-Мои в деревне, они по пятницам там моются-парятся. Дома никого.
Иван сказал:
-Я жене пообещал потом все рассказать, да она от радости и не врубилась, суетилась возле меня и рыдала, а потом я вырубился. .
-Костик?
-Тоже самое как и у Толика - все на работе - написал записку, сейчас дома слезоразлив будет - утопят мамка и сестрички.
-Вот и замечательно, завтра Николаича предупредим обо всем. Ну что, по коням?
-Варь, вон твой дитенок за нами ползет.
-А чё, Варь, видный у тебя сынок, типа Герби, только наш пошире в кости будет, и помощнее! - впервые улыбнулся Сергей. - Все, разбежались, до завтра.
Варя весь вечер с удивлением смотрела на своего сына, он не только возмужал, он стал полностью самостоятельным, ничего не валялось как раньше из его вещей где попало, везде был порядок.
-Сынка, я смотрю, совсем самостоятельным стал.
-Станешь тут, - буркнул ребенок, - забудусь первое время: "Ма, где мой свитер?" А потом как холодным душем - нет твоей мамки, и неизвестно, что с ней! Знаешь, как лихо было?
-А эта девица... у тебя что, серьезно?
-Ма, я молодой ещё, мне, вот, как ты, такую надо, посерьезнее, поосновательнее. - Улыбнулся сын. -Нет, ма, пока не сходятся звезды правильно.
Долго сидели, прижавшись друг к другу, и негромко говорили - обо всем.
Варя, не приукрашивая, рассказывала, как трудно было выживать именно им, знающим дальнейшее, и приучаться ходить, опустив глаза, как сложно было Толику - ведущему инженеру - здесь переломить себя и стать торгашом-фольксдойче, как изменился их Гончаров.
-Гончаров, Гончаров... это который всегда пальцы веером?
-Я его не знала до того, но, похоже - он. Сейчас совсем другой человек, там, знаешь, шелуха как с лука, вмиг слетает, и видно сердцевину, я не знаю сколько раз порадовалась, что не оказалось среди нас гнилья.
-А твой толстый друг - Ищенко, он-то как со своим давлением?
-Там половина его осталась, он джинсы проволокой скручивал, чтобы не спадали. Смеялся, что жена по лысине только и признает. Данюсь, а давай поищем людей по фамилии фон Виллов?
-Немцы? - остро взглянул на неё сын, что-то понял. - Мам, расскажешь?
-Попозже, сынка.
-Ладно, понимаю, что вы все, как вон чеченцы-афганцы, долго ещё будете войну видеть во сне.
Пошли к ноуту, Данька шустро пощелкал мышью и выдал:
-Вот, смотри, что нашел!!
Варя читала и не скрывала слез, её Герушка, оказывается был жив до 2006 года. Совместно с Паулем Краузе основал после войны фармацевтическую, сначала небольшую фабричку, к девяностым годам превратившуюся в солидную фирму - 'Hoffnung'- Надежда. Женился в сорокапятилетнем возрасте, есть сын - Николас, фармацевт. И было одно единственное фото Герберта, на юбилее в его восемьдесят.
Варя долго-долго смотрела на своего постаревшего, но все такого же, замкнутого, сухостойного, уже с палочкой, Герби.
-Герушка, так тебе и не довелось, похоже, больше быть таким счастливым и беззаботно смеющимся? Милый ты мой, не знала я и не могла представить, что ты мне такое счастье оставил - ребенка, а если он будет похож на тебя...
Следущая фотка - его сына. -Мда, только глаза фатера и нос, а так совсем не похож!
Невысокий полный мужчина добродушно улыбался в объектив.
-Мам, не плачь, мам, все же хорошо.
-А? Да, сынка! Просто, - и Варя решилась - все равно когда-то надо будет говорить, - этот вот немец-он для меня там был всем на свете.
-Мам, ты что ли влюбилась в фашиста?
-Не в фашиста, в немца, среди всяких наций есть и люди и нелюди!! - Варя обиделась.
-Мам, прости, пока трудно понять такое.
-А ты пойми, тем более, что в сентябре, если все сложится удачно, и я смогу выносить, рожу его ребенка.
-Мам? Ты шутишь так?
-Нет, сын, не шучу.
Варя, не вдаваясь в подробности, рассказала ему, что и как было там. Сын сидел с круглыми глазами, Варя достала флешку, тоже запрятанную в поясок:
-Вставляй и смотри, что и как. Дань, нас предупредили, чтобы утечки информации не было.
-Понял, понял уже.
Он вставил флешку, и первый же кадр оттуда поразил его - Гринька и Василек, одетые в немыслимое рванье, худющщие, замурзанные, но безмерно счастливые улыбались в объектив, посередине стоял волк. Данька завис, внимательно-внимательно разглядывал пацанов и Волчка, потом начал смотреть дальше, впечатлил Леший.
-Мам, это же настоящий Леший!!
-Его там так и зовут.
-А этот пацан - командир отряда. Партизан? Да он же совсем не тянет на командира?-
-Потянул вот.
Данька подолгу рассматривал каждый кадр, увидев Ищенко в будке лудильщика аж присвистнул: -Ни фига себе!
Долго вглядывался в худые лица бывших пленных, полюбовался на Стешу, восхитился косами её и Полюшки.
Затем сначала недоуменно, а потом все внимательнее всматривался в фотографии своих родственников.
-Мам, это же... - как-то неверяще спросил он, - это же наши брянские? Кого-кого, а вот этого пацана-деда Гришу я всегда узнаю. Мы же к нему заезжали, и твой любимый дядюшка Ваня, тоже узнаваем. А это наш прадед? А этот сухонький дедок?