Зима в нашем южном городе окончательно оставила свои позиции, уже молодая, свежая травка вовсю зеленела, а не только та, жесткая, вечнозеленая, которая на манер елок, зимой и летом одним цветом. Я все это время вполне усердно учился, в свободное время несколько раз сходил в мир демонов, пару раз вызывал к себе Син, чтобы забрать у нее мою долю артефактов и отсыпать новую порцию семян аленьких цветочков. Короче, дело житейское, даже рассказывать как бы особенно не о чем. Ну, в самом деле же, все эти выходы на охоты с убийством единичных монстров стали для меня уже обыденностью, а с защитными артефактами, врученными мне Син, так и вовсе не такими уж и опасными. Точнее, опасными, но рассказывать там все равно не о чем, все, происходило в точности, как и в прошлые разы. Разве что полученными результатами похвастаюсь:
Мышечная сила: 5,01
Нервно-мышечная проводимость: 7,11
Выносливость: 4,83
Регенерация: 0,13
Объем магического резервуара: 1,99 (первый тип)
Скорость заполнения магического резервуара: 1,7
Развитие магических каналов: 2,49
Индивидуальные магические таланты:
Магическое зрение: 5,79
Эмпатия: 0,9
Тут и поглощение праны умирающих чудовищ свою лепту внесло, и несколько относительно мелких поглощенных магическим камней, и тренировки — все в совокупности. Если в целом понагляднее этот результат прокомментировать, то, наверное, меня можно было бы без проблем выставлять на какие-нибудь соревнования по легкой атлетике. Скорее всего, я даже на международном уровне бы не сплоховал: физическое развитие у меня получилось намного выше среднего. Да только не проводились тут международные соревнования. Не отыскалось у нас в мире своевременно своего Пьера де Кубертена, зачинателя олимпийского движения. В магии тоже определенные подвижки были, правда, далеко не такие значительные, но ведь я еще только в начале своего пути.
В то утро выходного дня я был разбужен стуком в дверь. Наскоро натянув штаны, отправился открывать. На пороге стояла Наталья. Непроизвольно сравнил ощущение, исходящей от нее мощи со своим собственным. Мы были где-то наравне, может быть, я даже оказывался чуть-чуть сильнее. И это несмотря на то, что она уже заканчивала третий и последний курс старшей школы, а я всего только первый.
— Прости, если разбудила, — первой начала разговор друидка, заметив, что я просто смотрю в ее направлении и вовсе не настроен начинать беседу, — но мне очень-очень нужно с тобой переговорить.
— Внимательно, — хмуро кивнул я, приглашая девицу продолжать.
— Я пришла по поводу твоего растения.
— А что с ним не так? — Поинтересовался я с все таким же безучастным выражением своего лица, в душе уже начиная втихую радоваться: хе-хе, вот теперь-то и отольются кошке мышкины слезки, не все ей с меня деньги трясти, видно же, заинтересовалась Наташка кустиком. А мне мой растительный питомец уже и вовсе без надобности, я уже настолько натренировался, что вообще почти не замечаю его ментальных ударов во время тренировок, один расход только от него теперь и хлопоты: мелких-то зверушек на прокорм растительного хищника приходится регулярно закупать.
— С ним все не так. Видишь ли, я, когда его у тебя приживляла, то оторвала один листочек для своего гербария. А вчера вечером Иосиф Евгеньевич случайно в этот мой гербарий заглянул и этот мой листик увидел….
— И понял, что это неизвестное ему растение, — решил я помочь мямлящей и запинающейся через каждое слово старшекурснице.
— Да…то есть, нет. Растение известное. Оно в манускриптах эпохи древнего Ура описывается. Его тамошние аристократы в качестве управляющего элемента защиты поместий применяли. Только оно с тех пор считалось вымершим.
— Уже интересно. Продолжай.
— Я пришла к тебе с просьбой от самого профессора Вавилова, продать ему это твое растение, — наконец-то, добралась до сути своего визита Наталья, теребя машинально вышивку на рукаве своего жакета. Хм, какая скромняшка! Даже не верится, что совсем недавно она очень бойко выжимала из меня мои кровные.
— За деньги не продам, — сразу обозначил я свои ограничения. А все очень просто: вряд ли за этот кустик я смогу выручить больше нескольких тысяч золотых. Цена одного или двух магических камней. Зато засвечусь в качестве обладателя иномировой диковинки так, как не засветился бы и от продажи разом пары десятков камней. Их все же не только с демонов получают, но иногда и с других монстров.
— Что-то на обмен затребуешь? — Ага, кажется, смущаться Наталья стала немного меньше.
— Его личное участие в моем обучении Дыханию жизни плюс все, сколько только сможете предоставить, семена аленького цветочка.
— Семена — это без проблем. Сизову скоро все его посадки этого цветка сделаются без надобности. Вот и соберу тебе там весь урожай.
— А чего это с Сизовым? — Удивился я. Нет, мне он не друг и не родственник, но вот так вот выращивать — выращивать и вдруг забросить… непонятненько.
— Так он собрался в конце недели предложение твоей сестрице делать. Все цветы, которые еще до семян не созрели, хочет притащить ей в качестве одного огромного букета. Так романтично будет!
Вопреки ее последним словам, в эмоциях Натальи вовсе не чувствовалось ни грамма умиления.
Ну, не зря же женское общество со змеиным кублом сравнивают. Не стал углубляться в их взаимоотношения.
— А как быть с обучением? — Поинтересовался я, переводя тему разговора на более мне интересное. И, кстати, это мне совершенно случайно представилась очень замечательная возможность овладеть одной из ветвей магии жизни. Не некромантия, конечно, которую вообще не изучить без соответствующего дара, но тоже определенные хлопоты в освоении. Просто с магией жизни, если у тебя нет изначального дара работы с этой энергией, нужна первоначальная пропитка организма будущего адепта ее специфичной маной. Причем, концентрированной. Такой концентрации первый попавшийся маг, пусть даже уже посвященный магии жизни, создать в принципе не в состоянии. А вот заведующий кафедрой магии растений, маг не то первого, не то второго уровня — нет, не запросто, но, чуточку поднапрягшись, сможет. Кстати, очень дорогостоящая платная процедура. Только целителей таким образом инициируют бесплатно, за счет государства, но потом они должны довольно долгий срок отрабатывать в государственных клиниках.
— Я не могу обещать насчет обучения за Иосифа Евгеньевича, но, думаю, он согласится. И спасибо тебе! — Выпалила повеселевшая из-за успешно выполненного поручения девица и усвистала восвояси. Правда, перед уходом все же оговорила время, когда я вечером буду дома. Ну, чтобы семена принести.
Довольный почти уже состоявшейся сделкой (профессор Вавилов, изучив мой эксклюзивный кустик, через Наталью пообещал в начале следующей недели устроить мне сеанс обучения), я переделал все свои утренние делишки, включая завтрак и выгул собаки, и вознамерился пойти в город по своим делам. Ну, а что еще мне в своей комнате в такой замечательный выходной день делать?
Похоже, очень многим людям мысли по поводу хорошей погоды одновременно в голову пришли. По улицам буквально толпы нарядно разодетых горожан ходили, разговаривали, улыбались друг другу. И бог его знает, чем я руководствовался, но захотелось мне внезапно на Старгород с высоты посмотреть, а то уже скоро год тут обитаю, а с большей частью города вообще, даже проездом, не знаком.
Возле касс колеса обозрения мы и встретились: Соколов с Гульнаркой Абашевой и я сам. Мысли у дураков, говорят, сходятся. В принципе, не очень хорошо без приглашения в чужую компанию ввязываться, особенно, если это парень с девушкой, которые в кои то веки решили побыть в обществе друг друга. Потому я решил, что только прокачусь с ними в одной кабине и дальше уйду бродить по улицам в одиночку. Тем более что наедине бы нашим голубкам и так остаться не удалось: кабины то четырехместные.
Впрочем, в кабине колеса обозрения четвертого с нами не оказалось: большинство желающих тут прокатиться — это парочки или еще большие по численности группы были, одиночек, как я, вообще никого не нашлось.
И вот воспарили мы в вышину, я, в основном, городские районы рассматривал, пытаясь высмотреть наиболее красивые и необычные здания, чтобы потом, при случае, до них прогуляться, а Сашка со своей подругой просто открывающимися с высоты пейзажами любовались. Абашева первая и заметила, что на городской окраине что-то не совсем ладное творится.
— Ой, смотрите, мальчики, что это там? — Произнесла она, указывая пальчиком в заинтересовавшее ее место.
Я посмотрел в ту сторону и даже не сразу понял, что мне в той картинке показалось несоразмерным. Потом, присмотревшись, понял: чудовище, возвышающееся над несколькими оказавшимися поблизости домиками. Как вообще такая громадина в такой маленький портальчик умудрилась пролезть? А потом, уже вдогонку первой мысли я понял, что и портал не маленький. Он, по сравнению с этими ближайшими одноэтажными зданиями вполне на уровне смотрелся, диаметром метра два, если не больше. И тут я воочию увидел, каким образом тот шагающий «экскаватор» через портал прошел. А просто второе, точно такое же чудище, следом за первым в него начало протискиваться. Ползком, как через очень узкую нору. И ведь, если прикинуть, не так уж и далеко от нас открылся этот портал. Если идти пешком, не торопясь, так минут за пятнадцать — двадцать дойти можно. Ага, это нам, на наших коротеньких человеческих ножках. Вот совсем мне не интересно, за сколько минут эти громадные чудища смогут добежать до нас.
И в этот самый момент над городом возопила сирена! Именно так: возопила! Ее на всю катушку где-то неподалеку включили. Даже ушам больно стало, настолько она была громкой. И еще наши переговорники сами собой зазвонили все разом. И мужской очень размеренный и спокойный голос через них предложил нам пройти в убежище. Вроде бы. Очень уж громко вопила сирена, все слова заглушала. Хм, еще бы знать, где оно, это убежище, расположено?
С колеса обозрения мы сошли через несколько минут, там, у механизма, свой алгоритм был заложен, который ускорить было попросту невозможно. К тому времени уже практически вся публика из парка давно убежала.
— Ну, что, кто знает, как нам до убежища добираться? — Вопросил я нашу влюбленную парочку.
— А может, лучше попробуем туда поближе подойти, наверняка этот портал вот-вот закроют. Когда еще удастся вблизи на таких чудовищ посмотреть. — С горящими от энтузиазма глазами предложил мне Соколов.
В принципе, всяких чудовищ я уже вволю насмотрелся, а тут еще и идти куда-то, довольно далеко. Но за компанию, говорят, и жид повесился. Бог его знает, с каких времен дошла до нас эта фраза, только человеческую склонность к стадности поведения она передает очень качественно. Не стал исключением и я: поддался на речи приятеля. Да что я, даже Гульнарка и та поддалась, хоть, вроде бы, девушки должны выступать, по сравнению с парнями, образцами здравомыслия.
Очень необычное это чувство, идти по совершенно пустым, залитым солнечным светом улицам. Создается какое-то чувство нереальности происходящего: дома есть, мобили, припаркованные по обочинам в ряды выстроились, даже птицы на ветках снова чирикать начали, после того, как сирена стихла, а людей, кроме нас, ни одного. Словно в фильм «Жизнь после людей» внезапно попали.
Постепенно, по мере продвижения в сторону городских окраин, улицы становились уже, дома ниже, пока не перешли в зону одноэтажной частной застройки. И вот… прямо перед нами, в конце улицы, по которой мы в этот момент торопливо вышагивали, появилось оно. Чудовище. Это издалека этот монстр представлялся мне чем-то похожим на тиранозавра. Вблизи сходство просматривалось как-то гораздо меньше. Скорее какая-то помесь ящера, кентавра и огромного кряжистого дерева. Только вместо ветвей вокруг утолщенной головной части множество щупалец извивается. Но пасть с огромными зубами у этого встреченного нами монстра была, как полагается. И четыре толстых, очень мощных конечности очень быстро понесли эту распахнутую в предвкушении обеда пасть в нашем направлении.
— Бежим! — Заорал я, запуская телекинезом в сторону ужасного монстра бутылек с зельем мгновенного сна. Ну, да, теперь я всегда, на всякий случай, с собой таскаю небольшой боезапас.
Хм, не зря не остался дожидаться эффекта от моего зелья: на бегу оглянулся, а монстр уже в нашу сторону припустил, и зелье на него не подействовало вовсе. Может статься, он вообще спать не умеет?
Однако бегало это чудовище, несмотря на то, сколько тонн оно весит, заметно быстрее моих спутников. Возможно, будь я один, и убежал бы, но Гульнарка — точно нет. А Соколов, как истинный рыцарь, свою даму точно не бросит. Так и схарчит их чудовище вдвоем. Пришлось ускоряться, чтобы своим личным примером увести товарищей с прямой улицы, на которой чудище нас непременно догнало бы, в узкий, буквально чуть больше метра, проулок между двумя кирпичными домами.
Очень вовремя нам этот проулок попался, подумал я, когда позади, буквально в паре метров от нас послышался обиженный рев, сопровождаемый лязгом щелкающих в раздражении от удравшей добычи челюстей. Узковат проулок то для такой вот твари!
Впрочем, удравших ли? Похоже, у монстра на этот счет были свои собственные резоны, поскольку он вдруг смолк, напыжился, а стены, буквально нависавшие над нашими головами, внезапно зашатались и пошли трещинами. Ну, да, магия, куда уж без нее.
Зря мы вот так вот, обрадованно приостановились, уверовав в свое спасение. Дальше нужно было мчаться без оглядки. А теперь все, попали в ловушку: дальше, по ходу движения, стены зданий обвалились, образовав на пути высокий, практически непроходимый завал, а со стороны улицы стены тоже начали метр за метром складываться под воздействием монстра, постепенно освобождая для него путь до нас.
Придется принимать бой. Жалко, что я с собой вообще все свои метательные артефакты не прихватил, только несколько. Я же не на охоту собирался, а просто по улицам мирного города прогуляться. Первым в морду врага полетел артефакт, содержавший заклинание огненного шара. Полыхнуло знатно, аж глаза заслезились. А вот конечный результат вышел сомнительным: ну, да, несколько щупалец вокруг морды явно подгорели, но не все, а пасть, так и по-прежнему яростно щелкает, все ближе подбираясь к нам в нашем убежище, ставшем в одночасье смертельной ловушкой.
А тут еще Абашева не нашла лучшего времени, чтобы завопить в отчаянии прямо под ухом. От этого крика я непроизвольно дернулся, и артефакт с ледяным шипом, должный поразить чудовище в один из его многочисленных глазок, окружавших головную часть монстра по окружности, ткнулся в самый край разинутой пасти. Результат более чем скромный. Ну, да, раскрошилось несколько зубов, включая один из крупных, кривых клыков, но монстра я этим только разъярил, отчего он мотнул головой, напрочь сметая остатки угла дома, еще мешавшие ему добраться до нас. Черная клякса, выпущенная из моего перстня и вовсе не нанесла чудовищу никакого урона, безобидно расплескавшись по его морщинистой морде. Заклинания Соколова также оказались слишком слабыми и не принесли чудовищу заметного вреда. А у меня остался на руках один единственный артефакт, начиненный магией электричества, и я вовсе не был уверен в мощи этого своего заряда.
И тут вдруг с чудовищем что-то произошло. Оно заревело истошно, выдернуло голову из проема и принялось подобно маятнику монотонно раскачиваться влево-и-вправо. И что мне теперь, запускать в него свой последний свой последний метательный артефакт или лучше не стоит? Вдруг я этим тварюшку только из ее неожиданного транса выведу?
— Эй, вы там как, живы? — Послышался смутно знакомый голос и в проломе дома со стороны улицы выглянула чья-то физиономия. — Выбирайтесь скорее из этой вашей ловушки, не уверен, что моя магия подействовала на него надолго.
Помните, я себя адреналиновым маньяком называл? Так вот, в тот момент, когда мы, всем телом прижимаясь к остаткам кирпичной кладки, пробирались между ней и беснующимся в шаге от нас чудовищем, мне уже никакого адреналина совершенно не хотелось. Накушался я его по самое не хочу. Поскорее бы добраться до своей уютной комнатки, улечься на кроватку, укрывшись одеялом, и забыть сегодняшнюю прогулку, как свой самый страшный сон.
Мы уже метров на тридцать от эпицентра разыгравшихся событий отбежали, когда по улице промчались бронеходы. Наша доблестная армия спешила на ликвидацию последствий прорыва из иного мира. А нет, не вся техника промчалась, один бронированный самоходный вагончик, со скошенным передним краем, затормозил прямо возле нас.
— Все же это были именно вы, а то, признаться, я издали немного сомневался. — Объявил нам Вишневский после того, как всех нас прибывшие военные загнали в нутро одного из своих бронеходов.
Представляете, какое удивление я испытал, когда совершенно неожиданно для себя выяснил, что нашим спасителем оказался именно это мажор! И таки в этот раз разговаривал он вполне спокойно, а не кривил губу в постоянной презрительной усмешке.
— Вишневский, ты спас мою жизнь! — самым серьезным тоном обратился к нему Соколов и протянул руку для рукопожатия. — Я у тебя в долгу.
— Пустое. Я всего лишь спасал людей от зубов чудовища, — произнес напыщенно Вишневский и вдруг, не удержавшись, хихикнул: — Уваров, видел бы ты сейчас свое лицо.
Ну, да, признаюсь, опознав в роли нашего спасителя Вишневского, я был… удивлен? Нет, тут скорее подойдет слово ошарашен, если, конечно, не применять выражений покрепче. Но, подавив шквал эмоций, я вслед за Сашкой повторил:
— Я у тебя в долгу. Спасибо. — И протянул руку. Откажется ее пожимать, так откажется. В конце концов, наш спаситель — еще тот говнюк.
Но Вишневский, очень серьезно глядя мне в глаза, мою руку пожал.
— Я товарищей не бросаю, — сказал он.
Думаете, на этом все и закончилось? Как бы ни так! С задержкой в несколько часов, потребовавшихся на закрытие портала, ведущего в уже известный мир чудовищных ящеров, нас прямо в этом самом бронеходе доставили на территорию студгородка и сдали администрации университета. С пожеланием, чтобы студентам, у которых слишком много лишней энергии, нашли бы какое-нибудь занятие. А у меня только-только истек срок дежурства в столовой. Теперь мы, все втроем (Абашеву, как девушку, озадачили другим родом занятий), после окончания у нас учебных часов, занимаемся уборкой территории. Ну, а что? Территория студенческого городка огромная, дворников на все не хватает. Впрочем, в целом, в университете, не только мы втроем под эту трудовую повинность угодили: мысли у дураков, как я уже не раз замечал, сходятся, много молодых и самоуверенных рвануло помогать армии прорыв закрывать. Но с первого курса подготовишки — только мы попались.
Кстати, не такой уж и плохой этот Станислав Вишневский оказался. Точнее, как неплохой? Сноб и задавака, конечно изрядный, да и меня своими идиотскими подколками по части моей худородности изрядно доставал, но вместе с тем он же, не раздумывая, бросился на спасение ребят в студенческой форме и определенный кодекс поведения соблюдал. А еще он меня в противостоянии своей ментальной магии тренировать начал. Ну, все равно же, на отработке делать особо больше нечего. Сначала я учился сопротивляться заклинанию гиперэстезии, просто усиливающему сигналы от органов чувств до полного безобразия, а потом и его усложненной версии, перемешивающей, словно в гигантском миксере, все сигналы от тех же органов чувств в совершенно невнятную мешанину.
В целом, это наказание оказалось не таким уж и суровым: хорошая компания, да на свежем воздухе…. К тому же и всяких развлекательных моментов во время нашей отработки тоже хватало. Чего только стоил один единственный случай с бароном Прасовцевым, когда студент второго курса университета, не подготовишка даже, решил произвести впечатление на понравившуюся ему девушку и прямо при свете дня, с букетом, полез на дерево, чтобы потом, пройдя по ветке, вручить его своей избраннице прямо в окно второго этажа женского общежития.
На дерево барон влез. К тому времени чуть ли не из каждого окна общаги минимум по одной любопытной женской головке точно выглядывало. А потом, когда решил пройтись последние пару метров по ветке, несчастный возлюбленный не удержался и рухнул вниз. И мало того, что рухнул, так он еще так удачно подгадал зацепиться своей рубашкой за ветки, что земли достиг, уже сверкая голым торсом. Но, как настоящий мужчина, он и в момент падения свой подарок любимой девушке из рук не выпустил.
Пикантность всей этой сценке придавало то, что в момент, когда он немного пришел в себя и уже собирался подниматься на ноги, места его крушения достигла Капитолина Дмитриевна Переверзева, женщина богатырского роста и таких же богатырских статей, да к тому же проректор университета по воспитательной работе. Она до того момента просто там прогуливалась, вдыхая весенние ароматы.
А теперь представьте себе снимок, который сделала одна из обитательниц этой общаги, и тут же выложила его в сеть: голый по пояс, щупленький барон, с букетом цветов в руках, стоит на одном колене перед проректором по воспитательной работе, уставившись ошалелым взором прямиком в необъятный бюст «своей избранницы». И подпись: «как настоящий мужчина он решил жениться».
Сам я не видел, но Чернозубова рассказывала, что буквально на следующий день в университет примчались родители этого великовозрастного чада и… первым делом отправились к госпоже Переверзевой, которая, в отличие от студентов, из-за своего крайне загруженного расписания, не имела времени пастись в интернете и до того самого момента даже и не подозревала об этом своем «женихе».
Мы втроем сначала тихонько хихикали, слушая со стороны, как несравненная Капитолина Дмитриевна громовым голосом распекала нерадивого Ромео в первый день, и до слез ржали, когда увидели фотографию с подписью, на следующий.
Короче, очевидно, правы те, кто утверждает, что противоположности сходятся. К концу месяца, на который нам были назначены отработки, мы втроем, такие разные, уже неплохо сдружились.
Хм, и значок с символикой Белогорского княжества граф Вишневский тоже не носил. Посчитал это ниже своего достоинства. А я вот теперь в недоумении: если столь знатные особы, по своему статусу уж никак не могущие оказаться отщепенцами, не носят эти опознавательные знаки и ничуть не опасаются нападений, то может значки выполняют не защитную, а прямо противоположную функцию? Указывают тех, на кого можно нападать невозбранно?