Я проигнорировала это и схватила ведро и щетку, которые приготовила ранее, чтобы сесть на пол и помыть нашу розовую плитку.
— Что ты делаешь? — потребовала Фиона, стоя надо мной.
Я наслаждалась удовлетворением, которое получала от того, когда щетка попадала в углубления в затирке, гораздо более эффективно, чем шваброй.
— Убираюсь, — ответила я, указывая на очевидное.
— Я вижу, что ты убираешься, — фыркнула она. — Просто не понимаю, почему ты убираешься, ведь мы драим этот пол раз в неделю. И делали это вчера. Если ты не готовишь, то убираешься, как ребенок, накачанный кокаином.
Я сморщила нос.
— Мне не нравится думать о детях, сидящих на коксе, — сказала я ей. — И даже если бы подумала, накачанный коксом ребенок не стал бы убираться.
— Неважно, — Фиона пренебрежительно взмахнула рукой в воздухе. — Я пытаюсь сказать, что ты моешь пол, который чище, чем мой обеденный стол.
Хотя Фиона была не совсем такой чистоплотной помешанной, какой, по общему признанию, была я, я сильно сомневалась, что это правда. Ее маленький коттедж на пляже был захламлен в том восхитительном стиле, в котором жила писательница Нора Эфрон. Захламлено, но чисто.
— Я скребу пол, чтобы отвлечься, потому что впаду в глубокую депрессию, если подумаю о том, какой дурой выставила себя сегодня, — проворчала я, скребя сильнее.
— Господи Иисусе, неужели ты не можешь справиться с депрессией, как обычная женщина, и воспользоваться вибратором, пока не потеряешь чувствительность клитора, пить вино и жрать шоколадные конфеты?
Я подняла взгляд.
— Неужели обычные женщины действительно так поступают?
Ее глаза, черт возьми, чуть не вылезли из орбит.
— Конечно. Самоудовлетворение, французское вино и швейцарский шоколад. А не это, — она указала на ведро.
Я перевела взгляд с нее на ведро, делая паузу, чтобы обдумать такой ход действий. Делать такие вещи казалось потаканием своим желаниям. Конечно, у меня есть вибратор. Конечно, у меня есть много вина и швейцарский шоколад — я не совсем поехавшая. Но я не объединяла все три вещи, чтобы справиться с эмоциями. У меня не было роскоши решать свои проблемы таким образом. Поэтому, я придумала другой способ — уборка.
Пока я размышляла о том, как я провела свою жизнь, справляясь с травмами, Фиона воспользовалась возможностью, вырвала щетку из моих рук и взяла ведро с водой.
— Эй! — я слабо запротестовала, пытаясь забрать обратно. Но я сидела на полу, а она стояла и была намного выше меня.
— Нет, — сказала она. — Ты пойдешь домой и займешься всеми теми видами деятельности, от которых почувствуешь себя лучше. И я клянусь, черт возьми, если ты начнешь убираться дома, я узнаю, — она погрозила мне пальцем.
— Уборка заставляет меня чувствовать себя лучше, — возразила я, раскачиваясь на пятках.
— Чушь собачья. А теперь вставай, — приказала она, протягивая мне руку.
Я надулась, подумывая о том, чтобы поспорить с ней, но решила не делать этого. Она не совсем неправа… Шоколад, вино и мой вибратор действительно казались сейчас довольно приятным решением.
— Хорошо, — уступила я, хватая ее протянутую руку и поднимаясь.
— Он больше никогда сюда не придет, — заскулила я, как только поднялась на ноги.
Фиона сжала мою руку, прежде чем отпустить меня.
— Ну, тогда он гребаный идиот, — заявила она. — Даже когда ты строишь из себя дурочку, ты секси, — сказала она, подмигнув. — И я точно знаю, что где-то есть мужчина, который будет возбуждаться, когда ты будешь строить из себя дуру.
Я выдавила улыбку и не стала спорить, хотя и не была полностью убеждена.
У меня такое чувство, что я никогда больше не увижу Роуэна.
***
Оказалось, что оставаться допоздна в пекарне, моя ее сверху донизу, было бы более безопасным вариантом.
Я должна была догадаться… Вселенная не хочет давать мне передышку. Не то что бы я жаловалась. Вселенная дала мне многое. Или я максимально использовала каждую возможность, какой бы маленькой она ни была.
Моя жизнь была хороша. Даже великолепна. Но это не означало, что теперь можно забить на все и жить спокойно.
Это стало очевидным, когда я вошла в свою кухню, а там сидел мой бывший жених.
— Что ты здесь делаешь, Нейтан? — вздохнула я.
Я не сильно удивлена. Он звонил мне без остановки. И сегодня тот день, когда мы планировали пожениться.
Он последний человек, с которым я хотела бы сейчас разговаривать. Я все еще взволнована и подавлена взаимодействием с Роуэном, все еще пыталась убедить себя, что мне почудился интерес в его взгляде.
Я сбита с толку. Измученна. Мой день начинался в четыре утра, как и в течение многих лет. Теперь это стало для меня второй натурой — вставать, варить кофе. Зарядка. Потом еду в пекарню, надеваю фартук и принимаюсь за работу. Утро было моим любимым. Больше никто не вставал так рано. Была лишь я в своей стихии. В этом месте я чувствовала себя в безопасности, уверенной в себе, защищенной.
Но из-за раннего подъема я ложилась около девяти. Самое позднее — в десять. Я могла бы нормально функционировать поспав часов шесть, но предпочитала минимум семь. Работала до тех пор, пока пекарня не закрывалась в четыре часа дня, затем тратила еще час на то, чтобы все закрыть. Работу я обожала, но она отнимала много сил.
Вечера тоже посвящала себе. Наливала бокал вина. Готовила что-нибудь поесть или доедала то, что было в холодильнике. Включала телевизор, погружалась в подушки своего дивана, похожие на облака, смотря на последние лучи солнца, проникающие в окна дома. Дом, который я очень любила.
Дом, который Нейтан осквернял своим присутствием.
— Как ты сюда попал? — спросила я, прежде чем он смог ответить на мой первоначальный вопрос. Он сидел на одном из барных стульев на моем кухонном островке, загрязняя одну из моих любимых комнат в доме. Самая большая комната, потому что, ну так и должно быть. Кухня была моим сердцем и душой. Где я творила, развлекалась, где я находила спокойствие среди хаоса.
Комната с окнами, выходящими на суровый морской пейзаж. Комната, в которой всегда были свежие цветы, стоящие на разных поверхностях. Книги рецептов были выстроены вдоль прилавков, из-за них выглядывала чеканная белая задняя панель.
Все мои приборы были гладкими черными, первоклассными и стоили неприличных денег. Кухня моей мечты.
— У меня все еще есть ключ, — Нейтан поднял серебряный предмет, блеснувший на свету.
Я нахмурилась, вешая сумочку на крючок рядом с выключателями.
Ключ. Да, я дала ему ключ. Не потому, что этого хотела, а потому, что он на меня давил. Потому что он дал мне ключ от своей квартиры, так с чего бы мне капризничать? Потому что нам было суждено провести остаток наших жизней вместе.
Это наполнило меня горьким беспокойством, я дала ему нерегулируемый доступ в дом, который был моим убежищем. Был только моим. Дом, на который я заработала кровью, потом и слезами. Мой первый безопасный дом.
— Верни мне этот ключ, — сказала я, устраиваясь на другой стороне острова, отчаянно нуждаясь в расстоянии между нами.
Я не видела Нейтана с тех пор, как разорвала помолвку.