-Нет, это был не эсэс, а какой-то присланный для проверки из Берлина - чин, вроде как наш теперешний аналитик, он все больше по поездкам мотался, а эти, истинные арийцы, лебезили перед ним. Нам повезло, что поблизости партизан не было, лес Брянский километрах в ста начинался, и эти, хвашисты, как говорят местные, так не лютовали, а ближе к тем местам постоянно карательные операции были. Откуда знаю? Ищенко у нас паяльщик-лудильщик был на базаре, всегда в курсе новостей. Ему полицаи свои всякие зажигалки, часы, всякие будильники, замки притаскивали в ремонт, ну и трепались, а он слушал и запоминал.
-А как же нужным людям сведения передавали?
-Ребятишки приходили из Березовки, приносили из деревни всякие примусы-кастрюли (у женщин брали - те в имении работали, когда ходить-то, не отпускали никого - арбайтен, в ремонт) - там такая рухлядь, даже в музей не годится, а Николаич ремонтировал, матерился, но хоть ненадолго запаивал. Прялки, мельнички, чего только не ремонтировал... Вот с ними и передавали сведения.
-Ребятишки какие?
-Гриня и Василек Крутовы, Грине одиннадцать, а Васильку - восемь лет.
-Сколько? И что, такие дети все запоминали?
-Василек, у него мать на глазах убило в сорок первом - летчик развлекался, пролетая над селом -перестал разговаривать, но память у него-как у прохвессора. Все запоминал мгновенно, а Гриня, тот мелкий, пронырливый, любого заговорит, но правды не добьешься, если что. Панас, командир наш, обещал на них, как наши придут - написать, чтобы наградили, вот так и было.
-Время девять вечера, давайте закругляться, - подвел итог нелегкому разговору старший, - видно, что вы устали. Значит, самые полные сведения о всех, кого знаете, будем делать запросы.
-Господи, только бы пацаны были ещё живы! - вырвалось у Вари.
-Значит, завтра к обеду ждем вас всех.
-Извините, можно попросить? - сказала Варя.
-Да, что Вы хотели?
-Перед тем, как нам сюда прийти, мы бы хотели навестить Ищенко, можно договориться, чтобы нас к нему пустили? Это нужно и нам, и ему.
-Хорошо, завтра с утра договоримся.
-Просьба ко всем вам такая - как можно меньше распространяйтесь о том, где были. Однозначно будем поднимать архивы, искать свидетелей тех лет, а для друзей-соседей... скажем так:
-Похитили Сергея Алексеевича, с целью выкупа, а все остальные попали как ненужные свидетели, убивать не стали - рабы пригодятся всегда. Типа вдохнули чего-то и очнулись уже на одном из подпольных кирпичных заводов Северного Кавказа. Были как рабы - сумели убежать, добирались почти пешком.
-Родственников тоже предупредите - утечки информации быть не должно, по возможности и им тоже так говорите, либо будет со всех взята подписка о неразглашении.
Пресса, телевидение - этого быть не должно, честно скажу - мне, генералу, много повидавшему в жизни-ваш рассказ из разряда фантастических, но будем, повторюсь, тщательно проверять.
-Товарищ генерал, разрешите обратиться! - подтянулся Иван.
-Разрешаю, капитан Шелестов! -Товарищ генерал, я выскажу общую просьбу: мы там обещали им - оставшимся, что если вернемся в свое время живыми - на первый же День Победы - приедем в Березовку, они, скорее всего, кто если в живых остался - ждут нас.
-Будем надеяться, капитан, что сможете поехать туда, это дело будет на особом контроле. Сами понимаете, доклад о вас пойдет на самый верх.
В отряде был траур и уныние - бесследно пропали их товарищи - были и исчезли. Леший потихоньку наводил справки, но даже Фрицци был озадачен, рассказывал фатеру необычное:
-В пустынном лесу, на дороге меняли проколотое колесо под охраной трех автоматчиков, и исчезла машина, странно так, кто захватил - непонятно, куда делась - тоже непонятно. Затем в километрах пятидесяти, какая-то машина, шедшая навстречу ехавшему под усиленной охраной майору фельджандармерии, резко свернула и поехала по бездорожью, явно убегая.
Охрана разделилась - одна бронемашина осталась, вторая, открыв стрельбу - погналась за машиной, прижимая её к речушке, а возле самой реки случилось невероятное - машина и отстреливающиеся из автоматов неизвестные в один миг исчезли.
-Как такое может быть?! Дас ист фантастиш!
-Остались следы, колея, место, где остановилась машина, гильзы, следы убегающих и все, дальше нетронутый снег... в один миг-ни-че-го, как кто их взял и в небо унес.
Леший, услышав это от Карла, мысленно порадовался - вернулись ребята в свое время, но и сильно опечалился - за почти год все мужики и Варюха стали ему родными.
Панас, Иван Серебров, Матвеюшка - старались как могли успокоить беременную Пелагеюшку, которая совсем поникла.
Леший взял её с собой, на дальнюю свою делянку, а там, как не удивительно, под свою опеку её взял Волчок - он не отходил от девчонок.
А через неделю у Стешки начались схватки, тут уж не до соплей стало, роды были тяжелые, хорошо, у Полюшки был кой какой опыт, да и Стешка пару раз присутствовала при родах, до войны, помогая Самуилу.
Через пять часов пискнула в первый раз - дочка Стеши и Игоря - Евдокия Игоревна Миронова. Умученная, но счастливая от того, что все закончилось, и у неё есть теперь частичка любимого мужа - мама Стеша с нежностью и любовью вглядывалась в маленькую копию Игоря. Игорек, много и часто рассказывающий про свою любимую бабулю, и не подозревал, что Стеша давно решила дочку назвать только так.
Малышка требовала внимания, Стеша спала урывками, Полюшка тоже постоянно помогала ей, обе сильно горевали, что папки не увидят своих деток, но одновременно и благодарили Господа, что мужья оставили им о себе память, да какую. А Полюшка родила в мае, девятого, -'аккурат на Победу'- сказал Леший Панасу - сыночка, Сереженьку. И тоже вылитого папку, казалось, озарился мир светом от такого - мамки тряслись над своими детками, а Леший с Волчком старались помочь во всем своим теперь внуку и внучке.
Гринька и Василек тяжело переживали разлуку с мамушкой Варей.
Гринька потихоньку шептал Василю, лежа на печке перед сном:
-От увидишь, Василь, приедуть наши, а ты у мене прохвессор, настояшчий. От мамушка у восторге станеть глаза пулить:
-Василек, ты прохвессор у самом деле?
Василек грустно улыбался, а Гринька опять шептал:
-Ты обешчал ей сирень увсюду насадить, от и займемся вясною, у дворэ посадим, а наши прийдуть - усю Бярезовку засадим, от мамушка обалдееть, як Игорек кажеть.
-Ребята, - остановил их на улице Толик, - давайте немного пройдемся, покурим, прикинем кой чего к носу...
Пошли, оглядываясь, привычка дурная за столько времени выработалась и пристала накрепко.
-Я так понимаю, нас будут тщательно и проверять и выспрашивать. Думаю, врать надо только в одном -кто отец ребенка Вари, не поймут ни хрена, а зачем нашей будущей мамочке лишние напряги, и так ей достанется, типа, возраст, то-сё.
-Согласны! - дружно откликнулись мужики. - Кого назовем?
-А давайте Климушкина и обозначим отцом, если даже после войны был жив, то стопудово сейчас нет в живых, ему тогда уже за тридцать было, вряд ли после плена до ста лет дожил, да и мало ли... если и жив в девяносто восемь или девять лет - память-то точно худая, как решето. Как Варь, годится такой вариант? - предложил Шелестов.
-Пожалуй, да. Слишком трудно про Герби кому-то чужому говорить.
-Варюх, - обнял её Игорь, - вот отвяжутся от нас, поищем у Гэрмании корни твоего Герби, фамилия-то, чай, редкая, да ещё с приставкой фон - барон он у тебя. Я хоть и не видел, но мужики вон сказали -хорош, в мирное время точно бы чемпионом по какому-то виду спорта стал.
-Боксу, - ответила Варя, - у него там какие-то медали-кубки были завоеваны до войны. Он рассказывал, как Фридрих Краузе все пытался у него реванш взять, Герби с детства, не смотри, что они с Пашкой помладше, несколько раз Фрицци навешивал.
-Да ты что? Этому мерзавцу прилетало от Герберта? - восхитился Иван. - Уважаю, такую сволочь да отлупить - дорогого стоит. С огромным удовольствием руку бы пожал!
-Так, кто чего дома наболтал? - сосредоточенный Сергей, какой-то весь мрачный, посмотрел на всех.
-У меня сын, но он точно не болтанет, не та натура. Тем более, я его уже предупредила.