— А кому будет принадлежать Луна?
У одних по этому поводу сквозила и зависть и боязнь буржуа, теряющего свои позиции. У других ясно была видна гордость за человека, радость за его успех, хотя он и был советским. Но зависть брала свое. Еще ни разу в то время не прилунилась частица американской собственности, еще не был создан летательный аппарат для этого, а уже проводилась запись желающих совершить путешествие в космос. Публиковались сообщения о первой пол-дюжине американцев, изъявивших желание это сделать, в газетах были помещены их портреты, написаны биографии.
Реклама и здесь играла свою роль.
На острове Манхэттен расположена центральная часть Нью-Йорка, где сосредоточены громады зданий и знаменитый Уолл-стрит. Этот остров — самый главный из пяти, на которых расположен город.
С парохода, курсирующего вокруг Манхэттена, видны почти все достопримечательности собственно острова, а также побережье других районов города. Можно видеть и почувствовать величие реки Гудзон, ее дельту, работу пассажирских и грузовых паромов. Хорошо наблюдаются океанские суда, стоящие у бесконечных причалов нью-йоркского порта, слышны их прощальные гудки. Встречаются самые различные корабли, снующие по обширной гавани. Не миновать и статую Свободы и кусок земли, за которым и по сию пору сохранилось название «Остров слез», куда в свое время направлялись для карантина и других операций иммигранты победнее, прибывавшие в США из стран всего света. В общем для любого человека путешествие это считается интересным, а для туристов оно почти неизбежно.
Владельцы судов изощряются в обслуживании. На небольшом пароходе идет большой бизнес. К вашим услугам любые места, на палубе нижней или верхней, на носу или корме, или просто в ресторане, где имеются холодные и горячительные напитки, самые разнообразные закуски. Имеются для любителей уединения каюты и капитанская рубка для особо богатых и важных путешественников. Платите деньги, и вам организуют все, что вы пожелаете. Билет стоит недешево. Правда, за эту цену можно послушать музыку, если вы захватили карманный радиоприемник, сделать любое количество фотографий, если при себе имеется фотоаппарат, посмотреть в бинокль, если он у вас есть, воспользоваться рестораном, если у вас еще есть деньги, и т. п.
Зато на пароходе есть служба пропаганды, от которой некуда уйти. Голос диктора, сидящего в носовой части на верхней палубе, достигает вас всюду. Он давно не пользуется написанным сценарием. Текст прочно засел в памяти, а напрягать голосовые связки не требуется, так как радиотрансляция, хотя и с солидной хрипотой, работает безотказно.
Диктору позволяется отступление от сценария в зависимости от состава пассажиров. Ему дается право на «художественную» обработку текста в американском стиле. Он всячески превозносит американский образ жизни, богатство Соединенных Штатов. Он мельком коснется французов и немцев, вежливо вспомнит итальянцев и испанцев, намекнет на солидность консервативных англичан, молчаливых шведов.
Но настоящий «ораторский талант» у диктора проявляется, когда он говорит о советских людях. Сколько «красочных» сравнений, воспоминаний, даже пословиц произносится болтливым диктором. Он, кажется, твердо помнит, что Россия—это большая полудикая страна (раньше она была просто дикой), расположена в восточной части Европы (об азиатской части до диктора еще сведения не дошли), что Москва — столица коммунизма, а Ленинград — его колыбель.
— Господа! Сейчас будет знаменитый Гарлем. Пароход поравнялся с этим местом, и на его грязных улицах стали видны многочисленные потрепанные автомобили и многоэтажные прокопченные, мрачные дома.
Далее диктор переходит к описанию центральной нью-йоркской свалки, которая во всей своей прелести проплывала перед нами и которую нельзя миновать. Горы изуродованных автомобилей и другого хлама довольно удачно сочетались с общей обстановкой городских нагромождений и грязи.
Проплывая под знаменитым мостом, носящим имя первого президента США — Вашингтона, диктор снова бросал слова:
отдаете шляпу в гардероб, по этикетке магазина, где вы ее купили, определяется ваша состоятельность, положение в обществе и сколько вы можете дать на чай гардеробщику. Это своего рода удостоверение, по которому и устанавливается мера внимания к посетителю.
Для моделирования шляп, их конструктивного оформления, существуют бесчисленные мастерские, целые фабрики. На них трудятся художники, модельеры и даже инженеры. Для шляп имеются и чертежи, и эскизы и даже технические условия. Впрочем, технические условия, или, как американец выражается, стандарты, существуют не только для вещей, но и для людей.
Так, на стюардессу (бортпроводницу) на авиационных линиях имеются тоже технические условия. Последние имеют официальное хождение наравне с техническими условиями на тракторные колеса или металлопрокат. Авиационная компания «Америкен эрлайнз» даже хвастается существованием таких технических условий. Они, в частности, определяют, что стюардесса должна быть девушкой, по крайней мере по учетным данным, незамужней. Ее возраст от 20 до 26 лет, вес не более 60 кг, рост около 1550 мм. При безупречном зрении и слухе, она должна иметь законченное среднее образование. Общий вид стюардессы должен производить приятное впечатление на пассажира, украшать часы его пребывания на борту самолета.
Таким строгим техническим условиям при индивидуальном отборе удовлетворяет только одна из 25—30 девушек. После, конкурсного отбора их обучают правилам и умению обслуживать взрослого или маленького пассажира: подать обед при нормативе одна минута на одного пассажира, оказать медицинскую помощь, ответить на вопрос пассажира, сообщить некоторые данные по метеорологии. Ей не полагается отвечать: «Не знаю», хотя это соответствует истине. Она должна сказать: «Я это узнаю».
Работа у стюардессы тяжелая. Она должна обладать хорошим здоровьем, не бояться качки самолета, выполнять свою роль при любой обстановке. Это особенно важно на международных линиях, где требования еще выше. Там надо кроме всего прочего знать хотя бы один иностранный язык, обычаи других стран и т. п.
Такие технические условия преподносятся весьма примитивным способом, без лирических отступлений, как будто речь идет не о человеке, а о машине.
Существуют технические условия для секретарей. Правда, их не публикуют, как для стюардесс, но они есть. Речь идет об обычном секретаре в учреждении, в конторе фирмы. Труд секретаря тоже нелегок. Секретарь должен быстро и грамотно печатать десятью пальцами, не глядя на клавиши, незаметно и тактично исправлять грамматические ошибки своего хозяина. Владея умением стенографировать при любом темпе беседу, речь, тост, справку, поздравление, соболезнование, секретарь (обычно это женщина) умело печатает, прослушивая записанный на магнитофонную ленту голос своего шефа. Во многих случаях она телефонистка для связи внутри здания.
Секретарь принимает посетителей, помогает им, не скучая, провести несколько минут ожидания, хотя это бывает редко. Вовремя положенный перед вами свежий журнал или фирменный альбом используется как самый ходовой способ развлечения посетителя и, кстати, рекламы. Если посетитель богат или знаменит, ему будет уделено больше внимания: ему предложат кофе. Но чаще всего он проходит по «зеленой улице» под светофором улыбки секретаря.
В минуты, когда нет посетителей, а босс углубился в чтение или вовсе отсутствует, секретарь регистрирует почту или заполняет какие-либо формы статистическими данными. У него нет свободного времени. К тому же он обязан знать, где кто находится из сотрудников учреждения. Если это очень крупная организация, он знает только о ведущих работниках, в мелких — о каждом служащем.
Приходилось наблюдать в некоторых конторах технику отметки, находится ли сотрудник на месте или, если его нет, когда он вернется. Возле секретаря висит не большая доска, на которой против каждой фамилии показано время возврата сотрудника особым движком со стрелкой наподобие диспетчерского графика комплектовки, применяемой на заводе для деталей. Если он на месте, то указатель стоит на нуле. Каждый служащий должен пройти мимо секретаря и доложить, когда он вернется, или поставить указатель на время возврата. Это, конечно, упрощает труд секретаря, но не облегчает его и не уменьшает общего напряжения.
Кроме того, при необходимости секретарь управляет легковым автомобилем; хотя это требуется редко, но он должен уметь водить машину. Множество поручений хозяина дополняют его рабочий день и делают его предельно уплотненным. Секретарю некогда читать романы, удобно положив книгу на дно выдвижного ящика стола, нет возможности уделить внимание обсуждению очередных ошибок бюро погоды. Не остается времени и для лирики. Изображать деловой вид также не требуется. Стиль секретаря давно выработан.
Но при любой занятости секретарь найдет время освежить краску на губах, проверить исправность костюма, уточнить по телефону время и место встречи с друзьями.
Неписаные технические условия существуют и для других категорий американских служащих. Даже церковнослужители должны обладать определенными качествами, отвечающими современной обстановке, в известном смысле аналогично промышленникам и финансистам. Священнику мало уметь хорошо читать проповедь или соблюдать порядок церковной литургии. Он должен быть хорошим администратором, хотя бы средних способностей артистом, знать финансы не только свои, личные, но и своих прихожан. Не должны быть ему чужды приемы рекламы. Он обязан уметь хорошо разбираться в политической обстановке. Общительность, как и образ его жизни, хотя бы внешне должны импонировать верующему.
Неписаные технические условия существуют для рабочих — шахтеров, металлургов, литейщиков, кондитеров, текстильщиков, обувщиков, сборщиков машин на конвейере и пр. Требования, которым должны удовлетворять люди Соединенных Штатов, похожи на те, что предъявляются к машинам или бензину. За этими требованиями часто не видно самого человека.
Американские корреспонденты многочисленны. Они активны и пронырливы. Они вооружены суперсовременной техникой фотографирования, киносъемки, знаниями стенографии и печатания на машинке, бойко разговаривают по телефону. Через корреспондентов организуется реклама автоматических и шариковых ручек, фото и киноаппаратов, которые даются им в виде сувениров. Они — проводники политических идей своих хозяев.
Американских корреспондентов можно видеть всюду. Они встречаются в полном вооружении — с запасами пленки и блокнотов — на пресс-конференциях у высоко поставленных или еще пока у малоизвестных лиц. Фотокорреспонденты выискивают сюжеты, на которых можно заработать. С особым рвением они расписывают политические и уличные скандалы. Избирают позы и ракурсы, которые обязательно должны быть оригинальными, не повторять уже раз виденное. Они готовы на всяческие ухищрения, если это сулит им заработок. Поэтому в газетах, журналах часто появляются фотографии, где вместо лиц преподносятся гримасы людей. Вас могут снять с закрытыми глазами и дадут соответствующую надпись в самом вольном толковании, вроде того, что вы наслаждаетесь знаменитым напитком кока-кола, хотя в этот момент вы пили молоко. Все зависит от задания, которое предусмотрено планом очередного номера газеты или журнала, отдельной статьи или политического обзора. К этому подгоняются карикатуры, множество которых по грубости и бестактности поражают даже американцев.
Во многих случаях корреспонденты нарочито искажают лицо, выражение глаз, выбирают и фиксируют на пленку неестественные позы человека. Любят описывать детали событий, которые могли бы быть без ущерба для ясности опущены. Эти приемы так далеко заходят, что теряется истина изложения как по форме, так и по со держанию.
Газета «Нью-Йорк таймс» в одном из приложений показывала строительство Советским Союзом металлургического завода в Бхилаи и поясняла, что, финансируя это строительство и оказывая техническую помощь, «русские оказывают влияние на Индию». Но главный упор делается на то, что само строительство базируется-де только на ручном труде индийцев и что русские будто бы «не могут механизировать труд». И ни слова не сказано, что построенный вместе с индийцами металлургический завод является вполне современным промышленным предприятием. Советский Союз продает не технику вчерашнего дня, как это часто делают американцы, англичане, или немцы ФРГ. Ни слова, конечно, не сказано, как в той же Индии западногерманские фирмы фактически провалились со строительством и пуском другого металлургического завода: начав раньше сооружать завод, они не уложились в срок и пустили его позже, чем советские люди.
Ничего не стоит корреспондентам передернуть слова и факты, чтобы мысль звучала зло, издевательски. Во время советской выставки в Нью-Йорке, в здании «Колизея», в американской газете появилась такая заметка: ««Комсомольская правда» от 12 июня 1959 г. пишет, что в ленинградских мебельных магазинах очень трудно достать обыкновенный стул. Этот стул сейчас стоит на советской выставке в «Колизее». Как только выставка закроется, ленинградские магазины его получат». Не приходится говорить, что такой заметки не было и не могло быть в «Комсомольской правде». Сама выдумка ретивого американского газетчика полна злобы и, я бы сказал, тупости.
Спустя несколько недель, после того как я приступил к работе в качестве председателя «Амторга», состоялась встреча с представителями некоторых американских газет. Темой, естественно, послужила торговля между США и СССР.
В отчетах, которые появились затем в газетах, составленных их корреспондентами, как и следовало ожидать, мои ответы подверглись серьезной «художественной обработке», хотя в целом сравнительно близко подходили к существу вопроса. Газеты писали и то, о чем я вовсе не говорил, например о своей биографии, о протяженности нефтепроводов, о танкерах и кое о чем другом. По форме и содержанию описания были весьма типичны для американцев. Вначале они удивляют, впоследствии к ним привыкают.
Позднее один из деловых людей показал мне полный текст моей биографии, которая в целом соответствовала истине, если не обращать внимание на неточность пере вода, особенно в названиях наших учреждений, должностей. Эта биография обычно дается газетам особой службой, которая имеется в США. Кроме того, составляется краткая, но выразительная, в известной мере искаженная, характеристика человека, которая, вероятно, дается разведывательными органами США, все той же особой службой.
В своих ответах корреспондентам мы всегда говорили, что Советский Союз желает торговать с Соединенными Штатами, но никогда не утверждали, что без этой торговли СССР жить не может. Американцы же постарались придать нашему желанию смысл «необходимости» этой торговли и односторонней заинтересованности в ней именно СССР.
Как редкие оазисы в пустыне газетных полос появляются отдельные слова, фразы, статьи, справедливо отражающие представления о советских людях, промышленности, искусстве, языке и т. д. Иногда, хотя и редко, слышны слова в защиту истины.
Встречаясь с корреспондентами самых различных газет, отвечая на их вопросы и выслушивая ответы, я пришел к убеждению, что это хорошие службисты, которые прекрасно освоили технику своего дела, но не более. Наших корреспондентов часто упрекали, что они уступают американским в оперативности, в умении протиснуться, просочиться сквозь толпу любопытных и достичь своего объекта, прийти к цели во что бы то ни стало. Это в известной мере близко к истине. Но наши корреспонденты не зададут такие, мягко говоря, странные вопросы:
— Какие женщины лучше: американские или русские?
Между тем в Чикаго такой вопрос мне был задан корреспондентом-женщиной. Получив ответ, что это дело вкуса, она была полностью удовлетворена, как, вероятно, и другие, присутствующие при этом. Затем появилось несколько статей, основным стержнем которых явилась именно эта тема. С необыкновенной легкостью уплыли другие вопросы, например о советской промышленности, государственном устройстве, культуре и пр. Один из корреспондентов спросил:
— Правда ли, что Советский Союз по-прежнему продолжает изготовлять больше военной продукции, чем потребительских товаров?
В этом вопросе содержится все. И мизерная сумма знаний корреспондента об экономике нашей страны, о жизни советских людей и его отношение к Советскому Союзу, стремление высказать свою, а скорее всего чужую, точку зрения, желание направить ответ в нужное ему русло.
Можно привести поразительные случаи наивности американских корреспондентов. Желая придать беседе игривый характер и между делом протащить какой-нибудь провокационный вопрос, они не гнушаются, например, спросить:
— Почему вы носите американскую сорочку или галстук, хотя всему миру известно, что коммунисты не желают ничего американского?
— Верно ли, что молодежь Советского Союза руководствуется принципом: чтобы лучше понять оперу, старайся чаще посещать цирк?
Именно подобные нелепые вопросы мне иной раз задавали корреспонденты в различных местах.
Американский корреспондент — специфическая профессия, которая выработалась в течение многих десятилетий. Сложился стиль и сформировался образ его действий. Без него трудно, вернее невозможно, издавать 1755 ежедневных газет, не считая более 8500 названий журнальной продукции. Обилие газет и журналов при ограниченной тематике поражает любого. Их читают многие. Некоторые читают повторно. Это те, кто не имеет возможности купить газету и вынужден вынимать ее из мусорной урны.
В американской практике утренние газеты могут выходить и утром и поздно вечером накануне дня, которым датируется газета. Воскресные газеты развозятся по киоскам вечером в субботу. По подписке газеты кладутся на пол у двери квартиры, так как из-за огромного объема газет она не лезет ни в какую щель почтового ящика.
В газетах помещаются таблицы читаемости некоторых новых книг. В левой части дается их перечень, в правой — место, которое занимает каждая из них. Списки публикуются каждую неделю.
Таблицы читаемости книг — это тоже своего рода реклама, рассчитанная на увеличение продажи книг. А книги в США очень дороги, хотя справедливости ради надо сказать, что издаются они достаточно хорошо.