К своему ужасу, он понял, что начинают приходить видения. Неделю назад ночью заявилась Инга. Она была той, тридцатипятилетней, красивой, еще не больной. Нарядная, с окровавленными кулаками, она говорила страшные вещи.
- Ты — идиот, сын. Мало я тебя била, выбивала из тебя наши дурные черты? Да, моя вина есть, ее никто не отменял. Но, я приехала помогать тебе, любить тебя со всеми недостатками, двумя женщинами, тремя детьми! Что же ты творишь, гад? За что я платила такие деньги — чтобы ты мою падчерицу мучил?
Потом появились по очереди Вика и Таня — такие, как в пору его знакомства с ними. Сначала у них троих был бурный секс, а потом они стали его избивать — больно, до крови. Дмитрий кричал от боли, но не мог пошевелить руками и ногами.
Дальше — дети. Они, плача, кусали его, при этом, пили его кровь и улыбались. Их лица становились все бледнее, причем, Саша от его крови становился взрослее, больше, и в итоге превратился в него самого.
Финалом было появление трех головорезов, которые изловили его на пароме. Эти не издали ни звука — просто начали разрезать его ножами на куски.
Но самым худшим видением оказался покойный отец. Антон Арсеньевич не причинял ему увечий... он просто протягивал к сыну руки, и из его глаз лились слезы. Такие потоки слез, что весь пол оказался затоплен — до колен его бесполезных ног!
Каждый раз Дмитрий просыпался от очередного видения в поту и слезах. Он чувствовал, что постепенно сходит с ума... И это — не из-за концлагеря, который устроила Анита. Судьба сама дала ему возможность оценить свои поступки, и постепенно приходило их осознание.
Этим вечером Анита заявилась в кладовку с кормом в приподнятом настроении — он почувствовал это из ее телефонного разговора. Девушка разговаривала с неким Вадимом.
- Да, мой хороший, - говорила она. - Ты про меня помнишь, это приятно. Вадим, месяц прошел... И я буду рада увидеть тебя. Не поверишь — все это время я приходила в себя, а без тебя скучала!
Почувствовав запах, она попрощалась и выругалась в адрес Дмитрия.
- Как же ты воняешь, пес, - заметила она. - Вот твоя жратва. Прошу!
Она сунула ему в руки миску с ложкой. Калинин уже не ломался, как в первый раз. Он накинулся на еду. Пока он ел, Анита стояла, опираясь на стену, и смотрела. Дмитрий почувствовал запах новых духов. Его «хозяйка» готовилась к свиданию! Это подтверждало, кроме запаха, ее веселье.
- Ты забавно жрешь. Хуже пса — они аккуратнее. У тебя по подбородку все стекает. Фу!
Тем не менее, Анита даже вытерла чем-то его лицо. Да, похоже, у нее намечается роман, иначе чем можно объяснить ее хорошее настроение и щебетание по телефону?
Дмитрий понял, что пора воспользоваться моментом. Нужно вытащить у нее связку ключей! Возможно, она носила их в кармане, или на поясе. Окрыленный этой мыслью, он, преодолевая боль в ногах, упал перед ней на колени. В этот момент, Дмитрий, изумляясь и сдерживая крик боли, смог раскрыть обожженные глаза в крохотную щелку. Он увидел на плече Аниты сумочку, из которой торчал брелок — черная пластиковая кошка с глазками-стразиками. Значит, ключи были там. Правда, Калинин чуть не пожалел, что сделал это - так заболели глаза после попытки открыть их. Но то, что нужно, о успел увидеть.
- Умоляю, выведи меня на воздух! - одной рукой он обнимал ее за талию, а второй аккуратно тянулся к сумочке. - Я задыхаюсь здесь!
Увы, он не успел — Анита отскочила. Однако, из кармана ее мини-юбки что-то выпало.
- Пошел к черту! - крикнула она. - Сам насрал — сам и дыши!
С этими словами, Анита выбежала из кладовки. Дмитрий понял, что хозяйка, пребывая в эйфории от предстоящего свидания, забыла закрыть дверь. Да, но ключи ему вытащить не удалось... Он, оказавшийся вне коляски, начал шарить по полу. Нашел лишь зажигалку, которой она пользовалась. А ведь это — выход! Когда шаги Аниты затихли, он решил, что девушка еще в доме. Надо торопиться... Замысел созрел быстро.
- Я сожгу здесь все... и тебя, - прошептал он. - А сам уползу. Спасусь. И отомщу вам всем!
Схватив зажигалку, Дмитрий нащупал на полу рулон туалетной бумаги и поджег его. Он поднес обжигающую руку бумагу к кружевным занавескам и с удовольствием почувствовал запах горения. В доме было немало вещей, которые могли поддаться огню: деревянные шкафы, пушистые ковры... Когда Калинин понял, что пожар начался, пополз на ощупь к выходу. Он искал его по памяти, уверенный, что найдет.
Тем временем, Анита, закрыв ворота на ключ, бежала, спотыкаясь на высоких каблуках, к своей новой жизни. Эту жизнь воплощал моложавый, мужественный и заботливый Вадим... Он стоял рядом со своим героическим «Ниссаном», спасшим двух ополченцев. Сергеич был одет не в костюм, как обычно, а в простые, но дорогие джинсы и футболку-поло, и сейчас она разглядела его фигуру — крупную, но подтянутую и спортивную. К своему смущению, девушка ощутила желание.
- Анита, - обняв молодое, упругое тело девушки, он задохнулся от переполнявших его эмоций. -Я понимаю — может, еще не время. Тебе такое пережить пришлось, да Ингу недавно схоронили! Ты только шанс мне дай... Я покажу, что не все мужчины — такие уроды, как Калинин. Я так ждал тебя, милая.
Она, одновременно роняя слезы и радостно смеясь, целовала лицо Вадима. Да, иногда жизнь поворачивается неожиданно, и она за этот месяц поняла, что скучает по нему, хочет с ним быть, и даже разделить будущее. Но, даже Вадим не может знать о Калинине, который был заперт в кладовке. Она помучает Дмитрия вдоволь, а потом отправит его назад, в госпиталь. Должен он понести наказания за все свои дела, особенно — за то, что от переживаний умерла Инга!
Сидя рядом с Сергеичем на переднем сидении, она гладила его руку, сжимавшую ее талию, и размышляла, чем удивить его сегодня. Вадим был достоин в ее глазах самого лучшего... Именно в выгодном свете Анита и собиралась себя продемонстрировать. Заранее надетое кружевное белое нижнее белье должно было ей в этом помочь.
«Ниссан» свернул на лесное шоссе. Тем временем, Калинин, уверенный, что нашел выход, замер на полу в изумлении. Он наткнулся на дверь, которая вела в комнату, где был бильярд и фортепьяно. А потом — на еще одну комнату, гостевую. Дальше — на гардеробную... Казалось, дом сам строил новые комнаты, ставя перед ним препятствия. Ну, не был он таким огромным, когда они въехали!
Когда загорелись брюки, в которых он был еще в госпитале, Дмитрий не поверил. Ну, не мог огонь распространиться так быстро в таком большом доме! Тем не менее, пожар продолжал пожирать его. Боль была даже сильнее, чем от кислоты, которой плеснули ему в лицо разъяренные зеки.
- Сволочи вы все! - закричал Дмитрий, завывая от боли. Он в исступлении катался по полу. - Вы сдохните...
И, когда уже его мозг потерял способность соображать от боли, пришло чувство горечи за детей. Саша, Алла и Рома останутся почти сиротами с такими мамашами! Так ведь и он, отец, не уделил им достаточного внимания, мало целовал, разговаривал! Зато — много ругал и игнорировал! Какой же он был дурак и садист...
Когда из-за огня стали плавиться стекла, соседи вызвали пожарную службу. Приехавшие специалисты обнаружили, что добротный кирпичный дом лишился окон и всей внутренней обстановки. А в паре шагов от выхода, в холле, валялся обугленный труп.
Так закончил свой жизненный путь Дмитрий Калинин. Дорога в бесконечность, созданная им, состоящая из ненависти, злобы, зависти, садизма и издевательств,наконец-то прервалась...
Глава 36
- Молодцы! Герои!
- Слава российской армии!
Такими криками толпа жителей города приветствовала проходящих парадом под звуки военного марша солдат и офицеров городского гарнизона. А они — крепкие, красивые, в парадной форме, некоторые в бинтах — улыбаясь, шли строем. Да, они были героями, и, на самом деле, заслужили похвалу и награды.
В июле город был ошарашен, напуган атакой от беспокойных соседей. Нападение было совершено беспредельщиками из нескольких батальонов. В первый раз бомбы долетели до города... Хорошо, что власти предвидели это, и гарнизон находился в полной боевой готовности. Военные отбили атаку, и теперь многие бойцы из соседнего государства сидели в заключении в городских тюрьмах, а гарнизонный суд гнулся под объемом заведенных дел. Самое главное, что бомбы достигли лишь окраин, где находились пустые старые дома, предназначенные на снос. Так что, к счастью, никто из гражданского населения не погиб, а военные показали жителям города, что бояться не нужно.
Для защиты города, помимо гарнизона, были призваны срочным приказом главы все жители, имеющие право на ношение оружия — приставы, сотрудники службы исполнения наказаний, и многие другие. Так что, в ту ночь Геннадий тоже был в центре событий. А из прочего мужского населения отличился Шацкий. Временно оставшись без своей правой руки — Сергеича, он со своими людьми занял положение в разрушенном доме на границе и оттуда отправил врагам несколько бомб. После этого они пили крепкое спиртное прямо на руинах. Вику он сегодня отвез к Тане, которая жила дальше от окраин. Все было, как в старые добрые времена: женщины в безопасности и волнуются, а мужчины защищают свой город, свои семьи и имущество. Шацкий не претендовал на награды, не шагал на параде: он просто защищал свое.
Юрий Горгадзе попал из огня в полымя. Накануне нежданной атаки он вернулся из маленькой азиатской страны, отчитался в военкомате и хотел сразу бежать к Алле, как вдруг — такое. Естественно, он встал с оружием на защиту города, с именем любимой девушки в голове, и горячим желанием защитить ее и ее родной город в душе. К счастью, в бою он не пострадал, даже не был ранен. И теперь, целый и невредимый, шагал на параде среди сослуживцев.
Сегодня сюда приехало областное военное начальство, ждали даже генералов из Москвы. Все эти высокопоставленные люди произносили поздравительные речи с трибуны возле городской администрации, поздравляли и награждали военных. Горгадзе словил очередную медаль, а также первый в своей жизни Орден боевой славы. Он был немного смущен, когда принимал поздравления. Кто он? Простой гражданин, бывший преподаватель! А теперь его награждали таким ценным орденом...
Спустившись с трибуны под аплодисменты горожан, Юрий присоединился к другим военным. Мужчины переговаривались, вспоминая ночной бой. Теперь к ним подходило гражданское население: дети и подростки с цветами, женщины, мужчины... Прорвавшись через толпу, к Горгадзе шли Вика, Шацкий и Лиза, Алла и Саша, а также Татьяна и Геннадий, державший за руку Рому.
Душа Аллы замирала от любви и гордости за любимого мужчину. Она не знала, что он в городе - у него ведь не было возможности предупредить ее: сначала бой, потом подготовка к параду. И только сегодня утром он позвонил ей и объявил, что ждет у администрации! Тут же были оповещены все близкие люди, кому Юрий был небезразличен, и все они пришли сюда, чтобы чествовать героя и других военных.
Сзади на них буквально напирали две полные женщины средних лет. В руках они держали букеты цветов.
- Какие красавцы наши военные, - громко сказала одна другой. - Особенно вот этот, черненький. Какая стать!
Вика и Таня прыснули со смеху: дамы годились в матери тем военным, которые находились ближе всего. Лиза, не сдержавшись, громко засмеялась. Конечно, они отметили Горгадзе. Алла, задохнувшись от ревности, посмотрела на них. Юрий — ее мужчина, со своей внешней и внутренней красотой, мужеством и героизмом, и она не желала, чтобы другие так на него глазели.
Тем временем, Олег и Геннадий приветствовали своего молодого друга. По совпадению, сегодня ему исполнилось двадцать шесть лет, поэтому поздравления с боевой наградой и днем рождения перемешались. Сначала его крепко обнял Шацкий, а сзади подошел полковник и стиснул в объятиях еще сильнее. Саша пристроился сбоку, прижимаясь к любимому преподавателю.
- Мужики, - взмолился новоиспеченный майор. - Задушите ведь меня! Дайте выдохнуть хотя бы...
Когда они, смеясь, отпустили героя, к нему подскочила Алла. Припала к груди, закрыла глаза и поцеловала в губы. Юрий, задрожав от переполнявших его чувств, погладил ее по волосам.
- Девочка моя, - прошептал он. - Как же я скучал...
Вика немного напряглась. Все-таки это был взрослый мужчина. Если бы Алле понравился кто-то другой, с такой же разницей в возрасте, она бы обязательно наложила свой материнский запрет на такие отношения! Но, это был Юрий, который вылечил Сашу, поддерживал всю семью, предоставил свои деньги и кров в трудный момент. Пройдет время, и эта разница не будет играть большой роли.