можно? — приоткрыв дверь, спрашивает Марина. Она робко топчется на пороге, что мне самой становится неловко. Непривычно видеть её такой: растерянной, смущённой, даже пристыженной.
— Конечно, — киваю я, и опираюсь на парапет, провожая взглядом машины.
— Мне так стыдно, — она становиться рядом, кутаясь в объемный кардиган. — Знаешь, я ведь тебе завидовала. Думала, ты как сыр в масле. И квартира, и машина, и по югам катаешься в год не по разу, и мужик красивый. Потом парня этого с тобой увидела… и такая злость взяла! Думала, почему кому-то всё, а мне ничего?! Думала, ты с жиру бесишься… думала отобью Глеба и всё. Такая дура была!
Она закрывает лицо руками, прячет глаза.
— Прости, что так вышло.
Я, наверное, должна ненавидеть её. Всё же она спала с моим мужчиной, хотела увести его, строила козни.
Но ничего кроме сочувствия к ней, у меня нет.
Мы обе поверили красивой картинке. Поверили в образ идеального состоятельного мужчины, который убережёт от всех бед, обогреет и защитит. Судили по одёжке и обе жестоко ошиблись. И кому досталось сильнее так сразу и не разберёшь.
— Не вини себя, — я мягко улыбаюсь ей. — В конце концов, это именно он мне изменял. Да и вообще, это всё теперь не важно. Какой у тебя срок?
— 22 недели, — улыбается она. Такие мягкие ленивые жесты и круглые щёчки — глаз радуется. Марину украшает материнство. — Пол не узнавала, пусть будет сюрприз.
Умиление вызывает то, как она поглаживает живот.
— Глеб знает?
Марина мотает головой.
— Мы разругались ещё до того, как я узнала про беременность. Да он бы не поверил, что от него, — бросает она обиженно. — Ты молодец, правильно сделала, что бросила его.
Я усмехаюсь. Мы никогда так просто и много не разговаривали. Я считала её высокомерной.
— Блин, ты в курсе, что он в телегонию верит?
Я прыскаю со смеху, была уверена, что смогла убедить мужчину, что это антинаучная ерунда.
Марина смотрит на меня и тоже начинает смеяться. Наверное, мы делаем это слишком громко, потому что Макс удивлённо таращится на нас, выглядывая на балкон.
А мы не можем остановиться, пока не начинаем задыхаться. Смех похож на истерику, но после него делается легче.
========== Глава 33 ==========
Сидя на пассажирском сидении, поглядываю то на Костю, то в окно. Огни вечернего города, пожарища осенней листвы и яркие вывески словно теряют резкость, смазываются из-за капель дождя, барабанящих по стеклу. Наш серый город выглядит, как на картинах импрессионистов.
Тишина салона, шум города и барабанящие капли дождя. Идеальная симфония спокойствия и размеренности жизни, но ладони потеют, сердце колотится так громко, что, кажется, Костя слышит его стук.
— Не волнуйся, — парень пытается улыбнуться, бросая на меня короткий взгляд. Следит за дорогой, крепко держа руль. Дождь расходится всё сильнее, дворники едва справляются с потоком воды.
— Ага.
Возвращаю ему улыбку, хочу сказать что-то подбадривающее. Успокоить, мол, Игорь Владимирович нормальный человек. Всё наладится, образуется. Уверена, что Костя и сам нервничает, хоть и всем видом старается показывать обратное. Слов не находится, хочу взять его за руку, вложить все чувства в это прикосновение, но не решаюсь отвлекать от дороги.
— Я с тобой, чтобы ни случилось.
Медленно выговариваю, не отрывая взгляда от парня. Хмурая складка между бровей медленно разглаживается. Он всё так же смотрит на дорогу, но в глазах появляется едва заметный теплый огонёк.
В офисе Макс кивает охраннику, мы без проблем проходим в холл и поднимаемся в кабинет, официально принадлежащий Глебу. Нервы напряжены и, кажется, обручальное кольцо жжет палец. За всеми этими событиями у меня и времени не было, чтобы даже задуматься о том, чтобы его снять.
В кабинет заходят Лера и Максим. Как ни стараюсь, я не могу расслышать, о чем идёт разговор. Все ощущают это напряжение. Костя сидит с каменным лицом, Марина перестала листать ленту соцсетей и нервно теребит край кардигана. Я мерею шагами приёмную. Не могу сидеть на месте, когда решается наша судьба, наше будущее.
Всё сейчас полностью зависит от решения Игоря Владимировича. И я боюсь до трясучки. Он всегда относился ко мне, как к дочери. Так искренне радовался на свадьбе, и уже не раз заговаривал о внуках. Сердце сжимается при мысли, что сейчас придётся причинить боль ему, рассказав обо всём.
Я вздрагиваю, когда дверь кабинета распахивается, неприятно скрипнув.
— Идемте, — жестом Лера приглашает нас войти. — Марин, посиди здесь, я позову тебя.
Девушка растерянно осматривается, боится оставаться одной в незнакомом месте, но кивает послушно.
— Это ненадолго, — успокаивает её подруга.
Заходим с Костей и останавливаемся у стола хозяина кабинета. Взгляд сам прилипает к полу, к носам немного запачканных конверс.
Чувство стыда расползается по душе едким пятном кислоты, разъедает меня. Всё это из-за меня. Столько народу суетится, побросав все дела. Даже Лера вынуждена решать проблемы, которые образовались по моей вине, находясь поздно вечером здесь, а не в уютной квартире рядом с дочкой. Максим и вовсе работает с Игорем и происходящее вполне может столкнуть их лбами, принося дискомфорт в лучшем случае.
— Здравствуйте, — выдавливаю я, косясь на Леру и Макса, сидящих в расслабленных и одновременно собранных позах перед мужчиной.
— Вечер, не могу сказать, что добрый, — выговаривает он обманчиво спокойным тоном. Переплетённые пальцы подпирают подбородок. — Вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Мы садимся рядом друг с другом, под столом я ловлю руку Кости. Парень мягко, но крепко держит мою ладонь в своей, как бы давая понять, что всё будет хорошо.
— Игорь Владимирович, я…
Решаюсь посмотреть на мужчину. Он неотрывно смотрит на Костю, Костя на него. Взгляд настороженный, даже любопытный, но не враждебный.
Повисает тишина. И я вроде собираюсь с духом открываю рот, чтобы продолжить говорить, но он жестом останавливает меня. Нервно потирает переносицу и говорит, прочистив горло:
— Оставьте нас с Анной наедине.
Лера кивает и удаляется, вместе с Максом. Костя после обмена взглядами с Игорем выходит вслед за ними, бросив мне ободряющее «Я буду рядом».
Странный необъяснимый страх берёт в тиски. Я боюсь оставаться без Кости, до дрожи в руках боюсь, что опять придется расстаться с ним надолго. Да, человек ко всему привыкает, но сейчас его отсутствие, кажется чем-то несовместимым с жизнью.
— Выходит, ты и в самом деле бросила моего сына ради другого парня? А ведь я до последнего считал, что Глеб опять врёт, чтобы как-то себя оправдать.
Мужчина вздыхает устало и ослабляет узел галстука.
Внутри всё сжимается. Он и в этот раз верил больше мне, и вроде как стыдно, что не оправдала доверие. Нервно сглатываю, подавляя желание начать извиняться.