Головы как одна мгновенно повернулись в ее сторону. Ринон рядом напрягся, да и сама Вера сглотнула, чувствуя необычайное напряжение. Она попыталась утихомирить тьму, но вскоре поняла, что это бесполезно. У нее и раньше было подозрение, что это тело не совсем обычное, а сейчас она получила еще одно подтверждение.
Тьма, шедшая наружу, никак не могла быть ее собственной силой. Слишком она была сознательной. Казалось, что у нее есть разум и воля.
– Все в порядке? – встревоженно спросил Ринон, нервно глядя на щупальца тьмы, расползающиеся от Веры в стороны сидящих неподвижно людей. – Ты можешь это остановить?
Вера качнула головой, прикусывая губу. Она не могла это остановить. Оно шло откуда-то извне. Ее тело было простым проходом, через который древняя и могущественная сила смотрела на этот мир.
– Действительно… – прошелестел старик.
– Она за нами? – спросил один из людей.
– Поможет ли? – усомнился третий.
– Наше наказание закончилось? – удивился четвертый.
– Слишком просто, – голос пятого прозвучал недоверчиво.
– Я просто хочу, чтобы это уже закончилось, – вздохнул шестой.
Ринон переводил взгляд с одного человека на другого, не до конца понимая, что происходит. Верайя сидела бледная, но не шевелилась, пристально наблюдая за клубящимися щупальцами тьмы, выходящими из центра ее груди.
Протянув руку, он поймал ее кисть и сжал, тревожась. Ему не нравилось происходящее. Его жена не выглядела счастливой, правда, и страдающей тоже. На ее лице не было даже страха, только напряжение.
Дальнейшее запомнилось Вере урывками.
Тьма поглотила все помещение, по крайне мере, ей так показалось. Она завернулась коконом вокруг магов, будто скрывая их от всего остального мира. Ринон по-прежнему сжимал ее руку, но Вера чувствовала себя так, словно находилась под толщей воды без возможности выбраться из этого места в ближайшую сотню лет.
Пространство искажалось, оно давило, но при этом, казалось, даже не думало уничтожать. И воздух был, только более густой. Пахнуло чем-то невыносимо сладким. Веру затошнило от этого запаха. Он ассоциировался у нее по какой-то причине вовсе не с пирожными, а с почти разложившимися телами.
Ей показалось, что она слышит вороний крик. В какой-то момент он был настолько сильным, что ей захотелось пригнуться. Шорох множества крыльев нервировал.
Приоткрыв рот, Вера сжимала руку мужа, держась за нее, как за единственную нить, связывающую ее с реальностью.
Потом пришли голоса. Люди вокруг нее говорили и говорили, они срывались на крик, безумный, пугающий. Так кричат перед смертью, своей или близких, горячо любимых людей.
Вера дышала чаще. Слезы навернулись на глазах. Тоска сковала ее грудь, ложась на плечи погребальным саваном – невыносимо тяжелым, ненавистным ей.
Это была смерть. Она стояла рядом, дышала кладбищенским смрадом, шептала тысячами людских голосов, в которых скользило невысказанное отчаяние.
Перед глазами замелькали картинки сотни тысяч смертей. Люди умирали. Кровь окрашивала мир в красный. Этот цвет, такой яркий сначала, постепенно становился все темнее, пока не начинал гнить. В конце он изменялся настолько, что не обращался в непроницаемо-черный. И все стихало. Пропадала боль, отчаяние, ненависть. Все окутывала милосердная тьма.
Она напоминала бархат. Была такой же мягкой и нежной. В нее хотелось закутаться и отпустить свои печали. Жизнь всегда заканчивалась. После нее наступало спокойствие.
Вера встряхнулась, сгоняя сонливость. В тот же момент мрак вокруг нее начала рассеиваться. Он истаивал, будто туман ранним утром.
Сначала ничего больше не происходило. Вера приходила в себя от того, что увидела, услышала и ощутила. Ринон пытался понять, почему его жена была так сильно напряжена в последние мгновения. Его не коснулись видения.
– Вы… – начал он, когда убедился, что Верайя справилась со своей силой, загнав ее внутрь тела.
Стоило этому единственному звуку сорваться с его губ, как случилось нечто странное. Шесть человек, сидящих за столом, рассыпались прахом. Они просто рухнули вниз, превратившись по пути в черный жирный пепел.
Ринон подскочил на ноги, недоуменно глядя на стул рядом. Не было больше человека. Открыв рот, он повернулся к не менее шокированной жене.
– Я не знаю, – чуть нервно и криво махнула руками Вера.
Попробовав встать, он поняла, что ноги ее совершенно не держат. Рухнув обратно, она с ужасом поглядела на то, что осталось от мага рядом с ней.
Схватившись за одежду на груди, она глотнула воздуха, внезапно осознавая, что все изменилось.
– Ты в порядке? – встревожился Ринон. Он даже не думал обвинять ее в чем-либо. По лицу Верайи было видно, что она и сама толком не осознает, что произошло.
«Кроме того, – подумал он хладнокровно, – никто не будет страдать по темным магам».
Вера кивнула несколько раз, прислушиваясь к себе.
Больше не было.
Она только сейчас поняла, что все это время ощущала внутри себя что-то инородное. Что-то настолько громадное и гнетущее, что ее мозг отказывался воспринимать это частью ее физического и духовного тела.
Проход, поняла Вера. Это закрылся проход, через который темная магия, больше похожая на разумную сущность, приходила в этот мир.
Могло ли это быть божество? И какое? Тьма? А может быть, сама смерть?
Тряхнув головой, Вера выдохнула. Ее собственная магия все еще была с ней. Она по-прежнему имела отрицательный вектор, но не была настолько густой и разумной. Теперь, когда чужое присутствие покинуло ее тело, она внезапно осознала, что все это время была не одна в этом теле. Казалось, так даже дышать было свободнее.
Все-таки встав, Вера подошла к мужу и обняла его. Он тоже стиснул ее в своих руках, принимаясь бормотать что-то успокаивающее. Его не волновали эти люди. Единственный человек, о котором он готов был сейчас беспокоиться – Верайя.
Когда в отдалении послышались голоса, Ринон замер, а потом резко выдохнул.
– Просто сделаем вид, что ничего не видели, – тихо произнес он, заглядывая в глаза жене.
Вера, чуть поколебавшись, кивнула. Вопросы, конечно, будут, но ответов на них никто не получит. Никогда.
Уже гораздо позже, находясь в своей комнате в замке, Вера расслабилась полностью.
Когда темные маги погибли, все щиты спали с пещеры. Ее тут же наводнили боевые маги. Они проверили пещеру, на пепел, конечно же, обратили внимания, уж слишком необычным он был.
Ринон заверил всех, что после того, как они с женой пришли в себя, то прах уже лежал на стульях. Как и предполагал Ринон, никто не стал особо разбираться. Все пришли к выводу, что темные маги готовили какой-то ритуал, но потом что-то пошло не так и они сгорели от отдачи. Никого не волновала участь темных. Все только выдохнули спокойно. Меньше проблем.
Наверное, кто-то на месте Веры начал бы винить себя в смерти людей, но она этого делать не стала. Ей стало понятно, что в этот мир она пришла не только для того, чтобы своими небольшими действиями остановить герцога Атерна, но и по души этих шестерых бессмертных магов. Видимо, они слишком сильно нарушали баланс мироздания.
Кроме того, если так подумать, то бессмертия эти люди достигли через жертвы множества людей. Что-то подсказывало, что крики и страдания, которые она видела перед смертью магов, это мучения убитых ими людей. Возможно, несчастные души были заперты внутри их тел, вынужденные поддерживать жизнь ненавистных им мучителей на протяжении целой вечности, без возможности пойти дальше.
В подтверждение этого Вера ощутила себя свободной. Раньше неосознанная тяжесть не давала вздохнуть ей полной грудью. После того, как темные маги исчезли, пропала и обязанность. Это было восхитительно.
Она прекрасно помнила, что небеса прописывают судьбу каждого мира, пытаясь не дать им сойти со своего пути. Но в тоже время она верила, что этих путей неисчислимое множество и только людям решать, какой путь выберет каждый из них.
Своей прошлой жизнью она была вполне довольна. Теперь у нее есть еще один шанс и Вера намеревалась сделать все, чтобы пройти этот путь до конца, удерживая в своей руке руку любимого человека.
Улыбнувшись, она крутнулась на месте. Хотелось смеяться.
В этот момент открылась дверь. Внутрь вошел Ринон. Застав ее такой счастливой, он и сам невольно улыбнулся.
– Все хорошо, – произнес он. Это не был вопрос – утверждение.
Вера глянула на него и кивнула. Несомненно, теперь уж точно все было хорошо.
Несколько лет спустя
Услышав топот ног, Вера вскинула голову. Наверху лестницы появился Давион – ее с Ринон сын. Сейчас ему было уже пять лет. И он напоминал собой воплощение непоседливости и энергии. Увидев мать, он затормозил и принялся спускаться чинно и мирно, хотя, Вера была уверена, ему хотелось слететь, едва ли не кувыркаясь через голову.
– Давион! Осторожнее! – послышался голос Лионы – их старшей дочери.
В этом году ей исполнилось пятнадцать. Вот только внешний возраст явно сильно разнился с внутренним мироощущением. Вера никогда еще не видела более сознательного и спокойного ребенка.
Послышались размеренные, чуть торопливые, чем обычно шаги. Давион скривился так, будто его заставляли съесть его нелюбимую кашу.
– Я осторожен, сестра! – крикнул он, слегка исковеркав некоторые буквы.
– Я осторожен, сестра, – буквально по слогам повторила появившаяся наверху Лиона. Поглядев на брата, она вскинула требовательно брови и сложила руки на груди, напоминая чопорную учительницу из какой-нибудь английской школы века так девятнадцатого.
Мальчик покорно повторил, по опыту зная, что проще пойти на уступки, чем потом скрываться от вредной девчонки по всему поместью. Лиона была помешана на правилах, изводя всех вокруг тем, как все должно быть. Естественно, больше всего доставалось непоседливому младшему брату, который даже одеться без помощи слуги не мог аккуратно.
Удовлетворенно кивнул, девочка перевела взгляд на сидящую в кресле у камина Веру.
– Мама, – произнесла она, начиная спуск.
Дочь выглядела как всегда безупречно, вот только зоркий взгляд Веры заметил кое-какие изменения. Лиона не слишком любила украшения и всевозможные излишества. Одевалась аккуратно, но довольно скромно для молодой леди, принадлежащей аристократическому дому. Прически старалась делать самые простые.
Но только не сегодня. О, Вера видела и серьги в ушах, и более утонченное платье, и новые туфельки, которые они с мужем купили ей не так давно. Даже прическа сегодня была более изящной. Ее служанке явно пришлось приложить массу усилий.
Результат того стоил.
И Вера даже догадывалась, ради кого все эти приготовления.
Ее немного беспокоил возраст, но она не сомневалась, что до совершеннолетия может спать спокойно. Ее дочь слишком сознательна, чтобы делать такие непростительные глупости.
Сунув в руку Веры леденец, Давион поцеловал ее в щеку и умчался куда-то по своим делам. Разжав пальцы, она положила лакомство на блюдечко, стоящее на столе, а липкую кожу вытерла небольшим полотенцем.
Лиона, в отличие от брата, уходить не намеревалась. Она аккуратно присела на край кресла, так, чтобы не помять платье, и сложила руки на коленях. На ее щеках играл легкий румянец.
– Когда прибудет его высочество? – нейтральным тоном поинтересовалась Лиона, делая вид, что задала вопрос исключительно для того, чтобы поддержать беседу.
Вера спрятала улыбку и показательно задумалась.
– С минуты на минуту.
Девушка кивнула, стараясь держать спину прямо.
– Бабушка еще не проснулась?
– Нет. Дедушка на кухне. Битен рано утром спустился в библиотеку. А Жаден все еще спит. Он вчера поздно лег.
Услышав последнее имя, Лиона слегка покривила губы. Ей не нравился маг разума. Он казался ей бездушным и жестоким человеком, которому нравится наблюдать, как ранится его лучший друг.
Много раз Лиона открыто выговаривала Жадену о недостойности его поведения, но тот находил ее недовольство исключительно интересным, чем только сильнее злил ребенка.
– А папа?
– А папа уже здесь, – послышалось со стороны.
Вера обернулась, замечая около входа мужа. Она улыбнулась ему и поднялась. Лиона тоже взглянула на отца, немного сморщив носик при этом. Судя по всему, ей пришлась не по душе легкая встрепанность Ринона. Ох уж этот ребенок.
Подойдя к своим девочкам, Ринон поцеловал сначала жену, а потом клонился и клюнул дочь в щеку, получив от нее в ответ чуть раздраженный взгляд. Он знал, что Лиона не любит лишней нежности, но ничего поделать с собой не мог – слишком любил свою семью.
– Когда у нас завтрак? Я голоден.
– Скоро, – Вера мягко улыбнулась, стерев со щеки мужа темное пятно.
– Пойду, потороплю дедушку, – произнесла Лиона.
Муж Вивьен слишком любил готовить, поэтому часто пропадал на кухне, несмотря на то, что вполне мог оставить любую работу. В этом они с Вивьен были похожи.
В этот момент в комнату ворвался Давион.
– Кириот приехал! – закричал он.
Вера видела, как Лиона замерла в движении, как у нее участилось дыхание, а глаза загадочно заблестели. Последние сомнения развеялись. Ее дочь влюбилась в наследного принца. И, судя по тому, что видела Вера, любовь ее взаимна.
Переведя взгляд на мужа, она заметила его насупленные брови и хмурый взгляд. Вздохнула. Как и большинство отцов, Ринон души не чаял в дочери. Кажется, ей придется постараться, чтобы убедить его, что Кириот будет прекрасным спутником для их дочери.
Тем же вечером они все собрались в малой гостиной. Некогда юному принцу исполнялось двадцать восемь. Король все еще правил. Правда, Вера много раз слышала, как он желает оставить трон, передав его сыну. Кириот не спешил забирать власть. Его вполне устраивало положение вещей. Отец был все еще молод и силен. Смена власти могла пошатнуть устоявшийся мир.
Семья Эйбрасон давно стала для него родной. Он всегда отмечал свои праздники вместе с ними. Правда, предварительно отдав уважение отцу. Но тому хватало официального бала, на котором развлекалась вся знать.
Правда, в последние годы его привязанность была не единственной причиной, которая толкала его все чаще бывать в доме Эйбрасон. К сожалению, ему придется ждать еще три года. Но Кириот всегда был терпеливым.
Будущая королева Амитерна мельком глянула на наследного принца и слегка покраснела. Вера улыбнулась, а Ринон нахмурился.
Вивьен хитро прищурилась.
Кажется, пора готовить приданое.