Конечно, Силаев об этом знал — как и обо всем, что происходит во вверенной в его руководство тюрьме. Нельзя сказать, что он такое поощрял... Но, в камерах были порядки, заведенные не им самим, а другими, и намного раньше. Калинин их нарушил, за что и пострадал.
- Ты прав, - кивнул Геннадий. Неожиданно он, казавшийся со стороны самоуверенным и брутальным мужчиной, разразился панической тирадой. - Мне трудно... после знакомства с Таней я почувствовал себя счастливым. Я очень ее люблю, и с Ромой у меня хорошие отношения!... Но, это ведь молодая жена. Нужно соответствовать! А тут еще этого Калинина освободили. Вообще, я боюсь, что он как-то обидит Таню и Вику, либо детей.
- А ты не бойся, - ободрил его Шацкий. - Все-таки они — взрослые женщины. Не держать же их на привязи? А, если он и рискнет, есть мы... это, помимо правосудия.
Георгий внимательно посмотрел на Шацкого. Была в этом интересном человеке какая-то бесшабашность, подвижность, искра. Сам он, человек системы, такими качествами не обладал, будучи, к тому же, на пять лет старше и на много килограммов тяжелее. О прошлом Олега ходили самые разные слухи — в том числе, такие, что во время становления своего бизнеса он нарушал закон, даже занимался рейдерскими захватами. Что же, были в их городе куда более опасные люди. Тот же Калинин, например. Вообще, Шацкий по-человечески был ему очень приятен, с момента их знакомства.
- Ты прав, - согласился он, принимая вторую рюмку, наполненную Сергеичем. - Я, наверное, зря себя накручиваю. Ну, какая женщина в здравом уме вернется к Калинину?!
Шацкий задумался. Все-таки, не просто так Геннадий сегодня к нему приехал. Он получил поддержку и успокоение. А сам Олег, подумав, тоже решил получить кое-какую помощь от Силаева.
- Олег Васильевич, вы хотели о чем-то спросить, - напомнил Сергеич, до этого момента молчаливо сидевший у окна.
- Ах, да! - вспомнил Олег. - Георгий, скажи: если мне нужно найти человека, ты можешь помочь?
- Конечно! А кто, как не я, - засмеялся полковник. - Мы иногда объявляем в розыск сбежавших из тюрьмы преступников. К счастью, такое редко случается, но систему — как, куда и в какой форме обращаться — я знаю. А что, кого ищешь?
- Он — не преступник, - вздохнул Олег и рассказал ему про Горгадзе... минуя, собственно, человека, который попросил его помочь. - Вот так, - закончил он. - Отличный парень — мужик, преподаватель и патриот. Уехал с ополчением, и — все... Уже полгода.
- Это — большой срок, - задумался Силаев. - За это время на той войне что угодно могло произойти!
- Даже если произошло — я должен узнать, - прервал его Олег. - Ну, а если жив и арестован — еще лучше. Ты поможешь?
- Помогу, - кивнул Геннадий. - Он же оставлял заявку на контрактную службу в нашем военкомате. Там точно известно, в какую местность отправили ту группу. Далее разберемся...
После вопроса Олега, Силаев отвлекся от своих переживаний. Мужчины продолжали пить коньяк, к ним присоединился Сергеич. Пара воспоминаний о горячих точках, общие даты и события — все, полковник был покорен.
- Ну а ты, в каком чине уволился? - он уже совершенно по-дружески обнимал помощника Шацкого.
- По ранению комиссовали в восемьдесят пятом, незадолго до вывода войск, - отвечал тот. - В чине майора.
- А чего дальше не пошел... ну, в смысле, агентство мог охранное открыть, или что-то такое...
Сергеич посмотрел на Олега. Его взгляд был полон преданности и благодарности.
- А потом возник такой случай, что Олег Васильевич спас мне жизнь, буквально закрыл собой. Он тогда был очень молодым, мы вместе работали. Я с ним все пережил — начало бизнеса, женитьбу, рождение дочери... и смерть Оли, царствие ей небесное. Ну, не мог я его оставить! Потом, когда бизнес пошел в гору, стал его личным помощником. Им и умру, очевидно.
Шацкого передернуло от таких слов. Сергеич ведь был ненамного старше Силаева!
- Не помрешь, - он обнял своего помощника и друга. - Я тебя еще женить должен!
У Сергеича были взрослые дети, живущие в Москве — сын и дочь. Он тоже рано стал вдовцом, как и сам Олег.
Далее, подвыпившие мужчины решили развлекаться. Они пускали салют на территории дома, купались в бассейне, громко орали песни под караоке, рассказывали друг другу пошлые анекдоты и истории из жизни. Когда было выпито немало коньяка, Силаев, употевший в сауне, задал вопрос, который интересовал его с момента их знакомства:
- Олег... однажды вечером я ехал от своего сына, он живет с семьей рядом с границей. И там я увидел тебя. Ты почему-то сажал в машину компанию подростков. Да, двое из них — дети твоей Вики. Все же, мне интересно: ты-то, банкир, что там делал? Я сам тогда чуть не попал под бомбежку, увидел детей и хотел остановиться, спасти их, но ты меня опередил.
Шацкий был уже пьян. Он толкнул в бок Сергеича, который наливал в бочку пихтовое масло.
- Вадим, что мы делали в тот день, когда посадили в машины Аллу, Сашу и их компанию рядом со Стасово?
К сожалению, Сергеич достиг состояния, когда можно ляпнуть лишнего.
- Привозили оружие нашим ополченцам, - четко отрапортовал он. - Они его ждали.
- Что? - приподнял брови Шацкий. Силаев не удивился: их город был большим, но сведения о людях непростых, типа Шацкого, распространялись быстро. Ему было известно, что бизнесмен оказывает помощь ополчению.
Кстати, помимо жен, было еще обстоятельство, объединяющее Олега и Геннадия. Пятнадцать лет назад из тюрьмы, где полковник тогда еще служил старшим надзирателем, сбежал бандит и криминальный авторитет Ястреб. Он поднял бунт среди заключенных, и те чуть не разнесли тюрьму. Тогда Силаев закрыл своего начальника от бандитской пули, был тяжело ранен в грудь. А Ястреб, попав на свободу, устроил настоящую кровавую бойню для городских малых и средних коммерсантов, среди которых ему как кость в горле мешал Шацкий — тогда еще владелец зародившегося кредитного кооператива. Олег, услав от греха подальше жену и двухлетнюю дочь, осуществил свой коварный план вместе с Сергеичем поймал Ястреба в ловушку, а потом они лично доставили авторитета в тюрьму. Оттуда Ястреба направили в отдаленную зону строгого режима... В то время Геннадий лежал в больнице после операции, а об Олеге стали ходить по городу разного рода легенды. После того случая, местные власти вообще не трогали Шацкого, даже зная о его махинациях с бизнесом, в отличие от других городских предпринимателей, а при необходимости он получал всяческую поддержку.
- Поехали подышать воздухом, - быстро исправился Сергеич. - Нетронутым воздухом границы... Насладиться тишиной. И пожарить там шашлыки.
- Ну, а что? - спросил Олег во время их второго захода в сауну. - У меня был старый склад с оружием, произведенным в конце прошлого века. Мне оно не нужно. Ну, и решил сбагрить ополченцам.
Силаев усмехнулся. У него были сведения, что оружие отменное, и Шацкий присылает его раз в месяц. Это вызывало только уважение... и переживание за жизнь Олега. Каждый раз, отправляя оружие через границу, он рисковал собой.
* * *
- И что? Ты тоже думаешь, что Таня вернется к Диме? - возмутилась Вика. - Я не заметила в ней такого желания. Более того — она очень любит Георгия, и ценит. Как ему в голову такое пришло?
- Не знаю, - Олег уютно устроился на кровати, поглаживая бедро Вики. - Ну вот. Я объяснил тебе причину нашего вчерашнего сборища. Силаев весь извелся. Молодая жена... По-моему, он слишком комплексует по поводу возраста... Ну, и веса тоже. Я помню, Сашка из-за последнего фактора тоже переживал.
Вика, прижав его голову к груди, вздохнула. Не был ее Саша таким уж толстым. Просто, отец вогнал его в дикие комплексы. Да и полковник выглядел вполне гармоничным! Хотя, конечно, был далеко не худым. Сыну, совсем молодому парню, удалось избавиться от сомнений в собственной привлекательности. А вот с взрослым, состоявшимся мужчиной Тане придется потрудиться.
- А ты — герой, - прошептала она. - Помогаешь нашим. Я очень люблю тебя...
- Прошло десять лет с тех пор, как меня стали считать богатым, - с иронией заметил он. - Могу я, наконец, быть хорошим?
Олег умолчал о своем уговоре с Геннадием о поиске Юрия, чтобы не заставлять жену нервничать. Этот вопрос оставался на совести Аллы. Найдут — отлично, появится повод для разговора. Не найдут - … о таком Олег даже думать не хотел.
Глава 28
После двух дней в холодном карцере, на паре кусков хлеба и бутылке воды в день, Сурен свалился с бронхитом, и его увели в так называемый изолятор. Горгадзе в очередной раз подивился крепости своего организма: раны потихоньку зарастали, и он не заболел. Но, конечно, камера показалась ему теперь теплым, сухим раем. Сокамерники встретили его радостно. Каждый передал ему либо теплую вещь, либо какую-то еду. Юрий волновался за товарища. По идее, в изоляторе должны были оказать медицинскую помощь... Однако, многие ребята оттуда не возвращались.
Так как избиения могли продолжиться, молодой человек стал обдумывать план побега. Это казалось невыполнимым — за ним усилили наблюдение. Тюремные охранники пользовались каждой возможностью ударить его, пнуть, оскорбить. Теперь он был для них как красная тряпка для быка — человек, который улыбался под пытками. Он старался игнорировать все это — ну, что можно взять с идиотов, чьи головы забиты пропагандой? После их выходок, Юрий был удивлен, когда один из охранников — парень примерно его лет — во время обеда тихонько пихнул в его руку мягкую буханку хлеба, свежую и ароматную.
- Сразу все не ешь, - прошептал он. Горгадзе заметил, что с ним охранник говорит на чистом русском языке, в то время как со своими общался на мове. В камере Юрий разломил буханку пополам, решив поделиться с товарищами по несчастью. В хлебной мякоти он обнаружил сложенную в крохотный треугольник записку.
«В вашей камере у стены отходит плита. Пробьешь там дыру, орудие доставлю к вечеру. Сегодня ночью охрана гуляет, так что, никто не услышит. Сурена отведут в камеру после обеда. Готовься. При побеге вам поможет человек на машине модели...» Далее следовало название модели и номер спасительного авто.
Душа Юрия радостно затрепетала. Кто он, этот нежданный помощник?! Неужели кто-то из сослуживцев на воле разыскал его и подкупил охранника? И только на секунду закралось сомнение, что его хотят подставить... Но, в такое верить не хотелось. Тем более, что Сурен действительно вернулся через два часа после обеда — у него еще был сильный кашель, но не такой, как в карцере. Тихо показав другу записку, он поймал его взгляд. В глазах Сурена блеснула искорка надежды.
К вечеру голоса охраны становились все более веселыми. Отпустив пару крепких выражений в адрес арестантов, солдаты один за другим направились в так называемый актовый зал. Причина была серьезная — день рождения начальника. Остался только тот парень... Он обходил камеры, как обычно.
- Вот, - он тихонько положил на пол камеры железный лом. - Там такой ход, он ведет на задний двор. Там ограда с колючей проволокой под напряжением, рядом — дерево. Забор не слишком высок, сможете спрыгнуть и не переломать себе кости.
Юрий поднял на охранника взгляд, полный благодарности.