Осторожно и бережно обнимали Панаса, тот сразу сказал, что не приедет к ним - тяжело ему уже куда-то ездить, кроме Раднева, но вот звонить им и ждать их хоть по одному, хоть на пару дней - это будет постоянно.
-Варюх, жду результата по Германии, не тяни!!
Стоял их партизанский командир и печально глядел вслед уехавшим, но сейчас он твердо знал - кто-то да примчится по первому зову, нет уже той неизвестности, что грызла его столько много лет - боялся он, что не вернулись тогда его дорогие друзья в свое время, мало ли.
Но разве Гриня даст долго грустить, у того как моторчик завелся, дед просто помолодел, суетился и шумел пуще прежнего, даже привыкшая за столько лет жена отмахивалась полотенцем:
-Уйди, аспид, утомил уже!
Варя колебалась, но сын думал недолго.
-Давай, я наберу номер, скорее всего, будний день, и он работе.
Набрал номер, ответила женщина, что-то спросив по-немецки:
-Битте, герр Вилов! - сын включил громкую связь, ну, не знал он немецкого, английский немного, да.
-Мам, подсказывай! - шепнул Данька.
Секретарь поинтересовалась:
-Вас вюншен зи?
Отвечай:
-Их хайсе Даниил Ушков аус Руссланд. Их мёхте битте господин фон Виллов шпрехен.
-Айн момент!
И через минуту в трубке послышался приятный баритон, четко произнесший по русски:
-Добрый день, Даниил, слушаю Вас?
-Добрый день, господин фон Виллов, я звоню по поручению своей матушки - Варвары Федоровны Ушковой.
-И что хотела сказа... Майн Готт! Фрау Варья?? - закричал в трубку немец. - Дас ист фантастиш!! Извините, забылся, та самая фрау Варья? Где она, что с ней, Вы можете сейчас сказать??
-Она рядом, с ней все хорошо.
-Майн Готт! Майн фатер, мой папа, будет глюклих! Могу я разговаривайт с фрау Варья?
-Да, передаю трубку.
-Здравствуйте Николас!
-Варья, Варьюша, неужели это Вы? Мы столько много лет ждать с фатер!! Где вы есть, я через пять ден приеду, много надо говорить, не по телефон. Вы меня встречайт аус Москва?
-Да, конечно!
Николас, мешая русские и немецкие слова, ещё раз повторил, что ему надо филе-филе говорит за фатер, и он через пять дней прилетит, несмотря ни на что.
-Ну что, мам?? Будем готовиться немецкого родственника встречать?
-Страшновато что-то, Дань!
-Ха, там не боялась, а сейчас, в мирное время коленки задрожали? Не боись, Варвара Федоровна - мы на своей земле!
В аэропорт Варя не поехала, что-то разбушевался маленький фон Виллов в животе, и Данька категорически велел ей лежать и не дергаться. Напечатал на большом листе фамилию Николаса и уехал встречать.
Варя полежала, ребенок успокоился, она потихоньку занималась приготовлением фирменных своих блюд.
Часа через четыре с половиной стукнула дверь, и сын с порога шумнул:
-Мам, встречай гостя!
Вытерев руки, она вышла в коридор, немец во все глаза рассматривал её.
-Вот Вы какая, фрау Варья - любовь всей жизни моего фатера. Позвольте Вас обнимать? - Он осторожно приобнял Варю, а потом изумленно уставился на её уже заметный животик, сначала не врубился, посмотрел на её лицо, опять на животик, и вдруг до него дошло:
-Ва... Варья, дизе... - он не находил слов, -... это... то, что я могу думат? Майн фатер - ист фатер этот киндер??
- Да!
-Майн Готт! - немец часто заморгал глазами. - Это есть невероятно!!
-Проходите, Николас, разговор будет долгий, давайте за стол сначала!!
-Найн Николас - меня фатер и Пауль Колья звали, и для вас я - Колья.
Накормив мужиков, пошли в зал вести долгие разговоры. Николас приехал с драгоценными для Герберта рисунками - он после войны, уже не опасаясь никого, нарисовал много Вариных портретов, по памяти, все эти рисунки бережно хранились в семье.
Варя принесла фотографии из того времени, вот и сидели оба с глазами, полными слез. Варя ахала и утирала бегущие слезы, узнавая себя на каждом рисунке. Она на них выглядела неправдоподобно счастливой, на одном только рисунке она была нахмуренная и печальная.
-Фатер говорил - в день расставаний.
Николас бережно гладил рукой фотографии своего молодого и счастливо улыбающегося отца:
-Он такой редко быть, все больше закрыт! - печально вздохнул сын. - Но как я счастлив, что Вы есть и я увидеть Вас.
Долго говорили обо всем. Варя рассказывала о молодом Герби, Николас о совсем взрослом фатере. Он рос с дедом Руди, который тоже часто и тепло вспоминал Варью-Барбару, а ещё у Николаса был дед Конни -Конрад, который жил в Швейцарии, внук каждое лето жил у него, уже в восемь лет лихо умел кататься на горных лыжах. Одно время подумывал о профессиональной карьере горнолыжника, но надо было продолжать дело отца и дядь Паши. У Краузе были две дочки - ни одна не пошла по стопам отца, вот и пришлось Ники отдуваться за всех. Но лыжи он и сейчас не бросает.
-Вот приедете ко мне, будем с Даня осваивать горные лыжи, да и маленькому фон Виллову тоже предстоит научиться!!
Их фатер - Герберт даже получше многих молодых лихо скатывался с крутизны.
Николас прилетел на три дня, но узнав про ребенка, развил бешеную деятельность, повезли с Данькой сразу же делать Варе загранпаспорт. Затем Николас долго и дотошно разговаривал с гинекологом, уточнял все нюансы Вариной беременности, попросил сделать все выписки из карты для того, чтобы немецкие коллеги могли посмотреть более ранние результаты наблюдений, а вечером огорошил их с Данькой.