Сургент несся, не касаясь земли. Тьма, пригревшись в переноске, сладко спала. Анни закуталась в меха и теперь вертелась, жалея, что она не сова и ее голова не может повернуться на двести семьдесят градусов. А еще ее раздражал маг. Насупленный и недовольный, мужчина молчал, будто в рот воды набрал, честное слово! Нет чтоб рассказать хоть что-нибудь…
Они ехали в полной тишине. За плотными стеклами сургенга выл ветер. Гулко, низко, размеренно. Глаза стали слипаться, и вдруг… Внезапные, бьющие по нервам сигналы: три длинных, три коротких.
Маг что-то проворчал — коротко и… неприлично.
Земля дрогнула, и мужчина со всей силы рванул на себя рычаги. Тьма распахнула глаза.
— Мяу!
Господин Рейду посмотрел на Анни так, словно это она была виновата в случившемся и, наклонившись к мерцающей пластине на панели управления, прокричал:
— Прорыв магической защиты! Все свободные маги — в зал управления! Вы — со мной, — обратился он к ней. — Ваш магический уровень по шкале Винта?
— Семь и восемьдесят шесть.
— Что ж, — хмыкнул маг. — Не плохо. Приготовьтесь.
— Что такое магическая защита? — спросила Анни, пристраивая переноску под сидением и подоткнув мех со всех сторон, на всякий случай.
— Самая страшная тайна Севера. По поводу нее вы и будете подписывать документы. Кровью.
— И все же?
— Сын наместника Севера вас не просветил?
Анни не стала ни объяснять, ни возмущаться. Она просто… посмотрела магу в глаза. Долго. Не мигая. Она так делала редко — в исключительных случаях. «Колдовской», как шептались мальчишки на ее улице, взгляд, мало кому удавалось вынести. На самом деле — никому, и она это знала.
Маг не стал исключением, и даже пробормотал нечто похожее на извинения.
— Эти земли веками были пустыней. Здесь можно жить от силы три месяца в году. С моря такие ветра — дышать невозможно! Согласно последним данным, земля промерзает на пять метров в глубину. Как семейство торговцев Айварсов сумело возвести магическую защиту и, главное, — удержать ее, никто до сих пор толком не знает.
Он помолчал, бросил взгляд на Анни, и, оценив горящие искренним любопытством глаза, проворчал уже без злости:
— Ладно, давайте-ка прибавим ходу.
До этого Анни казалось — они неслись с бешеной скоростью. Так, что пейзаж сливался перед глазами, но сейчас…
— Ух ты!
Легкое рычание — и они летят, как ветер! Хочется, словно птица, раскинуть руки и закричать: «Эгегегеееей!». Но она, конечно, этого не сделала, а только уткнулась носом в пушистый мех, пытаясь унять бешеное сердце.
Они завернули к сопке. Вокруг — ничего. Ни здания, ни забора, ни даже охранных постов — лишь мертвая пустошь.
Господин Рейдру опускает на землю сургенг, и Анни с трудом сдерживает визг, потому что они… погружаются в землю! По насмешливому взгляду мага видно — он явно ждал подобной реакции. Анни закусила губу и посмотрела вниз — все ли в порядке с котенком.
— Мяу!
— Удивлены, госпожа Лаапи? — обращается к ней маг. — Нет такого в столице?
— Нет, — выдыхает Анни.
Действительно, Север — край чудес.
Подумать только! Она могла остаться в Университете, и никогда не увидеть всего этого. Сургенг опускался внутрь земли, словно его медленно заглатывал огромный кит. В детстве у нее была книжка — на картинке кит проглатывал огромный корабль..
Странного оттенка свет. Мужчины в форме. Господин Рейдру протягивает им амулет, который вытаскивает из-за ворота.
— Магистр Рейдру, — говорит он. — Госпожа Лаапи — маг, прибыла по распределению.
— Проходите, — сурово кивают им военные.
Тут, внутри горы, чувствуется, как дрожит земля — будто больной в лихорадке.
Анни спешит за магом, путается в длинных полах арлака, прижимает переноску к себе. Они входят в огромный зал. Именно так она представляла себе тронный зал короля гномов — легендарного народа, который, говорят, когда-то жил в горах Севера и владел спрятанными там несметными богатствами.
Зал полон магов. Они сидят около кристаллов, положив на них ладони — питают энергией. Кое-кто лежит на полу, отдав практически все — до последней капли.
Что здесь происходит?
— Господин Рейдру, присоединяйтесь! — раздается команда, едва они появляются.
Маг кивает и, разом забыв про Анни, бросается к одной из женщин — белой, как…молоко.
— Сколько? — спрашивает он.
— Полчаса. Боевые маги на месте. Пока не разобрались.
— Меняю, — решительно говорит маг.
Надо же, как преобразился этот тщедушный, вечно недовольный ворчун. Он как будто стал выше. Анни заметила, как все, едва он вошел, воспряли духом.
Господин Рейдру положил руки рядом с руками женщины. Через мгновение та, глубоко вздохнув, убрала свои, уступив место магу.
— Пополнение, — пробормотала она, увидев Ани. — Вы — госпожа Лаапи?
— Да. Добрый день.
— Это потом, — женщина на мгновение устало прикрыла глаза, вздохнула, но тут же вновь посмотрел на Анни. — Сначала документы. Допуски. И — присоединяйтесь к нам.
Вчерашняя студентка кивнула.
— Я — госпожа Ингольф. У нас внештатная ситуация. Кто-то повредил защитный контур. Мы держим его на своих силах.
— У нее магический потенциал прекрасный, — сообщает маг.
Бисеринки пота выступили у него на лбу.
— Пойдемте со мной. Быстрее!
Анни кивнула.
«Ингольф. Такую фамилию носят герцоги на юге. Как тут все интересно…»
Они пересекли зал. Женщина приложила ладонь к каменной стене, за которой оказался совершенно обычный кабинет.
— Читайте, — достала она из сейфа пачку бумаг. — Ваш контракт. Обратите внимание на пункты о неразглашении.
Что-то грохнуло. Стены качнулись…
— Подписывать придется кровью.
Холодный металл рычагов управления медленно нагревался под уверенной рукой — сургенг стремительно набирал скорость. Суровый, неприветливый край всегда был удивительно созвучен самым глубоким, самым потаенным уголкам души. Почему-то именно здесь он чувствовал себя…дома. Своим.
— Сын… Ты женишься когда?
— Отец, ну, ты нашел время! — Дан Айварс поджал губы.
— Тебе всегда не время, — ворчал наместник. — Как и братьям твоим. Мама нервничает. Я, знаешь ли, не люблю, когда она переживает. Все больше — когда любимая радуется.
— Ты меня сдернул с места службы! В глушь, где добровольно живут только лишь полярные медведи и род Айварсов.
— Вот не надо на Север!
— Я люблю Север, но это правда. У нас к тому же диверсия.
— Не первая и не последняя.
— Мы несемся, не зная, не рухнет ли все к ледяному Храону, а ты спрашиваешь: когда я женюсь?
— Да.
— Отец. Ты бесподобен.
— Не меняй тему. Привез девушку — женись.
— Если ты не понял, я собирался жениться на другой. Я влюбился, между прочим.
— Да вы познакомились всего месяц назад, когда тебя ко двору вызвали.
— С госпожой Лаапи — и того меньше.
Дан Айварс вздохнул. Любовь к трогательной, нежной и прекрасной Илзе, вспыхнула в его черством сердце так внезапно, так неожиданно… А потом исчезла — легкими снежинками Севера.
Удивительно.
Что это было?
Весна? Потребность в тридцать пять ощутить, наконец, то, что он никогда не испытывал? До того, чтобы писать стихи и мучиться бессонницей он, хвала северным богам не дошел, но… Жениться собирался всерьез. Быть преданным до последнего вздоха. Дать свое имя. Но стоило лишь заговорить о том, что он не собирается оставаться в столице, и солнце любви Илзе зашло за снежные вершины. Те самые, которые он собирался бросить к ногам единственной и неповторимой.
А потом — бумаги, отставка, перевод на Север. Совещания с королем, программа обеспечения региона, разработка артефактов, сборы, закупки. На «земле Айварсов» творилось что-то неладное — отцу нужна была помощь.
Ильзе не предупредила, что разрывает помолвку. О любви они тоже… не говорили. Его невеста устроила трогательное представление на вокзале — такое же нелепое, как она сама.
Он попытался представить ее в роли спутницы жизни. Вот, к примеру — вздрогнула земля Севера, как сейчас. Как бы вела себя его супруга? Он вспомнил маму. Ее встревоженное лицо. Как она, кивнув мужу с сыном, потянулась к амулету связи. И можно было быть совершенно уверенным в том, что она все организует. Людей разместят и накормят. Все будут при деле. Никаких постановочных обмороков, которые наверняка устроила бы Илзе. Устроила бы! А ему как в глаза родителей смотреть? И почему он об этом не задумывался? Ни разу?
Похоже, этой весной он просто немного сошел с ума.
Мысли эти, как, впрочем, и разговоры, не мешали ему вести сургенг к Ледяному морю на немыслимой скорости. Туда, откуда поступил сигнал о прорыве защиты. Они надеялись, что успеют. Что долетят.
— И как ты думаешь, кто это? — спросил он у отца.
— Да что тут гадать? — улыбнулся отец.
Посмотреть на старшего Айварса — так вся эта чрезвычайная ситуация доставляла лорду удовольствие. Такое же, как разговоры о предполагаемой женитьбе старшего сына.
— Наши южные соседи — натуры предприимчивые, — сургенг подпрыгнул, и отец взялся за ручку. — Поняли, наконец, что им не удастся разжиться магией рода Айварсов — и решили все уничтожить.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Дан развернул сургенг. Их вынесло к пологому берегу, на который лениво накатывали волны — и, если бы не сосредоточенные, напряженные лица магов — ничего бы не говорило о том, что происходит что-то плохое.
Айварсы переглянулись. Дан опустился на одно колено, стряхнул перчатки и приложил ладони к ледяной земле. Она дрожала, будто в лихорадке.
— Ну же, — ласково проговорил он, словно успокаивая.
— Прорыв, ваше сиятельство! — докладывал один из боевиков, — Трещина в защите. Взрыва, нападения диких и землетрясения не было. Ищем. Не можем понять, что именно послужило…
Тряхнуло так, что они с трудом удержались на ногах.
— Наши обследуют океанское дно в предполагаемой линии разлома. Пока ничего.
— Дно, — вздохнул Дан. — Это там. Что-то подложили. Я чувствую. Костюм мне!
Он скинул арлап. Перед глазами вдруг появилось трогательное, немного смущенное личико Анни, которая пыталась вернуть ему теплую одежду. Сердце сжалось от того, что девчонка, возможно, в опасности. С другой стороны — кто ж ее отправит в самое пекло? Сберегут.
Раздевшись окончательно, лорд поежился. Ветер кусал обнаженную кожу. Протянул руку — маги вложили в его ладонь кристалл. Едва сжав его, Дан Айварс оказался покрыт темно чешуей. Несколько шагов — и наместник бросился в воду.
Тихо. Тихо, но не спокойно. Дрожь ощущалась даже сильнее, чем на суше. Гул закладывал уши. Ледяное море коварно и непредсказуемо. Очень глубокое — буквально пара шагов — и ты падаешь в пропасть.
«Ну, где же ты…?»
Он обшаривал дно. Так же, как десятки боевых магов до этого. Надо найти дрянь, что им подбросили. Найти и обезвредить. Разбираться — кто и как он будет потом. Придется вызвать братьев.
Чутье вело его. Глубже. Ближе.
Еще… Еще немного. Что-то блеснуло меж мелких камешков дна. Амулет. Золотого цвета. Будто монета пиратских кладов. Дан моргнул. Еще раз. И еще. Зрение поплыло — и он стал различать ауру. Он знал, что это. Гадость, разъедающая все, до чего дотягивалась аурой. Схватишь «монетку» руками — никакая защита не поможет — погибнешь сам и напитаешь энергией ее. Она станет сильнее.
Айварс создавал защитный кокон, чтобы замотать крошечную золотую смерть в свою магию, словно в клубок ниток. Спустя несколько мгновений он понял, что не успевает. В глазах почернело, вода задрожала вокруг…
Неужели южане научились управлять артефактами на расстоянии?
Он пытался размеренно, осторожно дышать, не бросая плетения. Здесь, на глубине — разреженный магией воздух, поступает из собственного энергетического резерва. Этот воздух горячий, и как будто густой. А ему так хотелось свежего, холодного, соленого! Казалось — один глоток, и он справится! Но здесь, на глубине, это просто невозможно. Да и время ускользает — как сквозь пальцы морская вода.
Странные мысли. Что это? Помутнение сознания? С чего вдруг? Костюм должен работать исправно…
Бам… Что-то зазвенело, совсем рядом. Он стал терять сознание и падать на дно. Усилием воли приподнял голову — и увидел… Глаза. Огромные, золотистые. С вертикальным зрачком. И… стало легче. Чуть-чуть. Мрак, исходивший от монеты, внезапно стал таять.
Пользуясь моментом — накинул кокон на амулет и почувствовал сильный поток магии. Она обволакивала, гладила, искрила…
— Анни, — прошептал маг, не совсем понимая, что говорит.
Магия сорвалась с пальцев, ударила в монету — и артефакт исчез. Растворился, будто и не было.