Как Герби был благодарен своему мудрому и дальновидному дядюшке Конраду, ведь не будь он таким, и Герби был бы как Кляйнмихель и Краузе.
Все пошло так, как Герби и говорил Варе... особого подъема и восторгов как накануне встречи, теперь уже уходящего сорок второго, эйфории от успехов не было, у всех похоже в подсознании сидело удивление, какое-то неверие, как это русские, отступающие уже почти два года, и вдруг начали наступательную операцию, и шестая армия терпит ужасные трудности.
К двенадцати часам в казино было уже много сильно подпивших, особенно офицеров вермахта, атмосфера накалялась, и Герби в двенадцать поздравил всех с Новым годом, выпил с Фрицци и новым шефом -Вайнером за счастье и победу германского оружия, поспешил, как говорится, откланяться. Вайнер, наслышанный уже о неразговорчивости фон Виллова, благосклонно кивнул, да на кой ему закусываться с племянником фон Виллова. Он был в курсе, что майор вот-вот отправится в Берлин, а зная, что он и его дядя люди весьма непростые, решил не надоедать своим пристальным вниманием, лучше с ними не конфликтовать.
А Герби торопился к Варьюше, её слезы так потрясли его, он конкретно понял, что она, его нечаянная, но такая дорогая и желанная радость, так же как и он любит его - жердяя и сухостоя. Это, несмотря на предстоящую вечную разлуку, грело его душу. Варя задремала, ожидаючи своего Герби, Руди похрапывал на печке, когда такие родные руки осторожно подняли её с кровати.
-Герушка?
-Варьюша, майне либен фрау, девочка мой, с Новий год!
Герби аккуратно посадил её на кровать в своей комнате и протянул ей коробочку:
-Дизе майн подарка.
-Герби?
-Найн, найн, я аус Париж покупать, найн грабить!
-Герби, но я же не могу это носить, вместе с пальцем отрубят!
-Это тебе в твоем времени на памят за меня!
-Но, как же это сохранить?
-Я думаль... знат. Он поцеловал руку Вари, одел кольцо ей на палец, посмотрел, полюбовался.
И вздохнув, снял... взял кольцо и ловко засунул его в тонкий тряпочный, вытертый поясок.
Завязал кончик пояска, во второй конец сунул какой-то камушек, тоже затянул.
-Варья, ты меня помнит будеш?
-Герушка, до последнего вздоха!
Все ночи у них теперь были с привкусом горечи, оба старались не показывать своей печали, наоборот, каким-то шестым или десятым чувством, обострившимся во много раз, бережно и нежно прикасались друг к другу, растворяясь и даря себя. А Руди на печке, толстокожий Руди, не зная всей правды, догадывался, что его Герби не сможет остаться со своей Варьей, и не сможет её забыть... и так горько было за обоих, что он ощущал эту горечь у себя на губах.
Варья в один из вечеров сунула Руди в руки непривычный фотоаппарат, он сделал несколько снимков их вдвоем.
Варя ночью посокрушалась, что никак не сможет оставить фото для Герби.
Он улыбнулся:
-Ты на моя душа и сердце, не забыт тебья!
Дядя Конрад, предчувствуя гросс катастрофу, торопился вытащить племяша из этой непредсказуемой и непонятной России, пришел приказ - к пятнадцатому января майору Герберту фон Виллову прибыть к месту постоянной службы, в Берлин.
Герби помрачнел, он в глубине души молил всех богов, чтобы его Варья ушла в свое время первой, ему было бы легче. А так, как её оставить, где гарантия, что не найдется ещё какой-нибудь идиот и не захочет его Варью обидеть, а защитить её будет совсем некому! Это его просто убивало.
-Герушка, - узнав о приказе сказала Варя, - не сходи с ума, я уйду к нашим, дня за два до твоего отъезда! И видя, что он пытается что-то возразить, добавила. - Мальчик мой, немецкая твоя душа, пойми, мы появились все вместе, значит, и на возврат мы должны быть рядом. Один из наших уже почувствовал колебания такие, как было тогда при переносе сюда, только послабее, значит, это уже как бы знак. Да и среди своих мне будет легче... перенести эту... - она всхлипнула, - жуткую разлуку!
Герби крепко обнял её.
-Да, ты права! Но как ты уходит?
-Пойду в Березовку, с собой возьму Ядзины кой какие тряпки, вроде на продукты менять, она с ними назад придет. А я как бы подамся у Бряньск или ешче куда, мало ли, пропала и пропала...
-А фотоаппарат? -Нет, только флешку вытащу из него, не хватало ещё с ним влететь... Не волнуйся, я как доберусь до места, передам тебе... - она задумалась. - А вот, если, неважно, кто, женщина, ребенок, старик ли, скажет поблизости от тебя - "Солнце - на лето, зима - на мороз!" значит, я на месте. У меня все в порядке.
-Гут!
Оба за оставшиеся дни много переживали, от Вари остались одни глаза, как говорится, а Герби все больше мрачнел.
-Что с Вами, герр майор, Вы так неважно выглядите, хотя, можно сказать, уже одной ногой дома, в Берлине? - поинтересоался Вайнер.
-Да что-то болит внутри, приеду, надо будет обследоваться.
-Надеюсь, ничего серьезного не найдут эскулапы?
-Тоже надеюсь.
-Герр майор, Вы посылочку для майне Фамилие не захватите, буду Вам премного обязан.
-Гут, передайте моему Рудольфу, он будет собирать и укладывать все вещи.
Варя уходила утром, они всю ночь просто лежали тесно обнявшись, стараясь быть как можно ближе друг к другу, оба молчали, да и что можно было сказать? Утром Герберт немного подзадержался в хате, с тоской наблюдая за уходящей Варьей, облегченно вздохнул, увидев, что к ней присоединился тот лудильщик-паяльщик с базара и ещё какие-то две замухрышки-бабенки. Одну он категорически не отпустил бы, но Варья уже с неделю назад сговорилась вот с этими людьми идти вместе.
Как он прожил эти два дня без неё, он наверное и через тридцать лет не смог бы рассказать, какая тоска его сжигала, он не мог спать, осунулся.
И только на третий день, проходя мимо базара, услышал, как стоящие у входа, два древних дедка, громко разговаривая между собой, сокрушались, что ещё так долго будет зима. А тот что подряхлее четко и ясно сказал:
-Ну так это, солнце - на лето, зима - на мороз, испокон так было.
Герби даже запнулся, сначала подумал, что может просто в разговоре деды помянули, такое русс выражение, а дед опять четко сказал:
-Да, точно, солнце - на лето, зима - на мороз, но недолго, у марте ...
Дальше Герби уже не слушал и не слышал, он шел на ватных ногах, едва сохраняя выдержку.
Ввалился в хату и обессиленно плюхнулся на лавку.
-Уфф!
-Что с Вами герр майор? - выглянула из комнатки фрау Ядзя. -Гутен абенд, фрау! Рад Вас увидеть!
-Я тоже, герр майор! Так вежливо поговорили немного, Руди выскочил за дровами, а Ядзя сказала: