Первый вопрос звучал так: «Почему мы усложняем жизнь нашим клиентам?»
Госпожа Миллер интересовалась, почему для осуществления простого международного платежа требуется шесть недель. Причина в том, что международные платежи не бывают простыми, особенно когда для этого необходимы сотрудничество и обработка розничных и коммерческих операций как в масштабе страны, так и на международном уровне.
Некоторые подвижки в правильном направлении уже намечались — законодательные изменения вынудили банки упростить международные платежи. Директива Евросоюза 2560/2001 устранила надбавку за денежный перевод за рубеж в рамках Европы, а также стандартизировала платежи путем введения обязательного использования кодов IBANmBIC. Стандартизация коснулась и платежной инфраструктуры с учетом имеющихся и разрабатываемых позиций, таких как SWIFT-Net и TWIST. Кроме того, отраслевые организации вроде Европейского совета по платежным системам (ЕРС) активно продвигают проект единой европейской платежной системы (SEPA), а Американская ассоциация электронных платежей (NACHA) в США прилагает значительные усилия, направленные на стандартизацию автоматизированных клиринговых палат [АСН) на международном уровне через Международный совет [СВС).
Банки тоже признают неэффективность своей инфраструктуры и проявляют предприимчивость, пытаясь справиться с проблемой. Наличные деньги и пластиковые карты всегда были раздельными продуктовыми линиями в корпоративной расчетно-клиринговой системе, точно так же как электронная и бумажная обработки платежей. В результате вокруг данных функций сформировались обособленные системы со своими знаниями, опытом и навыками. Эти унаследованные системы, еще сильнее запутанные многочисленными слияниями и поглощениями, превратились в такой платежный «клубок», который сами банки уже не в состоянии распутать. В итоге многие финансовые институты создали единую продуктовую линию в расчетной сфере, чтобы внедрить сквозную обработку данных для всех платежных операций — от управления наличными денежными средствами до международных расчетов.
* Ответ отрасли на первый вызов госпожи Миллер — поиск решения по упрощению платежей для клиентов банка — уже в процессе разработки, так что давайте обратимся ко второму вопросу.
«Как мы можем помочь клиентам повысить эффективность и производительность, если наши собственные бэк-офисы фрагментиро-ваны, устарели, не способны к взаимодействию с другими системами и обходятся слишком дорого?»
В своей речи госпожа Миллер привела несколько примеров недостаточно активного стремления к упрощению банковских операций, упомянув введение в США закона Check 21, который требует от банков сохранять две копии чека: обычную и чек-заменитель или цифровую копию первоначального бумажного чека [IRD).
Неудовлетворительная стандартизация и неспособность к взаимодействию — это проблема, но справиться с ней самостоятельно одному банку не под силу. Как в свое время отметил генеральный директор SWIFT, решить данную проблему можно только «сверху». Иными словами, ведущим мировым банкам необходимо собраться вместе, выработать и принять новые стандарты — заключить отраслевое соглашение по трансформации платежного бизнеса.
Здесь речь идет не о внутрикорпоративных структурах, а о задаче гораздо более высокого уровня. Для ее решения придется обратиться к отраслевым ассоциациям и комитетам, таким как: Европейский совет по платежным системам [ЕРС], Консорциум по технологиям финансового сервиса [FSTC] и Секретариат по технологиям банковской отрасли {BITS), а также к их американским собратьям: Депозитарной трастовой и клиринговой корпорации (DTCC) и сети Федеральной резервной системы [Fedwire]. Только при таком подходе в сотрудничестве с системой SWIFT можно действительно обеспечить полноценную стандартизацию платежной структуры и ее способность к взаимодействию.
Невзирая на отдельные признаки подобных инициатив на уровне всей отрасли, особого прогресса здесь пока не заметно. Даже если количество таких начинаний будет расти, финансовым институтам все равно придется обновлять существующие технологии и операции. Другими словами, потребуется коренная трансформация базовых систем, и именно это сильнее всего страшит большинство институтов, особенно крупных.
Тем не менее только после обновления своих организаций все игроки отрасли смогут работать сообща и эффективно применять стандарты и инфраструктуры. В данной проблеме так же трудно отделить причину от следствия, как и сказать, что появилось раньше — курица или яйцо. Следует ли нам трансформировать внутренние инфраструктуры, когда стандарты еще не готовы, или лучше подождать до полного их координирования и только затем обновлять системы? Загвоздка в том, что достичь согласия по поводу стандартов невозможно, потому что нет систем, которые позволили бы их принять.
Это возвращает нас к речи госпожи Хейди Миллер. Потребуются совместные усилия нескольких ведущих банков и системы SWIFT, чтобы «протолкнуть» решение и создать функционально совместимые общеотраслевые стандарты. Единственный пример движения в данном направлении — недавняя программа концентрации SWIFT, смысл которой заключается в том, что крупные финансовые институты должны помочь более мелким участникам освоиться в сети SWIFTNet. Но это лишь один пример того, как отрасль может объединить свои усилия с целью повышения эффективности и производительности, а таковых должно быть много.
Озвучим третий вызов госпожи Миллер: «Если мы действительно стремимся стать лидерами в отрасли платежных услуг и ценных бумаг, то почему такое большое количество инноваций в этом бизнесе исходит не от банков, а от организаций из совершенно иных отраслей?»
Здесь госпожа Миллер напомнила о роли таких компаний, как PayPal, CheckFree, First Data и BTRadianz, в области финансовых инноваций. Затем она отметила, что финансовая отрасль в целом не отличилась новыми разработками, а в основе немногочисленных примеров — Equilend, CLS, TARGET я SEPA — лежали законодательные изменения или стремление снизить затраты.
После длительной и напряженной умственной работы мы так и не увидели инноваций в сфере оптовых платежей. Проекты SWIFT по сокращению издержек, оптимизации потоков информационного обмена и повышению квалификации директоров по ИТ можно считать инициативами, но нельзя назвать инновациями. Недавним примером инновации SWIFT является программа корпоративного доступа SCORE, о которой мы поговорим чуть позже. Бесконтактные, беспроводные, мобильные платежи и т. д. — все это инновации, но они находятся в процессе разработки уже не один год. Конечно, изменения происходят, однако во многих случаях они вызваны либо законодательными потрясениями, либо инициированы самими клиентами, но не являются продуктом творчества финансовой отрасли.
Однако на то, как ни странно, имеется своя причина. Во-первых, банки и существуют для того, чтобы обеспечивать безопасное управление деньгами клиента и избегать рисков. Зачем им инновации, которые всегда подразумевают риск? Во-вторых, финансовой отрасли приходится разбираться с требованиями закона Сарбейнса - Оксли, стандарта МФСО-39 [IAS39), Базельского соглашения II, европейского Плана действий в сфере финансовых услуг и бесчисленного множества прочих законодательных новшеств. Таким образом, банки могут честно сказать, что они бы с радостью занялись инновациями, будь у них для этого время и деньги, но — только после того как справятся с бременем законодательных требований.
Итак, отрасль пасует перед этим вызовом, но по уважительной причине.
Перейдем к последнему вопросу, заданному госпожой Миллер: «Если мы можем послать защищенное сообщение любой компании через Интернет, то почему должны платить системе SWIFT, чтобы она это сделала за нас?»
Госпожа Миллер явно застала врасплох представителей системы SWIFT, когда погрозила им пальцем и спросила: «Что вы сделали для меня за последнее время?» В сущности, ее больше волновало будущее, чем прошлое. Да, SWIFT заменил телексный аппарат своими каналами Х25, но как быть с тем фактом, что мы живем в эпоху бесплатного обмена сообщениями через Интернет?
В ответ представители SWIFT указали на защищенную /Р-сеть SIPN как ценную услугу, хотя можно возразить, что потребность в SIPN обусловлена исключительно ненадежностью и небезопасностью Интернета. SWIFT также может ответить, что помимо SIPN система предоставляет такие ценные и полезные службы в рамках сети SWIFTNet, как InterAct, FileAct, Browse и FIN, сервис и техническую поддержку, и, разумеется, безопасность, интерфейсы, возможность архивации и защиту от непризнания участия в передаче или приеме сообщения. Все вышеперечисленное замечательно, но другие игроки, например Omgeo, BTRadianz, GL TRADE, тоже предлагают некоторые из названных услуг.
И именно здесь перед системой SWIFT возникает настоящая проблема: как она представляет себе будущее до конца десятилетия и далее? Какую роль она будет выполнять — стандарта передачи сообщений, отраслевой инфраструктуры и поставщика технологий? Следует ли ограничиться чем-то одним из вышеперечисленного?
Проблема очень серьезная, и система SWIFT изо всех сил пытается выработать достойное ценностное предложение. То же самое искали игроки отрасли в ее стратегии развития до 2010 года. Данная стратегия была сформулирована в обновленном заявлении о миссии, согласно которому организация к 2010 году собирается стать «передовой инфраструктурой по управлению трансакциями» мировой индустрии финансовых услуг. Отметим, что акцент делается на трансакциях, а не на платежах или передаче сообщений — главной сфере деятельности SWIFT в прошлом, — и это серьезный сдвиг в позиционировании системы.
SWIFT выработала настоящую стратегию к концу 2005 года и представила ее на форуме SIBOS в 2006 году. Политика SWIFT2010 направлена на увеличение количества корпоративных пользователей, обслуживание рынка деривативов и захват доли китайского, индийского и других развивающихся рынков. Насколько эффективна такая стратегия и дает ли она ответы на вопросы, поставленные госпожой Миллер?
Стратегия SWIFT2010
В; отличие от предыдущих, новая программа нацелена на расширение организации за пределы банковской сферы и вступление на территорию корпоративного сообщества. Это в корне отличается от прежних версий, в центре внимания которых находились операционные изменения с целью охвата торговли ценными бумагами [SWIFT2001), а затем реконструкция сети в соответствии с требованиями XXI века посредством внедрения SWIFTNet [SWIFT2006]. Сутью SWIFT2010 является рост бизнеса.
Намечены четыре ключевых направления роста:
•* 1. на территории Европы за счет участия и помощи в разработке стандартов для проекта единой европейской платежной системы [SEPA) и Джиованнини;
2. в корпоративном сообществе путем включения 500 из 2 тыс. крупнейших мировых корпораций в качестве корпоративных участников сети к 2010 году;
3. проникновение на рынок производных финансовых инструментов и капитала за счет передачи сообщений на языке FpML в сети;
4. расширение присутствия в странах БРИК (Бразилии, России, Индии и Китае), в африканской и других развивающихся рыночных экономиках.
Поставленные агрессивные цели могут отвлечь систему от ее основного вида деятельности — корреспондентского банкинга — и привести к охвату всех элементов информационного обмена в процессе автоматизации цепочки поставок. В этой версии SWIFT XXI века представляет собой трансакционную сеть, которая дает возможность совершать любые операции — от купли-продажи товаров крупными корпорациями до инвестиций и торговли всевозможными финансовыми инструментами на инвестиционных рынках.
На бумаге все выглядит очень гладко и красиво, а вот на практике неизбежны трения между основным сообществом, которое обладает правом голоса при принятии решений о направлении развития компании, и новыми группами участников — от финансово-брокерской компании Merrill Lynch и банка Goldman Sachs до автомобильной корпорации General Motors и нефтяного концерна Exxon. Кроме того, количество заинтересованных сторон будет только увеличиваться по мере , присоединения китайского China Construction Bank, индийского Bank ofBaroda, российского «Альфа-Банка» и других игроков из стран БРИК и развивающихся экономик.
На данном этапе возникает один очень важный вопрос, вызывающий обеспокоенность по поводу данной экспансии: какими будут структура и принципы корпоративного управления SWIFT через 10 лет?
Вопрос возник потому, что сегодня в составе совета директоров SWIFT присутствуют несколько игроков высшей лиги, но организации не хватает глобального охвата, к которому она активно стремится, и в особенности это касается американских банкиров — таких как Чак Принс, президент банка CitiGroup, и Джейми Даймон, президент банка JPMorgan Chase. Кроме того, SWIFT делает сильный акцент на франчайзинге своей деятельности на территории стран БРИК, но в настоящее время не имеет базы в названных странах, а их банки почти не представлены в совете директоров. Наконец, консорциум желает видеть в составе совета директоров транснациональные корпорации, что подразумевает участие последних в процессе принятия решений. Представьте себе совет директоров, в состав которого войдут еще американцы, бразильцы, русские, китайцы, индийцы и некоторые генеральные директора корпораций, такие как Майкл Делл, Ричард Брэн-сон и Донателла Версаче. Интересно будет на это посмотреть.
Что означает все вышесказанное для сегодняшнего банковского сообщества? В общем-то, немногое. Если что и изменится, то только к лучшему. Хорошей новостью можно считать то, что будет представлен более широкий круг мировых банков и их ключевые клиенты.
Тем не менее встают и некоторые другие вопросы. Например, в рамках стратегии SWIFT на период до 2010 года организация планирует укорениться на рынках капитала за счет передачи сообщений на языке FpML через сеть SWIFTNet. В этом нет ничего плохого, но что же случилось с ISO 20022 — стандартом, который находился в процессе совместной разработки и предназначался для унификации стандарта FFK (от компании FIX Protocol Ltd [FPL)) для обработки предторговых операций и стандартов SWIFT для обработки постторговых операций? Хотя SWIFT и не против совместной работы с FPL, желание FPL сотрудничать с системой SWIFT остается под вопросом, и до разрешения данной проблемы она так и будет потенциальным препятствием для проникновения SWIFT на рынок производных финансовых инструментов.
Кроме того, если организация распространит свое влияние на новые географические регионы (страны БРИК), новых клиентов (корпорации) и новые продукты (производные финансовые инструменты), то не окажется ли такой размах слишком широким? Некоторые подвергнут сомнению широту амбиций SWIFT, особенно учитывая недостаточную глубину проникновения в некоторые из обозначенных сфер (например, рынки капитала). Однако SWIFT, не задумываясь, ответит на подобную критику, что это — всего лишь вопрос инвестиций. Поскольку SWIFT является компанией на взаимных началах, которая находится в собственности ее членов, ее совет директоров хочет слышать о прибыли в самую последнюю очередь. Следовательно, организация будет инвестировать большие средства в наем высококвалифицированных специалистов по рынкам капитала.
Новый стратегический план действительно нацелен на расширение и углубление системы SWIFT с вовлечением разнородной массы игроков, что приведет к невиданному ранее масштабу деятельности организации и сообщества. Следовательно, в отличие от предыдущих стратегий, сейчас главной проблемой для системы SWIFT является искусство продавать, то есть умение заинтересовать потенциальных клиентов. Как продать SWIFT компаниям типа Merrill Lynch и Goldman Sachs, а также всем прочим компаниям, сочетающим брокерские и дилерские функции, инвестиционным менеджерам, управляющим активами и хеджевыми фондами, и т. д.? Как продать SWIFT китайскому Huaxia Bank или индийскому Canara Bank, которым может показаться, что это какой-то странный европейский интернет-провайдер? А как преподнести SWIFT компаниям Coca-Cola и Nokia, знающим о банковской расчетно-клиринговой системе приблизительно столько же, сколько SWIFT знает об изготовлении газированных напитков или мобильных телефонов?
Задача нешуточная, но все же вполне разрешимая. Организации SWIFT придется выйти на улицы. В конце концов, люди покупают товары у людей, и поэтому, чтобы торговать, нужны продавцы. Следовательно, SWIFT будет нанимать опытных профессионалов-брокеров с Уолл-стрит и из Сити, способных продать все что угодно компаниям типа Merrill Lynch и Goldman Sachs, влиятельных коренных индийцев, которые смогут представить организацию должным образом специалистам, принимающим решения в платежной сфере в Бомбее, Ченнаи и'Дели, а также корпоративных финансистов из высшей лиги, которые умеют разговаривать с Ричардом Брэнсоном, Майклом Деллом и Донателлой Версаче на их языке.
Остается нерешенным только один вопрос: если к управлению системой SWIFT окажутся причастны все заинтересованные стороны финансовой сферы — корпорации, банки, инвестиционные менеджеры и т. д., — то какую роль будут играть правительства различных стран? Это вопрос чрезвычайной важности, если судить по буре гнева, захлестнувшей финансовое сообщество после того, как газета New York Times обнаружила, что организация SWIFT оказывала содействие американскому правительству, предоставив доступ к конфиденциальным сообщениям с целью выявления деятельности, которая могла иметь отношение к мировому терроризму после 11 сентября. Волна негодования объясняется тем, что сообщения в системе SWIFT не предназначены для посторонних глаз. Кроме того, SWIFT является не американской компанией, а мировым сообществом, и то обстоятельство, что члены организации не были даже поставлены в известность, существенно осложнило ситуацию.
В ответ организация SWIFT заявила, что речь шла о даче показаний в суде в качестве свидетеля, и ей пришлось подчиниться тем требованиям американского правительства, которые касались раскрытия информации, переданной через американский офис и представляющей интерес для американских спецслужб. С такими же требованиями столкнулись многие другие банки, и у них тоже не было иного выхода.
Проблема в том, что сеть SWIFT задумана как полностью защищенная и недосягаемая система, которая к тому же является всемирной, а не американской. Если уж на то пошло, то у нее европейские корни. Данный факт и послужил причиной голосования в Европарламенте в феврале 2007 года, в результате которого была принята резолюция, усложняющая процедуру хранения важной информации европейскими фирмами в США. Это был прямой ответ законодателей, направленный против программы Государственного казначейства США. После того как американское правительство получило доступ к сообщениям системы SWIFT под предлогом борьбы с терроризмом, организация может забыть про инвестиции в персонал. Теперь ее главная задача на ближайшие несколько лет — не попадать в поле зрения спецслужб. Стоит только правительству какой-нибудь страны мира однажды наложить руку на информационный поток SWIFT в целях борьбы с отмыванием денег, шпионажем или любой другой криминальной деятельностью, как роль организации окажется под большим вопросом. Из надежной и заслуживающей доверия службы обмена финансовой информацией она превратится просто в еще одну сеть.
Невзирая на все эти вопросы, система SWIFT ранее уже пыталась найти решения главных проблем современности: развития Интернета, угрозы терроризма, последствий 11 сентября, требований банков-корреспондентов и корпоративных клиентов... Продолжать можно долго. Ответом всегда неизменно служил сам характер открытой коммуникации SWIFT, ее всесторонняя стратегия и активный диалог, сеть с технической поддержкой и сообщество взаимопомощи.
Поэтому главный акцент политики SWIFT на период до 2010 года делается на персонале. SWIFT нуждается в большом количестве представителей на мировых рынках капитала, в развивающихся экономиках и в финансовых отделах корпораций. Ей необходимы лидеры, которые снесут преграды на пути к новым рынкам и новым пользователям. Поэтому в центре стратегии SWIFT— наем высококвалифицированных специалистов, и, чтобы привлечь их, организация будет вкладывать большие средства. Поэтому рекомендую всем освежить свои резюме.
Кто знает, возможно, завтра мы будем работать на SWIFT?..
Глава 18
Будущее европейских платежей
XXI век оказался революционным периодом для европейских рынков финансовых услуг. К концу первого десятилетия всеобщее внимание приковано к законодательной повестке дня Комиссии Евросоюза — после принятия Директивы о рынках финансовых инструментов [MiFID) и Директивы о платежных услугах [PSD). Последняя принесла особенно заметные изменения в связи с внедрением европейскими банками единой европейской платежной системы [SEPA), отказом от национальных автоматизированных клиринговых палат [АСЩ и их заменой на общеевропейские автоматизированные клиринговые палаты [PEACH). Учитывая тот факт, что на территории Евросоюза ежегодно совершается более 230 млрд платежных трансакций на общую сумму более € 50 трлн, произошедшие изменения действительно очень важны. Какова их цель?
Зачем внедрять изменения в принудительном порядке?