– Еще один глупец стремится к бессмертию, – разорвал звенящую тишину мужской уставший голос.
– Вы снова за свое, мэтр Амадеус, – укорил его еще один человек. – Признайтесь, вам просто нравится оскорблять всех нас.
– Разве я не прав? – спросил первый мужчина.
И пусть он задал вопрос, но в его голосе не было ничего – ни любопытства, ни интереса. Создавалось впечатление, будто такой вот разговор происходил многое тысячи раз, и самим людям надоело повторять одни и те же фразы, но они по какой-то неизвестной причине продолжали это делать. Как актеры, вынужденные играть наскучившие роли.
На вопрос никто не ответил. Помещение погрузилось в тишину, которая была здесь уверенной гостьей. Минуты текли одна за другой, складывая в часы, но вряд ли кто-то из присутствующих замечал течение времени.
– Он придумал интересный ритуал, – внезапно заговор второй.
Всего их было шестеро. Они сидели вокруг круглого стола и ничего кроме этого не делали. Стол был полностью пуст, если не учитывать толстый слой пыли, который никто даже не думал стирать.
Само помещение напоминало пещеру. Холод в ней сковывал камни и вился по ним белоснежным узором. Если бы не пар изо рта, то людей, сидевших в креслах с высокими спинками, можно было принять за искусно сделанные статуи.
Все они были облачены в плащи с глубокими капюшонами, скрывающими черты лица.
– Из-за него погибнет много людей, – то ли возразил, то просто констатировал факт Амадеус.
– Это неизбежно, – в голосе второго звучало отчетливое безразличие. Сразу было понятно, что ему все равно на то, сколько в ритуале погибнет людей. – Давно ли вам стало жаль кого-то, мэтр?
– Это приведет к очередным изменениям, – пояснил Амадеус, будто опасался, что его обвинят в человеколюбии. Страшное оскорбление для черного мага, когда-то достигшего бессмертия.
Каждый присутствующий в помещении маг знал, что добиться чего-то подобного нельзя, не убив большое количество людей. И речь шла не о десятках и даже не о тысячах. Например, тот же Амадеус (пятый по старшинству маг в этом тесном кругу) в свое время стер с лица земли пару империй.
– И что? – фыркнул второй. Голос звучал достаточно молодо. Этот человек был последним темным магом, достигшим бессмертия. – Этот мир пережил уже шесть изменений.
– И может не пережить седьмое, Морний, – возразил Амадеус, но в его словах по-прежнему не было ни одной эмоции.
– О, только не начинайте, мэтр, – моментально взвился второй. – Мы обсуждали это тысячи раз. Наше существование – естественно. Если бы это было не так, то мироздание просто не позволило бы нам появиться. И вы это прекрасно знаете.
– У всего есть пределы.
Эти двое всегда спорили. Они являлись самыми «молодыми» темными магами из всех присутствующих, так что некоторую «горячность» им спокойно спускали с рук. В некотором роде они даже немного развлекали остальных.
– Как и моего терпения, – в молодом голосе отчетливо слышалось раздражение, смешанное с презрением. Кажется, мужчине не нравились столь неподобающие для бессмертного существа мысли. Впрочем, все эти чувства давно уже были простой имитацией. – Возможно, вскоре у нас появится седьмой собрат.
После этих слов помещение вновь погрузилось в молчание. И было непонятно, то ли эти люди рады пополнению их рядов, то ли заранее сочувствуют тому, кто достигнет своей мечты.
Когда-то все они были на его месте. Стремились к бесконечной жизни, исследовали темную магию, увлекались ритуалами, создавали порождений, проводили жертвоприношения. То есть, дышали полной грудью. А однажды, каждый из них достиг того, о чем мечтал и к чему шел.
Поначалу они были безумно рады и горды собой. Первые годы запомнились эйфорией и стремлением познать все, что только можно.
Чем дольше каждый из них дышал, тем меньше в них оставалось жизни. Нет, сердца по-прежнему бились, но сами они будто пустели, превращаясь в безразличные и холодные статуи. Не в прямом смысле слова.
Мир перестал привлекать. Он становился серым фоном, в котором ничего не могло вызвать интерес. Да, времена менялись, но ничто новое больше не влекло. Душа требовала свободы. Ей хотелось очиститься от груза прожитых лет, вознестись, чтобы потом отдохнуть, но бренное тело, подвергнутое страшному ритуалу, держало ее, не давая и шанса на отдых.
Каждый из шести магов рано или поздно понял, на что именно обрек себя.
– Может быть, если мир погибнет, то и мы сможем… – осторожно предположил Амадеус.
Его слова заставили всех задуматься.
Все они пробовали тем или иным путем уйти из жизни. Поначалу самостоятельно, потом с помощью друг друга, но мир будто наказывал их, не желая забирать столь бесценное когда-то бессмертие. Даже распыленные по миру они рано или поздно возвращали себе тела, собираясь даже из самых мелких частичек.
– Не думаю, что сила ритуала будет столь велика, – вступил в разговор еще один маг. Голос принадлежал глубокому старику. Это был старейшина. – Если мироздание приняло нас, то примет и его.
И снова тишина.
– Нам надо помочь, – Морний чуть завозился в кресле. Сам он стал бессмертным относительно недавно, примерно около двадцати тысячелетий назад, но к этому времени бесконечное существование успело ему надоесть. Он и подумать не мог, что все будет так… блекло. Поначалу все ощущалось таким же, как обычно, но течение времени, не трогающее его жизнь, забирало все остальное – чувства, желания, эмоции. На людей, как и при обычной жизни, ему было плевать.
Он и представить себе не мог, как ощущает себя метр Эудан, возраст которого был попросту неизвестен. Он сам не помнил, а посчитать просто было некому. Когда появился мэтр Глом, Эудан уже выглядел так, словно прожил сотни тысяч лет.
– Высвободившейся темной энергии должно хватить для того, чтобы мир попросту не выдержал такого напора и схлопнулся. Я делал расчеты. Теоретически это возможно.
– Теоретически… – Амадеус не смог удержаться.
– Извините меня, метр, но я еще никогда не уничтожал миров, поэтому у меня нет практического опыта в столь непростом деле, – слова Морния были пропитаны сарказмом.
– Мальчишка, – осадил его Эудан. – Морний, может, хватит играть? К чему нам это твое притворство?
Последний бессмертный маг хотел что-то сказать, но лишь вздохнул. Даже спустя двадцать тысяч лет он все еще пытался вернуть то, что безвозвратно потеряно. Игра была одним из средств, к которым он время от времени прибегал. Увы, но искусственные эмоции никак не помогли ему пробудить настоящие. Изображая удивление или гнев, он не ощущал ничего из этого. Стылая пустыня внутри не вызывала ничего, но головой Морний понимал, что так быть не должно.
– Хорошо, метр Эудан, – молодой голос прозвучал сухо и безразлично. Он ни разу не дрогнул под натиском тех или иных чувств. Так мог разговаривать бездушный камень, пролежавший на ветру многие тысячелетия.
После этих слов пещера снова погрузилась в молчание. Бессмертные маги размышляли над прозвучавшим не так давно предложением.
Никто из них не думал о людях и прочих живых существах, которых неизменно ждала гибель в случае, если они решат, что этому миру пора на покой. Их не волновали эти незначительные жизни, впрочем, собственные для них тоже давно перестали быть чем-то значимым. Сейчас никто из них не мог вспомнить, по какой причине они так стремились обрести бессмертие.
Прав Амадеус – все они просто глупцы, возжелавшие того, о чем ничего не знали.
– Думаю, нам стоит попробовать, – спустя долгие часы молчания заговорил Эудан. Его сухой голос прокатился по пещере, словно лишенный всякой влаги ветер. – Как только юнец проведет ритуал, начнутся последствия. Человеческий мир как всегда охватят войны. Обычно выпущенная темная магия успокаивается спустя несколько лет, в этот раз мы не допустим этого. Чем больше насильственных смертей, тем больше темной энергии. Если мы добавим к этому еще и то, что внутри нас, то равновесие рухнет – мир поглотит первозданный хаос.
– И мы, наконец, умрем? – спросил Морний. Даже в его бездушном голосе можно было услышать притаившуюся глубоко надежду.
– Будем на это надеяться, – прошелестел Эудан.
– То есть, это не точно?
– Я, как и ты, никогда не разрушал миров.
– Что-то мне подсказывает, что жить в первозданном хаосе – плохая идея, – вздохнул Морний.
– Вряд ли наши сознания выдержат силы первородной магии. Мы умрем. Высока вероятность, что окончательно.
– Без перерождения?
– Верно.
– Звучит не очень.
– Это единственный способ, который никто из нас еще не пробовал.
Маги замолчали, погружаясь каждый в свои мысли. Слова старейшего метра их вовсе не напугали, скорее, придали воодушевления. Впереди их ждала смерть, встречу с которой они так долго откладывали. За возможность встретиться с этой леди они готовы были отдать не только свои души, но и души всех живых существ, населяющих их мир.