-Почему я? - спросил Гончаров. - Мы же с тобой, как бы помягче выразиться...
-Да, - кивнул Пчеловодов, - так и есть, я никогда тебя не воспринимал иначе, как понтующегося мачо. Но сейчас... земля слухом полнится... Вот я и прикинул все, ты, говорят, стал совсем другим, мне батя мой всегда говорил - 'за одного битого-двух небитых дают'. Да и судя по тому, что ты всех этих лизоблюдов послал, дело с тобой иметь стоит.
-Я подумаю, посоветуюсь с ребятами своими.
-Одного я знаю - Ванька Шелестов. В соседних домах жили, крепкий мужик, уважаю, если все остальные такие-же, тебе просто позавидуешь.
-Именно что - все такие настоящие.
А вечером был звонок от Варюшки.
-Серенький, - она так ласково и нежно называла его, что у Гончарова всегда становилось тепло на сердце.
-Серенький, мой Данька безобразно меня эксплуатирует...
-В чем, Варюш?
-Да вот, пельменев ему и побольше сделать, ну я и размахнулась...
-Ага, - засмеялся Гончаров, - на нас всех?
-Привычка, блин, партизанская - на Маланьину свадьбу готовить. Ждем вас с Данькой через минут сорок, лады?
-Пельменев твоих я ещё ой с какой поры жду. Буду, что-то захватить?
-Да вроде все есть!
-Понял, буду!!
Мальчики Варины обожаемые приехали быстро, Николаич с женой, Иван тоже с женой, Костик с мамулей и двумя сестричками, Игорь с бабулей - славно так посидели.
Мужики натащили фруктов для Вари, она бурчала, но кто её стал слушать??
-Для Гербертовича, не тебе!!
Данька внимательно приглядывался ко всем, видел их искреннее обожание друг друга и радовался за мамулю.
Варя потихоньку позвала Серегу и Игоря на кухню.
-Мальчики, я вот тут... понимаю, что наступаю на больное, но сама такая же, я вам... вот, смотрите, - она протянула тому и другому по большому черному бумажному пакету.
Оба вытащили фото... своих любимых, оставшихся там... -Варь, Варька, это же... - у Игоря не нашлось слов, он порывисто обнял её и спрятал повлажневшие глаза. - Варь, дороже вот этих фоток для меня ничего нет.
А Серенький, присев на диванчик, молча перебирал пять фоток, рвалось у него сердце надвое от любви и тоски.
-Мальчики, вы на меня не обиделись?
-Варюха, мы все в одинаковом положении, а твой жердяй?
-Тоже есть, несколько кадров, - улыбнулась она сквозь слезы.
Мужики дружно мотнули головами, не отрывая взглядов от своих таких юных и уже таких стареньких, если живы, жен.
-Варь, через месяц, даже меньше, поедем??
-Если разрешат, пешком пойду.
-Игорек, ты где? - заглянула в дверь бабуля.
-Баб, смотри, вот моя Степушка какая!! - бабуля долго-долго вглядывалась в счастливых внука и его далекую жену
-Игорёшка, ты молодец. Такую славную Степушку выбрал. Сереженька, а твою женушку покажешь??
Тот молча подал фотку.
-Какая нежная девочка, а коса-то, - ахнула бабуля. - Не печальтесь, вам хоть недолго, но такая настоящая любовь выпала, да и должны же быть родные у вас там. Сама с вами поеду!
ГЛАВА 17. Гринька как-то нечаянно подружился с Гущевым Колькой. Пацаны деревенские приглядели небольшой уголок на речке, где за кустами не видно было их с дороги, мало ли, сдуру кто пальнет. Вот Гриня и не рассчитал свои силы у жару.
-Чуть было не утоп, да хорошо Колька Гущев як раз у кусты прибег, ну и подмогнул доплыть-то.
Как ругала его Ефимовна, а потом, обессиленно опустившись на лавку, заплакала:
-Гринь, ты что-то понимать будешь? Ведь ни у меня, ни у вас с Василем, пока никого нема. Я Бога молю за батька вашего, войне-то ешчё конца не видать, а Василь у нас не гаворит?
Гринька потоптался на месте, почесал в лохмах и наверное, впервые в своей жизни, проникновенно сказал:
-Я, эта, ня буду больше. И впрямь, прийдуть наши, а я як малолетка, не плачь Ехвимовна. Ей Бога, ня буду!
Та только безнадежно взмахнула рукой, а Василь горько-горько посмотрел на него.
-Василь, я слово дал!
Ефимовна, поглядев по сторонам, пока не было вблизи никого, негромко хвалила Гущева у колодца при бабах, они поудивлялись:
-От ведь, у такого батька хороший ребятенок вырос. От што значит, у бабки сваёй растёть, ёна женка добрая, помирать тагда собиралася, а сейчас гаворя - унука надо хоть до ХФЗУ дотянуть. Бабоньки, а ведь наши-то, сказывают, совсем недалече. Вон, погромыхиваеть, як у сорок первом.
-А ну, пошла отседа! - заорала одна из них, увидев приближающуюся сплетницу Агашку.
-От ведь, животина клятая, чисто баба любопытная! - она хитро перевела стрелки и замахнулась на выглядывающую из подворотни собаку, которая была как выразился дед Ефим:
-Великого ума. Як немчура прийшли, она ни разу не гавкнула, знаеть, что стельнуть, не то что иные бабы!! - явно намекая на Агашку.
Бабы, шустро похватав ведра, тут же поспешили по дворам, да и показавшиеся в конце улицы два полицая тоже придавали им прыти. Агашка же зацепилась языком с ними, но полицаи это не бабы - тут же шуганули придурошную куды подальше.
В Березовке с отъездом Краузе стало намного сложнее с пропитанием - работавшие в имении худо-бедно были сыты, да и редкая из женщин съедала свой небольшой кусок серого хлеба - все старались отнести домой, сейчас же и этого не было.