Карл сказал:
-Я его уже предупреждал!
-Мало предупреждал!
Фрицци странно повеселел, вызвал адьютанта, велел найти Бунчука.
Минут через десять, постучав, ввалился Бунчук:
-Звали герр майор?
Леший каким-то одним текучим движением, мгновенно оказался возле него и, взяв за глотку, тихонько так спросил:
-Ты, паскудина, что себе позволяешь? Зачем ребятишек Никодимовых гнобишь?
Бунчук затрепыхался, пытаясь что-то сказать:
-Я тебя предупреждал? Ты думаешь, если есть у тебя оружие, со мной справишься? Да тебя ж Волчок из под земли достанет и на кусочки порвет по-любому, даже если пристрелить сможешь меня! Фуу, скотина мерзкая, перегарищем несёт, - Леший, казалось, легонько отшвырнул его, а Бунчук впечатавшись в стенку, сполз по ней, едва дыша.
-Леший, я... - прохрипел он.
-Я тебя предупредил! - припечатал Леший, - не они тебя, а ты их обходи седьмой дорогой!
Фридрих, с веселым изумлением смотря на Лешего, подтвердил:
-Малейший замечаний-ершиссен!!
Бунчук на подгибающихся ногах выполз из кабинета..
-Да, дал я тогда маху. Пожалел паскудника, надо было добить!
-Ну, никогда не поздно! - сказал Карл. - Лавр, давай-ка посидим у меня в хоромах. Вспомним былое, скажем, через пару часов? У тебя как со зверьём? Очень уж хочется на охоту!
-Проверю дальнюю делянку, должен там быть секач. Приготовлю всё, тогда приду. Сейчас я до мальцов, Фрицци, ты там какой пропуск-документ вели мне выписать, чтобы не привязывались всякие шавки, из поганцев. Ох, и отребье у вас в полицаях ходит, тьфу!
Леший поспешил к Крутовым, долго приглядывался, что и как во дворе, осмотрел сенцы и загудел входя в хату:
-Где тут мои пострелята? - из-за стола выскочили оба ребятёнка и повисли на Лешем.
Он сгреб обоих и прижал к себе. Мальчишки плакали. Если Гринька ревел в голос, то Василь плакал молча, и у Лешего защемило сердце:
-Ну-ка, ну-ка, Никодимкины внуки, дайте я на вас погляжу?
Он отстранил их немного и, оглядев, сказал:
-Вытянулись-то как, худющие, бледнющие, не кормит вас Ефимовна, что ли?
-Кормит, она кормит, - проворчал Гринька, утирая рукавом слезы, - картопля да капуста, грибы-от ешчё. Остальное усё повыгребли!
Леший, держа доверчиво приникшего к нему Василя, опустился на лавку.
-Василь, ты меня слышишь?
Тот кивнул и как-то вопросительно посмотрел на Лешего.
-Про Волчка хочешь узнать?
Тот опять кивнул.
-Жив твой Волчок, дома остался. Нельзя ему сюда, пристрелит сдуру какая-нибудь сволочуга. Он тоже по вам скучает. Вот потеплеет, спросим разрешения у Краузе, и придете ко мне, - он ласково погладил своей огромной лапищей голову Василя. - Ефимовна-то где?
-Да до деда Ефима побегла, ён чаго-сь обешчал из яды дать.
Прибежавшая вскоре Ефимовна очень обрадовалась, что Леш жив
-Волновалась, как ты там один, может, и случилось чего, времена-то какие, жуткие.
-Все нормально, - гудел Леш, раздеваясь, - тут вот я мальцам кой чего припас, - он вытаскивал из бездонных карманов какие-то сверточки, - малинка вот лесная, мало ли простынут, мясца сушеного немного, медку лесного, травки вот на чай, - мальчишки сидели не шевелясь. И он, усмехнувшись, сказал:
-Гринь, у меня теперь в карманах как у твоего деда, чего только нет. Ну-ка, Василь, залезь-ка в задний карман, там Волчок вам привет прислал!
. Василь засунул тонкую руку в карман и радостно заулыбался, вытащив полную горсть орехов. Орешник всегда находил Волчок и тащил за штанину Василя или Гриньку к нему, где по полдня и обитались детишки.
-Вот ведь, животина, умнее многих людишек, пакостников. Сам приволок в зубах мешок с орехами и положил мне на колени, как бы говоря - орехов-то мальцам возьми, - гудел Леш, рассказывая Ефимовне про Волчка, Василь же счастливо улыбался, грызя орешки.
-Гриня, ты теперь Бунчука не бойсь, я его малость потрепал, да и Краузе ему добавил. Он, гад, забыл, кому жизнью обязан, ну а я память ему подправил. Ежли только вякнет чего в их сторону, Марья, смело иди к Фрицци, Фридриху то есть. Не бойсь, говори как есть! Не думаю, что Бунчук чегось выкинет, но мерзавец первостатейный, будьте все внимательны.
- Жизнь-то человеческая три копейки перестала стоить, вон, в Радневе, пару дней назад двух мальцов застрелили и только за то, что объедки попытались стащить, - вздохнула Ефимовна. - Дед Ефим сотов, вот, немного дал для ребятишек, они с бабкой Марьей всю зиму то яблок сушеных, то груш, травки, вон, для чая, огурцов соленых, Стеша свой хлеб всегда приносит. Вот и живем-выживаем. Наши-то яблоки сушеные, все выгребли - я сглупила, не убрала подальше, а им, гадам, понравились, вот и выгребли все, а все ребятишкам витамины какие были б. Ну хоть грибы не взяли, вот варю супец им, да меняюсь с бабами на что кто имеет. Егорше дочка вон крупы перловки малость дала, поделился, супец-то посытнее с ней. Ох, ну до весны доживем - там травка пойдет, полегче будет. Лишь бы у них батька уцелел, все не сироты будут. У нас, окромя этих Еремцов, Гущевых, народ-то наоборот дружнея стал, Марфа Лисова, вон как пленным подмогнула вовремя!
Ефимовна рассказала про возчиков воды.
-У них сейчас одни свои остались, подлых нет, а девки-то наши, Стеша и Марфа, стараются им погуще супец-то оставлять, хоть не такие доходяги стали, да и старший Краузе, ещё человеком остался, делает вид, что не замечает... При Фридрихе-то орет и наказывает, а без этого, сушеного, неплохо к нам относится.
-Ну, Карлуша всегда либералом был, этот, старший, в Эльзу пошел. Та же как ржавая селедка была, а и вреднючая... Помню я её ещё в девках, да... папенька Иоганнн 'выгодную партию' Карлуше подгадил... Ну да недолго она его изводила, прибрал Господь! - перекрестился Леший.
Пришла уставшая, вся какая-то поникшая Стеша, увидев Леша оживилась:
-Наконец-то хоть одно родное лицо увидеть! А то все хари кругом!
Ефимовна вытащила чугунок с праздничным ужином - картошку с грибами и небольшим, мелко-мелко порезанным кусочком мяса. Ребятишки ели, обжигаясь и спеша.
-Вот как стали жить, едим, торопясь, как бы не отняли, в любой момент могут нагрянуть всякие...-вздохнула Стеша, - когда уж наши придут, полгода ещё нет как под немцами, а кажется - целый век.
Мальчишки, наевшись, начали зевать. И Ефимовна шустро загнала их на печку, сама тоже пошла в закуток:
-Устала я чего-то, пойду тоже спать а вы посидите, поговорите.