— Игорь, я понимаю.
Он протягивает руку. Крепкое рукопожатие, как знак исчерпанного конфликта и примирения.
— Аня, вот ключ от квартиры, можешь забрать свои вещи, ты свободна.
— Я… мой паспорт, — выдавливаю я, принимая ключи.
Российский паспорт, загранник, водительские права. Все документы, кроме студенческого, где-то у Глеба.
Мужчина только прикрывает глаза. Его эта ночь тоже измотала.
— Хорошо, позвоню тебе по этому вопросу с утра, не возражаешь?
Я киваю, что мне остаётся. Документы наверняка в сейфе, пароль от которого я не знаю. Не таскал же их Глеб с собой.
Хозяин кабинета устало опускается в кресло.
— Игорь Владимирович, это ещё не всё, — в разговор встревает Лера, нарушая начавшуюся сгущаться тишину.
— Валерия Александровна, ты меня не иначе сегодня добить решила? — мужчина беззлобно выдыхает, закрывая лицо руками. — Сам уже понимаю, о чём ты хочешь поговорить. Оставьте нас с девушкой.
Марина, сонно поглядывающая на нас, сжимается и хватает Леру за руку.
— Останьтесь пожалуйста, — шепчет ей едва ли не испугано. Подруга кивает.
— Лер, тебя подождать? — Максим перехватывает взгляд девушки. Она снова кивает.
***
Спустя пару часов мы уже сидим в кафе, в которое часто заезжали с Костей. Лера с аппетитом вгрызается в бургер, а я ковыряю салат. Есть совершенно не хочется, руки после пережитого всё ещё трясутся мелкой дрожью.
— В общем-то и всё, — прожевав, Лера завершает свой рассказ. — После родов сделают ДНК, и если отцовство подтвердится, Глеб будет платить алименты.
— И она согласилась? — Макс хмыкает с сомнением. — Честно говоря, не выглядит эта Марина, как жертва изнасилования.
Подруга медленно проглатывает остатки еды, сверля Максима недобрым взглядом.
— Уверен, что знаешь, как должна выглядеть женщина пережившая насилие? Что представление об образе жертвы тебе не навязано? — от казённых слов веет холодком. Лера непреклонно смотрит на мужчину исподлобья. Макс кривит губы и вроде собирается сказать что-то ещё, но не решается. Она договаривает, чуть смягчившись: — Я лучше после разочаруюсь в человеке, чем обесценю страдания.
— Вежливо ты с Глебом, я даже удивился, — хмыкает он, переводя тему. — Раньше бы ты его обложила, уши свернулись.
Лера заливисто смеётся, вспоминая что-то своё.
— В годы универа, я не была обременена адвокатской этикой. И могла называть вещи своими именами, — она пожимает плечами. — Самойлов ведь был твоим основным клиентом?
— Но не последним, — ухмыляется мужчина. — И вообще, я в Москву буду перебираться.
— Вот так готов всё бросить? — Костя в недоумении, как и я. Хоть и мало о нём знаю, но уверена, тут у него жизнь уже устоявшаяся и привычная, а там неизвестность. — А как же бар?
— А что бар? Оставлю доверенное лицо, да и в Москву зовут уже давно.
— Макс, я… прости, если бы не я… — чувство вины заставляет меня заговорить. Если бы я не свалилась им на головы, он не был бы вынужден менять свою жизнь.
— Не вини себя только, — лицо мужчины озаряет улыбка. В глазах тоже тепло, с каким, он смотрел на Леру. — Бы, не бы. Всё не важно. Семья всегда стояла для меня на первом месте, а ты теперь вроде как её часть.
— Москва — это хорошо, — Лера хмурится, обводит нас взглядом. Он наполнен неприкрытой тревогой. — Что будем делать с вами?
Воздух вокруг нас густеет, а в молчании ощущаются тревожные нотки. Не видя причины, хочу стряхнуть с себя ощущение липкого страха.
— Я поеду в квартиру, заберу вещи, — решительно высказываюсь. Не хочу ждать чего-то или сперва выспаться. Есть желание окончательно оборвать всякую связь с Глебом.
В течение двух-трех дней Игорь Владимирович обещал прислать кого-нибудь с документами на развод, а там можно возвращать свою фамилию и возвращаться на работу, если, конечно, примут.
И вообще, Костя. Теперь уже ничего не помешает нам быть вместе. Я торопливо лезу в сумочку, в маленький кармашек, куда не так давно перепрятала цепочку парня и кольцо, которое он мне подарил.
Прошло не так чтобы много времени, а, кажется, цела вечность.
— Ой, а я думал, что потерял, — улыбается парень, принимая свою вещь. Лицо его озаряет улыбка, видимо, это для него весьма ценно. — Ань?
Он берет кольцо и с теплотой смотрит на меня.
— Ты ведь не передумала?
— Ты о чём?
Парень медленно опускается на одно колено и протягивает мне кольцо.
— Ты выйдешь за меня?
Смотрит, не моргая, и ждёт. Я только протягиваю руку и с улыбкой произношу «конечно». Смешной, разве что-то могло поменяться?
И снова на пальце, переливаясь чистыми гранями, поблёскивает камень, только теперь всё должно быть иначе. Всё должно получиться.
— Кхм, — в идиллию момента грубо вторгается нетерпеливое молчание Максима. — Это всё, конечно, мило и всё такое, но вам сейчас лучше повременить с женитьбой.
— Чего это? — хмурится Костя. Парень сидит рядом со мной, мягко поглаживая пальцы. — Сейчас с этим недоразумением разведется и можно заявление подавать, Ань, ты же не против?
Можно подумать, что он торопится, но первая мысль, притормозить его, уходит сама собой. Я хочу быть с ним и совершенно не важно, что стану женой так скоро.
— Кот, ты что, в самом деле, не врубаешься? — Макс стискивает зубы, нервно приглаживая волосы. — Как только ты попал в СИЗО, поползли слухи. Народ шепчется, строит догадки. У меня напрямую никто не спрашивал, но Климов уже суету мутную наводит. Игорь, конечно, обещал, что дальше кабинета наш разговор не выйдет, но нет гарантий, что сам Глеб дружку не проболтается.
— Уезжать тебе нужно, Кость, — тихо добавляет Лера. — Куда-нибудь подальше, на годик-другой.
Внутри что-то обрывается, дыхание перехватывает от её слов. Куда уезжать, а как же я?
Уезжать с ним, но учеба. Я не могу всё просто взять и бросить, да и условия связывают руки.