Я быстренько достал упаковку образцов и, взяв одну таблетку для себя, кинул пакет Эду, который его не поймал, так как слезы застили ему глаза. Мне в тот момент зиртек был не нужен (я знал, что аллергия у меня не начнется еще как минимум месяц), но все равно принял одну таблетку. Ну-ка, поглядим.
— Джейми, а точно можно его принимать, когда выпиваешь? — озабоченно спросил Эд. Я не мог ответить ему сразу, потому что у меня был полный рот светлого «Буд-вайзера». Проглотив, я успокоил его: «А то». Признаюсь, на этот распространенный вопрос нам было предписано отвечать совсем иначе, но меня это не смутило. На личном опыте я давно убедился, что «употреблять» во время приема лекарств совершенно безопасно.
Ровно в час дня Эд снова вытер нос и проглотил таблетку. Начался один из самых долгих часов в моей жизни. Мне и в голову не пришло, что лекарство может ведь и не подействовать. Я хочу сказать, мне было известно, что оно помогает не всем аллергикам («Панацеи, доктор, не существует», — любили повторять все торговые агенты), но почему-то, когда меня осенила эта великая мысль — дать Эду зиртек, я даже не подумал о возможной неудаче. Однако уже в десять минут второго я начал вибрировать.
— Эй, Джамо! — рявкнул Эд, используя уменьшительный вариант моего имени. — Я весь исчихался, а оно все не проходит. Эти таблетки — полный отстой.
Он стал чихать так часто, что ребята уже перестали говорить ему «будь здоров». Глаза продолжали слезиться, а груда сопливых бумажных платков все росла и росла и уже напоминала небольшой диванчик из папье-маше. Чонси крутилась тут же. Не понимая, какую роль она играет во всем этом переполохе, собака дружелюбно положила свой мячик к ногам Эда, прося его покидать ей любимую игрушку. Играть он был явно не настроен.
В двадцать минут второго он снова начал надо мной издеваться:
— Это дерьмо вообще кому-нибудь помогает?
Я хотел было посмеяться над его умилительным хлюпаньем или подпустить шпильку насчет красных глаз, но не смог. Вместо этого я сидел в застывшей позе на диване, ошарашенный осознанием того, что ЭТО мне придется выслушивать весь остаток своих дней. Потому что, по большому счету, все к этому и сводилось. В принципе, не аллергия Эда меня так волновала. Он мог бы просто пойти домой (вариант «запереть Чонси в подвале» не рассматривался) и уже через час почувствовал бы себя лучше. Нет, тревожило меня другое. Ведь я дал Эду личную гарантию, признался в своем твердом убеждении. А ничто не нравится парням больше, чем возможность подколоть друга на предмет такого вот прокола.
— Эй, Эд, — огрызнулся Стив, бросаясь мне на защиту. — Он же сказал, нужно подождать пятьдесят минут. Еще целых полчаса, говно ты этакое!
В ответ Эд только сплюнул.
Через десять минут Стив начал его провоцировать:
— Эдди, похоже, ты стал хлюпать заметно меньше.
Эд едва обратил внимание на это замечание. Однако без пятнадцати два уже вынужден был признать свое поражение.
— Ладно, Джамо, твоя взяла. Все прошло.
И действительно, все симптомы исчезли, и Эд сидел как ни в чем не бывало, с сухими глазами и сухим носом. Он был раздавлен.
Я, в натуре, надеялся, что эта фигня не сработает, — признался он. Одна эта реплика больше говорила о человеческой сути, чем все книжки астрологов и прорицателей вместе взятые. — Иначе мы бы всю жизнь тебе это вспоминали.
Не сомневаюсь, Эдди, — сказал я в надежде, что моя лучезарная улыбка несколько оттенит облегчение, которое явно слышалось в моем голосе. — Не сомневаюсь.
После этого мы послали Эда за пивом.
Между прочим, открытый доступ к лекарственным образцам не ограничивался продукцией Pfizer. Как только торговый представитель попадал в медицинское учреждение, его возможности расширялись до бесконечности.
Стеллажи, где хранились образцы, были таким же непременным атрибутом этих учреждений, как девушки в регистратуре. Их тоже могло быть больше или меньше, они тоже могли различаться по доступности, но в любой клинике был как минимум один такой шкаф. Там хранилось лекарств на десятки тысяч долларов, всех наименований, от «А» до «Я». Это была своеобразная бензозаправочная станция для нуждающихся коммивояжеров.
Поддавались этому искушению и менеджеры. Пока подшефный торговый агент общался с врачом, менеджер подбирался к заветному хранилищу и запускал руку в его запасы (хотя, вообще-то, в это время ему полагалось наблюдать и оценивать работу подчиненного). Прямо как в классических криминальных фильмах: один плохой парень отвлекает жертву, пока его напарник крадет драгоценности. Глядя на набор прикарманенных боссом лекарств, торговый агент мог многое узнать о его многочисленной семье: у тетушки Бекки гастроэзофагеальный рефлюкс (прилозек), у дядюшки Тони герпес (фамвир), брат Фил не выходит из дому из-за глубокой депрессии (паксил), сестра Синди мучается бессонницей (амбиен). Дети под Рождество и то не проявляют такой жадности, как некоторые менеджеры Pfizer во время этих рабочих поездок.
Однако иногда случалось так, что в том медицинском отделении, к которому был приписан торговый представитель, нужного ему лекарства не оказывалось. И тут уж изобретательность могла достигать самых изощренных высот. Все зависело от того, насколько вам, что называется, приспичило. Одна моя приятельница из Pfizer как-то ближе к вечеру «по делу» посетила дерматолога. Казалось бы, ничего удивительного, если не знать, что по работе ей полагалось наносить визиты врачам совсем другой специализации — урологам и акушерам-гинекологам. Ей взбрело в голову, что она покрылась какой-то очень опасной сыпью (для этой красавицы три прыща на физиономии уже считались катастрофой), и нужно срочно где-нибудь раздобыть дерматологические средства. И вот наша пробивная сотрудница впорхнула в приемную, будто уже бывала там раньше (ничего подобного), улыбнулась секретарше, словно они были с ней знакомы (ничуть не бывало), и направилась к ведущей в подсобное помещение двери со словами: «Мне только образцы проверить». Девушка улыбнулась ей в ответ и помахала рукой, приняв леди за постоянного торгового представителя, регулярно наведывающегося к их доктору. Набрав лекарств на 100 долларов и спрятав их в своем портфеле, моя подруга с невозмутимым видом выкатилась из комнаты. «Быстро вы», — заметила секретарша. Наша героиня и бровью не повела. Она ответила: «Да просто мои препараты сегодня никому из ваших не понадобились. Так что увидимся через две недели».
Правда, иметь потенциальный доступ к лекарствам и пользоваться этим правом в своих интересах — это далеко не одно и то же, по крайней мере, для меня.
В свою защиту (рискуя показаться чересчур многословным) хочу сказать, что я был полным болваном. Несомненно, будь на моем месте женщина, она не преминула бы присосаться к этой золотой жиле. Но мне как обладателю Y-хромосомы это и в голову не пришло. Как нетрудно догадаться, я намекаю на контрацептивы.
Торговые агенты, занимающиеся распространением препаратов для контроля рождаемости, особенно представители компании Ortho-McNeil, постоянно толклись в кабинетах акушеров-гинекологов. С помощью бесплатных противозачаточных пилюль они старались поднять продажи всех остальных препаратов своей фирмы. Так что было просто невозможно не заметить длинные ряды ящиков с такими пилюлями в подсобных помещениях гинекологических отделений.
Примерно через полгода после начала моей работы в Pfizer моя девушка побывала у своего гинеколога. За воскресным обедом она пожаловалась мне, как дорого стоит орто-трициклен, который прописал ей врач.
В аптеке мне сказали, что трициклен опять подорожал. Я ушам своим не поверила. Сколько ж можно! — раздраженно воскликнула она. — Это просто вымогательство какое-то.
А что, ты за эти таблетки разве платишь? — удивился я.
Ну конечно, я ведь их покупаю, Джейми. Откуда мне их еще взять? По-твоему, они с неба падают?
Тут она попала в точку. Я и вправду не думал, откуда она их берет. Никогда об этом не задумывался. Как и большинство парней (а я, поверьте, сверялся со многими из моих друзей, оказывавшихся в подобной ситуации), я предоставлял женщине заботиться «об этих вещах». К счастью, я придумал, как выкрутиться, и притворился белым и пушистым.
— Ммм… а тебе разве не дают бесплатные образцы? Ее гнев немного поутих.
Ну да, образцы дают в первый раз, когда прописывают таблетки, иногда еще один или два раза, но потом ты просто получаешь рецепт.
Это же бред! — вырвалось у меня, и я чуть было не выдал себя. — У них же там тысячи образцов, бери не хочу….
Тут я умолк, сообразив, что брякнул лишнее. Но было уже поздно. Я рискнул посмотреть на нее, чтобы убедиться, слушала ли она меня. Ясно, слушала.
— Ты хочешь сказать: все эти месяцы, что ты работаешь в Pfizer, у тебя была возможность бесплатно доставать противозачаточные таблетки?
Я кивнул, поморщившись при мысли, что деньги, которые она, к сожалению, успела потратить на пилюли, сегодня же вечером безвозвратно исчезнут вместе с этими пилюлями.
Утешало одно. В багажнике моей «Лумины» было на 20 тысяч долларов золофта. Так что мне было чем лечить надвигающуюся депрессию.
— А чем конкретно ты занимаешься?
Мамин вопрос повис в воздухе. Очевидно, потому, что я не очень-то знал, как на него ответить. Мы сидели в кругу семьи, и я как раз закончил потчевать домашних историями про обрезания и лекарственные образцы (прокол с противозачаточными средствами я предусмотрительно свалил на другого парня). И тут мама поставила меня в тупик своим вопросом. Бесспорно, она просила меня доказать, что я живу не зря. Я сомневался, что у меня это получится. Ошибочно приняв мою нерешительность за непонимание, она уточнила.
— Я хочу сказать, зачем вообще нужны агенты фармацевтических компаний?
Официальная должностная инструкция торгового представителя фармацевтической фирмы гласила: работник должен предоставлять специалистам в сфере здравоохранения исчерпывающую информацию о препарате, отвечать на вопросы о применении лекарственных средств и обеспечивать бесплатными образцами.
В глазах широкой общественности это, вероятно, выглядело как вполне достойная профессиональная роль. Неофициальная и более точная характеристика звучала бы так: задача торгового представителя — убедить врача отказаться от назначения одних препаратов и сделать его приверженцем других.
Для того и существуют торговые представители фармацевтических компаний — чтобы медики перестали выписывать рецепты на лекарство X и стали назначать своим пациентам лекарство У, способствуя соответственно росту прибыли фирмы-производителя препарата У. Маме я правды не сказал: пациенты редко хотят знать, что их врачи принимают решения с подачи каких-то там коммивояжеров, а вовсе не на основе строгих научных соображений. Поэтому я решил озвучить лишь официальную версию.
— Но разве доктора не могут сами найти всю эту информацию?
Э-э, да нет, в том-то и дело, что не могут.
Если представить себе идеальное общество, то там торговые представители фармацевтических компаний были бы просто не нужны. Врачи получали бы солидное медицинское образование в колледже, а потом и в ординатуре, и этого багажа знаний им хватало бы на десятилетия вперед. При необходимости дополнить или обновить эту базу медики почитали бы свежие номера специализированных журналов, и у них всегда находилось бы для этого время хоть в конце, хоть в начале сорокалетней карьеры. Наконец, фармацевтические компании предлагали бы на рынке только такие лекарства, которые заметно превосходят по своим достоинствам уже имеющиеся в продаже препараты.
К сожалению, эта медицинская утопия удалена от нас на несколько световых лет. Начинают работать сегодняшние врачи действительно с солидным багажом фармацевтических знаний. В большинстве медицинских колледжей на втором году обучения студенты в течение одного или двух семестров обязательно изучают фармакологию. Им объясняют механизм действия и фармако-кинетические свойства основных типов лекарственных препаратов. Курс микробиологии посвящен отчасти тем же аспектам, но уже применительно к антибиотикам и другим средствам для лечения инфекционных заболеваний; эти темы большинству студентов преподаются в полном объеме. На третьем и четвертом курсах колледжа при изучении медицины внутренних органов речь зачастую снова идет о фармакокинетических свойствах лекарств. Затем после выбора специализации будущие врачи идут в ординатуру, где уже подробнее знакомятся с препаратами, специфичными для данной области медицины. Так, ревматологи узнают об анальгетиках, аллергологи изучают антигистаминные препараты. Таким образом, не погрешив против истины, можно сказать, что большинство врачей выходят из ординатуры с глубоким знанием фармацевтических средств. «Проблема в том, — объяснил мне один мой приятель по универу, педиатр, работающий в отделении интенсивной терапии, — что большинство докторов медицины, подавшись в частную практику, перестают развиваться. Им некогда освежить в памяти то, чему их учили в колледже. А самое главное, у них нет времени, чтобы почитать свежие публикации и набраться сведений о новых препаратах».
Эту песню врачи поют как один: нам некогда. Надо признать, им действительно приходится туго. Помимо того что они принимают по тридцать — сорок пациентов в день, им нужно еще заполнять все необходимые документы на каждого больного, делать обход в стационаре, объяснять домашним, как можно вылечить их недуги, звонить в страховые организации и добиваться увеличения страховой компенсации на покупку рецептурных лекарств, отвечать на расспросы аптекарей, которые предпочитают лишний раз проверить, какая доза лекарства должна отпускаться по тому или иному рецепту. Приходя домой после такого сумасшедшего рабочего дня, доктор может или поиграть с трехлетней дочуркой, или засесть за «Медицинский журнал Новой Англии». Вы бы что выбрали? Разумеется, мимо врачей не проходят такие революционные новинки, как виагра, но более мелких достижений (вроде изменения дозировки или совершенствования состава) они не замечают. У них нет времени на то, чтобы читать всю необходимую профессиональную литературу и держать руку на пульсе, поэтому и приходится полагаться на те вести, что приносят им торговые представители.
Из трех обязанностей, которые перечислены в официальной должностной инструкции торгового представителя, две могут выполняться и без личного контакта: бесплатные лекарственные образцы можно высылать врачам по почте, а на конкретные вопросы по поводу тех или иных препаратов можно отвечать на круглосуточных веб-сайтах с ограниченным доступом. Непреложная особенность системы такова: чтобы быть в курсе новостей медицины, необходимо общение с торговым представителем. Последнему достаточно несколько раз снабдить доктора ценной информацией, и он быстро зарекомендует себя незаменимым консультантом. Став доверенным лицом, наш агент может использовать свое положение в собственных интересах и влиять на решения, касающиеся назначения препаратов.