Марк уже был настолько возбуждён, что ему оказалось достаточно всего пары десятков толчков, чтобы подойти к кульминации. За мгновение до семяизвержения он почти полностью из неё вышел, так, чтобы во рту девушки осталась лишь пульсирующая головка члена. Брюнет хотел, чтобы она почувствовала вкус. Ну, как же без этого? Вот, на язычок Энни выплеснулась первая струйка вязкой жидкости, под аккомпанемент из сладостных стонов близнеца, и вскоре, её сладкий ротик уже был заполнен. Девушка не спешила отстраняться, она, преданно глядя брату в глаза, с громким хлюпаньем начала высасывать остатки семени, словно потягивая через трубочку остатки коктейля со дна бокала. Закончив, она выпустила из нежного плена своих губ начавший опадать орган. Прикрыв глаза, брюнетка проглотила всё, что смогла собрать и тяжело задышала, чувствуя, как по телу распространяется приятное тепло.
— А ведь ты этим ртом мать целуешь, — усмехнулся Марк. Если и были в жизни Энни неудачные моменты, чтобы её смешить, этот определённо в их числе. Брюнетка непроизвольно залилась смехом, который тут же превратился в надрывный кашель, из-за того, что что-то попало ей не в то горло. «Что-то», поскольку в данный момент это могла быть не только слюна. Близнец, спохватившись, тут же легонько похлопал её по спине.
— Кха-кха-ха-ха-ха!.. Дурак! Ну, нельзя же в такие моменты смешить девушку! — воскликнула Энни, зажимая рот рукой. Она и сама не знала, почему фраза брата её так рассмешила. Что называется, смешинка в рот попала... И не только смешинка.
— Я и так всё это время сдерживался. Боялся, что ты засмеёшься и откусишь мне чего-нибудь, — совершенно спокойно ответил брюнет. Он выглядел так, словно сейчас уснёт ещё на несколько часов.
— И поделом бы тебе было! — беззаботно ухмыльнувшись, юноша потянулся за лежавшим на тумбочке, расположенной рядом с кроватью, телефоном, и Энни тут же посерьезнела. Она видела, как близнец удаляет ещё одну фотографию, и теперь их осталось всего две. — …Зачем ты её удалил? Я ведь сделала это по своей воле, ты меня не просил. Мне захотелось сделать тебе приятно. Разве это считается?
— Если честно, я хотел попросить тебя о чём-то подобном, просто боялся, что ты откажешься. Пускай, по своей инициативе, ты всё равно выполнила моё желание, а за это у нас всегда полагается одна и та же награда. Так будет правильно.
— Ясно… — «Правильно, хах? Лучше бы ты нарушал правила! Жульничал, выкручивался, чтобы за одну фотку я исполняла несколько желаний! Так, мы смогли бы продолжать эту игру намного дольше! Глупый брат!».
Понурив голову, девушка вышла из комнаты брата, и уже в коридоре подумала о том, что у Марка заканчиваются желания и время. У него остались ещё две фотографии, а родители приезжают завтра вечером. Едва ли он планирует продолжать весь этот «шантаж», когда они будут здесь, так что, скорее всего, близнец использует оставшиеся желания до завтрашнего вечера. И, хоть он и не подаёт виду, Энни была уверена, что ему страшно. Марк боится того, что она может сказать родителям, когда те приедут, да и сама Энни не знала, что именно она им скажет. Скажет ли вообще что-нибудь?.. Как же это всё усложняет.
Дальше день протекал без особых происшествий. Марк спустился, приготовил завтрак, вкусный, как всегда. Желаний он, пока, больше не загадывал, давая себе и сестре отдохнуть. Затем, вместе, они посмотрели телевизор, где, в дневных новостях, рассказывали о том, что полиция прикрыла один крупный публичный дом в соседнем городе. И тут Энни в голову пришла одна назойливая мысль, напоминавшая муху, жужжащую над ухом, которую всё никак не получалось отогнать. Девушка часами не могла от неё избавиться и, уже ужиная, решилась узнать мнение брата, касательно мучившего её вопроса.
— Марк, — нерешительно начала брюнетка, и близнец, отложив столовый прибор, вопросительно взглянул на неё. — Я ведь не похожа на проститутку?
В комнате повисла гробовая тишина. У юноши был такой вид, словно его по голове кувалдой шарахнули, и теперь он не может толком с мыслями собраться. Энни буквально видела, как близнец повторяет её слова про себя снова и снова, пытаясь в них вникнуть.
— Почему ты спрашиваешь? — наконец, изрёк парень. Брюнетка, застеснявшись, опустила взгляд на тарелку и начала ковырять вилкой в остатках еды.
— Они продают своё тело за деньги. Я делаю это за фотографии… Разницы ведь нет, да? — Марк всерьёз задумался, потирая подбородок и глядя куда-то вдаль, будто ему задали серьёзный философский вопрос.
— Хм… Нет. Ты не проститутка. Ты — жертва сексуального маньяка, — брюнет ловко выкрутился, превратив всё в шутку. Энни горько ухмыльнулась, осознавая, что если бы Марк ответил серьёзно, его слова вряд ли бы её обрадовали.
— Тогда, кажется, у меня стокгольмский синдром, — девушка совершенно серьёзно посмотрела в глаза брата, засиявшие от радости, словно это был какой-то лестный комплимент в его адрес.
— Рад это слышать, — он встал, подошёл к сестре, вздрогнувшей от неожиданности, и вдруг впился в её губы. Сперва, она растерялась, но уже спустя несколько секунд, расслабилась в его руках. Последней относительно трезвой мыслью Энни было то, что ей очень повезло с «маньяком».
В этот раз Марк казался не таким, как прежде. Он одновременно был напорист, сумбурен, словно у них всё это в первый раз, и в то же время, необычайно нежен, учтив, в каждом его прикосновении чувствовалось желание доставить Энни удовольствие. Когда близнецы поднялись они уже были полураздеты. Брюнетка, собравшись с силами, заставила парня прервать поцелуй, желая кое о чём его попросить.
— Слушай, Марк… - то, о чём она хотела попросить, казалось девушке постыдным, из-за чего её щёки густо краснели.
— Что? — Марк улыбался так хитро, словно заранее знал, чего сестра хочет, и его это забавляло.
— Ты не мог бы… Быть малость погрубее? Знаешь… как в тот раз, когда ты меня наказывал, — юноша словно этого и ждал. Облизнув пересохшие губы, он вдруг завёл руки брюнетки, понарошку заламывая их, и рывком подтащил её к рабочему столу. Одним движением смёл с него всё на пол и повалил на него сестру, прижав её грудью к прохладной древесной поверхности. От неожиданной прохлады и легкого страха Энни пробрала дрожь.
— Постой так, - то, что вполне могло быть простой просьбой, прозвучало, как жёсткий приказ, который ни в коем случае нельзя нарушать, иначе худо будет. Марк мгновенно вжился в образ властного «Господина», и Энни это совершенно не удивило. Она послушно стояла, не шевелясь, не оглядываясь, лишь внимательно слушая, как брат открывает полку комода, роется в ней какое-то время, достаёт что-то побрякивающее и возвращается. Пара знакомых щелчков на запястьях, и вот, брюнетка в наручниках. Вспомнив о том, как в прошлый раз от браслета осталась болезненная натёртость, Энни поёжилась.
— Я купил наручники с силиконовым покрытием, от них следов не будет, — незамедлительно успокоил её близнец. Девушка, чтобы удостовериться, пошевелила руками — и правда, ощущения другие, куда менее дискомфортные. Марк бы сделал всё, как положено, и связал бы сестру каким-нибудь особенным бандажом, но сейчас он был не в состоянии тратить много времени на приготовления. Да и к тому же, ему было как-то непривычно связывать девушку, когда она в сознании.
Едва брюнетка расслабилась, парень тут же обвязал уже знакомую тёмную ткань поверх её глаз. Теперь, даже если бы Энни обернулась, она бы всё равно не увидела, что близнец делает там, у неё за спиной, когда она в столь уязвимом положении.
— Предупреждаю: если ты и в этот раз описаешься от переизбытка ощущений, я тебя накажу.
— Н-не напоминай мне об этом!!! — брюнетка почувствовала, как от стыда горят её щёки. – Ну, почему ты не можешь просто забыть о том случае?!
— Как о таком можно забыть? — в голосе близнеца слышалась усмешка. Энни заёрзала, в попытке как-нибудь изловчиться и лягнуть юношу за такие речи, но тот резко сдвинул её трусики в сторону, и она замерла, чувствуя внимательный взгляд на своих постыдных местах. Вроде как, после всего, что было, она должна была привыкнуть, но нет, всё равно, каждый раз стыдно. — Ты уже такая мокрая… Тебе что, весь день хотелось этого?
— Ничего мне не… — неожиданно, девушка ощутила прикосновение к себе чего-то странного, по ощущениям, совсем не похожего на плоть. — Что это?
— Скоро узнаешь, — чувствовалось, что парень весь в предвкушении реакции сестры. Спустя мгновение, она почувствовала, как близнец раздвигает кожицу вокруг клитора и осторожно прижимает к нему непонятный объект, гладкий и овальный, размером с виноградину сорта «дамские пальчики». Затем, Марк чем-то зафиксировал овальный предмет на клиторе брюнетки, кажется, используя пластырь. Повезло, что внизу Энни была гладко выбрита. – Так, теперь я его включу.
— Что?.. — в ту же секунду прозвучал негромкий щелчок, за которым последовало отчётливое жужжание. Едва вибрация передалась бусинке клитора, вжалась в стол уже успевшими набухнуть от возбуждения сосками и громко взвизгнула. Через всё её тело словно разряд тока прошёл, только пронзила её не боль, а удовольствие. Едва Энни привыкла к ощущению и растворилась в наслаждении, намереваясь быстро словить свой первый оргазм, Марк вновь нажал на кнопку и вибрация прекратилась. — Т… Ты его выключил? З-зачем ты его выключил?!
— Потерпи немного, это ещё не всё, — непоколебимо ответил близнец и просунул под резинку её трусиков пульт от вибратора, соединяющегося с ним тоненьким проводком.
Девушка была уверена в том, что близнец просто хочет её подразнить, но вскоре она почувствовала уже знакомое прикосновение маленького вибратора, на этот раз, на половых губках. Марк водил вдоль них гладким овальным объектом, иногда, чуть надавливал, распаляя в Энни желание принять его в себя, заставляя её дрожать от предвкушения. Юноша ввёл его в сестру, совсем немного, а та сразу же подалась бёдрами назад, насаживаясь, проталкивая его глубоко в себя, при этом сдавленно выдыхая, покусывая губу.
— Отлично. Остался ещё один, — сказав это, брюнет, так же, как и до этого, разместил пульт от второго вибратора под резинкой трусиков.
— Ещё один? Куда ты собрался вставлять ещё один? — уже попросту удивлённо спросила Энни. Ответом ей стал прижавшийся к колечку анальных мышц вибратор, заранее смоченный слюной. Ошарашенная девушка даже повернула голову, чтобы увидеть воочию, что её близнец сейчас делает, вопреки тому, что повязка не позволяла ей этого сделать. Испугавшись, она вся сжалась. — Я не хочу туда! Мне будет больно!
— Конечно будет, если ты не расслабишься, — совершенно спокойно ответил парень, решив сменить тактику. Он убрал вибратор и, наклонившись, медленно провёл языком вдоль всей промежности, остановившись на своей цели, отчего Энни задрожала.
— Подожди! Там… Нхаах!.. Там же грязно… — вопреки собственным словам, брюнетка расставила ноги, позволяя Марку продолжить. Он ненавязчивыми движениями языка обводил узкую дырочку, мягко массируя её и смачивая слюной. Почувствовав, что мышцы сестры постепенно расслабились настолько, что теперь внутрь свободно мог проникнуть его язык, юноша отстранился, с ухмылкой взглянув на расслабившуюся попку.
Сейчас, он мог даже попробовать войти в Энни с «чёрного входа», но изначально это не было его целью. Парень решил придерживаться плана. Он вновь приставил маленький шарообразный вибратор к незанятому отверстию и осторожно на него надавил, удивившись, насколько легко в этот раз вибратор проскользнул внутрь. Брюнетка жалобно застонала, когда близнец просунул вибратор поглубже, чтобы тот не выпал в ходе использования. Наконец, закончив с приготовлениями, Марк, не медля, щёлкнул кнопочками на пультах, и Энни забилась в экстазе.
Она испытывала нечто совершенно новое, яркое, захватывающее, одновременно приятное и мучительное. Через тонкую перегородку между отверстиями, в которых жужжали вибраторы, Энни чувствовала, как их колебания достигают встречаются и отражаются друг от друга, будто эхо от стен. Все её нервные окончания и чувствительные точки, даже те, о которых она раньше не знала, подвергались столь интенсивной стимуляции, что она не продержалась и пяти минут, испытав бурный оргазм. Марк тут же выключил вибраторы на клиторе и во влагалище, отчасти, сжалившись над ней, но тут же подвергнув её новому испытанию.
Обхватив аппетитные округлости её бёдер, близнец направил окаменевший от ожидания орган в лоно брюнетки, необычайно тугое от едва минувшего оргазма и всё ещё работавшего вибратора в попке. Сейчас, Энни была ужасно чувствительной, ей казалось, что если брат войдёт в неё, она по-настоящему сойдёт с ума. Она что-то там неразборчиво бормотала, вымаливая хотя бы пару минут отдыха, на что с ухмылкой Марк ответил:
— Ты сама просила, чтобы я был погрубее, — и начал проникать вглубь её тугой киски. По-прежнему находившийся в ней вибратор оказался на самом донышке её лона, когда Марк вошёл в неё до основания. Сдавленно застонав сквозь плотно сжатые зубы, брюнет сдержал желание задвигаться сразу же и дал сестре отдышаться. Затем, сделал первый толчок, прижимая девушку к себе покрепче, припал к её ушку, посасывая и покусывая мочку. Начались привычные движения тазом, но на сей раз, куда более плавные, щадящие, сопровождаемые шлепками соприкасающейся плоти. От каждого движения брата соски брюнетки приятно тёрлись о стол, воздух в комнате вновь начинал накаляться. Затем, Марк включил вибратор на клиторе, наслаждаясь тем, как едва успевшая расслабиться Энни вновь дико сжалась. Он шепнул ей игриво: — Проститутки занимаются сексом ради денег, но ты же не такая, да, Энни? Ты делаешь это, потому что тебе это нравится! Потому что ты маленькая мазохистская шлюшка!
— Я… — Энни хотела возразить, но близнец тут же сильно шлёпнул её по попке. Боль и унижение, вперемешку со всем остальным, образовывали прямо-таки взрывоопасную смесь. — Дааа!!!
Разумеется, Марк говорил не всерьёз. Для него эти слова были частью небольшой игры в сабмиссива и доминанта, не более. Сам он был уверен в том, что если бы не оставшиеся фотографии, Энни бы всего этого не делала. Но он старался об этом не задумываться, целиком и полностью отдаваясь таким вот моментам, когда его желания сбываются.
Вцепившись в горевшие от шлепков бёдра, юноша, утробно рыча, излился в брюнетку, чувствуя, как та забилась в конвульсиях, а стенки её влагалища начали сокращаться. Выйдя из неё, Марк, позволив сестре передохнуть, вновь включил все три вибратора, понаблюдал за тем, как она агонизирует, тонет в удовольствии, захлёбывается в нём, возвращаясь в боевую стойку. Опять выключил пару вибрирующих шариков, проникнул в девушку, повторил заход, и всё началось по новой. И так раз за разом, доводя себя и сестру до полного истощения. Делая это в последний раз, брюнет вышел из девушки, за мгновенье до достижения кульминации, поместил пульсирующий орган в ложбинку между её ягодицами и извергнулся ей на спинку.
Ноги Марка подкосились, отступив от Энни, он сел прямо на пол, задыхаясь от усталости. Брюнетка, словно пребывая в желеобразном состоянии, сползла со столика, растянувшись на полу рядом с ним. К этому моменту пластырь, фиксировавший вибратор на её клиторе, уже давно отклеился от всей попадавшей на него влаги, но два оставшихся всё ещё были в девушке, один даже работал. Было видно, что все оставшиеся силы Энни тратит на попытки их вытащить, но наручники не дают ей этого сделать. Марк кое-как подполз к сестре, потянул за два проводка, и посторонние объекты выскользнули из её отверстий, плюхнувшись в образовывавшуюся под ней лужицу выделений. Спустя ещё несколько минут, близнец нашёл в себе силы, чтобы встать, откопать ключ от наручников и освободить брюнетку. Совершенно выбившись из сил, Энни прямо так и отключилась, на полу, успев подумать о том, что назад дороги нет. Она на всё это подсела…
А дальше под James Young — I’ll Be Good
— Энни, — девушка услышала голос брата, преисполненный нежностью. К своему огромному удивлению, она обнаружила, что лежит в постели, в своей комнате. Она совершенно не помнила, как Марк прошлой ночью отвёл её в ванную в полубессознательном состоянии, помог ей отмыться и благополучно добраться до кровати. Сейчас он стоял возле её постели, держа в руках поднос с порцией яичницы и стаканом сока. — С добрым утром.
— С добрым… — немного растеряно ответила девушка. От вида завтрака в постель у неё засосало под ложечкой, и, едва близнец успел поставить поднос на кровать, Энни набросилась на еду. После вчерашнего, ей необходимо было восстановить силы. — Спасибо! — не забыла сказать брюнетка с набитым ртом.
— Да не за что, — спустя пять минут, Энни закончила трапезу и блаженно прикрыла глаза, чувствуя насыщение. Правда, мимолётное умиротворение тут же исчезло, стоило ей вспомнить о родителях.
— Марк, который час? — с тревогой спросила брюнетка.
— Половина третьего, — ониксовые глаза девушки полезли на лоб. Через три с половиной часа приедут мама с папой.