Совокупная стоимость финансовых активов Индии, включая банковские депозиты, акции и долговые ценные бумаги, в 2004 году достигла $ 900 млрд. В Китае эта цифра в пять раз больше, и, по прогнозам, стоимость финансовых активов Китая к 2010 году составит $ 9 трлн, в то время как Индии — всего $ 2 трлн.
Главной причиной такого отставания является отсутствие доверия к банкам со стороны индийских граждан. Они привыкли доверять реальным активам, поэтому большая часть сбережений идет на покупку скота, жилья и золота, а не на банковские депозиты и сберегательные счета. Именно поэтому Индийская экономика — крупнейший потребитель золота в мире. В прошлом году индийский народ приобрел золота на $ 10 млрд, что вдвое превышает сумму совокупных иностранных инвестиций в страну, и это при том, что в собственности людей уже находится золото на сумму, составляющую почти половину всех банковских депозитов страны, — $ 200 млрд.
Доверие физическим активам объясняет и тот факт, что только 40 % индийских граждан являются заемщиками или вкладчиками, и в целом, почему Индия считается одной из наиболее слабых наций с точки зрения сферы кредитования. Совокупная ипотечная задолженность Индии в 2002 году составила всего 2 % от ВВП по сравнению с 8 % от ВВП в Китае. Однако в связи с крахом в 2004 году одного из крупнейших частных банков, основанного в 1990-х годах, — Global Trust Bank [GTB) — весьма маловероятно, что индийский народ скоро изменит свои взгляды на стабильность и надежность банков.
Это создает дилемму: с одной стороны, центральный банк «владеет» государственным долгом и поэтому может диктовать политикам путь дальнейшего развития; с другой стороны, правительству необходимо поддерживать экономический рост на уровне 8 % или выше, чтобы история успеха Индии продолжалась и далее. Однако этого невозможно достичь, если рынки всячески контролируются и защищаются от свободной торговли.
Разногласия между центральным банком и правительством, равно как и культурный перекос между индийскими гражданами и банками, должны быть урегулированы: только в этом случае Индия сможет сохранить достигнутый ею темп экономического роста.
Индия:
будущее по-прежнему светлое
Впрочем, Индия может и дальше заниматься внутренними разбирательствами и препирательствами по поводу своей собственной отрасли банковских услуг, потому что ее главное влияние на мировой банкинг будет обусловлено не сегодняшними внутренними проблемами, а ее способностью адаптироваться и разрабатывать новые услуги в будущем.
Как мы уже говорили, на данный момент Индия контролирует три четверти поставок мирового рынка информационных технологий. Индийская Национальная ассоциация компаний-разработчиков программного обеспечения и сервисных компаний (NASSCOM) утверждает, что в Индии находятся 80 из 117 мировых компаний, разрабатывающих программное обеспечение, которое соответствует самым высоким стандартам качества.
Для оценки большинства технологических компаний обычно применяется стандарт, известный как модель зрелости рабочего процесса [СММ]. Данная модель имеет пять уровней; самый высокий из них — пятый — присваивается тем компаниям, которые способны не просто использовать, но еще и оптимизировать стандарты разработки ПО. Три четверти разработчиков программного обеспечения пятого уровня, по СММ, расположены в Индии. В этой же стране сосредоточено большое количество разработчиков ПО для банковской сферы; компаний, предлагающих решения на базе ПО для банковских систем, включая iFlex, Infosys и Temenos; аутсорсинговых и консалтинговых компаний, специализирующихся на банковском обслуживании, таких как Wipro, Tata и Cognizant.
В итоге сектор информационных технологий Индии рос быстрее, чем все остальные, и его совокупный среднегодовой темп роста с 2000 года составил 30 %. Индия гордится тем, что на ее территории трудятся более четверти лучших мировых специалистов по системам информационных технологий.
Может, кому-то приведенная информация покажется неинтересной и прозаичной, ведь все мы прекрасно знаем о невероятных успехах Индии в сфере информационных технологий и их аутсорсинга. Однако мы, не исключено, не вполне четко представляем себе возможные последствия этой бурной экспансии.
Например, в течение последних 15 лет большое количество выпускников высших учебных заведений Индии переехали из Мумбаи, Ченнаи и Дели в Мемфис, Шарлотт и Детройт. По мере того как индийские эмигранты взрослели и набирались опыта, им доверяли все более и более ответственные решения о подборе источников ресурсов и поставщиков бизнес-функций по всему миру. В результате многие из этих специалистов обладают самой высокой квалификацией и знаниями в сфере глобального аутсорсинга и сегодня возвращаются домой, в Мумбаи, Ченнаи и Дели, чтобы использовать свои знания на благо родины. Для большинства из них такой шаг естественен, поскольку уровень доходов и качество жизни в Индии постепенно возрастают и уже вполне соответствуют тем самым потребностям, которые эти специалисты, эмигрировав за границу, надеялись удовлетворить.
В долгосрочной перспективе (лет через 15] результатом данной тенденции окажется ситуация, при которой Индия станет учить весь мир тому, как надо управлять деятельностью компании. Некоторым такое смелое предположение может показаться преувеличением, но в основе нашего вывода лежит аналогичная революция в сфере методов управления, которая произошла в 1950-х годах, когда Япония ошеломила весь мир своей концепцией всеобщего управления качеством [TQM) и организацией производства по принципу «точно вовремя» {JIT). Родоначальником этой революции стал доктор Уильям Эдварде Деминг.
Доктора Деминга пригласили в Японию в конце Второй мировой войны, чтобы консультировать японских лидеров по вопросам реконструкции производственной базы и модернизации методов производства. Доктор Деминг, будучи высококвалифицированным специалистом по статистике, разработал целый ряд новых методов, включая контроль качества и принцип «точно вовремя», известных как «план Деминга из 14 пунктов», благодаря которому в стране за несколько лет было налажено производство высококачественных товаров. План Деминга заложил фундамент экономического успеха Японии, потому что именно в этой стране не только внимательно рассматривали, но и повсеместно внедряли предложенные методы. К 1970-м годам Япония не только производила огромный ассортимент товаров — от видеокамер до автомобилей — самого высокого качества, но еще и несла минимальные расходы на контроль уровня запасов и управление материально-техническим снабжением. Небывалое повышение производительности и эффективности вскоре привело к экономическому буму, который длился 20 лет и сделал Японию второй по величине мировой экономикой после Америки.
Сегодня, по мнению многих, нечто подобное происходит в Индии. Точно так же как доктор Деминг осуществил производственную революцию в Японии, глобальный сорсинг (подбор источников ресурсов и поставщиков бизнес-функций в мировом масштабе) создает управленческую революцию в Индии.
Эта революция проходит в своем развитии несколько этапов (о некоторых из них мы уже говорили выше) и приближается к своему логическому завершению.
Первый этап заключается в культурной революции, произошедшей благодаря государственной политике образовательных реформ в 1980-х годах, призванных помочь Индии стать полноправным участником мировой конкуренции.
На втором этапе происходит глобальная революция, которая позволяет корпорациям перемещать свои операции в любую точку мира с помощью новых технологий. В результате Индия становится главным центром по системным разработкам, обслуживанию и операционной обработке.
На третьем этапе необходимо научиться интегрировать знания и опыт по подбору источников ресурсов и поставщиков бизнес-функций в контексте финансовых операций. В данной сфере можно выделить три четких типа способностей:
1. как подбирать источники — самостоятельное производство (инсор-синг), привлечение внешних ресурсов (аутсорсинг) и совместное производство, — чтобы обеспечить их оптимальную комбинацию;
2. где подбирать источники — на местном, национальном или международном уровне, в оншорной, офшорной или близкой к офшору зоне;
3. когда подбирать источники (такие как операции с клиентами, обработка документации, товарная структура, стратегия, продукт, услуга, канал поставки).
Современные лидеры по подбору источников ресурсов и поставщиков бизнес-функций должны брать на себя ответственность за принятие решений, необходимых в коренной реструктуризации банковских процессов с целью создания полностью интегрированной глобальной структуры. Требуемую комбинацию знаний и умений в данной области часто называют смарт-сорсингом, и сегодня он приобретает критическое значение для деятельности любого банка: как, где и когда подбирать источники ресурсов. А кого сегодня можно считать мировыми экспертами по смарт-сорсингу? В первую очередь, разумеется, индийских специалистов.
Итак, четвертым этапом должно стать использование приобретенного опыта и лидерства для нововведений в банковском менеджменте и руководстве. Именно в обновлении банкинга на основе лидерства в методах поиска и оценки мировых источников ресурсов и заключается потенциал Индии; независимо от внутренней банковской структуры страны, это главный и наиболее вероятный итог ее работы по развитию информационных технологий за следующие 10 лет. Однако если Индия все же решит извлечь выгоду из такого лидерства на своем внутреннем пространстве, используя опыт и знания специалистов, которые вернутся на родину в течение предстоящего десятилетия, то этот опыт поможет индийским банкам оказаться в числе наиболее конкурентоспособных банков в мире.
Стратегия Индии — будь то удержание лидерства внутри страны или экспорт знаний мировым банковским структурам — представляет особый интерес с точки зрения развития финансовых услуг страны в следующем десятилетии.
Подъем Китая
Изучив потенциальные возможности Индии, которые сосредоточены скорее в области технологий смарт-сорсинга, нежели в банковской деятельности, теперь уделим внимание нелегкому пути Китая к процветанию.
Экономический успех Китая стал возможным в первую очередь благодаря политике крупных государственных реформ, проводимой Дэн Сяопином в 1980-х годах. Именно он освободил Китай от централизованного планирования, тотального контроля и непреодолимых барьеров для международной торговли, превратив его в бурно развивающуюся и ориентированную на рынок экономику. Правительство Дэн Сяопина достигло таких успехов за счет либерализации цен, децентрализации налогово-бюджетной политики до уровня местных органов власти, а также предоставления государственным предприятиям права принимать самостоятельные решения.
Реформы Дэн Сяопина были продолжены в 1990-х годах его преемником Цзян Цзэминем, и нынешний китайский президент Ху Цзиньтао в своей недавней речи отдал дань уважения его достижениям, отметив, что «за период с 1978 по 2003 год ВВП Китая вырос с $ 147,3 млрд до более $ 1,4 трлн при среднегодовом темпе роста 9,4 %; совокупный объем внешней торговли увеличился с $ 20,6 млрд до $ 851,2 млрд при среднегодовом темпе роста 16,1 %, а численность бедного населения в сельскохозяйственных районах страны снизилась с 250 млн до около 29 млн»3.
За период с 2003 по 2005 год темп роста китайской экономики достигал 9 % в год, за последние 10 лет она более чем удвоилась в размерах, а объем промышленного производства с 1978 года вырос в девять раз. Опять-таки ключевым аспектом роста Китая стала целевая образовательная политика: в 2005 году высшие учебные заведения Китая подготовили более 800 тыс. научно-технических специалистов — больше, чем в любой другой стране, — а к 2010-му ожидается увеличение этой цифры до миллиона, что превысит общее количество выпускников научно-технических факультетов всех американских, японских, французских, немецких и британских университетов.
Эта тенденция позволит Китаю удерживать лидирующие позиции в мировом товарном производстве и имеет критическое значение для планов будущего роста, поскольку, в отличие от Индии, перед Китаем стоит большая проблема — его население стареет. Как уже упоминалось выше, население Индии растет быстрыми темпами, и около 70 % жителей находятся в возрасте до 36 лет. В Китае же, напротив, численность населения падает. Это обусловлено, главным образом, политикой контроля рождаемости, принятой администрацией Дэн Сяопина в 1979 году: она была призвана помочь справиться с задачей удовлетворения потребностей общества в условиях дефицита ресурсов и поощряла семьи к рождению только одного ребенка. Два десятилетия спустя Китай получил результат такой политики: 300 млн китайцев, которые могли бы быть рождены, не существуют. Для сравнения: индийское общество пополнится 130 млн граждан в течение 2001-2010 годов, в то время как Китай «недополучил» 300 млн.
Вот почему темпы прироста численности населения Китая находятся на мизерном уровне в 0,59 % (в Индии — 1,3 %) и вот почему в Китае, как и в Японии, Европе и других регионах, население стареет наиболее быстрыми темпами. Китаю придется где-то искать рабочую силу, чтобы поддержать свой феноменальный экономический рост. Хотя это будет не так уж и сложно, если верить неофициальным данным о 260 млн безработных китайцев — такова приблизительная численность населения США.
Перед Китаем стоят и другие, еще более важные проблемы, включая загрязнение окружающей среды, энергоснабжение, приватизацию государственных предприятий и восстановление равновесия между бедными сельскохозяйственными западными районами и растущими и богатеющими городами восточной части страны. Все вышеперечисленные проблемы имеют самое непосредственное отношение к банковским структурам Китая или их отсутствию.
Китайский банкинг: проект реконструкции
Многие из проблем, возникающих в процессе реструктуризации банковской отрасли Китая с целью укрепить его статус экономического лидера, связаны с финансовыми системами страны. Например, в настоящее время Китай располагает валютными резервами на сумму почти в триллион долларов, которые ежемесячно увеличиваются более чем на $ 17 млрд. В результате китайский центральный банк — Народный банк Китая — регулярно покупает доллары у коммерческих банков страны и меняет их на облигации в юанях. Когда в руках правительства сосредоточены такие деньги, стоит ли удивляться грандиозным тратам Китая на крупные проекты вроде Цинхай-Тибетской железнодорожной магистрали. Это самая высокая в мире железная дорога, завершающий участок которой до города Лхасы был открыт 2 июля 2006 года и обошелся в $ 4,2 млрд. С 2000 года Китай инвестировал в западные провинции более $ 125 млрд, включая инвестиции в три вызывающих большие разногласия проекта по строительству плотин в горных ущельях. Помимо прочего, запланированы и другие проекты на сумму около $ 21 млрд. Все эти инвестиции направлены на перераспределение богатства между Восточным и Западным Китаем.
Китай купается в избыточной долларовой массе, и с этим надо что-то делать, но перед китайским банкингом стоят и другие, более фундаментальные проблемы. Например, вплоть до 2001 года все китайские банки находились в безраздельной собственности китайского правительства, а их единственная функция заключалась в приеме денежных средств от населения и направлении их на финансирование государственных проектов и предприятий. Поэтому китайские банки весьма смутно представляли себе организацию обслуживания клиентов или приемы управления риском. Посетив любой филиал китайского банка, вы бы увидели длинную очередь клиентов, отнюдь не уверенных в том, что их когда-нибудь обслужат. Процентные ставки по сбережениям за последние десять лет составляли в среднем всего 0,5 %, несмотря на то что китайцы откладывают почти четверть своего заработка.
С другой стороны, политика банковского кредитования, официально принятая Народной партией, была поистине слепой — 95 % корпоративных кредитов приходилось на долю государственных предприятий. Такая политика оказалась губительной для китайских банков, поскольку, по неофициальным оценкам, около 40 % кредитов были безнадежными — самый высокий показатель в регионе. Другими словами, четыре из десяти займов никогда не возвращались. Однако, располагая валютными резервами в размере триллиона долларов, правительство в состоянии оказать помощь любому банку, у которого возникают трудности. И хотя благодаря такой поддержке проблему можно считать решенной, это заставляет серьезно задуматься о будущем Китая.
Во-первых, правительство активно пытается перейти от текущей ситуации, когда большинство работников заняты в государственных предприятиях, к более рентабельной и конкурентоспособной экономике. Некоторые государственные предприятия уже подверглись трансформации, например в автомобильной промышленности, и значительная часть рабочей силы занята на строительно-монтажных работах — за следующие пять лет будет построено 40 аэропортов, 26 подземных железных дорог, 30 атомных электростанций и проложено более 50 тыс. миль автомагистралей.
Тем не менее треть государственных предприятий нежизнеспособны и должны быть закрыты либо проданы. Это означает увольнение 150 млн человек, а выплата связанных с ним компенсаций будет способствовать росту объемов безнадежной задолженности, которая уже составляет почти триллион долларов — столько же, сколько валютные резервы Китая. Еще большую озабоченность вызывает иной факт: если китайские банки начнут вести себя так же, как банки в других странах мира, это может привести к серьезным общественным беспорядкам и дестабилизировать экономику.
Вообще говоря, китайскому правительству уже приходилось вытаскивать свои банки из крупных неприятностей путем рекапитализации их балансов. С конца 1990-х годов правительство Китая добавило к банковским резервам более $ 215 млрд, чтобы удержать их на плаву. Это Означает, что китайские банки для обслуживания взятых у государства займов должны генерировать ежегодно по меньшей мере на $ 25 млрд больше доходов, чем аналогичные банки в других странах мира.
Во-вторых, финансовая сфера Китая не имеет полноценных рынков капитала или коммерческого банкинга. Китайские рынки капитала финансируют исключительно государственные предприятия, причем компании не имеют возможности заимствовать средства на рынках облигаций, а признанные рынки акций отсутствуют. Согласно данным компании McKinsey, Китай только треть своего капитала мобилизует через фондовые рынки, и даже в этом случае половина финансирования направляется на государственные предприятия. Другими словами, ценные бумаги только 17 % коммерческих предприятий торгуются на рынках акций — по сравнению с 60 % в других развивающихся экономиках.
Еще больше впечатляет практически полное отсутствие рынка корпоративных облигаций: его объем составляет всего 13 % от ВВП, по сравнению с более чем половиной на других развивающихся рынках. И эти облигации, опять-таки, финансируют государственные предприятия. А финансирование реального бизнеса осуществляется через типовые займы — 95 % кредитов коммерческих фирм представляют собой банковские ссуды.
В итоге по оценкам специалистов McKinsey, Китай может:
• снизить стоимость капитала на $ 14 млрд в год за счет создания «живого» рынка облигаций;
• сократить затраты на эмиссию акций и торги более чем на $ 1,5 млрд в год, даже при сегодняшних малых объемах, за счет более эффективных рынков ценных бумаг;
• реализовать более $ 320 млрд накоплений в год за счет финансовой реформы, что эквивалентно увеличению ВВП на 17 %.
Все это частично объясняет, почему Китай, в отличие от Индии, вступил на путь радикальных реформ банковской деятельности, в основе которых лежат требования, выдвинутые ВТО в 2001 году.
Китайский банкинг: реформы до 2007 года