- И не мечтай! Есть занятия поинтереснее!
- Это какие же? То, о чем я думаю?
Глеб потянулся к соблазнительной шее Ника, оказавшейся в опасной близости от него.
- И это тоже. Но вообще-то я имел в виду экскурсии. Завтра еще освоишься тут, а послезавтра поедем в Иерусалим.
- Ты серьезно?
Глеб даже привстал на локтях.
- Я не поеду. Во-первых, это невозможно…
- Вполне возможно. Здесь организуют специальные туры. Не дергайся, мы просто возьмем их машину и водителя. Не нужно нам гидов и попутчиков. Я тебе сам покажу массу интересного.
- Никит, я не хочу. Здесь везде русские, в туристических местах особенно.
- Наденешь темные очки. И кепку. Ты правда думаешь, что люди рассматривают тех, кто сидит в инвалидных креслах?
- Нет, — нехотя признал Глеб, вспомнив, как сам всегда отводил взгляд, заметив на улице инвалида.
- Вот именно. Так что не спорь, пожалуйста.
Глеб вздохнул, но спорить не стал. Раз уж уступил, поехав сюда, нужно быть последовательным. К тому же, в Иерусалиме он толком ничего не видел. В Израиле на гастролях бывал неоднократно, но что видит артист? Концертные площадки и аэропорт. Времени на прогулки и осмотр достопримечательностей у него никогда не было. А теперь вот появилось…
Глеб Васильевич покрепче обнял своего мальчика, отгоняя грустные мысли. Рядом с Ником было тепло, уютно, а больше он ни о чем думать и не хотел.
@@@
Никита был почти доволен. Все складывалось как нельзя лучше, батя не обманул и не зря организовал их поездку. Не прошло еще и суток, как они здесь, а прогресс налицо – вчера Глебу пришлось самостоятельно попутешествовать по Центру и пообщаться с посторонними людьми – Никиту заранее предупредили, чтобы он не вмешивался и не опекал Глеба сверх меры. Кроме того, Никита был предупрежден, что на всей территории Центра, за исключением палат, стоят камеры наблюдения, и ничего с его подопечным случиться не может. Так что он почти со спокойной душой ушел относить сумки. А когда любимый появился и отказался от помощи, сам резво перелез в кровать, на душе совсем полегчало.
Спали на новом месте как убитые, даже в голову никому не пришло заняться чем-то еще. А с утра началось!
До завтрака у Глеба был назначен массаж, причем физиотерапевтический корпус стоял отдельно, и до него еще нужно было добраться. В первый раз Никита отправился с любимым, решив, что завтра найдет какой-нибудь повод не провожать его. Дошел с ним до дверей кабинета и остался снаружи. Глеб ничего не сказал, только покосился на Ника, хмыкнул и уехал. Никита устроился на банкетке снаружи, а через несколько минут услышал звуки, которые ему очень сильно не понравились. Глеб ругался, и ругался громко. Пару минут Никита раздумывал, вмешиваться или нет? Любимый проявляет эмоции, ведет себя так, как ему полагается. Это же хорошо? Но когда до него донеслось явно неприличное слово, Ник все-таки нажал на дверную ручку. И онемел!
Глеб лежал на кушетке, на спине. А на нем сидел темноволосый мускулистый парень. Причем этот парень держал согнутую в колене ногу Глеба и пытался засунуть ее куда-то Глебу за голову. Глеб при этом вырывался и ругался на чем свет стоит. Заметив Никиту, он тут же переключился на него.
- Слава Богу! Ник, убери от меня этого п***аса! Немедленно! Он по-русски не понимает ни хрена!
Как будет «Что здесь происходит?» на иврите Никита кое-как сообразил. И даже примерно понял ответ несколько обескураженного поведением пациента, но ни на секунду не прекратившего свое занятие массажиста.
- Родной, успокойся, пожалуйста, — Никита с трудом сдерживал смех. – Он не собирается тебя насиловать. Он просто делает массаж.
- Это массаж?! Это йога какая-то! У меня сейчас жопа на ушах будет! Я думал, мне спину помнут там, ну как ты делаешь.
- Глеб, он специальный массаж делает, это скорее силовая гимнастика, чтобы восстанавливать мышцы. А я тебя считай, что глажу.
- И это мне нравится больше!
- Ну понятное дело! Тебе не больно?
- Нет! Мне неприятно! Меня лапает чужой мужик!
- Господи, тебе не угодишь! Девушка-врач – плохо, парень-массажист – тоже плохо.
Тем временем массажист повернулся к Нику и начал что-то сбивчиво ему объяснять. По обрывкам фраз Никита понял, что ему предлагают самому делать с Глебом упражнения под контролем медика. Он согласно закивал.
- Что он говорит? – насторожился Глеб.
- Что я могу сам с тобой это делать под его контролем. Видимо, ему надоело, что ты вырываешься.
- Я еще и покусать могу, будет потом уколы от бешенства делать, — мрачно пообещал Глеб, явно расслабляясь.
Никита подошел к кушетке вплотную. Поняв, что с ивритом у собеседника нелады, массажист стал объяснять жестами, что делать. Так, ага, левую ногу согнуть в колене. Держать рукой. Теперь правую, ага. И вместе подтягивать их к груди Глеба, самому упираясь коленями в кушетку. Господи, какая неприличная поза-то получилось.
Глеб и сам понял двусмысленность положения, и теперь, окончательно расслабившись, с ехидным выражением лица наблюдал, как Никита краснеет.
- Ничего не напоминает? – поинтересовался он. – Еще бы мои ноги тебе на плечи положить, и этого придурка отсюда выставить. И будет чудненько!
- Иди ты нафиг, родной, — пропыхтел Никита. – Вот вернемся в номер, я отыграюсь!
- Весь в нетерпении!
И все-таки из кабинета массажиста Никита выходил почти счастливым. Глеб ругался, язвил и даже шутил, то есть проявлял целый спектр эмоций. И это радовало неимоверно.
На завтрак нужно было возвращаться в жилой корпус, правда, Глеб заявил, что устал после массажа и сам не «поведет», пришлось Никите толкать коляску. Если учесть, что она была с электроприводом и управлялась двумя кнопками, можно было не сомневаться – просто привлекал к себе внимание, хотел получить очередную дозу любви и ласки. А ему что, жалко что ли?
На въезде в столовую Глеб занервничал, начал возмущаться, почему он должен являться на завтрак, почему нельзя поесть в номере. Но увидев, что здесь, как в хорошем ресторане, все столики разделены перегородками на уютные кабинеты, успокоился. У каждого стола стоял с одной стороны диванчик, с другой –стул. Можно было остаться в кресле, отодвинув стул или пересесть на диван. Глеб предпочел второе, перебравшись самостоятельно к радости Ника. Кормили на редкость прилично, Глеб налегал на яичницу с беконом, а Никита цедил кофе и мучился от невозможности закурить. А потом у Глеба упала вилка.
Ник даже не придал значения этому происшествию. В случае с Глебом нормальная ситуация, штатная. Но Глеб почему-то вместо того, чтобы кликнуть официанта и потребовать заменить прибор, полез его доставать. Неловко наклонившись, задел стол, зацепил скатерть, и стоявшая на краю чашка слетела на пол и разбилась.
- Не обжегся? – Ник вернул скатерть назад и повернулся к Глебу. – На тебя чай не попал? Глеб?
Любимый застыл с каменным выражением лица. И опять эта безысходная тоска в глазах, от которой они с таким трудом избавлялись.
- Глеб? Глебушка, родной, ну ты чего? – он начал тормошить любимого, стараясь поймать его взгляд. – Да черт с ней с чашкой, сейчас другую принесут.
- Не надо.
- Почему?
- Я наелся. Пошли в номер? Лечь хочу.
Начинается! И голос опять тихий-тихий, и смотрит куда-то на свои колени.
- Какое лечь? У тебя бассейн сейчас. Поплаваешь. В воде Мертвого моря. Знаешь, как классно? На воде можно сидеть! Тебе понравится!