— Здравствуйте… Василий Федорович, — сначала попытался было назвать этого мужчину отцом, но собственное горло не позволило, словно спазм перехватил, не позволяя выговорить одно из самых простых слов славского языка, по идее доступное даже десятимесячному карапузу.
— Признал, значит, — хмыкнул мой незваный гость, скривив губы в легкой усмешке.
— В газетах много ваших фотографий печатают.
—… — князь даже воздух было вздохнул, чтобы произнести что-то резкое, но подавил сунувшуюся было на язык фразу. Чуточку помолчал.
Я тоже замер, по-прежнему стоя недалеко от входа. Вот ведь как, в детстве у меня иногда появлялось очень сильное желание узнать, кто мой отец, поговорить с ним, рассказать о себе, услышать слова одобрения в свой адрес, а тут встретились, и совершенно нет слов….
— Так, стоп! — Наконец решил продолжить общение мой биологический родитель, припечатав ладонью стол. — Как-то у нас с тобой разговор с самого начала не заладился. Давай, я тогда попробую от своего имени начать рассказывать, а ты не стесняйся спрашивать, если что-то вдруг непонятно будет.
Я только молча кивнул на это предложение, и князь Василий Федорович продолжил:
— С твоей матерью я встречался примерно полтора десятка лет назад, причем совершенно без серьезных намерений, соответственно и ребенок от этих встреч тоже мной никак не планировался. Да он, даже в принципе, был исключен. Все же я артефактор был не из последних, у меня была семья и законный ребенок, а бастардов на стороне плодить… не по мне это. Кто же знал, что красавица графиня Анна Потоцкая дочерью Степана Уварова окажется, а тот сочтет мои родовые дары достаточно ценными, чтобы заморочиться для своей дочери с зельем плодородия.
— Это что, какое-то зелье обычного алхимика оказалось сильнее артефактов магистра артефакторики? — Не удержался я от вопроса, настолько мне показался неестественным такой вот выверт истории.
— Ну, да, обычного алхимика… — с каким-то непонятным выражением повторил мои слова князь. Действительно, твой дед никогда за титулами и званиями не гнался, даже от предложения стать личным императорским алхимиком в свое время отказался. Помню, Владимир тогда ругался по этому поводу громко…. Кхм, так вот, о твоем рождении я узнал только полгода назад, когда твоя мамочка внезапно соизволила мне об этом сообщить.
Я слушал, уже больше не перебивая. Есть надежда, что могут внезапно всплыть и какие-то сведения о покушениях на меня. По некоторому размышлению, я склонен был связывать их причины именно с раскрытием тайны своего происхождения. По крайней мере, временные рамки состоявшихся нападений и это вот объявление родителю о моем наличии со стороны моей мамочки подозрительно совпадают.
— Узнав о существовании потенциального наследника, а также осознавая, что срок отпущенной мне жизни совсем не велик, я приказал начальнику своей охраны, командующему по совместительству и всей моей разведывательной службой, собрать о сведения о твоей жизни, характере, привычках. Сам понимаешь, решение мне предстояло принимать очень серьезное. Фомич, как водится, взял под козырек, и вскоре предоставил мне вполне правдоподобный доклад о довольно странном и замкнутом типе, которого терпеть не могут его бывшие классный руководитель и директор школы, про которого его единственный бывший друг рассказывает всякие гадости, а полиция выписала крупный штраф за совершенно аморальный эксперимент на грани химии и алхимии.
Произнося эти последние фразы, мой родитель, зыркая в моем направлении из-под своих кустистых бровей, усиленно пытался уловить мою реакцию на сказанное. Очень похоже, что у него не один этот начальник охранной службы собирал информацию, и в каких-то из этих пунктов информация из разных источников не совпала.
А я что? Думаете начал спорить и доказывать, что я не такой? Промолчал, хотя и признаюсь, далось мне это с некоторым трудом.
— Сам понимаешь, после такого представления об очень странном асоциальном типе желания познакомиться с тобой у меня резко поубавилось. — Продолжал между тем рассказ мой родитель, не дождавшись от меня никакой явно видимой реакции, — и я бы и поныне пребывал в убежденности, что все сказанное в том докладе — истинная правда, если бы не твой дед, заявившийся ко мне на днях со своими претензиями.
— Дед? — Не удержался я, — он что, вот так прямо заявился к вам во дворец?
— Если бы, — хмыкнул знатный вельможа. — Хотя я считал, что двери моего жилища всегда для него открыты, внезапно оказалось, что у моей охраны существует прямо противоположный приказ, и его ко мне просто не допустили, даже не известив меня о посетителе. Более того, едва твой дед удалился от территории моего поместья, на него было совершено нападение.
— С ним все в порядке? — Забеспокоился я. Нет, так-то по разговорному артефакту он насчет посещения мной Машкиной помолвки очень даже бодро общался, но кто знает, вдруг мой дед все же пострадал.
— В порядке с ним все. Нападавшие собирались в спешке, потому не очень хорошо подготовились, а у старого хрыча оказалась под наемом довольно сильная частная охранная компания.
— И откуда тогда вы узнали о несостоявшемся визите? — Задал я просто таки напрашивающийся вопрос.
— Встретились при содействии нашего общего знакомого, — отмахнулся князь от моего вопроса, как от не очень существенного. — И вот уже при той встрече я узнал о нападениях на тебя, некоторые новые факты, ну и сделал соответствующий вывод, что мой главный охранитель оказался излишне предусмотрительным человеком. Он, зная о наложенном на меня смертельном проклятии, обеспокоился о выборе для себя новой госпожи еще задолго до моей смерти. Думаю, сейчас он очень сильно сожалеет об этом своем поспешном решении, а я вот, решил лично пообщаться со своим сыном. Прояснить, так сказать, некоторые неясные моменты того доклада…
Покинул меня родитель — время уже к полуночи приближалось. Очень эффектно, надо сказать, покинул: создал портал в углу моей комнаты, в который и шагнул. После чего портал, разумеется, закрылся, как и не бывало его. Гуамоко, промолчавший в тряпочку все время визита, тут же посоветовал мне обратить внимание на небольшие руны, выжженные каким-то непонятным способом на потолке. Мол, это не просто закорючки, а самый настоящий пространственный якорь, и теперь сам князь или отправленные им люди могут в любой момент у меня прямо в комнате оказаться. М-да, никакого понимания о праве на неприкосновенность жилища.
Но это я так ворчу, от радости, что непонятки с моими потенциальными убийцами разъяснились, а якорь для портала — да, бог с ним, может даже полезным в случае чего оказаться. Тем более что, в моем разговорнике теперь появилась вкладка для прямой связи с отцом. И таки да, я решил постараться даже в своих мыслях его исключительно отцом называть. Неплохой он человек. Точнее, даже не так: матерый! Глыба, человечище! Если не поняли, это я пытаюсь свое впечатление от примерной оценки его истинной силы такими словами передать. Но и как человек — он тоже неплохой, со своими понятиями чести, близкими мне самому.
А моей скорейшей смерти желала графиня Темникова, двоюродная сестра князя и мать двоих первоочередных княжеских наследников. Очень даже может быть, что уже бывших. Очень уж родитель, по мере общения со мной и прояснения мной пунктов предоставленной на меня предателем характеристики, хмуриться начал. И это его недовольство было вовсе не в мой адрес. Я это просто всеми фибрами своей души чувствовал.
Хе-хе! А ведь теперь я внезапно вовсе не простым дворянином могу оказаться! Ну, если мой родитель меня все-таки признает. Вот будет неожиданность для князь-Никиты. Хотя, пока рановато об этом. Отец на этот счет меня строго настрого предупредил. Помимо графини Темниковой с ее сыночками в его окружении имеется еще немало персон, заинтересованных в том, чтобы я реальным наследником никогда не стал. Так что до поры до времени — т-с-с! Ну, и дополнительно выданные мне артефакты на себя навешу.
Вот странно человек все-таки устроен. Утром, после визита отца, мне хотелось со всем миром поделиться этой радостной для меня новостью, а прошло каких-то несколько дней — и я уже даже практически не вспоминал о нем. Точнее, как не вспоминал? Я и в мир демонов за это время сходил, чтобы по разговорнику с Тотом переговорить. Заказал ему поинтересоваться средствами для снятия сильных проклятий. У демонов проклятия еще более чем у нас распространены, должны же они как-то с этим уметь бороться. А еще я в очередной раз призвал Син. Дал ей точно такое же задание. Ну, как я выяснил, они с Тотом в очень разных кругах общаются, и сведения у них очень часто не совпадают. Правда, суккуба с меня за эту будущую услугу уже даже аванс стребовала. Ну, не мог я жестоко торговаться, когда дело жизни моего отца касается. Впрочем, надеюсь, ничего страшного не произошло: в качестве аванса я всего лишь отпустил ее на несколько часов по нашему миру погулять. Под строгую клятву, что она никого из демонов к нам за время своей прогулки допускать не будет, и сама не послужит причиной человеческих смертей.
Меж тем, заканчивалась весна, и дело вовсю двигалось к экзаменам. Точнее, чтобы нас допустили до экзаменов, нам нужно было сначала целую кучу зачетов сдать. И вот тут меня поджидала неожиданная засада. Вернее я сам виноват, что так невнимательно просмотрел пункты устава, когда в свой алхимический кружок поступал. Хотя… что бы это изменило, если бы я с самого начала про еще один дополнительный зачет знал? Проблема была не в зачете, как таковом, а в задании, которое передо мной поставил наш руководитель кружка: попытаться изобрести какой-нибудь новый рецепт. Ага! Ни больше, ни меньше! Только на минуточку: представление нового зелья стоит, наряду с приготовлением состава из «мастерского» списка, вторым пунктом экзамена на звание мастера алхимии!
Правда, Петр Юрьевич вовсе не самодурством занимался, давая мне такое задание. Меня другие члены кружка на этот счет просветили: в нашем случае вовсе не обязательно было выдавать на проверку абсолютно оригинальное, с ноля разработанное зелье. Достаточно было и какой-нибудь новой простейшей модификации уже имеющегося. Мне даже сразу же вполне подходящий вариант для работы предложили. Давно уже существует такой практически развлекательный состав для детей, ведьмин студень называется. Прозрачное, густое желе без вкуса и запаха, которое через несколько минут соприкосновения с воздухом начинает на своей поверхности окрашиваться зелеными сполохами. Так вот, кто-то из прошлых членов кружка, получивших точно такое же задание, как у меня, придумал добавку, окрашивающие эти холодные огоньки из зеленого в синий цвет. Цветов еще много, рецептов, в которых используются добавки с изменением окраски — тоже. Осталось только их с составом ведьминого студня совместить.
Да только мне неожиданно в голову торкнуло! Даже подготовку к контрольным и зачетам по другим предметам временно задвинул, настолько захотелось разработать что-нибудь свое, полностью оригинальное. Ага, задачу то я перед собой поставил, а вот с какой стороны подойти к началу ее выполнения решить не мог.
Так и лежал на кровати, голову ломал (лежа мне как-то всегда лучше думается), когда Злата, дремавшая у меня на пузе, подняла голову, взглянула мне в глаза и, вдруг тявкнув негромко, прямо из этой позиции снопиком светлячков рассыпалась. Если бы не был бы уже приучен к таким ее выкрутасам, наверное, сильно испугался бы.
Еще минут десять провалявшись без всякого толка, я решил все же что-нибудь по другим предметам поразбирать. И тут рядом со мной снова Злата проявилась. С молодым травянистым побегом в зубах. В принципе, кулемша — растение не редкое, его раньше во многих зельях в качестве алхимической основы использовали. Кулемша идеально с любым алхимическим ингредиентом и с любым магическим посылом сочетаться может. Вплоть до службы переходником от водных растений с сильной магией этой стихии к какому-нибудь огненному заклинанию, примешиваемому в раствор алхимиком. Только вот за счет того, что к кулемше все магические эффекты как к магниту липнут, конечная сила готового алхимического продукта сильно уменьшалась. Потому почти все рецепты с кулемшей были переработаны на другие, намного более специфические составляющие. Пусть не универсальные, но зато с гораздо более сильным эффектом.
А кулемша, помимо редких еще остающихся в ходу алхимических рецептов, осталась в рецептах кулинарных. Очень вкусная травка, которая и в салаты идет, и в соусы, и даже в чай.
Вся эта история, связанная с кулемшей, в голове у меня мигом пролетела, пока я у Златы принесенную ей травку из пасти вынимал. И тут вдруг как осенило! А нельзя ли эту самую кулемшу использовать в качестве основы для приготовления алхимических одноразовых «артефактов» с заложенным в них какими-нибудь заклинаниями? По смыслу вполне годно должно получиться.
Задумано — сделано! Только зеленый раствор внутри пузырька из взрывного хрусталя поглощал и поглощал ману, которую я в него вливал для запитки самого простейшего огненного шара. Наверное, влил уже объем достаточный не то, что для файербола, а для поддержания в течение нескольких минут средних размеров огненной стены, когда решил, наконец, остановиться.
А потом я собрался полученный экспериментальный состав испытать. Возле дома. Ну, зачем куда-то ходить, если у меня всего лишь заклинание огненного шара заряжено? Ага! Вот теперь точно придется ожидать коменданта, выжженный до черного пятна газон просто взывал к денежной компенсации. Знатно полыхнуло!
Помимо будущего визита коменданта и еще одна беда вполне закономерно возникла. Растение то было одним единственным! Что я, спрашивается, буду нашему профессору Рожденственскому в качестве обоснования выполнения его задания предъявлять? Пришлось срочно собираться для похода на рынок. А куда еще? В обычных магазинах всякие свежие травки-муравки не продают, а вот на рынке…. У нас в поселке, например, бабульки чуть ли не круглогодично всякой зеленью торгуют.
Хоть было немного страшно (запрета на выход за территорию студгородка для меня еще никто не отменял), но пошел. Точнее поехал. Только все напрасно. На рынке в точности теми же овощами и фруктами торговали, что и в магазинах. Хотя по времени уже пора в здешнем климате кулемше вырасти, даже в открытом грунте. Видать, торговля всего лишь зеленью со своего участка просто не окупает аренду торгового места в бывшем столичном мегаполисе… а может и запрет какой от властей. Власти они вообще много чего запрещают.
Расстроенный вернулся домой, а там меня уже на кровати целый снопик этой самой кулемши дожидается. Злата, пока я по городу безрезультатно шарился, ее мне откуда-то натаскала.
Вот так неожиданно я не только зачет в своем кружке сдал, но еще и свой основательно потраченный запас боевых одноразовых артефактов восстановил. Точнее, не артефактов, но бесплатное зелье на основе кулемши свою боевую задачу даже лучше дорогостоящих артефактов могло выполнять. Ну, конечно тех из них, заклинания которых я умел воспроизводить самостоятельно. Ага, только иногда исполненное мной наживую заклинание соотносилось с закаченным в бутылек из взрывного хрусталя в точности, как зажженная спичка и разведенный ей костер! Закачка дополнительных объемов маны в простые и привычные заклинания иногда, оказывается, приводит просто к удивительным метаморфозам эффективности.
Однако, несмотря на довольно пофигистское отношение к подготовке, все зачеты и контрольные я сдал в срок, и у нас началась экзаменационная сессия.
Хм, когда на уроках новые заклинания отрабатывали, как-то не замечал, что и по силе, которую я могу вложить в отдельный магический конструкт, и по разнообразию этих самых конструктов, я уже на голову превосхожу большинство однокурсников. Не всех, конечно, но большинство тех, кто были на уровне, выбрали эти сравниваемые разделы магии в качестве своих основных и именно на них специализировались, а у меня почти с любым видом магии так. Сказываются, однако, мои каждодневные тренировки, дополненные рискованными походами в мир демонов.
А вот отличником на этой сессии мне стать не довелось! А все мое стремление похвастаться виновато. На экзамене по стихиям я, отчеканив чуть не наизусть всю теорию, и выполнив на отлично на полигоне все затребованные экзаменаторами заклинания, решил дополнительно поразить всех своим новым зельем, с закачанным в него заклинанием ледяного шипа. И с криком:
— Смотрите, как я могу, — запустил при помощи телекинеза флакончик с зельем в толстую земляную стенку, служившую стопором для заклинаний школяров.
Бахнуло знатно. Не думал даже, что ледяное заклинание в принципе способно вот так взрываться. Стенку трехметровой толщины разметало полностью. Экзаменаторов и учащихся, отстоявших от цели метров на двадцать, присыпало песком так, что они стали похожими на неумытого домовенка Кузю. А в глубине воронки, вырытой выделившейся при срабатывании заклинания кинетической энергией, тихо себе, мирно поблескивал ледяными боками шипик… двухметрового размера.
М-да, не поверили мне вычучканные в земле экзаменаторы, что я всего лишь хотел им свою собственную поделку на стихийную тему продемонстрировать. Решили, что злостно хулиганю. Двойку не поставили, но оценку отлично урезали до удовлетворительно. Скорее всего, так поступили, потому, что двойку ведь можно со временем и пересдать на четверку, а с тройкой в зачетке стипендии в следующем семестре мне точно не полагается.
Экзамены у первого курса закончились, в то время как у выпускников третьекурсников они еще в самом разгаре были. Вот Соколов и потащил нас смотреть на самый зрелищный из них, у трех групп будущих Охотников Зон сопряжения.
— Там в жюри сама Тихорецкая будет, вы не пожалеете, — с горящими от восторга глазами уверял он нас с Вишневским.
Лично я, кто такая конкретно эта Тихорецкая не знал, хоть фамилия и подозрительно знакомая, но Вишневский, чуть подумав, согласился, а я пошел исключительно, чтобы не отрываться от коллектива. Впрочем, не одни мы пошли, на трибунах для зрителей, пришедших наблюдать за ходом экзамена, довольно много наших было. Ну, через пару дней после завершения экзаменов нам еще практика предстояла, смысла не было куда-то из универа разъезжаться.
Но, разумеется, тут не только первокурсники были. Экзамен вообще в форме красочного шоу был устроен. Даже комментатор присутствовал.
И вот на поле начали выходить бравые экзаменуемые. Не все сразу, по очереди. А к ним через ворота на противоположной стороне начали всяких монстров выпускать. А все таки молодцы были древние римляне, понимали толк в развлечениях! Я смотрел с высоты трибуны за разворачивающимся действом, изо всех сил болея за наших. Но, в сущности, хоть эти испытания и походили на древнеримские игрища, как две капли воды, все же это были экзамены, и задания экзаменуемым давали вполне посильные. Потому, какие нужно монстры обездвиживались и захватывались живьем, некоторые, гораздо реже, убивались. Пострадал лишь один выпускник, который из чистой бравады решил водрузить ногу на еще не добитого им до конца хищника. Ну, тут уж, как говорится, сам виноват.
Вторым номером программы для зрителей, а для выпускников — будущих охотников вторым вопросом билета, стали индивидуальные поединки. Тоже вполне зрелищное действо. Тем более, что на этих поединках и магия тоже допускалась, с арены для них защитные пояса принесли. Вот тут уже я не просто глазел на развлечение, а изучал со всем своим вниманием. Магическая боевка в исполнении выпускников даже подготовительного отделения — совсем не те почти сплошь однообразные и редкие заклинания, которыми обычно обмениваются первокурсники-подготовишки. Тут уже показывали свой класс реальные специалисты, со всеми их отработанными ухватками, финтами и сильно отличающимися применяемыми в бою магическими способностями. К примеру, поединок специалиста в магии иллюзий против продвинутого пользователя телекинеза. Хотя, это мне интересно было, я же все их плетения со стороны видел, а вот мои друзья на этом поединке малость заскучали. Иллюзионист — он себя под окружающую среду маскировал, совершенно не зрелищный с его стороны поединок. Он, кстати, и победил, ткнув шпагой из состояния невидимости своего противника. Хотя, как по мне, так это просто несовершенные условия соревнований виноваты. Телекинетик просто не стал бы принимать бой на песчаной арене, где толком не было никаких снарядов для метания, за исключением тех нескольких, что пространственный маг прихватил с собой. Просто ему не хватило их, чтобы всю окружающую территорию ими проверить. Ну, да ладно.
Третьим этапом экзаменов был объявлен групповой бой с той самой Тихорецкой, чью фамилию с таким придыханием называл мой друг. Рукопашный бой победителей в своих парах, нацепивших на свою одежду специальные тряпки с намалеванными на них номерами, против одной единственной сухонькой и невысокой старушки. Причем, условием идеального прохождения этого этапа экзаменуемыми объявлялась даже не победа, а всего лишь двухминутный срок, который они должны были продержаться на ногах.
— Напоминаю, — разнесся над ареной бодрый голос комментатора, — графиня Тихорецкая по итогам этого этапа экзамена огласит имена тех счастливчиков, тех лучших из лучших, которые смогут претендовать на зачисление на ее курс обучения в Академию Охотников без экзаменов.
До этого боя я иногда задавался вопросом, на что я стану способен, когда показатели нервно-мышечной проводимости на моем диагностическом артефакте достигнут десятки, рекордного значения, зафиксированного у самого быстрого на Земле человека. Теперь, пусть в самых общих чертах, я представляю ответ на этот вопрос.
Эта старушка, этот божий одуванчик, представляла собой воистину машину для убийств. Какие там две минуты? Им бы минуту продержаться, и то это будет выглядеть величайшим достижением.
Сидя на трибуне, я на секунду скосил взор на сидящего рядом Сашку Соколова. Интересно, как он разбирает происходящее на экзаменационной арене, если даже я со своей семеркой в нервно-мышечной проводимости различаю лишь размазанный от скорости силуэт, да тела, как кегли, разлетающиеся с пути легендарной воительницы.
— Экзамен у сводной группы Охотников из числа учащихся третьего курса подготовительного отделения университета города Старгорода завершен! — Провозгласил комментатор, когда на арене на ногах осталась одна лишь фигурка сухонькой, тщедушной старой женщины. — Будут ли в этом году названы имена достойных дальнейшего обучения?
— Будут! — Разнесся громогласный, усиленный магией голос графини Тихорецкой. — Их двое: номер один и номер тринадцать.
— Везет! — Простонал Соколов, и он был далеко не одинок в этом своем стоне души. Многие, сидевшие неподалеку испытывали похожие эмоции.
Я лично ничего говорить не стал, но про себя подумал, что, в отличие от Соколова, Охотником становиться точно не желаю. Одно дело использовать охоту на демонов в качестве средства личного усиления, и совсем другое избрать что-то подобное в качестве своей профессии на всю оставшуюся жизнь. Ни за какие коврижки! А тогда кем я все-таки мыслю свое дальнейшее существование? Алхимиком? Близко, но все же не то. Тут, конечно, надо еще подумать, но… может… артефактором?